ялился на ее чересчур открытую грудь. Она так и знала, что вырез слишком большой.
     Когда Бретт заговаривал с ней, ей волей-неволей приходилось отвечать, хотя невозможно было не заметить ее холодность. В конце концов он отступился.
     После обеда из семи перемен гости вернулись в зал потанцевать. Марси обычно не соблюдала традицию, по которой мужчины и женщины после обеда отдыхали раздельно, и Грант всегда поддерживал ее в этом. Рандольф отправился за стаканом воды для Сторм, и она в первый раз за весь вечер обнаружила себя в одиночестве. Это была благословенная передышка.
     Она чувствовала себя совершенно опустошенной, к тому же у нее дрожали ноги и начиналась сильнейшая головная боль. Она ела слишком много и от непривычки к корсету испытывала невероятные физические неудобства. За обедом она выпила фужер вина и теперь вдруг ощутила одиночество, тоску по дому и жалость к себе. Она подошла к двери в сад, задрапированной бархатом, и слепо уставилась в ночь.
     - Мне почему-то кажется, что нам не так уж плохо сегодня, - сказал Бретт.
     Она обернулась, смаргивая с глаз слезинки:
     - Уходите.
     - Почему вы так сердитесь на меня? Из-за того случая на берегу? Если так, я приношу свои извинения. - Его темные глаза сверкали.
     - Вы просто ублюдок! Вы тут же помчались и все рассказали Полу. Как вы посмели лезть не в свое дело! Теперь я не могу ездить одна. Вы лишили меня единственной радости, которая у меня была в этом проклятом городе!
     Он был явно обескуражен ее яростью и обилием ругательств; его лицо застыло, скрытое жесткой маской безразличия.
     - Это было сделано в ваших же интересах, - сказал он, изо всех сил стараясь сдерживаться. - Лучше ездить с кем-нибудь еще, чем в одиночку и нарваться на неприятности.
     - Я сама могу о себе позаботиться. Только уйдите.
     На глаза ее набежали слезы. Она повернулась к нему спиной и мгновение спустя услышала, как он зашагал прочь. Она почувствовала облегчение - и разочарование.
     - Сторм! - Это был Рандольф. . Не оборачиваясь, она вытерла глаза кулаком, не желая, чтобы кто-нибудь видел ее плачущей. Но он заметил.
     - Что случилось? - с искренней заботой спросил он.
     - Мы не могли бы прогуляться по саду сейчас?
     Он поставил стакан с водой, взял ее руку и повел в сад через застекленную дверь, не обращая внимания на бросаемые в их сторону потрясенные взгляды. Ночь была прохладной, и ее сразу пробрала дрожь.
     - Вам нужна накидка, - сказал Рандольф. - Я сейчас принесу.
     - Нет, вес в порядке. - Она глубоко вдохнула ночной воздух. Дышать стало легче.
     Он свел ее по ступеням в сад, где их окутал восхитительный запах жимолости.
     - Нам обязательно нужно ходить? - спросила Сторм. - Неловко признаваться, но у меня смертельно болят ноги.
     - Вам следовало мне сказать. - Он тут же остановился.
     Они стояли, глядя на луну. Сторм снова поежилась, и Рандольф обнял ее за плечи. Она застыла. Он был страшно разочарован: ему хотелось ее поцеловать, но он знал, она наверняка не ответит на поцелуй, и удовольствовался тем, что она рядом.
     - Скажите, что вас огорчило?
     - Так, пустяки.
     Сзади них послышались тихие голоса. Они обернулись. В тени можно было различить неотчетливые контуры пары. Когда пару осветил исходивший от дома свет, стало видно, что это Бретт и Леанна. Бретт уставился на них без улыбки, но явно не удивленный встречей.
     - Странно встретить тебя здесь, Рэнди, - сказал он, не сводя глаз со Сторм.
     Сторм не понравилось, как он смотрит на нее. Она вдруг осознала?что стоит слишком близко к Рандольфу и он небрежно обнимает ее за плечи. У нее появилось безумное ощущение, что Бретт их искал. Несколько долгих мгновений Бретт с Рандольфом не сводили глаз друг с друга, словно два жеребца, готовые к схватке.
     Сторм со вздохом отодвинулась от Рандольфа, прихрамывая подошла к каменной скамье, рухнула на нее и со стоном принялась расшнуровывать туфли.
     - Сторм, - устремился к ней Рандольф, - позвольте я это сделаю.
     - Я и минуты больше не выдержу, - воскликнула она, позволив ему встать на колени и стянуть одну туфлю. - Ох!
     Он стал растирать ей ногу своими большими ладонями.
     - Так лучше?
     У нее на глазах выступили слезы.
     - Мне кажется, я никогда теперь не смогу ходить.
