лась?
   Санди покачала головой.
   - Тогда как насчет того, чтобы взять еще бутылку холодненького пива и
уйти с ней в кабинет? Там на кушетке гораздо удобнее сидеть, чем на этих
табуретках.
   - Неплохая мысль, - отозвалась Санди. Голос ее звучал чуть глуховато.
   Дэмион прошел вперед по устланному  ковром  коридору.  В  голове  его
калейдоскопом крутились обрывки самых разных мыслей. Всего полчаса  тому
назад он был твердо намерен обольстить Санди, а теперь испытывал  к  ней
какую-то  странную  нежность,  которая  была  скорее  дружеской,  нежели
эротической. Но тут же в нем снова проснулось раздражение. Ему неприятен
этот непрекращающийся маятник эмоций. Черт бы побрал эту женщину!
   - Чувствуй себя как  дома,  -  отрывисто  бросил  он,  направляясь  к
стереомагнитофону, чтобы поставить кассету.
   Дэмион долго копался, отыскивая  старую  запись,  сделанную  в  конце
шестидесятых группой "Острэлиен Сикерс". Хрустально-чистый голос солиста
удивительно подходил к его настроению. Он  вставил  кассету,  и  комната
наполнилась нежной, чарующей мелодией. Дэмион прикрыл глаза, вслушиваясь
в первые такты, и только потом повернулся к Санди.
   Она неподвижно застыла на середине  комнаты,  крепко  сжимая  в  руке
неоткрытую бутылку. Вся ее поза говорила о крайнем напряжении.
   Действуя совершенно инстинктивно, он быстро пересек комнату и  разжал
ее пальцы, сомкнувшиеся вокруг горлышка бутылки.
   - В чем дело? - тихо спросил он. - Что случилось, дорогая?
   Ласковое  обращение  вырвалось  у  него  раньше,  чем  он  успел  его
заметить. Она зажмурила глаза.
   - Я боюсь, - прошептала она. - Я не хочу в тебя влюбиться, Дэмион.
   Сердце у него забилось так сильно, что стало трудно дышать. Почему-то
ему стало не по себе, и он отошел от нее на шаг.
   - Тебе необязательно в меня влюбляться, - тихо  сказал  Дэмион.  -  Я
тоже не хочу в тебя влюбиться.
   В голове у него промелькнула мысль о том, насколько странные слова он
говорит женщине, с которой мечтал бы испытать вершины наслаждения, но не
успел он задуматься над тем, что это может означать, как эта  мысль  уже
исчезла.
   - Я в тебя не влюблюсь, - проговорила Санди решительно. -  Не  скрою,
меня тянет к тебе физически, но это еще не значит, что происходит что-то
особенное.
   Дэмион медленно и осторожно выдохнул.
   - Совершенно ничего особенного, - согласился он.
   Она обхватила себя руками.
   - Множество людей с удовольствием занимаются сексом, а спустя  неделю
не  могут  вспомнить,  как  звали  их  партнера.  Сексуальное   влечение
необязательно имеет большое значение.
   - Когда мы будем заниматься любовью,  -  тихо  сказал  он,  -  совсем
необязательно, чтобы это значило большее, чем мы готовы признать.
   - Дэмион, о чем ты говоришь? Как мы можем  заниматься  любовью,  если
наши чувства друг к другу совершенно иррациональны?
   - Может быть, они  и  иррациональны,  но  удивительно  сильны.  -  Он
медленно приблизился к ней, двигаясь осторожно, чтобы  ее  не  спугнуть.
Притянув ее к себе, он начал гладить ее аккуратно  уложенные  волосы.  -
Разреши мне тебя любить, - прошептал он. -  Покажи  мне,  как  доставить
тебе наслаждение, Санди.
   У нее вспыхнули щеки. Глаза ее закрылись, и Дэмион почувствовал,  что
ее тело дрожит в его объятиях.
   - Завтра мы оба об этом пожалеем, - чуть слышно ответила она.
   Он нежно провел рукой по ее спине, властно обхватил ее стройные бедра
и притянул ближе к себе.
   - Вот как ты мне нужна, -  хрипловато  сказал  он.  -  Как  мы  можем
пожалеть о том, чего так сильно хотим?
   - Дэмион, это неразумно...
   - Но зато так приятно, - пробормотал он, вынимая шпильки из  узла  ее
волос. Темные пряди сверкающим каскадом упали ей на плечи.
   Он одно  мгновение  молча  смотрел  на  нее,  а  потом  наклонился  и
осторожно положил шпильки на кофейный столик.
