увидела... ладно, не имеет значения. Но, Рэм, это было восхитительно! Непередаваемо восхитительно!
     Всем своим существом она сознавала, что в том, что она здесь, заключается глубокая истина. Внутри кипела радость, она выливалась наружу. Ей хотелось раскрыть руки и закричать миру: "Я здесь! Я пришла!" Хохоча, она описала вокруг Рэма несколько кругов, а затем крепко обняла его. Он тоже засмеялся и схватил ее за руки.
     - Это чудесно! Давай посмотрим все! - воскликнула Мери.
     Заразившись ее весельем, он потащил ее вперед:
     - Пошли, я покажу тебе все. Я лучший гид в Каире.
     Она хихикнула. Где же это я уже слышала такое? По-видимому, это в Египте стандартное выражение. Но гидом он был действительно превосходным. Они сфотографировались у сфинкса и купили ожерелье из скарабеев (Скарабеи - священные жуки; в Древнем Египте засушенные скарабеи служили амулетами.). Торговец, с которым Рэм очень долго торговался по-арабски, утверждал, что эти жуки очень древние.
     Мери внимательно на них посмотрела:
     - Как ты думаешь, они действительно древние?
     Рэм рассмеялся:
     - Только по сравнению с тем хлебом, что мы недавно с тобой ели. Скорее всего, они сделаны на прошлой неделе. А вот как их искусственно старят, я тебе не скажу. - Он надел ожерелье ей на шею.
     - Почему?
     - Потому что ты наморщишь свой очаровательный носик и не станешь его носить.
     - Но прошу тебя, расскажи. Это что, так ужасно?
     Он улыбнулся:
     - Иногда ими кормят гусей.
     Прошло какое-то время, пока смысл сказанного дошел до нее. Она посмотрела на скарабеев и сделала гримасу.
     - Ты имеешь в виду, что они побывали у гуся в желудке, а потом вышли вместе с...
     Рэм взорвался смехом:
     - Вполне возможно.
     - Но это же ужасно.
     - Сомневаюсь, чтобы кого-то очень тревожили такие пустяки. Их потом, вероятно, мыли и натирали жиром. Хочешь их выбросить?
     Она решительно положила руку на ожерелье:
     - Ни за что на свете. Ты что, думаешь, я такая слабонервная? Давай-ка лучше пойдем посмотрим, что там внутри Большой пирамиды.
     У входа в этот монумент, занимающий площадь в пять гектаров, Рэм о чем-то оживленно переговорил на арабском со служителем и передал ему несколько купюр.
     - В чем дело?
     Он пожал плечами:
     - Как только эта группа закончит обход, пирамида на полчаса будет в нашем полном распоряжении.
     - Как тебе удалось этого добиться?
     Он развел руками:
     - Бакшиш.
     Через несколько минут из пирамиды вышли японские туристы, и служитель впустил Мери и Рэма. Вход в пирамиду был прорублен в ее северной части. Они быстро спустились вниз, а затем начали подниматься по ступенькам деревянного ската - Рэм впереди, за ним Мери.
     Коридор был узким, его потолок и стены были сложены из каменных блоков весом по две с половиной тонны каждый. "Как же это так могло быть? - думала Мери. - Ведь их надо было добыть где-то в карьере, доставить сюда и подогнать друг к другу без единой капли строительного раствора. И все это несколько тысяч лет назад".
     В Соединенных Штатах национальное сокровище такого масштаба было бы оформлено не хуже, чем парки Голливуда или Диснейленд. Здесь же их путь освещала лишь цепочка слабых голых лампочек под потолком.
     - А если вдруг погаснет свет, что тогда? - спросила Мери. Ее слова эхом разнеслись в каменном туннеле.
     - Станет очень темно.
     - И часто такое случается?
     - Ну, скажем, время от времени. Из-за неполадок на электростанции. Если такое случится сейчас, сразу хватай меня за руку и не отпускай. У меня есть фонарик.
     - Лучше бы не сейчас, - сказала Мери, продолжая взбираться по ступенькам. - А нам долго еще идти?
     - Мы прошли примерно полпути. Скоро будет Большая галерея, там коридор шире.
     Большая галерея привела их к центральному внутреннему залу. Через несколько минут они, низко пригнувшись, вошли в усыпальницу фараона. Мери примерно знала, чего можно было ожидать в этом месте, но все равно удивилась.
