мание. - Обрадуется, да... ведь он всегда этого хотел.
     Еще вчера Карли надеялась, что ее новость заставит Джонаса прыгать от счастья. Она даже подумала грешным делом, что он захочет на ней жениться ради ребенка. Жениться! Что за чушь для мужчины, имеющего двух любовниц!
     Хорошо еще, что ей не удалось ничего рассказать Джонасу и выставить себя полной идиоткой. Ее щеки вспыхнули при мысли о том, какой телефонный разговор мог состояться между ними прошлой ночью, если бы она дозвонилась.
     Сильвия вновь взглянула на свои руки.
     - Теперь вы знаете, Карли, зачем мне понадобилась эта встреча. - Она подняла глаза, в ее взгляде не было ничего, кроме тихой радости. - Просто я хотела сама сказать ему об этом.
     - Конечно, я не проговорюсь, - заверила ее Карли. - Все, о чем мы беседовали здесь, останется между нами. Иначе это нарушило бы основные правила посредничества.
     Сильвия казалась удовлетворенной ее откровенностью.
     - Я не совсем об этом, - сказала она. - Я хочу... мне нужно всего несколько недель, чтобы наладить свои отношения с Джонасом. Чтобы у меня появилась возможность сказать ему о... нашем ребенке без... давления со стороны, которое могло бы мне помешать.
     - Давление со стороны? - холодно спросила Карли. - Вы имеет в виду меня?
     - Да. Если вы будете честной, то согласитесь со мной. Я не хочу разговаривать с Джонасом о своих планах, когда он увлечен вами. Я не хочу, чтобы он женился на мне из-за ребенка. Мне хочется, чтобы он пришел ко мне добровольно, и тогда я скажу ему о своем желании забеременеть. Поэтому я собираюсь ждать до Рождества.
     - Я... до Рождества...
     - Это недолго, Карли. Всего пара недель. Не думаю, что я прошу слишком многого. Вы ведь знаете, что не должны были браться за это посредничество. Вы были втянуты в конфликт с самого начала и, конечно, с вашей стороны это было нечестно.
     - Я не хотела обманывать вас, Сильвия. В то время у меня не было никаких отношений с Джонасом, кроме единственной встречи. Просто я... - Карли умолкла, сообразив, что у нее нет ни малейшего желания что-то объяснять Сильвии.
     И необходимости тоже. Она с легкостью пообещает Сильвии две недели молчания. Да хоть целый век. После всего услышанного Карли не собиралась видеться с Джонасом Сент-Джоном до конца своих дней.
     Она прожила последние шесть недель, окрыленная любовью к Джонасу. А он, очевидно, приятно проводил время, удовлетворяя свои желания с другой женщиной, и забавлялся, разжигая в Карли любовь. Любовь, которая ничего для него не значит. И, наверное, чувство, которое он питает к Сильвии - нечто большее, чем обычная страсть. Быть может, это такая же любовь, как та, которую чувствует Карли по отношению к Джонасу.
     Между прочим, с Сильвией он не предохраняется, а с Карли позаботился обо всех мерах предосторожности. Просто потому, что подсознательно Джонас прекрасно понимает, от какой женщины он хотел бы иметь детей.
     Теперь все это уже не важно. Карли больше ничего не хочет знать о его чувствах. Она никогда больше не станет разговаривать с ним на личные темы. Однажды она уже пережила предательство близкого человека, справится и на этот раз. Не имеет значения, что ее сердце разбилось на мелкие осколки, все же у нее осталась гордость.
     Пытаясь снова взять себя в руки, Карли натянула привычную маску посредника.
     - Сильвия, - сказала она. - То есть, вы просите меня не развивать мои отношения с Джонасом до Рождества, когда вы расскажете ему о своем желании родить ребенка.
     - Да. Дайте мне возможность...
     - Прекрасно, - перебила ее Карли, нарушив главное правило посредника. - Я и не собираюсь делать это. Поверьте, я никогда не встану между мужчиной и его ребенком. Тем самым я нарушу не только мой профессиональный кодекс чести. Я... сама не смогу примириться с этим.
     Широкая улыбка вспыхнула на красивом лице Сильвии, смягчив хищный блеск ее кошачьих глаз.
     - Спасибо, Карли, - порывисто поблагодарила она. - Вы так меня обрадовали. Когда Джонас узнает об этом, я думаю, он со мной согласится. Мы обязаны вам нашим счастьем.