   - Если тебе действительно не хочется, чтобы  мы  любили  друг  друга,
тогда уходи прямо сейчас. Если ты останешься, Санди, я не  разрешу  тебе
передумать. - Он отвернулся с ироничной улыбкой. - Я просто не смогу.
   - Я... хочу остаться.
   Какой-то частью сознания Дэмион услышал, как последние  ноты  мелодии
сменились тишиной, но явственно различал только свое неровное дыхание.
   Не говоря ни слова, он поднял руки и расстегнул первую  перламутровую
пуговку на высоком воротнике ее блузки, неожиданно для  себя  обнаружив,
что пальцы у него дрожат. На воротнике пуговичек было четыре, и  дальше,
на самой блузке, еще не меньше дюжины. Он вдруг испугался, что не сможет
справиться со всеми, не потеряв власти над  собой  и  не  рванув  с  нее
блузку. Дэмиону едва хватило чувства юмора,  чтобы  оценить  абсурдность
сложившейся ситуации. Ему уже  давно  не  приходилось  испытывать  такое
возбуждение  от  одной  только  перспективы  увидеть,  как   у   женщины
обнажается шея.
   Но его чувство юмора полностью испарилось,  когда  последняя  пуговка
была расстегнута. Его ночные фантазии не могли сравниться с  реальностью
золотистого атласа кожи Санди. Сняв блузку с ее плеч, он небрежно уронил
ее на пол и наклонился, чтобы поцеловать  нежные  ямочки  у  ее  ключиц.
Теперь груди Санди покрывало только полупрозрачное кружево  абрикосового
цвета, и его охватило желание - потрясающе властное,  до  боли  сильное.
Дэмион обхватил ее груди ладонями, но этого прикосновения было ему мало,
и он стремительно приник к ее губам.
   Он  собирался  быть  неторопливым  и   наслаждаться   каждым   легким
прикосновением и лаской. Он намеревался не спешить, дразняще прикасаться
к ее губам, показать ей весь свой богатый опыт и умение  целоваться.  Но
как только губы  Санди  чуть  приоткрылись,  он  забыл  обо  всем,  чему
когда-либо  научился  в  объятиях  других  женщин.  Его  язык  мгновенно
ворвался  в  ее  рот,  требуя  ее  покорности  с   первобытной   мужской
агрессивностью, справиться с которой он был бессилен.
   Если у него еще и оставались  какие-то  крохи  самообладания,  то  ее
страстный отклик их уничтожил. Его  язык  стал  еще  настойчивее,  и  он
властно прижал ее к  себе,  заставляя  признать  его  силу  и  страстное
желание. Санди содрогнулась  в  его  объятиях,  но  губы  ее  продолжали
отвечать на его поцелуй, и Дэмион понял, что тело ее дрожит от  желания,
а не от страха.
   Его пальцы неловко путались  в  застежке  ее  лифчика.  За  последние
десять лет он снимал с женщин столько  разнообразных  предметов  одежды,
что об этом даже не хотелось вспоминать. Он шептал больше пустых, ничего
не значащих нежностей, чем мог бы припомнить. Но сейчас пальцы его вдруг
стали неумелыми, а во рту так пересохло, что он не мог говорить. Наконец
он  справился  с  расположенной  впереди  застежкой,  и   тонкая   ткань
разошлась, освободив тугие полные груди с розовыми бутонами сосков.
   Он резко и хрипло выдохнул, а Санди  подняла  руку  и  робко  провела
пальцем по его гладко выбритой  щеке,  задержавшись  у  уголка  губ.  Он
открыл рот, и ее пальчик скользнул внутрь,  дразняще  прижавшись  к  его
языку.
   Дэмион закрыл глаза, охваченный страхом, что не выдержит, опустит  ее
на пол и овладеет ею прямо здесь. Он снова притянул  ее  к  себе,  чтобы
заняться крючками и "молнией" на ее юбке. Застежки  легко  поддались,  и
юбка упала вниз.
   Тут он  понял,  что  они  по-прежнему  стоят  в  центре  комнаты,  и,
подхватив ее на руки, отнес к кушетке. Ее тело было легким и  нежным,  и
она не стала сопротивляться, когда Дэмион уложил ее на подушки и  быстро
снял остатки одежды. Встав рядом с нею на колени, он прикоснулся  губами
к ее животу, неспешно и дразняще  проложив  дорожку  из  поцелуев  к  ее
груди. Ритмично поглаживая большими пальцами ее соски, он  медлил  взять
их в рот, пока у него не появилась уверенность в том, что она  готова  к
такой ласке.