     Кроме надписей на стенах, сделанных первыми исследователями - причем даже знаменитые академики не удержались от того, чтобы не запечатлеть свои имена, - в небольшой комнате не было ничего примечательного. Никаких стенных росписей, никаких статуй и прочего. Воздух смрадный, затхлый. Единственным предметом был обычный гранитный саркофаг. Без крышки и пустой.
     - Здорово, - сказала она, ощупывая пальцами грубые края саркофага. Потом посмотрела на Рэма и улыбнулась. - Я знаю, что это глупо и по-ребячески, но ничего не могу с собой поделать. - Она передала ему фотоаппарат и залезла внутрь саркофага.
     Увидев, что она собирается улечься на дно, Рэм произнес:
     - А может быть, все-таки не стоит этого делать? Уже несколько сотен лет мужчины используют это изделие в качестве писсуара.
     - Это еще ужаснее, чем гусиные какашки. Ты, конечно, шутишь?
     - Да нет же.
     Она заколебалась:
     - Вот черт. Но мне хочется здесь сфотографироваться. Ладно, была не была.
     Изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица, Мери вытянулась на дне саркофага.
     Его огромные плиты были подогнаны с такой точностью, что в нем не оставалось ни одной щели, куда бы можно было просунуть лист бумаги.
     - Жаль, что у меня нет с собой бритвенного лезвия, - сказала она Рэму, когда он вытащил ее наружу.
     - Хочешь испытать власть пирамиды? - спросил он.
     - А что ты знаешь о власти пирамиды?
     - Говорят, что если оставить в пирамиде тупое бритвенное лезвие, оно станет острым. И пища тоже останется свежей.
     - А интересно, кто-нибудь пытался проверить это здесь, в Большой пирамиде?
     - О да. Не так давно здесь побывала группа одного из университетов США. Они положили несколько лезвий, цветы и фрукты. На неделю.
     - И что случилось? - спросила она.
     - Я слышал, что лезвия заржавели, цветы сгнили, а фрукты сожрали крысы.
     - Крысы?
     - Здесь их полно.
     - А вот сейчас я уже начинаю нервничать. Пошли, мой прекрасный гид, веди меня отсюда.
     Тем же путем, через темный узкий коридор, они прошли к выходу и с облегчением выбрались на воздух.

***

     Они возвращались в отель. Рэм вел машину, то и дело поглядывая на Мери. Когда Омар доложил, что она сбежала, он очень разозлился. И как только удалось освободиться от дел, тут же бросился ее догонять. Нет, так легко ей убежать не удастся. Но когда он увидел ее сидящей на песке, плачущей, с мукой в глазах, единственное, о чем он смог думать, так это о том, как облегчить ее страдания. Ему хотелось, чтобы вся ее боль перешла к нему. Никогда прежде ему не доводилось испытывать такие сильные чувства к другому человеческому существу. Ему хотелось забраться ей под кожу и соединиться там с каждой ее клеткой. Хотелось сражаться за нее с драконом, потом подняться к звездам и оттуда закричать, что она его.
     Еще ему хотелось рассказать ей, как долго он ее любит, как крепко и навсегда переплелись их души и судьбы, но он знал, что она не готова принять то, что знает он. Поэтому надо ждать.
     Он чуть наклонился и сжал ее руку:
     - Мы почти на месте. Хорошо бы тебе хотя бы немного отдохнуть, а я бы зашел за тобой через пару часов. Если хочешь, мы можем посетить шоу звука и света у пирамид, а потом поужинаем и посмотрим представление, которое ты вчера пропустила. Мы можем взять с собой твою подругу, если хочешь.
     - Зная Вэлком, уверена, у нее уже есть свои планы на этот вечер, но я спрошу.

***

     - Вэлком? - позвала Мери.
     - Я здесь. - Вэлком выглянула из своей спальни, вытирая волосы. - Я уже начала о тебе беспокоиться. Где ты была? Выглядишь ты так, как будто провела день, валяясь на куче песка.
     Мери засмеялась:
     - Ты недалека от истины. Я грязная, как тысяча чертей, но очень довольная. Но прежде всего, конечно, надо помыться.
     - Я тоже так думаю. Сегодня вечером мы приглашены на ужин в посольство. Тебя это интересует?
     - Нет. У меня свидание. - Мери направилась в ванную, по пути сбрасывая одежду.