Восьмая глава

     После ухода Сильвии Карли просидела в своем офисе больше часа, борясь со слезами, тошнотой и, самое главное, с желанием поехать в Бозман и высказать Джонасу все, что она думает о его предательстве.
     Но Карли не может так поступить. Как она сама сказала Сильвии, разоблачение любой доверенной ей информации стало бы нарушением всего, во что она верит. Она не сделает это. И не скажет Джонасу о ребенке, которого носит.
     Сильвия права. Карли не должна была браться за их примирение. А согласившись, она взяла на себя определенные обязательства. Хотя на самом деле она пока еще не нарушила ни одного пункта из собственного кодекса чести. Ведь забеременела она не в то время, когда улаживала их спор.
     Но из-за нее Сильвия попала в очень сложную ситуацию. Сильвия решилась забеременеть, пытаясь восстановить свои отношения с Джонасом. Возможно, она никогда не пошла бы на это, если бы Карли не коснулась этой темы на одной из встреч. Очевидно, Сильвия была полностью уверена - а у нее были все основания для такой уверенности - что сколько бы женщин ни оспаривали у нее любовь Джонаса, Карли не относится к их числу.
     Теперь Карли уже не может поехать к Джонасу и... как бы это назвать? Отвергнуть его притязания. Если Сильвия права, и у нее появилась возможность наладить свои отношения с Джонасом, Карли обязана уступить ей дорогу.
     Карли привыкла сама о себе заботиться. Значит, сможет позаботиться и о своем ребенке. Хорошо бы, если бы это оказалась девочка, тогда ее можно будет научить не доверять мужчинам. Карли и сама многое почерпнула у своего отца. Жаль только, что она позволила себе забыть самый важный урок, пусть даже и на одну ночь.
     С ее ребенком такого не случится. Ее малютка вырастет независимой, сильной и... подбородок Карли задрожал... одинокой.
     Она опустила голову на руки и дала волю слезам. Сегодня еще можно плакать. А завтра она будет сильной.
     Ей придется быть сильной.
     Даже если бы она могла сейчас поговорить с Джонасом, то не стала бы этого делать. Зачем умной, независимой женщине нужен мужчина, имеющий двух любовниц?
     Карли продолжала плакать, так и не ответив на этот вопрос. Хотя в действительности она знала ответ. Она никогда и никого так не хотела, как Джонаса Сент-Джона. Потому что (хотя бы это она может признать) никогда и никого так не любила.
     Карли встала и взяла с полки стопку бумажных салфеток. Вытерев слезы и высморкавшись, она заставила себя собраться с силами и успокоиться. Если Джонас ее любит, то вернется к ней даже после признания Сильвии.
     А любит ли? Если бы Джонас действительно ее любил, стал бы он спать с другой женщиной?
     Глубоко вздохнув, Карли попыталась вновь обрести ту решимость, которую чувствовала до встречи с Джонасом Сент-Джоном. Она оставалась одинокой в течение нескольких лет, по своему собственному выбору.
     Итак, с Джонасом она совершила ошибку, впервые за долгие годы позволив себе оказаться беззащитной. Этот случай пополнит ее жизненный опыт, запас знаний о мужчинах и их двуличной натуре. Просто нужно усвоить урок и никогда больше не попадать в такое положение.
     Положение. Вот это слово. Большинство людей, выслушав жалобную историю Карли, решили бы, что речь идет о ее беременности. Но это не так. Под положением, которого впредь следует избегать, Карли подразумевала эту ужасную, неотвратимую, всепоглощающую любовь.
     В действительности, именно из-за этой любви Карли не сделает и не скажет ничего, что могло бы вбить клин между Джонасом и Сильвией. Их связывают долгие и прочные отношения. Наверное, он сильно ее любил, если предложил пожениться. Он хотел провести с ней остаток жизни, хотел, чтобы она стала матерью его детей.
     Карли он никогда не говорил ничего подобного. Если у него вновь появилась возможность обрести счастье, воссоединившись с Сильвией, Карли не станет вмешиваться. Как бы сильно она не жаждала ответной любви Джонаса, если он считает, что будет счастлив с кем-нибудь другим, Карли отпустит его, не сказав ни слова. Она слишком сильно его любит, чтобы поступить по-другому.
