я?
     Конни расправила плечи, гордо выпятив при этом грудь.
     - Очень часто.
     - А то, что ты сексуальная? - хрипло произнес Берт. Затем он решительно притянул ее за шею к себе и поцеловал.
     Его губы оказались крепкими и горячими.
     Конни от неожиданности подалась вперед и явственно ощутила, что и все тело у него тоже горячее и крепкое. Уцепившись за пояс Берта, чтобы удержать равновесие, она открыла было рот, намереваясь запротестовать, но это оказалось ошибкой. Его язык тут же скользнул между ее раздвинутых губ.
     У Конни все поплыло перед глазами. Ее тело загорелось желанием и страстью. Какой-то внутренний голос шептал, что нужно отстраниться и, если мужчина будет возражать, оттолкнуть его. Но притягательная нежность его поцелуя лишила ее способности к сопротивлению.
     Словно поняв, что она сдается, он ослабил объятия и погладил Конни по щеке. Весь ее гнев улетучился. Поцелуй стал глубже и мягче, его язык касался ее языка медленными, соблазнительно ритмичными движениями. А его пальцы медленно прошлись по ее шее и ниже, к открытому вороту рубашки.
     Конни крепче сжала его пояс. Ее грудь налилась, соски набухли. Сейчас он коснется их... Она ждала этого. Она хотела почувствовать на своей груди его пальцы и.., его язык.
     Она хотела...
     Берт подался назад. Полузакрыв глаза, он тяжело дышал.
     - Ты никуда не поедешь отсюда, - сказал он.
     Конни недоуменно посмотрела на него.
     Куда ехать? - растерянно подумала она. Зачем?
     - Ты будешь здесь с Эриком!
     Придя в себя, она пожала плечами.
     - Как скажешь, шеф. Тебе решать.
     - Вот именно, - отозвался Гилберт и вышел из кухни.

4

     Поверх голов собравшихся детей Констанция осмотрела холл.
     - Здесь только один вход? - спросила она Гилберта.
     - Да. Та дверь, что слева, ведет на кухню, а та, что справа, - в туалет. Но выхода на улицу там нет.
     Конни улыбнулась.
     - Это упрощает дело. Если погода будет хорошая, я подожду на улице неподалеку, - сказала она. - Но, если пойдет дождь, можно мне будет посидеть здесь где-нибудь в уголке?
     - Думаю, что это не проблема.
     Констанция и Гилберт решили поговорить с миссис Полой Роберте, директором детского сада. Вкратце сообщив ей о существующей угрозе похищения малыша, они предупредили, что Конни обязательно должна будет находиться рядом, чтобы обеспечить его безопасность.
     Миссис Роберте, дама средних лет, в ответ просто пожала плечами. Она принимала все как должное, включая и появление Констанции в мужских шортах и рубашке и на роскошных высоких шпильках.
     - Сколько всего здесь детей? - спросила Конни.
     - Пятнадцать, от двух до пяти лет. В большинстве это дети с окрестных ранчо. Их привозят на несколько часов в день. Видите там маленького мальчика? Кажется, они ровесники с Эриком. Я сейчас их познакомлю.
     Может, они подружатся.
     Когда Конни вернулась в холл, Эрик сидел за столом рядом с одним из мальчиков, который, что-то весело приговаривая, строил гараж для машины. А у Эрика вид был потерянный и испуганный. Его глаза были полны слез.
     - Потом мы будем рисовать фломастерами и красками, - дрожащими губами произнес он.
     - А дома мы повесим твои картинки в детской, - ободряюще сказала Констанция, обнимая его. - Пока.
     Эрик снова сжал губки.
     - Пока.
     Гилберт все еще был занят беседой с директрисой, и Конни остановилась, чтобы подождать его.
     - Вы понимаете, моего сына нельзя отпускать ни с кем, кроме мисс Буш и меня самого, - услышала она его голос. - Ни с кем другим. Даже если это будет женщина, которая заявит, что знает нас и что она наша родственница.
     - Понимаю, - заверила его миссис Роберте.
     - Это чрезвычайно важно, - настойчиво повторил Берт и пошел попрощаться с Эриком.
     - Ты приедешь за мной? - умоляюще проговорил Эрик со слезами в голосе. - Ну, пожалуйста, папа...
     Отец нежно погладил сына по голове.
