: слияния, передача под контроль и все такое. Я же чувствую себя словно на скамье подсудимых. - Сверкающие глаза Алексы сузились, словно она неожиданно что-то поняла. - Вы ведь тот самый Джеймс Стерлинг? Джеймс Стерлинг - блестящий судебный адвокат?
     - Нет. На самом деле я делаю свою работу не в судебных залах, а в залах заседаний. Но все адвокаты, все хорошие адвокаты, задают ключевые вопросы.
     - И ключ заключается в том, почему мне нужно выбрать агента?
     - Очевидно. Но мне кажется, вы не хотите отвечать.
     Алекса вздохнула, пораженная тем, что разговор так быстро перешел на личную тему. Она бросила сердитый взгляд на Стерлинга, а он вдруг ответил смехом, таким мягким, ласковым, удивительным, что Алекса лишь смущенно покачала золотоволосой головой и спокойно рассказала адвокату то, что никогда никому прежде не говорила:
     - Мне кажется, мы разошлись с моим агентом во взглядах на амплуа актера. Когда Лоуренс Карлайл связался с ним, чтобы узнать, не хотела бы я сыграть Елизавету, агент сразу ответил отказом, даже не спросив моего мнения. Разумеется, это часть работы - просеивать проекты. Но он, кажется, решил отказаться от ролей не потому, что я для них не подходила, а потому, что роли, по его мнению, не подходили мне.
     - Но вы были самой подходящей кандидатурой на роль Елизаветы, - напомнил Джеймс. - К счастью, вы каким-то образом пересеклись с Лоуренсом Карлайлом.
     - Да. В один прекрасный день Лоуренс просто появился на съемочной площадке "Пенсильвания-авеню", чтобы поговорить со мной лично. Он видел сериал, который очень популярен в Англии, и решил, что Стефани - это Елизавета наших дней.
     - Понятно, - отозвался Джеймс, в очередной раз отметив, что Алекса упорно не отождествляет себя со своими персонажами. - Теперь понятно, почему вам нужен новый агент.
     - Да, нужен. Но из-за моего успеха в "Ее величестве" любой агент, мужчина или женщина, теперь будет "подписывать" меня на все художественные фильмы.
     - А это вас не устраивает?
     - Нет, по крайней мере в ближайшие два года. "Пенсильвания-авеню" в производстве с июля по январь, поэтому я заполняла каждый пробел между съемками каким-нибудь большим проектом. Но в следующем году я пообещала себе во что бы то ни стало взять пять месяцев полноценного отдыха.
     - Где вы заняты сейчас?
     - На Бродвее, в роли Джульетты. Я обещала себе этой весной отпуск, но...
     "Но всякий раз, думая о причине, по которой давала это обещание, - отдохнуть от своих обожаемых героинь, я вспоминала о том, что придется остаться наедине с собой, которую я вовсе не обожаю. И мне казалось, что я этого не вынесу". Алекса прогнала от себя мрачные мысли и, слегка пожав плечами, продолжила:
     - Как бы там ни было, по этой причине я решила не искать нового агента. Единственное обязательство, которое я хочу оставить, - это "Пенсильвания-авеню". У меня, конечно, уже есть контракт, поэтому все дело заключается в переговорах относительно гонорара. Я точно знаю, чего хочу, но предпочитаю, чтобы кто-нибудь другой провел переговоры. Для этого, быть может, достаточно и одного телефонного звонка в Лос-Анджелес. Вы можете мне кого-нибудь порекомендовать?
     - Несомненно. Я рекомендую вам себя.
     - Нет. Я наслышана о вашей репутации, Джеймс. Для вас это будет слишком пустяковым делом.
     - Вы так думаете? Подобно вам, Алекса, я могу позволить себе роскошь самому выбирать проекты. И выбираю только те, какие мне интересны, и ваш - именно такой случай. Кроме того, по замечательному совпадению завтра я улетаю на два дня в Чикаго, а затем до пятницы буду в Лос-Анджелесе. Встречи там очень неудачно расписаны на несколько дней. И если я заполню свободное время телефонными звонками по вашему делу, то буду чувствовать, что использую свое время более рационально.
     - Там нужен всего один звонок.