     Оба внезапно улыбнулись, и пока Рандольф снимал вторую туфлю, Сторм, подняв голову, увидела, что Бретт и Леанна не сводят с них глаз; Бретт, казалось, был в ярости, Леанна глядела так, словно не верила своим глазам. Сердце Сторм заколотилось сильнее.
     - Бретт, по-моему, они хотят, чтобы их оставили в покос, - произнесла Леанна, опираясь на его руку.
     - Возможно, но нельзя же позволить Сторм погубить свою репутацию, во всяком случае так рано, - растягивая слова, сказал Бретт. Сторм ахнула:
     -Что?
     Рандольф мгновенно вскочил на ноги:
     - Бретт! Уж ты-то меня знаешь. Не будь ты хорошим другом, я бы врезал тебе прямо сейчас!
     - О, простите, - с едким сарказмом произнес Бретт. - Ведь вы пришли сюда просто подышать воздухом, а вовсе не урвать несколько поцелуев?
     - Вот именно, - сквозь зубы проговорил Рандольф.
     - Идемте. Бретт, - сказала Леанна. - Зачем вам вмешиваться?
     - Наденьте туфли, Сторм, - хрипло приказал Бретт. Он не смел задумываться о причине своей ярости. - Вы должны пойти в дом.
     Вначале она была ошеломлена, потом пришла в ярость и резко встала:
     - Не смейте мне приказывать! Леанна ахнула. Бретт улыбнулся:
     - Наденьте туфли. Мы пойдем все вместе. Будь он проклят, если оставит ее здесь наедине с Рандольфом.
     - Он прав, - вздохнул Рандольф. - Мы пробыли здесь слишком долго. Того и гляди, примчится Марси. Но Сторм была в ярости:
     - Нет, Рандольф. Я не позволю собой командовать. Он за моей спиной отправился к Полу и испортил мне поездки верхом, а теперь заявился сюда и будет указывать, что мне делать? Нет уж!
     Она кричала так громко, что ей не стало хватать воздуха, и у нее закружилась голова.
     Бретт схватил ее за руку:
     - Ваши туфли вам кто-нибудь наденет, Сторм. Да я сам с удовольствием это сделаю.
     - Бретт! - одновременно протестующе воскликнули Леанна и Рандольф.
     - Уберите руки! - закричала Сторм.
     - Наденьте туфли.
     Изо всех сил она дала ему пощечину.
     В ночной тишине звук показался очень громким.
     Бретт не отпустил ее руку. Мгновение он ошарашенно глядел на нее, потом крепко схватил обе ее руки и притянул ее в свои объятия, крепко прижав к своему твердому телу. Его тело стало пульсировать. Побледнев, она уставилась на пего, и его охватило безумное желание целовать ее, насильно, до тех пор, пока она сама не станет молить о поцелуях.
     - Я не могу... дышать, - сдавленно прошептала она и внезапно обмякла у него на руках.
     - Боже мой! - воскликнул Рандольф. - Что ты наделал!
     - Это просто обморок, - с напускным спокойствием проговорил Бретт.
     Он подхватил ее на руки и решительно, большими шагами направился к дому. Минуя двери зала, он прошел прямо в библиотеку Гранта. Там горела лампа и дверь не была заперта. Рандольф протянул руку, открывая дверь. Бретт вошел и осторожно уложил свою ношу на диван.
     - Чертов корсет, - пробурчал он, ловко расстегнул ее платье и расслабил корсет.
     - Будь ты проклят, Бретт, - воскликнул Рандольф. Бретт, стоя на коленях возле Сторм, легонько поглаживал се лицо.
     - Ей не требуется корсет, - сказал он. Потом с тяжелым предчувствием спросил: - Где Леанна?
     - Не знаю. Я схожу за Марси и нюхательной солью.
     Но не успел он поспешить прочь, как дверь распахнулась и в комнату ворвались Марси, Грант и Пол.
     - Боже мой, что случилось? - воскликнула Марси.
     - Что случилось, черт побери? - взревел Пол, увидев свою кузину растрепанной, без туфель и в расстегнутом платье.
     - Она упала в обморок, - спокойно ответил Бретт.
     - Леанна сказала, что она была в саду, полуодетая, а теперь она в обмороке, - гневно воскликнул Пол. - Кто этот негодяй? Я убью его!
     - Успокойтесь, - остановил его Грант. - Пусть Бретт объяснит.
     - Она сняла туфли, Пол, потому что у нее разболелись ноги, - сухо проговорил Бретт. - По-моему, она не понимает, насколько это неприлично. А когда она потеряла сознание, то я распустил ей корсет.
     - Она не привыкла к корсету, - озабоченно произнесла Марси, поглаживая волосы Сторм. - Грант, иди и прекрати злые сплетни Леанны.