     - С кем? Неужели этому Ромео все же удалось преодолеть твое упрямство?
     - Прежде всего ванна, а все рассказы потом. Ты пока сооруди чего-нибудь выпить.
     - Кстати, я навела сегодня о нем справки, вернее, попросила это сделать Филиппа.
     - Ну и что он выяснил?
     - Прежде всего ванна, а все рассказы потом, - улыбнулась в ответ ее рыжеволосая подруга.
     Мери вымылась, вытерла волосы, высушила их и влезла в длинный голубой халат из мягкой махровой ткани.
     - Ну рассказывай. - Вэлком передала ей бокал.
     - Ты первая.
     - На самом деле узнать удалось не так уж много. Я выяснила, что он очень богат и имеет в обществе солидный вес. Он из уважаемой семьи и... никогда не был женат. И никогда за ним не замечали, чтобы он сходил с ума по какой-нибудь женщине так, как сейчас по тебе. Обычно бывало наоборот. Многие матери мечтают выдать за него своих дочерей. У тебя свидание с ним?
     Мери кивнула и дала Вэлком отредактированный отчет о ее дневном времяпрепровождении.
     - Ты не поверишь, но последнее, что он пытался мне подарить, был белый "мерседес".
     - Дорогая, я думаю, тебе лучше заграбастать этого парня, пока он не передумал.
     - О, Вэлком, мы с ним из различных миров. Он египтянин, аристократ, а я обычная девушка из Техаса. Это для него просто развлечение, полет фантазии, каприз. От всей этой истории останутся только приятные воспоминания, и ничего больше. Я не вижу, чтобы это зашло куда-то далеко.
     - А ты можешь вообразить его, держащим жареную баранину руками?
     Мери вспомнила, как они ели ножки кентукийских жареных цыплят, и улыбнулась:
     - Пожалуй, да. Но это абсолютно ничего не значит. Утром мы улетаем в Асуан, и я его никогда больше не увижу.
     Вэлком пожала плечами:
     - Может быть... но я не стала бы на это спорить. Теперь мне нужно одеваться. Не забудь, что завтра нам нужно рано быть в аэропорту. Филипп сказал, что он заедет за нами в шесть тридцать. У нас рейс в восемь.

Глава 7

     Твоя любовь вошла в меня,
     Как в воду мед,
     Как вода в вино...
     Из песен Нового Царства
     1550 - 1080 гг. до Рождества Христова

     Мир был наполнен запахом каких-то цветов... Нет, цветов там не было - были пыль и... песок. Теплый песок.
     Мери проснулась и потянулась в постели, лениво и грациозно, как кошка. Потом медленно села, подтянув колени к груди.
     Эта земля обладает какой-то магией. Чудеса здесь творятся, да и только. Мери прошагала в ванную, умылась, почистила зубы. Одевалась она обычно быстро. Редко когда это занимало у нее больше нескольких минут. Сейчас же она возилась необычно долго, решая, какое платье выбрать для ужина с Рэмом. Она остановилась на костюме из переливающегося велюра дымчатого цвета, это как раз соответствовало ее настроению. Он был достаточно теплым и одновременно мягким, приятно ласкающим кожу.
     Она машинально дотронулась до сокола, лежащего в коробочке с ювелирными украшениями, и задумалась. Затем все-таки взяла его в ладонь. Он был теплым. Мери потрогала пальцем другие ювелирные украшения. Они все были прохладными - ведь в спальне работал кондиционер. А кулон тихонько гудел, генерируя тепло, как будто золото и камни жили какой-то своей внутренней жизнью, как будто сокол был живой.
     - Что за чертовщина? - пробормотала она, надевая цепочку на шею.
     Неожиданно она почувствовала себя свободной - Мери даже и не пыталась понять, отчего, - и решительно добавила к кулону сережки и браслет, которые ей подарил Рэм. За время, пока она спала, на столе появилась шикарная коробка с духами, а к ней записка: "Чтобы тебе хватило этого на тысячу и одну ночь... и даже больше. С любовью Рэм".
     На всякий случай Мери решила взять с собой и тонкий кашемировый платок с приглушенным узором из голубых и кремовых роз. Наконец, собравшись, с сумочкой в руке, она уже направилась к двери, когда кто-то постучал.
     Положив платок с сумочкой на стул, она открыла дверь. Рэм. Несколько мгновений они стояли неподвижно, разглядывая друг друга.