     - Не думаю. После того как я прочту ваш контракт и мы обсудим с вами все ваши требования, мне придется цровести кое-какие расчеты, чтобы узнать, насколько приемлемы ваши требования. - Джеймс заметил некоторое беспокойство, мелькнувшее в прекрасных глазах Алексы, и потому осторожно предположил:
     - Вы рассчитывали на то, что я буду представлять какие-то ваши, быть может, невыполнимые требования?
     - Я прошу вас сделать всего один телефонный звонок.
     - Это так, но я не буду звонить по этому номеру. Могу лишь обещать вам, что справлюсь со своим домашним заданием и предложу вам очень выгодную сделку. Алекса, я не даю обещаний, которые не могу выполнить, - улыбнувшись, спокойно добавил он.
     - Я действительно хотела, чтобы вы просто дали мне чье-то имя.
     - Знаю. Потому с чистой совестью и порекомендовал вам себя.
     - Потому что вы - лучший в своем деле.
     - Так же, как и вы.
     - О! Благодарю вас. Что ж, если вы действительно хотите...
     - Я действительно этого хочу. Не могли бы вы прислать копию своего контракта в мой офис утром в понедельник? Мне перешлют его по факсу, и я позвоню вам в понедельник вечером.
     - Прекрасно.
     Алекса потерла висок, вспомнив о том, что утро понедельника у нее уже занято. Но переговоры по контракту были делом первостепенным, особенно если учесть, что этим будет заниматься сам Джеймс Стерлинг. Ей придется просто отложить свое дело, если только...
     - Я живу на Риверсайд-драйв. У подъезда меня ждет лимузин, я привезу копию контракта через пятнадцать - двадцать минут. Если бы вы могли подождать...
     - Могу. Но мне было бы очень приятно сопроводить вас. Или это подвергнет меня опасности быть вызванным на дуэль графом Лестером <Фаворит королевы Елизаветы.> или каким-нибудь другим поклонником?
     - Славный граф Роберт женат.
     - Значит, полная свобода?
     - Абсолютная.
     - А все прочие кавалеры?
     - Джеймс, я здесь одна. Но уверена, что где-то поблизости нетерпеливо дожидается леди, которая будет далеко не в восторге от вашего исчезновения.
     - Я здесь тоже один, - ответил знаменитый адвокат. - Я уже говорил вам, Александра Тейлор, что пришел сюда с единственной целью - познакомиться с вами.

Глава 3

     Квартира Алексы находилась на четвертом этаже красного дома, расположенного на Риверсайд-драйв. Здание было старой, но очень крепкой постройки, и квартира обладала некоторыми достоинствами, увы, утраченными в современной архитектуре: сводчатые потолки, резные панели, изумительные альковы и роскошно-просторные комнаты. Следуя за хозяйкой через прихожую в гостиную, Джеймс с одобрением отметил обои в мягких пастельных тонах. Ему приходилось бывать в домах, оформленных самыми модными дизайнерами, но здесь все было иначе, как-то... по-домашнему, уютно, спокойно.
     Чего нельзя было сказать о гостиной, благоухающей триумфом Алексы: сотни роз на длинных ножках были искусно расставлены в многочисленных вазах. Дизайн некоторых ваз был знаком Джеймсу: элегантно изогнутые хрустальные вазы от Лалика, изящные, в виде весенних цветов от Лиможа; но многие вазы были просто глиняными, выполненными явно талантливым художником, работы которого Стерлинг прежде не встречал. Он заметил, что тем же художником выполнена и прекрасная, расписанная от руки люстра.
     - Очень мило, очень уютно. Вы сами все здесь устраивали?
     - Да. Благодарю вас. Я чувствую себя здесь как дома.
     - Который находится где?
     - В Топике. Мой отец - учитель музыки. - Алекса прикоснулась к вазе ручной работы:
     - А моя мама - гончар.
     - Талантливая семья.
     - Благодарю вас, - пробормотала Алекса, подумав о том, что Стерлинг еще не слышал о самой талантливой из Тейлоров.
     Мысль эта повлекла за собой воспоминания, горько-сладкие, беспокойные.
     Алекса нерешительно взглянула на Джеймса. Перед ней стоял красивый, неотразимо чувственный мужчина, в полночь, здесь, в ее благоухающей розами квартире. Под взглядом темно-голубых глаз, восторженно разглядывавших ее, она снова ощутила приятное тепло во всем теле, но почувствовала и робость. Алекса ничуть не солгала, сказав Стерлингу, что ищет адвоката. Но вдруг Джеймс решил, будто ее просьба была просто уловкой, чтобы завлечь его к себе домой?