     - Я приеду, держись, - подбодрил он малыша.
     - Надеюсь, Эрику здесь понравится, сказала Конни, когда Берт вышел на улицу вслед за ней.
     - Понравится. Он быстро привыкает, - сказал тот, стиснув зубы. - Бедняжке пришлось этому научиться.
     - Он мужественный мальчик. Ему хотелось расплакаться, но он сдержался, - заметила Конни, глядя на собеседника сквозь розовый козырек и все же щурясь от яркого солнца.
     Она не могла не пожалеть малыша, который в хорошем настроении был просто ангелом, а в плохом держался так мужественно.
     - Теперь и ты собираешься разреветься?
     Как это говорится - за крепкими мускулами скрывается большое, доброе сердце, - добавила Конни.
     - Не только у меня, - отозвался Берт. Он улыбнулся, и между ними установилось какое-то молчаливое взаимопонимание.
     - Ты пообещал позвонить в аэропорт и справиться насчет моего чемодана, - сказала Конни вслед Берту, который уже садился в джип.
     Сама Констанция с утра не успела сделать это. Пришла Глория, тихая худенькая женщина примерно ее возраста, которая, видимо, желая произвести благоприятное впечатление, так старалась, копаясь с завтраком, что они едва не опоздали в детский сад. Ни на что другое времени не осталось.
     - Я позвоню, - пообещал Гилберт и уехал.
     А Конни стала осматривать окрестности.
     Слева от детского сада шла дорога, по бокам которой стояли апельсиновые деревья. Дорога вела в залив с водой удивительно бирюзового цвета. У причала плавало множество мелких лодок, стояли два крупных катера и несколько яхт.
     Осторожно ступая на высоких шпильках, девушка выбрала место под деревьями, откуда хорошо был виден детский сад. Сев там, она стала наслаждаться игрой волн в бескрайнем океане. По работе ей доводилось бывать во многих красивых местах, но ничто из увиденного ею не могло сравниться со здешними краями, походившими на рай.
     Вчера, когда Берт целовал ее, Конни показалось, что она попала на небеса. Она улыбнулась приятным воспоминаниям. Но ее улыбка тут же увяла. А вдруг его поцелуи были вызваны лишь острым приступом страсти, а потом он пожалел о них? Наверное, он здорово ругал себя за все, когда ложился спать.
     Пожевывая травинку, Конни размышляла.
     Почему поцелуи других мужчин - к примеру, Тони Картера - оставляли ее холодной, а прошлой ночью, целуясь с Бертом, она вдруг так загорелась? Наверное, все дело в какой-то мистической игре гормонов. По тому, как подрагивали пальцы Гилберта, она поняла, что он тоже попал под власть этой мистики. Но ненадолго..
     Она решительно раскрыла детектив.
     Все это ерунда.., как-нибудь она в дальнейшем обойдется без подобных наваждений.
     Следя краем глаза за входом в детский сад и прислушиваясь, не плачет ли Эрик, Конни улеглась на живот и принялась читать книгу...
     Послышался шум мотора. Приближался знакомый джип. Она встала, стряхнула травинки с шорт и пошла к входу. Гилберт выключил двигатель и вылез из машины. Сердце Конни забилось сильнее. На нем была тропическая шляпа, рубашка цвета хаки и слегка потертые на сгибах джинсы. Он выглядел воплощением собранности, энергии и силы. Для человека, который не спал полночи, у него был на удивление свежий вид.
     - Ты рано приехал, - сказала Конни.
     - Не хотел опаздывать. Ну как? Наверное, все утро до тебя доносились оглушительные рыдания?
     Он говорил шутливо, но она чувствовала в его голосе неподдельное беспокойство. Какие бы ни были у него недостатки, но как отец он на высоте.
     - Ничего подобного, - приближаясь к нему, ответила Конни. - Папочка может быть совершенно... Ой!
     Ее тонкий каблук наткнулся на лежавший в траве камень, и она почувствовала, что падает. Прямо на Гилберта.
     Мужчина не растерялся и крепко подхватил ее.
     - Ты не можешь обойтись без несчастных случаев, да? - весело и одновременно сердито спросил он.
     Их глаза встретились. В его взгляде она прочла желание, которое незамедлительно вызвало в ней ответное чувство. Черт! Снова эта предательская, непонятная игра гормонов. И заметно, что Берт так же досадует на себя, как и она.
