Мы  общались  в  Албани,  в
Нью-Йорке. Я рассказала Вам о своем сыне, больном раком. Рак  положил  конец
его мечтам об армии. Вы согласились встретиться  с  ним  и  повезли  его  на
военную базу, познакомили со своими друзьями, многое рассказали".
   Чейси вспомнила непредвиденную задержку в аэропорту в Албани.  Тогда  она
прождала его часа три.
   - Продолжай читать, - попросил Уинстон. -Подумать только, какая доброта!
   "Мой сын Джоуи умер на прошлой неделе. Я хочу, чтобы Вы знали,  что  день
знакомства с Вами был счастливейшим в его жизни".
   Чейси прослезилась и отложила письмо в сторону.
   - Ну и ну, - пробормотал Уинстон.
   - Я ничего такого не знала, - прошептала она,  -  да,  это  не  "леди  из
коробки"...
   - Леди из коробки?
   - Просто такое выражение. Уинстон кивнул, не понимая смысла сказанного.
   - Чейси, ты никогда не задумывалась, почему я такой черствый?
   - Ты вовсе не черствый, - подобная самооценка удивила Чейси.
   - Нет, я такой. Каждый день я изменяю судьбы  миллионов  людей.  Я  вношу
пункт в список, и страна выделяет средства на интернациональную  помощь.  На
следующий день я вношу в повестку дня делегации посещение  лагеря  беженцев.
Голодающие люди получают помощь. Но я никогда не делаю ничего хорошего  тем,
кто окружает меня каждый день. Я никогда не помогу соседу, если только он не
иностранец и не беженец. Я не могу по-доброму отнестись к человеку, если  он
не находится в тысяче миль  от  меня.  Я  грублю  уборщицам,  я  никогда  не
здороваюсь со швейцарами, я не даю почтальону чаевых.
   - Ты хочешь сказать, что Дерек лучше тебя?
   - Он из тех людей, которые изменяю! мир вокруг себя, а не  просто  читают
новости или смотрят телевизор. Он из тех, кто помогает ближним, тем людям, с
которыми сводит его судьба.
   - Но и ты делаешь людям добро!
   - Назови хоть кого-нибудь.
   - Я. Ты позвонил президенту и попросил его объяснить моей бабушке, что  я
выполняю свою работу, сопровождая Дерека.
   Уинстон поправил очки.
   - Чейси, я позвонил ему потому, что Дерек Маккенна пригрозил мне: если  я
этого не сделаю, он первым же рейсом  прилетит  в  Вашингтон  и  набьет  мне
морду.
   Девушка удивленно захлопала глазами.
   - Честное слово, деточка, для Бэнкс Бейли ты на  удивление  непрозорлива.
Этот человек любит тебя, Чейси. Он может с тобой не соглашаться,  не  делать
того, что ты хочешь от него, может вести  себя,  словно  мальчишка  или  как
дикарь, и сам себе противоречить. Но он любит  тебя.  А  это  что-нибудь  да
значит в нашем несовершенном мире.
   - Вы оба упертые, - бормотал папаша, нахлобучивая на нос очки с  толстыми
стеклами, чтобы изучить меню недавно открывшегося кафе в Браунсвилле. -  Оба
слишком упертые, чтобы признаться, что влюблены.
   Дерек отрицательно покачал головой.
   - Это не любовь. Увлечение. У меня просто давно не было женщины.
   - Тогда почему ты ни с кем не встречаешься? Телефон вот-вот разорвется от
звонков. Дамы всего штата готовы отдаться тебе.
   - Меня они не интересуют.
   - Вот и я говорю...
   Дерек скорчил недовольную гримасу. Он  не  собирался  обсуждать  с  отцом
собственные слабости, но он действительно тосковал по  Чейси.  Тосковал  так
сильно, что временами был готов цепью приковать себя к дому, дабы  не  сесть
на самолет и не отправиться в Вашингтон, чтобы  просить  ее  выйти  за  него
замуж.
   Можно найти решение. Он мог  бы  продолжить  службу  в  армии:  начальник
службы персонала предлагал ему место в Пентагоне.
   Дерек наморщил нос.
   Еще он мог поехать в Вашингтон: телевизионщики называли его имя  в  числе
возможных кандидатов на различные посты.
   Фу! Политика... Какое грязное дело...
   Он мог бы предложить ей переехать в Кентукки. Но мысль о том,  что  Чейси
обломает ногти, занимаясь тяжелой  работой,  представлялась  ему  достаточно
верной.
   Он тряхнул головой. Невозможно. Они были из  разных  миров.  У  них  были
разные представления о жизни. Уставившись в тарелку, он приказал себе забыть
Чейси Бэнкс Бейли.
   И тут Дерек недоуменно нахмурился.
   - Пана, это что такое? - удивленно спросил он, беря тарелку в  руки.  Она
была из китайского фарфора, с изящным орнаментом в центре и золотым ободком.
- Раньше мы пользовались простой белой посудой.
   -  Именно,  -  согласился  старик.  -   Я   возьму   себе   гамбургер   с
картофелем-фри.
   - Картофель фри? - удивился Дерек. - Что это?
   - Жареный картофель, - отозвался папаша, взглянув на официантку. - Дерек,
мальчик мой, подумают, что тебя в коровнике вырастили.
   - Так и есть, - подтвердил Дерек. В конце концов, денег у них было всегда
мало, крыша у дома протекала... Дерек обратил внимание на сервировку и  взял
самую маленькую вилку. - А это что?