     Джеймс тоже чувствовал себя неуверенно, плененный красотой и соблазнительностью Алексы. Дома она была еще более привлекательна, нежели там, на террасе, в лунном свете, потому что в этом милом гнездышке, обставленном ею самой, в окружении милых глиняных вещиц, созданных скромным художником, перед ним открывалась очаровательная, утонченная женщина.
     Стерлинг понимал, что случайная встреча на террасе должна была привести их сюда. Может быть, им следовало потанцевать под луной, больше узнать друг о друге, не спеша удостовериться во взаимной симпатии, впрочем, столь очевидной с самого начала. Им, наверное, следовало бы танцевать, улыбаться, потягивать шампанское, и тогда в конце концов сияющий изумрудный взгляд, возможно, пригласил бы Джеймса сюда с иной целью.
     Но в данной ситуации оба понимали, что оказались в доме Алексы совсем по другому поводу. Джеймс об этом помнил. А неуверенность, светившаяся во взгляде Алексы, свидетельствовала о том, что она не понимает главного: в тот самый момент когда он предложил себя в качестве представителя ее интересов, все резко изменилось.
     Теперь Алекса была его клиентом. И это значило, что отныне, пока она будет оставаться подопечной Джеймса, между ними сохранятся только деловые отношения. Стерлинг очень серьезно относился к своим обязанностям, карьере и личному кодексу поведения, интуитивно чувствуя, что точно так же к этим понятиям относится и Алекса.
     Его симпатия к Алексе не исчезла вместе с лунным светом, вовсе нет, и Джеймс понимал, как серьезно она относится к своей карьере. Да, сейчас он пришел сюда, чтобы помочь ей с контрактом, вероятно, очень важным для актрисы. Но как-нибудь в другой раз, когда Тейлор не будет его клиентом, Джеймс будет очень и очень не против получить новое приглашение в этот уютный дом.
     Все эти мысли с такой ясностью отразились в глазах Стерлинга, что Алекса ответила ему таким же откровенным взглядом, в котором светились радость и надежда. Да, если Джеймс захочет, они встретятся здесь еще раз...
     - Как насчет контракта? - непринужденно рассмеявшись, спросил наконец Стерлинг.
     - Ах да, контракт! - эхом отозвалась Алекса. - Он в другой комнате.
     - Можно мне пойти с вами?
     - Разумеется, - улыбнулась Алекса.
     Она проводила Джеймса в одну из двух спален. Обе комнаты, расположенные друг против друга и разделенные просторным холлом, представляли собой зеркальное отражение одна другой, хотя в настоящий момент только одна из них выглядела действительно спальней. Вторая, в которую провела Алекса гостя, походила скорее на танцевальную студию, чем она когда-то и была.
     - Как вы догадались, прежняя хозяйка была балериной, - объяснила Алекса. - Я использовала эту комнату одновременно как спортзал, кабинет и склад.
     - Но похоже, здесь готовится ремонт, - заметил Джеймс, увидев сваленные прямо на паркетном полу рулоны обоев, банки с краской и кучу тряпок.
     - Да. Зеркала и станок увезут отсюда в понедельник. После штукатурки и установки платяных шкафов, надеюсь, комната снова превратится в спальню. В июне из Нью-Йорка приезжает моя младшая сестра Кэт. И, как видите, я решила сделать комнату не в розовых тонах, как у себя, а в сиреневых.
     Алекса взглянула на очень красивые обои - гроздья сирени на фоне цвета слоновой кости - и вновь засомневалась. Ей хотелось, чтобы комната была подобна букету - свежему, веселому и романтическому, а потому она провела целые часы, выбирая обои, мягкие пастельные оттенки для зеленой деревянной обшивки стен, подходящий материал на шторы и покрывало. И все же Алекса волновалась. Помедлив, она тихо добавила:
     - Надеюсь, ей понравится.
     - А в этом есть какие-то сомнения?
     - Ах, я даже не знаю! - слегка пожала плечами Алекса.
     Реплика эта, разумеется, относилась вовсе не к оформлению спальни, здесь было нечто более важное: "Хочу надеяться, что Кэт понравлюсь я".