     Он был одет безупречно - темно-серый костюм, подчеркивающий его широкие плечи и грудь, кожаные туфли, начищенные до идеального блеска. Шелковая рубашка и галстук были того же самого оттенка, что и глаза, которые восторженно смотрели на нее.
     - Ты выглядишь прекрасно, - наконец произнес он. Глаза его задержались на соколе и потеплели. - Прекрасно. - Он поднес ее руку к губам, потерся носом о запястье и вдохнул в себя ее аромат. - И пахнешь... просто восхитительно.
     - Спасибо за духи. Мне они нравятся.
     - Я очень рад.
     Сжав обе ее руки, он поднес их ко рту и нежно поцеловал - сначала одну, потом другую. Она снова оказалась во власти его гипнотических глаз. Ей казалось, что она слышит звуки флейты заклинателя змей, она даже чувствовала, что начинает покачиваться в такт этой мелодии.
     В коридоре кто-то рассмеялся, и это вернуло Мери к действительности. Она освободила руки и, глубоко вздохнув, наклонилась и взяла платок с сумочкой.
     Будь осторожна, будь осторожна. Ведь это все мимолетно. Перед тобой сейчас принц из волшебной сказки. Это чудесно, восхитительно, но все равно скоро пройдет, как проходит любой сон, кончится, как кончается любая сказка. Завтра меня уже здесь не будет, вот и все. Так что наслаждайся сегодняшним днем.
     - Пошли? - спросила она, передавая ему свой платок.
     Он пощупал легкую ткань:
     - Он очень симпатичен, но нет ли у тебя чего-нибудь потеплее? Мы отправляемся на шоу у пирамид, а в пустыне вечером довольно холодно.
     Она покачала головой:
     - Это самая теплая вещь, какая у меня есть, если только... Я могла бы надеть ветровку, но, думаю, она тоже недостаточно теплая. Мне и в голову не могло прийти, когда я собиралась, что в Египте может быть холодно. - Она стала вспоминать, есть ли что-нибудь теплое у Вэлком. - О, я знаю. Я возьму покрывало из спальни. Будем считать, что это футбольный матч.
     - У меня есть идея получше. - Рэм вышел за дверь и возвратился с большой белой коробкой. - Я привез это с собой, на всякий случай - вдруг оно понадобится тебе сегодня вечером. - Он протянул ей коробку.
     Что на сей раз придумал этот сумасшедший? Мери боялась открыть коробку, но все же пересилила себя и открыла. Закутанная в тонкую прозрачную ткань, там лежала длинная норковая шуба.
     Он вытащил ее и набросил ей на плечи:
     - Вот в ней тебе действительно будет тепло.
     - Рэмсон Габри! - выпалила она в сердцах. - Я не буду принимать больше от тебя никаких подарков. Не могу. - Она сбросила шубу ему на руки. - Я возьму покрывало.
     Он остановил ее, поймав за руки:
     - Шуба теплее, чем покрывало, и очень идет к твоим волосам. - Он подвел ее к зеркалу на стене и снова набросил шубу на плечи. При этом его лицо на мгновение оказалось совсем близко от ее лица, и он коснулся щекой ее щеки. - Посмотри, как хорошо тебе в ней. В любом случае, на этой шубе стоит твое имя, значит, она твоя. - Он развернул шубу, чтобы показать ей монограмму, оттиснутую на кремовой подкладке.
     - Мой отец пришел бы в ужас, если бы узнал, что я ношу вещь из шкурок невинных животных.
     Он поморщился:
     - А вот это мне в голову не пришло. Но сейчас уж ничего не исправишь. Дело сделано.
     - Я понимаю. - Ее пальцы нежно прошлись по великолепному меху.
     Он притянул ее к себе и заключил в объятия. Их взгляды встретились в зеркале.
     - Шуба твоя, - улыбнулся Рэм.
     Она покачала головой:
     - Как я могу ее принять? Моя мама непременно захочет узнать, каким образом она попала ко мне.
     - О реакциях твоих родителей я уже наслышан. А как насчет твоего собственного мнения?
     - Честно говоря, сама не знаю. Вернее, знаю только одно: ты хочешь от меня чего-то, что я не готова тебе дать.