   Санди чуть  слышно  застонала,  когда  он  наконец  сомкнул  губы  на
набухших под его прикосновением сосках, и он почувствовал ее наслаждение
так, словно  оно  было  его  собственным.  Она  притянула  его  к  себе,
настойчиво прижимаясь губами к его губам. Дэмион ощутил, как  ее  сердце
отчаянно колотится, и кажется, что бьется оно о его грудь. Положив  руку
между ее ног, он осторожно их раздвинул, пока его губы  нежно  скользили
вниз вдоль ее тела. Когда его пальцы коснулись ее, она изумленно ахнула,
и он быстро поднял глаза, испугавшись, что случайно сделал ей больно.
   Но он сразу же понял, что Санди ахнула  не  от  боли.  Ее  губы  были
влажными и припухшими от его поцелуев,  спутанные  волосы  волной  упали
вокруг лица. Ее зеленые глаза - холодные глаза, которые дразнили  его  в
его  снах,  -  больше  не   были   холодными.   Затуманенные   страстью,
полуприкрытые тяжелыми веками, они  смотрели  на  него  именно  с  таким
выражением, исполненным желания, о каком он всегда мечтал.
   Она  беспокойно  зашевелилась  на  пышных  подушках,  словно   бархат
раздражал ее кожу.
   - Я хочу тебя, Дэмион, - глухо проговорила она. -  Ты...  мне  нужен.
Пожалуйста, не надо больше медлить.
   На секунду его тело  пронизала  знакомая  искра  мужского  торжества,
знакомая удовлетворенность, которую давала ему уверенность  в  том,  что
женщине хочется, чтобы он ею овладел. Но  торжество  мгновенно  исчезло,
сменившись непонятным  томлением,  таким  сильным,  что  ощущалось,  как
физическая боль. Ему хотелось что-то сказать Санди - что-то, что покажет
ей, что он относится к ней не как к остальным, что их любовные отношения
не похожи на то, что было у него прежде. Потрясение он понял, что  хотел
бы сказать, что любит ее.
   "Я люблю тебя, Санди". Эти простые слова звучали  в  его  голове,  но
губы отказывались их произнести. Вдруг ставший непослушным язык прилип к
нёбу.
   Дэмион многим женщинам говорил, что их  любит,  но  ни  разу  не  был
искренен. А теперь, когда эти слова были правдой,  он  вдруг  обнаружил,
что не в силах их сказать.
   - Я хочу тебя так, как никогда никого не хотел,  -  нежно  проговорил
он. - Ты прекрасна, Санди.
   Жалкие, беспомощные слова, никак  не  отражающие  и  миллионной  доли
того, что он чувствовал!
   - Люби меня, Дэмион.
   Ее тело дрожало, маня и обещая.  Еще  раз  крепко  поцеловав  ее,  он
осторожно опустился вниз.
   Ее темный жар сомкнулся вокруг  него,  немного  смягчив  острую  боль
желания.  Поначалу  Дэмион  двигался   медленно,   заставляя   себя   не
торопиться, не ускорять ритм, пока она не  приподнялась  ему  навстречу,
шепча его имя.
   Его страсть все  росла,  пока  не  поглотила  его,  став  мучительной
потребностью найти пик восторга. Он приник к  ней  с  такой  силой,  что
Санди вскрикнула. По ее телу пробежали волны экстаза.
   Дэмион прижимал ее к  себе,  ловя  ртом  тихие  стоны  восторга.  Она
выгнулась в последнем конвульсивном движении, и ее нежность нерасторжимо
слилась с его силой.
   Остатки  его  самообладания  исчезли.  Тугой  ком  желания  взорвался
вспышкой невыразимого экстаза. Он уже не знал, что именно  испытывает  -
муку или наслаждение. Он знал только, что никогда  прежде  не  испытывал
столь сильных чувств.

***

   Позже, гораздо позже, Дэмион приподнялся  на  локте  и  посмотрел  на
Санди. Упавший на лоб завиток волос намок от пота, и он отодвинул его  в
сторону, снова почувствовав прилив необъяснимой нежности.  Щеки  ее  все
еще горели отголосками страсти, и он подумал, что никогда еще  не  видел
столь прекрасной женщины.
   Санди посмотрела на него. Глаза ее ярко блестели, но прочесть  в  них
он ничего не смог.
   - Дэмион... - прошептала она.
   Он прикоснулся пальцем к ее припухшим губам.
   - Спасибо, - тихо сказал он, - что ты меня любила.