     Джеймс заметил, как в прекрасных глазах Алексы появилась вдруг грустная задумчивость и, на какой-то краткий миг, горькая печаль. Мгновение пролетело, но у него осталось неизгладимое впечатление: было в этом промелькнувшем выражении что-то очень важное и очень тревожное, связанное с ее младшей сестрой. И потому, хотя они и зашли в эту комнату только за контрактом, Стерлинг не смог удержаться от соблазна узнать чуть больше об Алексе и ее семье.
     - Так ее зовут Кэт?
     - Да, уменьшительное от Кэтрин. Она очень одаренный музыкант, пианистка. Несмотря на то что в следующем месяце ей исполнится всего двадцать один год, она уже победила и на конкурсе Чайковского, и на конкурсе Вана Клиберна. Профессиональная карьера Кэтрин как концертирующей пианистки началась еще несколько лет назад, но она решила, прежде чем полностью посвятить себя этой деятельности, окончить колледж. Сейчас Кэт на первом курсе Оберлина.
     - Так она приезжает в Нью-Йорк, чтобы закончить колледж?
     - Да, в Джуллиарде. Они, очевидно, будут счастливы принять Кэт, но только на два семестра. Ей необходимо быть здесь, поскольку ее импресарио хочет, чтобы альбом вышел к первому концертному туру Кэт, с которым она дебютирует в Сан-Франциско в канун Нового года, а затем продолжит, выступления по всей Северной Америке и Европе.
     - Так она будет ходить в школу искусств, разучивать новые произведения для концертного тура и записывать альбом? Не слишком ли много для одного человека?
     - Не для Кэт. Она справится с этим играючи.
     - Полагаю, что так, если только она обладает способностями старшей сестры.
     - Моими?
     - Беспрерывная череда всевозможных наград, ваша карьера говорят сами за себя. При всем огромном таланте сестер Тейлор, здесь необходима еще и некоторая доля дисциплины и целеустремленности.
     Джеймсу его замечание показалось вполне очевидным, но, казалось, оно смутило Алексу. Почему? Неужели она сомневается в собственном таланте?
     - Разве я не прав?
     - Думаю, правы. Просто мне никогда не приходило в голову, что мы с Кэт можем быть в чем-то похожи. - Алекса на мгновение задумалась, но тут же пожала плечами:
     - Ну хорошо. Сейчас я найду контракт, и мы пойдем на кухню. Я приготовлю вам кофе. Или предпочитаете что-нибудь выпить?
     - С удовольствием выпил бы кофе.
     "Мне нужно прочесть контракт, - думал Джеймс. - Сегодня ночью мы будем сидеть на кухне, пить кофе и говорить о твоем контракте. А в следующий раз мы будем сидеть в благоухающей розами гостиной, пить шампанское, и - как знать, - быть может, ты расскажешь мне, отчего это, когда ты говоришь о своей талантливой младшей сестренке, в твоих дивных изумрудных глазах появляются печаль и неуверенность?"

***

     Алекса наблюдала, как Джеймс читает контракт: взгляд сосредоточен, красивые аристократические черты спокойны и непроницаемы, выражение совершенно нейтральное - виртуозный посредник за работой. Изучавшая его без всякого смущения Алекса начала понимать некоторые причины необыкновенного успеха Стерлинга: сочетание интеллекта с доктриной нравственного совершенствования всех преуспевающих людей и, конечно, его дух захватывающая чувственность.
     Алекса представила Джеймса за столом переговоров, обезоруживающим своих противников аристократическим изяществом, непостижимым спокойствием и проницательным взглядом, ничем не выдающим его мыслей, пока не принято окончательное решение. Женщины, если только Джеймсу Стерлингу приходилось вести переговоры с женщинами, должны быть от него без ума, невольно попадая под власть его неотразимой сексуальности; и мужчины тоже должны быть без ума, быть может, от зависти, но и несомненного восхищения.
     - Хорошо, - сказал Джеймс, просмотрев содержание контракта. - Давайте пойдем пункт за пунктом, и вы расскажете мне, что у вас на уме.
     - Да тут в самом деле нет ничего особенного, кроме гонорара: насколько я понимаю, они не хотят аннулировать предыдущие соглашения.