     Конни изобразила дрожащую улыбку.
     - Прости. Вечно со мной что-нибудь происходит...
     - Но только тогда, когда я рядом.
     У нее задрожали руки. В его объятиях она ни о чем не могла думать, кроме того что он тут, совсем рядом с ней. И еще о его синих глазах, о его прижавшемся к ней теле, о невольной хрипотце в его голосе.
     Гилберт замешкался, и она выскользнула из его рук. Конечно, физическое влечение - могучая сила, но Констанция твердо решила, что не станет бросаться на мужчину, который всего лишь мирится с ее присутствием.
     - Да, только когда ты рядом. Странно, - нарочито шутливым тоном сказала она.
     Берт нагнулся, поднял с травы ее детектив и сумку и подал их ей.
     - Ни криков Эрика, ни подозрительных женщин поблизости? - спросил он.
     - Ничего подобного, - ответила Конни, подумав про себя, что секунду назад она не заметила бы, даже если бы мимо них промаршировал целый батальон подозрительных дам с оркестром. Она нахмурилась. - Я слышала, как ты предупреждал директрису, что Эрика может похитить женщина...
     - И это очень вероятно, - ответил Берт прежде, чем Конни успела еще что-то добавить.
     - Я думала над этим делом. - Она вздернула подбородок. - У меня аналитический склад ума.
     - Ты это уже говорила. Причем неоднократно.
     Конни едко улыбнулась.
     - Только потому, что это правда, а до тебя с первого раза плохо доходит. И все же я хотела бы знать, почему...
     - Если какой-то неизвестный человек схватит Эрика, то сразу поднимется тревога. Но если похитители представятся близкими людьми и дадут правдоподобное объяснение, почему его нужно забрать, то пройдет два-три часа, прежде чем выяснится, что ребенка похитили. Позволь повторить твои слова - нужно соблюдать осторожность. Я звонил в аэропорт, - без паузы продолжил он, - твой чемодан нашелся.
     - О! Отлично! - с улыбкой воскликнула Конни. - И где он?
     - В Нью-Орлеане.
     - В Нью-Орлеане? - недоверчиво переспросила она.
     - Кажется, примерно в то же время был рейс в Луизиану, и твой багаж по ошибке погрузили в другой самолет. Клерк из аэропорта сказал, что тебе вернут его через пару дней. - Сняв шляпу, Берт пригладил волосы. Если ты хочешь купить какую-нибудь одежду, я отвезу тебя в магазин прямо сейчас, как только заберем Эрика.
     Конни вздохнула.
     - Спасибо. - Если учесть, что он уже одолжил ей одежду, подумала она, то теперь это действительно щедрое предложение. У него, наверное, сейчас совсем нет времени, ведь он только что начал работу.
     - А вот и наш малыш, - сказал Гилберт.
     Конни повернулась и увидела, что двойные двери распахнулись и дети начали выбегать на улицу. Она с облегчением улыбнулась. Эрик появился с довольным и веселым личиком. Он был целиком поглощен беседой с новыми друзьями и не сразу заметил отца и Конни, а когда увидел, то весело запрыгал им навстречу.
     - А там, правда, было весело, - сообщил Эрик, демонстрируя длинную цепочку разноцветных журавликов разных размеров. - Мисс Смит, наша воспитательница, сказала, что мои журавлики самые аккуратные, - объявил он с важностью. - Мы делали журавликов, а потом мы играли в прятки, и еще я учился писать...
     - И кто выиграл? - спросила Конни.
     Эрик рассмеялся.
     - Конечно, я. И еще...
     Они сели в машину и поехали в торговый центр, а Эрик продолжал свой отчет о том, что было в детском саду. Он все еще продолжал говорить, когда Гилберт подъехал к ряду маленьких магазинов и остановился. Все они вышли из машины.
     - Здесь, кажется, продается одежда, - сказала Конни, заглянув в окно сувенирной лавки. Она недовольно сморщилась, взглянув на стопку ярких футболок, затерявшихся среди деревянных попугаев, тряпичных кукол, расшитых скатертей и стендов с открытками. Да, это не бутик.
     - В городе много приличных магазинов, - отозвался Гилберт. - Но до него примерно тридцать миль, я не смогу отвезти тебя туда прямо сейчас - слишком много работы. Ты могла бы поехать на такси или на автобусе...