     - Можешь мне не верить, но я подарил бы тебе сотни таких вещей, только бы увидеть улыбку на твоем лице и любоваться тем, как вспыхивают радостью твои прекрасные глаза. - Слегка отстранив ее от себя, он жадно впился взглядом в ее лицо. - Ты еще пока ничего не понимаешь. Но я наконец нашел тебя и настолько счастлив, что готов положить к твоим ногам весь мир, подарить тебе самые прекрасные вещи, какие только есть, чтобы тебе было радостно, чтобы услышать твой смех. Египетские мужчины любят дарить своим дамам подарки, это доставляет нам большое удовольствие. Нам нравится быть щедрыми. Если бы я мог управлять ветром и морем, они тоже были бы твоими.
     Улыбка осветила ее лицо.
     - Правда?
     - Правда.
     Они тихо стояли, забыв на некоторое время обо всем на свете, и небо его глаз смешивалось с морем ее. Для Мери сейчас ничего не существовало в мире - только он. Даже воздух, которым она дышала, был наполнен им.
     Она приоткрыла губы. А он продолжал на нее смотреть. Руки еще крепче сомкнулись вокруг ее запястий, и рот начал медленно двигаться к ее рту. Она жаждала этого поцелуя, в его объятиях ей было так хорошо, однако, с трудом восстановив над собой контроль, она слегка подалась назад. Почти незаметно, неощутимо. Он тут же освободил ее:
     - Нам нужно идти, а то опоздаем.
     Внизу он усадил ее в черный спортивный автомобиль, и они поехали. Прибыв к воротам, Рэм предъявил билеты у входа и повел Мери к трибунам под открытым небом. Почти все места были заняты, но он подвел ее к первому ряду и кивнул двум мужчинам. Они мгновенно вскочили, освободив места.
     Мери пришлось почти сразу же поднять воротник своей шубы. Из темной пустыни дул холодный ветер, и она почувствовала себя немножко виноватой, что так категорически отказывалась принять подарок.
     - Я никогда не предполагала, что в это время года здесь может быть так холодно. А в шубе мне хорошо. Очень уютно.
     Он улыбнулся и подмигнул, а затем передал ей пару отороченных мехом рукавичек, которые вынул из кармана своего плаща.
     - А в кармане твоей шубы есть шарф, если понадобится.
     - Надо же, как ты все предусмотрел.
     - Кажется, не все. - Он помрачнел, взглянув на ее ноги в тонких чулках и легких лодочках. Затем, несмотря на протесты, снял свой плащ и обвернул им ее ноги.
     - Теперь тепло?
     Она кивнула. Ни один мужчина никогда не вел себя с ней подобным образом. Мери не знала, как реагировать. Обычно она сразу же давала мужчинам понять, что может сама позаботиться о себе. И они принимали это.
     - Но теперь будет холодно тебе.
     - Не думаю, - пробормотал он, садясь рядом с ней. - Я весь горю.
     Сердце Мери встрепенулось от этих слов, но, прежде чем она смогла что-то ответить, из динамиков что-то пробубнил громкий голос, и луч прожектора осветил сфинкса. Неожиданно это древнее таинственное существо заговорило.
     Оно начало рассказывать о путешественниках, которые здесь побывали, и о том, что ему довелось увидеть за все эти годы. Это было захватывающее представление. С помощью звуковых и световых эффектов постановщику удалось добиться необыкновенного ощущения присутствия. Зрители были перенесены в далекие времена правления фараонов. Мери была так захвачена этой сагой, что, когда последний звук эхом разнесся по пустыне и стали тускнеть огни, она обнаружила, что вцепилась в руку Рэма, а его рука покоится на ее руке. Она повернула голову и увидела, что он смотрит на нее.
     - Не делай этого, - сказала она, убирая свою руку.
     - Чего?
     - Не надо так смотреть на меня, как будто собираешься просверлить насквозь. Это меня пугает.
     Он усмехнулся:
     - Извини. Тебе понравилось представление?
     - Очень. Это был настоящий спектакль. Спасибо, что привел меня сюда. - Она сняла шубу, чтобы отряхнуть песок. - Ой, посмотри, что с ней стало.
     - А вот об этом беспокоиться не надо. Давай лучше обсудим, как проведем остаток сегодняшнего вечера. Можно сразу отправиться ужинать, а можно вначале проехаться в город или поездить по пустыне. Что бы ты хотела?
     - Ужин, и как можно скорее. Я очень голодна.
     - Предпочитаешь снова "Аль Рубайят" или какое-нибудь другое место?
     - "Аль Рубайят", наверное