     Девушка вздохнула и начала убираться в офисе. После смерти отца она стала более сильной и независимой. Если Томми все-таки женится на Диди, Карли с ребенком смогут жить в комнате на втором этаже. А через несколько лет, когда Карли расплатится с отцовскими долгами, быть может, ей даже удастся купить маленький домик для себя и ребенка.
     Все будет замечательно. И с ее малышом тоже. Ополоснув лицо, чтобы смыть следы слез, Карли отправилась выполнять свою долю работы в магазине.

***

     Во вторник вечером Карли с тяжелым сердцем просматривала список елок, которые еще предстояло украсить. К счастью, их осталось всего девять, но Карли не знала, сколько у нее будет помощников. Чем меньше времени остается до Рождества, тем труднее оторвать людей от их собственных домашних забот.
     А украшение елок было не таким уж быстрым делом. Обычно за вечер один доброволец успевал нарядить всего лишь одно дерево.
     Когда люди начали собираться на автостоянке, Карли спустилась вниз, с радостью заметив, что народу достаточно. Она как раз подсчитывала участников, когда на стоянку въехал ярко-красный пикап Джонаса. Даже в темноте Карли смогла его узнать.
     Она изумленно на него взглянула, а затем поняла, что сбилась со счета.
     - На чем мы остановились? - спросила она у Мэйзи.
     - Ты поручила мне дерево Андерсенов. Но не назначила никого в помощь.
     Взгляд Карли упал на Джонаса, уже успевшего присоединиться к остальным.
     - Почему бы тебе не поехать с Мэйзи, Джонас? - весело предложила она. - У миссис Андерсен огромная елка, и нужен кто-то высокий, чтоб дотянуться до верхних веток.
     За время этой жизнерадостной речи глаза Джонаса сузились, а плечи окаменели.
     - Елку Андерсенов? - повторил он сдавленным голосом.
     Карли продолжила распределять работников, вздрагивая под яростными взглядами Джонаса. Ее зубы стучали, когда она бормотала фамилии и адреса. Но наверняка все решили, что это от холода.
     Когда народ начал расходиться, Джонас сказал:
     - Подожди пока в машине, Мэйзи. Я подойду через минуту. Нужно поговорить с Карли.
     Карли молча стояла, провожая взглядом Мэйзи, затем быстро выпалила, опередив Джонаса:
     - Но нам ведь необязательно разговаривать прямо сейчас? - спросила она, ее губы плохо слушались на морозе. - Мэйзи нужно быстрее попасть домой и...
     - Я собираюсь говорить, - перебил ее Джонас, - о том, что нужно нам. Какого черта ты не позвонила мне вчера после встречи с Сильвией? И что это еще за фигня насчет украшения елок в паре с Мэйзи? Ты отлично знаешь, почему я приезжаю сюда, и это не имеет никакого отношения к елкам.
     - Почему не позвонила? Джонас, все, что было сказано на нашей встрече, конфиденциально. Я не могу сказать тебе, о чем шла речь.
     - Меня не колышет, о чем ты там говорила. Меня волнует результат. И что?
     - Если ты о том, являюсь ли я вашим посредником, то уже нет.
     - Вот и прекрасно. - Джонас взял ее за руку. - Тогда ты сможешь поехать со мной и Мэйзи.
     - Но я еду в другое место, - сказала Карли, отдернув руку. - Остался еще один дом и... Ну, Мэйзи не хочет идти одна и... И я все равно не смогу поехать с тобой. Я договорилась с Сильвией, что мы прекратим... наше общение, пока вы с ней не разберетесь со своими проблемами.
     - Пока не разберемся? - Он прищурился. - И кто должен это решить?
     - Вы должны решить, - ответила Карли. - Вместе.
     - Что за черт, Карли? - Джонас казался обиженным, очень обиженным. И сбитым с толку. - Что с тобой случилось? Куда делась та женщина, которая целовалась со мной в кузове грузовика неделю назад? Женщина, которая клялась, что откажется от этого посредничества ради встреч со мной?
     - Джонас, нас ждут. Мы не можем сейчас болтать об этом.
     - Не надо отговорок, Карли. После смерти твоего отца ты слишком долго упивалась своим горем, своим благородством. - Джонас пнул ногой ком смерзшейся земли. - Выплачивала чужие долги, обвиняла всех встречных мужчин в предательстве. Прекрати это. Прекрати прямо сейчас. - Он обнял девушку, привлек к себе. - Тебе это тоже нужно.