     - Незачем, ведь всего через пару дней прибудут мои вещи, - объявила Конни, и они вошли в магазин.
     Там не было ни одного покупателя. По радости продавщицы можно было понять, что они сегодня - первые посетители. Отец и сын пошли посмотреть на сувенирные машинки, а Конни рассказала ей историю про чемодан и попросила подобрать сандалии, футболку, шорты и купальник.
     Продавщица, стараясь угодить, забегала по магазину. Единственными сандалиями подходящего размера оказались пляжные шлепанцы, но Конни купила их. Кроме того, пришлось взять футболку и шорты режущих глаз цветов. А вот насчет купальника она особенно засомневалась. Поплавать очень хочется, но этот.., с косточками, высоко поднимающими грудь, и почти голой спиной до...
     - Примерьте пока этот, - настаивала продавщица, подталкивая покупательницу к примерочной. - А я поищу еще что-нибудь.
     Конни сняла рубашку и шорты, и тут занавеска примерочной распахнулась.
     - Может, это подойдет? - спросила продавщица, протягивая ей бикини жуткой расцветки.
     Хотя Гилберт и был занят разговором с сыном, Конни все же почувствовала его взгляд. Стоя в одних трусиках и бюстгальтере, она покачала головой.
     - Нет, спасибо. Я возьму закрытый. - Голос ее совершенно сел.
     Продавщица отошла, и Конни поспешно сменила белье на купальник. Она успела вовремя, так как продавщица появилась снова, так же бесцеремонно отдернув занавеску. Она явно решила, что Гилберт - муж, а Эрик - их сын.
     - Покажитесь, - сказала продавщица и, прежде чем Конни успела возразить, вытащила ее из примерочной.
     Гилберт осмотрел Констанцию беглым взглядом, который вдруг замер на ее груди.
     - Прелестно, - сказал он.
     Конни не могла его винить за этот взгляд.
     Хотя она и не была уж слишком полногрудой, косточки лифчика так стиснули и приподняли грудь, что купальник, казалось, вот-вот лопнет, а груди как две спелые тыквы выкатятся и запрыгают по полу магазина.
     - Этот купальник мне мал, - сказала Конни, подавляя желание закрыть грудь руками и спрятаться в примерочной.
     - Разве? - Губы Берта дрогнули. - Нет. По-моему, в самый раз.
     Конни скрипнула зубами.
     - Может, этот подойдет? - предложила продавщица, указывая на черный элегантный купальник в витрине.
     - Это уже лучше, - сказала Конни и посмотрела на цену. - Но дороже, чем я могу позволить себе.
     - Давай, я куплю его тебе, - предложил Гилберт.
     - Нет, спасибо.
     - Нет? - удивленно переспросил он.
     - Я предпочитаю сама платить за себя. Купальник оставим до следующего раза, а все остальное возьму, - сказала она продавщице и вернулась в примерочную.
     На этот раз переодеться ей никто не помешал.

***

     Два дня спустя Конни поняла, что медлительность прислуги в первый рабочий день не была исключением. Любое дело Глория делала старательно и хорошо, но до невозможности медленно. Она примерно час возилась с утюгом, и, хотя каждая выглаженная вещь могла претендовать на золотую медаль конкурса гладильщиц, в корзине по-прежнему возвышалась куча белья.
     - Скоро вернется мистер Барбер, - сказала Конни. - Может, гарнир к мясу приготовлю я?
     - Ммм, - мечтательно протянула Глория.
     Эта худенькая женщина в сереньком, невзрачном платье большую часть времени пребывала в мечтах, и в ее медлительности было что-то лунатическое. Глория с гордостью объявила, что в следующем году выходит замуж за зубного врача с большой практикой. Так что, по-видимому, мечтала она о нем.
     Конни чистила картошку, когда на кухню вбежал Эрик. После обеда он долго играл во дворе, и теперь его щечки стали ярко-розовыми. Сев к столу, мальчуган открыл чемоданчик, который повсюду носил с собой, и вытащил пачку фотографий.
     - Это моя мама, - сказал он, показывая Глория снимок.
     Утюг продолжил свое медленное скольжение.
     - Угу, - сказала женщина.
     - Ее зовут Мэри, она очень красивая.
     - Угу.
     Неудовлетворенный таким ответом Эрик повернулся на стуле к Конни.