   - Вилка для рыбы, - объяснила официантка. - А эта - для салата, а  эта  -
обеденная. За вашей тарелкой лежит вилка  для  десерта,  с  этой  стороны  -
обеденная ложка и чайная ложечка...
   Дерек  поднялся,  с  шумом  отодвинув  кресло.  Несколько  человек  сразу
обратили на него внимание. Он огляделся по сторонам. Что-то изменилось в тех
людях, которых он знал всю жизнь.
   Миссис Северне, владелица винного магазина, ела жареного цыпленка - ножом
и вилкой!
   Нед Сенко и Джон Шерер, совладельцы табачной фермы на холмах,  пили  кофе
из крошечных китайских чашечек, с трудом удерживая их заскорузлыми пальцами.
   У окна близнецы Хучин, известные как  самые  закоренелые  матерщинники  в
округе, обедали, положив на колени салфетки.
   Крахмальные салфетки!
   - А вот ножи, - продолжала официантка. -Я объясню вам,  как  пользоваться
ножами.
   - Мне не нужно объяснять.
   - Дерек, нам всем не помешает  стать  немного  более  цивилизованными,  -
возразила официантка. - Она научит нас этому.
   Дерек прошел на  кухню.  Чейси,  с  безукоризненно  уложенными  волосами,
свежая и элегантная, в  белоснежном  переднике  с  собственными  инициалами,
специальным ножиком вырезала розы из ярко-красных помидоров.
   - Когда ты приехала? - без всякого вступления спросил он.
   - Всего лишь пару недель назад, - просто  ответила  она.  -  Я  позвонила
Вайноне, и она рассказала мне об этом  месте.  Уинстон  одолжил  мне  денег,
чтобы купить его.
   - Почему он это сделал?
   - Он сказал, что хочет хоть раз в жизни сделать  что-нибудь  хорошее  для
ближнего, с улыбкой объяснила Чейси.
   - Почему, черт возьми, ты не сообщила  мне,  что  приезжаешь?  Я  потерял
целых две недели жизни. Мы оба потеряли.
   - Я не была уверена в том,  что  тебе  понравится  мое  решение.  Это  ко
многому обязывает, когда женщина  вот  так  вторгается  в  твою  жизнь.  Это
гораздо больше, чем просто вручить номер телефона.
   - Обязывает?
   - Это ответственность, от которой ты устал, - пояснила Чейси.
   Он закрыл глаза.
   - Чейси, ты нужна мне, - хрипло произнес Дерек. - Мне  трудно  признавать
это, трудно с этим согласиться, но ты нужна мне.
   - Так, значит, все в порядке? То, что я здесь?
   - Ты, по крайней мере, сохранила за собой квартиру и работу? Она кивнула.
   - Если бы ничего не получилось... - голос ее задрожал.
   - Не сомневайся. Ты знаешь, что я за  человек.  Простой,  очень  простой.
Если я говорю тебе, что  хочу,  чтобы  ты  осталась,  значит,  так  и  нужно
сделать.
   - Надеюсь, ты прав. Моя кузина Меривезер считает, что я сошла с ума.  Моя
бабушка осудила меня и сказала, что всегда знала ничего путного из  меня  не
выйдет.
   - Тебе не все равно?
   - Считаешь, что мне не стоит переживать?
   - Не стоит. По крайней мере, не так сильно. Потому что я  люблю  тебя,  -
ответил он и поцеловал ее со всей страстью, на которую только был  способен.
- Ты из тех женщин, что умеют любить и  нуждаются  в  любви.  Любовь  значит
больше, чем положение в обществе. А твоя любовь  здесь,  Чейси.  Здесь  твой
дом.
   Он прижал ее руку к своей груди. Она почувствовала биение его сердца.
   - Кроме того, - продолжал Дерек, - отец всегда запрещал мне  приводить  в
дом женщину, если я не намерен на ней жениться. А я очень серьезно  отношусь
к его напутствиям. Ты выйдешь за меня замуж, Чейси?
   - А папа разрешит? - спросила Чейси. -Мы ведь с тобой часто  ругаемся  и,
как он выражается, оба "упертые".
   - Мы будем развлекать его своими ссорами, - улыбнулся Дерек.
   - Не будем. Ему не понравится, что мы спорим.
   - Ничего. Он считает нас... - Дерек прервался,  осознав,  что  они  снова
начинают спор! -Чейси, я люблю тебя.
   - Я тоже люблю тебя.
   - Пусть это длится вечно. Мы поженимся.
   - Поженимся, - повторила она, наслаждаясь силой и простотой этого слова.
   Дверь кухни отворилась. В проеме, скрестив руки на груди,  стоял  папаша;
он улыбался, любуясь на обнимающуюся молодую парочку.
   - Эй вы, голубки! Вас не затруднит подать мне обед?
   Дерек, оторвавшись от Чейси, схватил со стола пакет с чипсами, вручил его
отцу и снова закрыл дверь.
   - Романтика моему старику не свойственна, - добродушно хмыкнул он.  Чейси
приподняла одну бровь.
   - Ты - главный романтик в семье?
   - Конечно, - ответил Дерек и легонько поцеловал ее в уголок рта. - Теперь
каждый наш день станет поэмой.
   Чейси выскользнула из его рук, взяла со стола блокнот и карандаш, а затем
вручила ему, лукаво улыбаясь.
   - Нет, милая, моя поэзия не нуждается в карандаше и бумаге, - ответил  ей
Дерек Маккенна.
   С этими словами он снова  приник  к  ее  губам.  Поцелуй  был  тем  самым
сонетом, который простой лейтенант сложил для прекрасной леди.