     Карли заставила себя отвернуться, избегая его настойчивых губ, и думая о том, как давно он целовался с Сильвией.
     - Сейчас мне нужно выполнять свои обязанности.
     Джонас отпустил ее, покачал головой.
     - Можешь заниматься всей этой благотворительностью, Шелк, когда ты одна. Наверное, для тебя это хорошее прикрытие.
     Карли почувствовала себя так, словно получила пощечину.
     - Прикрытие? Тебе так кажется? Этим людям нужна помощь, и здесь нет ничего плохого.
     - Действительно, ничего плохого, - согласился Джонас. - Но как же я? Или я должен попасть в один из твоих списков, чтобы увидеться с тобой? Посвящать все свое время кому-то другому сейчас... это эгоистично. Ты возвеличиваешь себя за мой счет. За наш счет. - Он ткнул в нее указательным пальцем. - А что нужно тебе, Шелк?
     - Все, что мне нужно, у меня есть.
     - Пра-авильно, - с иронией сказал Джонас. - Тогда зачем ты соблазнила меня в нашу первую встречу?
     - Соблазнила тебя?
     - Вот именно. Ты просто излучала желание.
     У Карли задрожали губы, она изо всех сил пыталась сдержать слезы. Именно ту ночь Джонас и запомнил. Именно ту ночь он хотел повторить. Но когда Карли пыталась вновь представить себе события той ночи, перед глазами у нее появлялся Джонас, обнимающий не ее, а Сильвию.
     - Это был миг слабости, мистер Сент-Джон. И он уже не повторится. - Она попыталась отвернуться.
     - Тогда подумай о том, что нужно мне, черт побери. - Джонас схватил ее за руку и развернул к себе лицом.
     Карли подняла голову.
     - Нам обоим нужно украшать елки для людей, которые нас заждались.
     Джонас медленно сдавил ее руку. Затем отпустил, выругавшись.
     - Жаль, что здесь нет твоего отца, Шелк. Он бы надрал тебе задницу.
     Затем он повернулся и направился к грузовику. Распахнув дверь и уже поставив одну ногу на ступеньку, он на мгновение замер. Карли затаила дыхание. Неужели Джонас и вправду решил просто уехать и свалить всю оставшуюся работу на Мэйзи и Карли?
     Но ей не в чем его упрекнуть. Джонас проделал долгий путь по обледеневшей дороге вовсе не для того, чтоб провести вечер в компании Мэйзи ван Дорн. Не удивительно, если он захочет взять назад свое слово. Он уже поступал так, когда крутил любовь с Сильвией и одновременно морочил голову Карли.
     Но все же Карли бы это удивило. Она была глубоко убеждена, что Джонас не уедет в ярости после того, как пообещал помочь.
     Джонас опять ругнулся, хлопнул дверью своего пикапа и пошел к грузовику Мэйзи. Внезапно у Карли подкосились ноги, она чуть было не плюхнулась прямо на ступеньку крыльца. Но, собравшись с духом, она побрела к своей машине. Ведь ей еще нужно было наряжать чью-то елку.
     А вдруг, развешивая елочные шары, она сможет хотя бы на несколько часов отвлечься от своих путаных, противоречивых мыслей о Джонасе Сент-Джоне.

***

     Вечером в пятницу Карли и Диди отправились в школьную столовую, чтобы помочь приготовить кучу фаршированных индеек и начистить целые горы картошки. В прошлые годы Карли получала от приготовления праздничного ужина не меньшее удовольствие, чем от самого пиршества. Ей хотелось, чтобы так вышло и на этот раз.
     По крайней мере, если не придется резать лук для начинки или пассировать его в масле. Карли очень надеялась, что ей удастся держаться подальше от плиты и запахов жареного лука, хотя в тесной кухне это будет нелегко.
     При этой мысли у нее заурчало в животе.
     Диди удивленно на нее взглянула.
     - Все в порядке, Карли? Ты целую неделю какая-то странная. - Она пощупала лоб дочери. - Если ты плохо себя чувствуешь, тебе не стоит заниматься приготовлением еды для целого города.
     - Все прекрасно, мам, - заверила ее Карли. - Просто время такое. - Она открыла один из шкафов и начала вынимать большие алюминиевые кастрюли.
     Диди глаз с нее не сводила.
     - А Джонас сегодня приедет?