10

   На следующее утро Санди разбудил солнечный луч, пробравшийся  в  щель
между тяжелыми занавесями. Секунду она  лежала  неподвижно,  наслаждаясь
прикосновением мускулистого крепкого тела Дэмиона, тесно прижавшегося  к
ней. Его кровать с водяным матрасом была изготовлена на заказ, и  размер
ее превышал даже самые гигантские,  так  называемые  "королевские".  Но,
несмотря на ее просторы, они свернулись, прижавшись  друг  к  другу,  на
самой ее середине. Его рука небрежно, но властно лежала на бедре  Санди,
а ее голова уютно умостилась у него на плече.
   Санди осторожно  поменяла  позу,  повернувшись  так,  чтобы  ей  было
удобнее смотреть на его лицо. Ей  показалось,  что  Дэмион  не  выглядит
спокойным. Она разглядела, что у него под глазами залегли тени, не очень
заметные благодаря загару, и усталые морщины вокруг глаз тоже не исчезли
до конца. Ее сердце сжалось от желания протянуть руку,  провести,  легко
касаясь, по его лицу, разглаживая все морщинки, обнять его  и  поцелуями
прогнать все заботы.
   Она закрыла глаза, стараясь справиться с  собой.  Ей  непозволительно
себя обманывать, думая, что она единственная женщина в мире, которой под
силу было бы разгладить эти резкие морщины и смягчить  стянутые  в  узлы
мышцы. Она не будет обманываться и думать, что прошлая ночь значила  для
Дэмиона так же много, как и для нее.
   Санди поняла, что не  напрасно  так  боялась  заниматься  с  Дэмионом
любовью. Открыв глаза,  она  стала  смотреть,  как  тонкий  луч  солнца,
упавший на его волосы,  блестит  на  черной  волнистой  пряди.  Какой-то
мудрый женский инстинкт предостерегал  ее,  что,  уступив  Дэмиону,  она
рискнет всем, что ценит в жизни, всем, что составляет ее  основу.  И  ее
инстинкт оказался  безошибочным.  Ее  реакция  на  его  ласки  оказалась
потрясающе сильной и пугающе страстной. Ее  профессиональная  подготовка
не оставила для нее тайн в теории половых отношений, но прошлая  ночь  с
Дэмионом впервые показала Санди, что значит заниматься любовью.
   И теперь ей было по-настоящему страшно.
   Паника захлестнула ее горячей волной. Санди всегда клялась себе,  что
не позволит себе влюбиться, пока не будет уверена, что  ее  тоже  любят.
Она всегда клялась себе, что никогда  не  сблизится  с  актером.  Еще  в
детстве Санди не раз  слышала  от  Габриэлы  и  Ричарда,  что  все  свои
истинные чувства актеры отдают съемочной площадке, и  в  соответствии  с
этим построила свою жизнь. Но сейчас она понимала, что  все  ее  прежние
взгляды и решения смыло волной страсти, захлестнувшей ее прошлой ночью.
   Дэмион пошевелился  во  сне,  и  Санди  воспользовалась  возможностью
осторожно убрать голову с его плеча. Она отодвинулась на  край  кровати,
зная, что на самом деле ей следовало бы  встать.  Ей  надо  призвать  на
помощь свою сильную волю и трезвый разум и  как  можно  скорее  покинуть
этот дом! Очутиться снова в объятиях Дэмиона было бы настоящим безумием.
Она не может открыть  для  него  свои  сердце  и  душу.  Она  не  должна
забывать, что Дэмион - профессиональный актер, посвятивший себя  трудной
работе, требующей от человека полной отдачи и постоянного эмоционального
напряжения. Санди  не  сомневалась,  что  в  его  жизни  нет  места  для
постоянных отношений. Она еще раз напомнила  себе,  что  для  суперзвезд
вроде Дэмиона  влюбленность  представляет  собой  нечто  вроде  хобби  -
развлечение в свободное от съемок время. В то время как у  нее,  доктора
Алессандры Хоукинс, серьезной женщины, в жизни нет места для  мимолетных
связей и ничего не значащих встреч.
   Санди нервно теребила пальцами  шерстяное  кремовое  одеяло,  пытаясь
вспомнить, почему ей так важно не терять рассудительности. Она  мысленно
перечислила несколько весомых причин, по которым мимолетные  связи  были
противопоказаны человеку вроде нее. Если она встанет  прямо  сейчас,  то
сможет уйти из квартиры, прежде чем Дэмион проснется. С другой  стороны,
если она останется  в  постели,  может  быть,  он  еще  раз  подарит  ей
счастливые минуты. Она бросила вызывающий взгляд на смятое одеяло. Разве
даже  рассудительной  женщине  не  дозволяется  раз  в  жизни  совершить
опрометчивый поступок?
   Она была так погружена в  свои  невеселые  мысли,  что  прикосновение
пальцев Дэмиона к ее щеке оказалось для нее неожиданностью.