     - А что насчет разницы в авторских гонорарах, которые вы получаете за повторный показ, приобретение прав и продажу за пределы США?
     - Мне кажется, суммы указаны совершенно стандартные.
     Джеймс кивнул, но, похоже, концепция "стандарта" совершенно не устраивала маститого посредника, и он отметил карандашом соответствующие параграфы.
     - Хорошо. Какой же гонорар подразумеваете вы?
     - Один миллион. - Алекса про себя повторила сумму - совершенно фантастическую, громадную сумму, ровно вдвое больше, чем она получала в прошлом сезоне, - и про себя же повторила аргументы, подтверждающие справедливость подобного требования. - Гонорар большой, но заслуженный.
     Если у Джеймса и были возражения или вообще какая-либо реакция, он ничем ее не выдал: только поставил единицу над пятьюстами тысячами. Только единицу без шести нулей, вообще без каких-либо "украшений".
     "Просто единица, - подумала Алекса. - Не исключено, что это была самая маленькая сумма из тех, какие когда-либо выводил на бумаге Стерлинг. Всего лишь миллион! Сумма, возможно, гораздо меньше, чем обычные комиссионные, получаемые им за одну из бесчисленных сделок".
     - А вы можете сказать, насколько данный гонорар сопоставим с гонорарами других звезд первой величины? - поинтересовался Стерлинг.
     - Только предположительно, по слухам.
     - Мне нужно это проверить. Вы можете дать мне несколько имен?
     - Конечно. Смотрите, здесь можно указать и Джоан Ван Арк, и Сьюзен Дей, и Дану Дилэни, и... - Алекса перечислила Джеймсу несколько актрис и сериалы, в которых те снимаются.
     - А в этих шоу нет звезд-мужчин? - спросил Стерлинг, записав имена основных героинь и злодеек "Далласа", "Закона Лос-Анджелеса", "Династии" и "Китайского пляжа". - Мисс Тейлор, верите ли вы в равные права?
     - Верю, а вы?
     - Разумеется. А как насчет Голливуда, там соблюдается равенство прав?
     - Сомневаюсь.
     - Разберемся. Дайте мне несколько мужских имен.
     - Хорошо. В "Далласе" играет Ларри Хэгмен, и...
     Джеймс записал еще несколько имен, а также номер телефона исполнительного продюсера в Голливуде, с которым ему предстояло провести переговоры, и номера, по которым он может разыскать Алексу - дома или в театре, где она исполняла главную роль в "Ромео и Джульетте".
     - Я позвоню вам через день или два, как только соберу всю информацию, необходимую для определения действительно разумного и приемлемого гонорара.
     - Вы полагаете, что сможете разузнать о гонорарах других актеров?
     У Джеймса не было опыта переговоров по индивидуальным контрактам в Голливуде, но он занимался сделками - многомиллионными операциями, в которых участвовал целый ряд ведущих промышленных магнатов. Джеймс ни капли не сомневался, что легко узнает то, что ему нужно, поэтому он уверенно ответил:
     - Да, информация эта будет, разумеется, интересной, но более важной для нас станет оценка доли вашего участия в "Пенсильвания-авеню" и оценка ценности "Пенсильвания-авеню" в телесети.
     - И как вы это сделаете?
     - Благодаря информативным беседам и добыче точных данных по рекламе, задействованной в шоу.
     - Ведь это же уйма работы, да?
     - Не думаю. Я позвоню вам, как только узнаю все необходимое, а потом свяжусь с исполнительным продюсером. Вы же тем временем прикиньте предел сделки.
     - Предел сделки?
     - Сумма, при которой мы "отваливаем". - Джеймс заметил неожиданное смущение Алексы и пояснил:
     - Минимальный размер гонорара, ниже которого о контракте не может быть и речи. Алекса, что-то не так?
     - Джеймс, не может быть никакого "предела сделки". И мы никуда не "отвалим", - тихо добавила она. - Я буду играть Стефани бесплатно. Мало того, я готова доплачивать за возможность исполнять эту роль.
     - Вам известно основное правило успешного ведения переговоров? - невольно рассмеявшись, спросил Стерлинг. - Вы должны убедить оппонента в том, что вам наплевать.
     - Но мне вовсе не наплевать! - возмутилась Алекса.
     Прежде она представляла себе Джеймса в р