     - Понятия не имею. Он не делился со мной своими планами. Но думаю, что нет. Разве кто-нибудь из мужчин приходит нам помогать?
     - Томми приходит, - сказала Диди. Она улыбнулась, раскладывая на столе ножи для резки овощей и ложки для салата. - Он лучше всех чистит картошку.
     - Таких, как он, один на миллион, - заметила Карли, пользуясь возможностью сменить тему разговора. - Почему ты не выходишь за него замуж?
     Диди усмехнулась.
     - А может, и выйду. - Ее улыбка не угасла, но голос вдруг стал серьезным. - Новый Год тебя устроит?
     - Правда, мам? - завопила Карли, набросившись на нее с объятиями. - На Новый Год! Я так за тебя рада!
     Казалось, у Диди гора с плеч свалилась.
     - Правда, лапочка? Мы с Томми так много говорили об этом. Мне не хотелось оставлять тебя одну. Но мы решили, что теперь у тебя все в порядке. Знаешь, с этим Джонасом...
     - С Джонасом? А какое он имеет отношение к вашей свадьбе?
     - Раньше я сильно за тебя беспокоилась. Я боялась, что ты всю свою жизнь проведешь в одиночестве, замкнувшись в себе. Но теперь Джонас...
     - Мам, - перебила ее Карли. - Мы с Джонасом... ну, это не то же самое, как у вас с Томми. Ты поторопилась с выводами.
     Диди покачала головой.
     - Получится у тебя что-нибудь с Джонасом или нет, но мне кажется, что сейчас ты оттаяла. Даже если ты никогда его больше не увидишь, все-таки он... запал тебе в душу. Ты снова научилась чувствовать. И теперь уже не сможешь остановиться. Ты была такой счастливой весь прошлый месяц.
     - Правда? - спросила Карли, ее голос сорвался. Недавняя обида теперь показалась ей еще более острой.
     - Или ты думаешь, что я ничего не замечала? Ведь я твоя мать!
     - Нет, наверное, - сказала Карли, выдавив из себя улыбку. - Просто не рассчитывай на двойную свадьбу в январе.
     - Я же не могу давить на тебя. - Диди напустила на себя глубокомысленный вид. - Хотя, если переговорить с Джонасом...
     - Мам, не вздумай!
     - Конечно, не вздумаю, - рассмеялась Диди, высыпав два мешка картошки в раковину. - Разве я когда-нибудь вмешивалась в твои любовные дела?
     Карли покачала головой, тоже смеясь.
     - Да сколько раз!
     В животе у девушки все еще бурлило, но радость за маму помогла ей отвлечься от своих проблем. Кроме того ей поднял настроение Томми, вместе с которым она чистила картошку.
     Они смеялись, перебрасывались шутками и внезапно почувствовали себя такими близкими, как никогда раньше. Мысль о том, что этот добрый, любящий человек станет дедушкой для ее ребенка, наполнила Карли радостью. Она была безумно счастлива за свою мать.
     И хотя Диди ошибалась насчет Карли и Джонаса, она была определенно права в том, что Карли уже не будет одинокой. По крайней мере в ближайшие двадцать лет, пока ее малыш не вырастет.
     - Мэйзи, ты возьмешь трубку? - услышала Карли чей-то голос. - У тебя руки чистые.
     Мэйзи подошла к телефону.
     - Да, да, это мы... О, как и в прошлом году, по-моему... Слава богу, нет! Почему это нам не хватает... А, замечательно... И вас тоже с наступающим.
     Она положила трубку.
     - У нас будет больше народу в этот раз. Звонил священник из пресвитерианской церкви. Он говорит, что к нам приедет весь хор и куча помощниц... со своими семьями.
     - Ну и ну, это ведь больше ста человек! - воскликнула Диди.
     - Знаю. Но он сказал, что кто-то дарит нам дюжину индеек и все, что нужно на гарнир. Они везут это с собой. - Мэйзи развела руками. - Пойду, встречу.
     - Кто дал всю эту еду? - спросила Карли. - И почему они не сообщили раньше? Нам ведь придется копаться здесь весь вечер!
     - Он не сказал, кто. - Мэйзи сняла ключи с крючка у телефона. - Но разве не об этом ты всегда мечтала, Карли? Чтобы на ужин собрался весь город.
     - О, да. По-моему, это чудесно. Хорошо бы