     - Это моя мама, - повторил он, протягивая снимок.
     Констанция наклонилась, взглянула, и ее сердце пронзила ревность. Она предполагала, что жена Гилберта Барбера должна быть красивой, но портрет превзошел все ее ожидания. У этой женщины были огромные голубые глаза, правильный овал и тонкие классические черты лица, каскад пепельных волос до плеч. Настоящая кинозвезда.
     Мерили Монро.
     Смекнув, что получил благодарного слушателя, Эрик вытащил всю пачку снимков.
     - А это мама и папа вместе во Флориде.
     На фотографии во весь рост на зеленой лужайке стоял Гилберт. Он обнимал жену за плечи. Оба улыбались.
     - Они здесь оба красивые, - заметила Конни и опять занялась овощами.
     Мэри Барбер действительно была хороша собой и фотогенична. Высокая, стройная, очень женственная, милая - создание, которое наверняка вызывало у супруга одновременно гордость и истинно мужское желание защищать и оберегать ее. Конни вдруг снова, как в детстве, почувствовала себя недомерком и гадким утенком. Вот Мэри явно никогда не испытывала самоуничижительных чувств.
     Даже сама мысль об этом была абсурдной.
     Мэри всегда получала любовь, бережную заботу и защиту от жестокого мира.
     - Мама и папа брали меня с собой на пикники во Флориде, - заявил Эрик. - Они мне покупали вкусное мороженое целыми бочками.
     - Это тебе папа рассказывал? - спросила Конни.
     - Нет, я сам помню. - Малыш гордо вздернул подбородок. - Я помню, как мама укутывала меня одеялом, как пела мне песни и укачивала, когда мне что-то плохое снилось.
     Я тогда был совсем маленьким, но все помню. Один раз папа с мамой возили меня в...
     Последовала длинная история о пикнике на острове. Конни вздохнула. Эрику было всего три года, когда его мать умерла, - значит, эти воспоминания не могут быть настоящими. Видимо, мальчуган повторяет рассказы отца или выдумывает сам.
     Она приготовила гарнир к мясу - овощи, зеленый горошек и кукурузу. К счастью, Глория все же успела поставить мясо в духовку.
     Послышался звонок в дверь.
     - Это папа! - крикнул Эрик и помчался к двери.
     - Не думаю, - отозвалась Конни, спеша следом за малышом в холл. - У него, есть ключи.
     Она открыла дверь.
     - Еще лучше, - объявила Конни. - Это мой чемодан.
     Радость от воссоединения со своими вещами была так велика, как от дня рождения и Рождества вместе взятых. Она пошла в спальню и переоделась.
     Увидев ее, Глория одобрительно кивнула.
     - Вы красивая.
     Конни улыбнулась. На ней была всего лишь майка песочного цвета и такие же шорты. Но это ее собственная одежда, в достаточной степени стильная и по размеру.
     - Очень красивая, - послышался глубокий голос, и в комнату вошел Гилберт.
     - Благодарю за любезность, сэр, - отозвалась Констанция.
     Он посадил Эрика себе на колени и стал слушать его болтовню, не отрывая от нее взгляда. Она широко улыбнулась.
     - Пусть меня сегодня искупает Конни, папа, - заявил малыш.
     Отец покачал головой.
     - Это не входит в ее обязанности.
     - Ладно, - сказала Конни, - но только в этот раз.
     - Ты вся мокрая, - заметил Берт, когда через полчаса она вернулась на веранду. - Устраивали морской бой?
     - Нет, но зато он теперь знает, как нужно вести себя под водой. - Конни посмотрела на свою забрызганную майку. - Скоро высохнет.
     Он указал глазами на стакан с виски, стоявший перед ним на столе.
     - Хочешь виски?
     - Нет, спасибо.
     Конни села, держа стакан апельсинового сока, который принесла с собой.
     - Как ты оцениваешь наш сегодняшний день? - спросил Гилберт.
     - Пока нормально, думаю, что все не так страшно, как тебе кажется. А как дела у тебя?
     - Постучи по дереву. Все идет отлично, - сказал он, постучав костяшками пальцев по столу. - Менеджер, которого я, пока был в Нью-Йорке, оставлял вместо себя, поддерживал нужный темп, и теперь мы на сутки опережаем график.
     - Этот человек откуда?