   - Ну здравствуй, - нежно сказал он, приподнявшись на локте.
   - Привет.
   - Почему это ты оказалась от меня так далеко? - глухо спросил  он.  -
Нам было так уютно на середине постели.
   - Я собиралась встать.
   Он пристально посмотрел на нее -  вместо  привычной  насмешки  в  его
ярких синих глазах  Санди  разглядела  сочувственное  понимание.  Дэмион
ласково приподнял ей голову за подбородок и заглянул прямо в глаза.
   - Эй, в чем дело? Почему это  ты  такая  печальная  и  унылая,  когда
лежишь в моей  шикарной,  сделанной  на  заказ  кровати  с  регулируемой
температурой водяного матраса? Я что, забыл  тебя  предупредить,  что  в
моем доме печальные лица запрещены и провинившихся ждет наказание?
   Санди подвинулась еще ближе к краю кровати и  с  трудом  выдавила  из
себя улыбку.
   - Я дуюсь потому, что у тебя не оказалось черных атласных  простыней,
- шутливо объяснила она. - Любому супермужчине положено их иметь.
   Он ухмыльнулся.
   - Надо было меня предупредить вчера,  когда  мы  только  ложились.  Я
ведь, знаешь ли, серьезно отношусь к своим обязанностям супермужчины,  и
в бельевом шкафу у меня запасено несколько штук. Когда я жил в Нью-Йорке
и наш  телесериал  только-только  завоевал  первую  строчку  в  рейтинге
популярности, они, как я решил, очень соответствовали тому имиджу, каким
я должен был обладать. - Он рассеянно провел пальцами сначала по голубой
льняной простыне, а  потом  по  ее  животу.  -  Кажется,  с  тех  пор  я
повзрослел, - тихо добавил он.
   Его пальцы начали лениво описывать на ее животе круги. Санди положила
руки на его загорелую грудь и начала гладить завитки темных волос.
   - Ты когда-нибудь влюблялся, Дэмион, за все те годы, Которые провел в
Нью-Йорке?
   В его глазах сверкнула ироническая улыбка.
   - Конечно,  я  влюблялся,  -  сказал  он.  -  Неужели  тебе  нравится
принижать меня, Санди? Разве ты не читала ничего, что обо мне пишут?
   - Я не спрашивала, со сколькими звездочками  ты  переспал  на  черных
атласных  простынях.  Я  спросила,  был  ли  ты  влюблен.  По-настоящему
влюблен.
   На мгновение на его лицо снова опустилась непроницаемая маска,  потом
Дэмион пожал плечами.
   - Нет, - холодно ответил он. - Не был. Он  придвинулся  к  ней,  и  в
странной игре света  и  тени  от  узкого  солнечного  луча  нельзя  было
разглядеть выражение его лица.
   - А ты, Санди? Ты когда-нибудь была влюблена?
   "Только сейчас, когда  встретила  тебя",  -  подумала  она  и  крепко
зажмурилась, отгоняя от себя эту предательскую мысль.
   - Нет, - ответила она. - Нет, я ни разу не была влюблена.
   Дэмион был уже так близко от нее, что Санди ощущала  сильные,  ровные
удары его сердца. О чем он думает, когда смотрит  на  нее?  Они  полночи
любили друг друга, но он ни разу ни намеком не дал ей  понять,  что  ему
нужно что-то еще, кроме наслаждения от обладания ее телом. Интересно, он
вообще-то хоть видит ее, человека, или она просто  еще  одна  женщина  в
бесконечной веренице ей подобных? Она  повернула  голову,  пряча  глаза,
чтобы Дэмион не разглядел в них ее смятения.
   - Санди... Не отворачивайся... - Его голос звучал неожиданно робко. -
Я хочу тебя. Пожалуйста. Я хочу, чтобы мы снова любили друг друга.
   - Уже поздно. Мне надо идти.
   - Подожди, - прошептал он.
   Когда его губы прижались к ее шее, небритая щека  чуть  оцарапала  ей
кожу. Санди забыла  все  свои  благие  намерения,  когда  он  поймал  ее
запястье и притянул к себе, хоть она и пыталась  отстраниться.  Они  оба
понимали, что ее желание уйти неискренне. Заниматься любовью с  Дэмионом
оказалось опасно -  это  времяпрепровождение  моментально  заставило  ее
жаждать все новых и новых его ласк. Как она может  отказаться  от  того,
чего так сильно хочет? Санди с отчаянием осознала, что ее слабые попытки
сопротивляться - сплошное притворство, рассчитанное только на то,  чтобы
смягчить ее угрызения совести и сделать радость  его  победы  еще  более