     Грант кивнул и вышел как раз в тот момент, когда вернулся Рандольф с солью. Сторм застонала. Бретт, все еще стоя на коленях, не задумываясь протянул руку и стал поглаживать ее по лицу. У нее была невероятно гладкая кожа. Марси мгновенно подскочила и оттеснила его, бросив предостерегающий взгляд.
     - Принесите бренди, Бретт, - приказала она.
     Бретт неохотно поднялся: ему было трудно отвести взгляд от красивой девушки. Мимо него протиснулся Пол Лангдон, и он отошел в сторону. Вскоре, не возвращаясь в зал, Сторм и Пол уехали.

Глава 4

     Солнечный свет пробился через цветастые ситцевые занавески в спальне Сторм и разбудил ее. Ей сразу же вспомнилось вчерашнее фиаско, и она готова была умереть со стыда. Даже сейчас, в постели, лицо ее начало гореть. О Боже, как могла она потерять сознание?
     Никогда, никогда больше она не наденет корсета, пообещала она себе, переворачиваясь на живот ля зарываясь лицом в подушку. Что они все подумали? Что подумал Бретт?
     Во всяком случае, это он виноват. Она задохнулась, когда сопротивлялась ему. Будь он проклят со своим очередным вмешательством. Что за наглый пижон, сердито думала она, все время командует, вместо того чтобы заниматься своими делами.
     Оставаться в постели не имело смысла. Сторм умирала от желания промчаться на Демоне вдоль берега, пока не оставит Сан-Франциско и всех его обитателей далеко, далеко позади. Но она проспала, и ей не только не хотелось ехать в сопровождении скучного молчаливого Барта, но еще пугала вероятность встречи с кем-нибудь, кто был на вчерашнем приеме. Но как долго можно от всех прятаться?
     Она оделась в свои оленьи кожи. К черту все эти модные платья. Они ей не годятся, это совершенно ясно. Она заплела косу и спустилась вниз, не обращая внимания на молчаливое неодобрение Барта и служанки. По крайней мере, аппетит она еще не потеряла. Она съела три яйца и небольшой бифштекс с хлебом и жареной картошкой и заела все это ломтиком дыни, после чего ощутила приятную тяжесть в желудке.
     - Миссис Фарлейн хочет вас видеть, мэм, - сказал Барг от двери.
     - К чему эти формальности, - воскликнула Марси, проходя мимо него в комнату. Она удивленно взглянула на одеяние Сторм, но улыбнулась и нежно поцеловала ее в щеку. - Доброе утро, милая. Хорошо спали?
     При виде ее Сторм внезапно захотелось плакать,
     - Не очень, - пробормотала она.
     Марси уселась рядом и прикрыла ее руку своей ладонью;
     - Как вы себя чувствуете?
     - Прекрасно, по крайней мере физически. Сапфирово-синие глаза встретились с небесно-голубыми.
     - Небольшой обморок - это ерунда. Вы не первая женщина, с которой случился обморок, и не последняя. Сторм почувствовала, как увлажнились ее глаза.
     - Не хочу никогда больше видеть этих людей. Никогда!
     - Сторм...
     - Нет. Они все знают, что я просто... какая-то провинциалка, деревенщина. Во время танцев я дважды наступила партнеру на ногу и почти грохнулась, и половина людей в зале видели это, и я ненавижу эти туфли. А потом еще хлопнулась в обморок. И даже не по своей вине! Это Бретт д'Арченд во всем виноват!
     Марси приподняла бровь;
     - Сторм, вчера вечером вы были прекрасны, и все присутствовавшие мужчины думают именно так. Рандольф безумно влюбился в вас, и, по-моему, еще не менее полдюжины других. Если вы плохо танцуете, значит, надо просто взять несколько уроков. Если вы и споткнулись, то я этого не видела. Что касается обморока... что ж, это считается очень женственным.
     Сторм состроила гримасу:
     - Но я совсем не женственная. Я езжу верхом, и стреляю, и охочусь лучше многих мужчин - так говорит папа. Я высокая и неуклюжая, и у меня слишком большие ноги. Руки у меня красные, обветренные, да еще и мозолистые, и в этих красивых платьях я чувствую себя уродиной. Как бы мне хотелось уехать домой! - Она сердито смахнула слезинку, осмелившуюся выкатиться из глаза.
     - Вы необыкновенно женственны, Сторм, и очень красивы, и я хочу, чтобы вы видели себя так, как вас видят другие. Ваш рост впечатляет, и вы одна из самых изящных женщин, каких я когда-либо встречала. Вам просто необходимо перестать волноваться и, может быть, привыкнуть к платьям и туфлям.
     - Это все так глупо, - посапывая, сказала Сторм. - Через шесть месяцев я уеду домой. Вы знаете, чем я занимаюсь дома, Марси? Я работаю на ранчо наравне с парнями.
     Я езжу на охоту с братьями и папой. В дороге я могу готовить лучше всех. Если моя одежда порвется, я могу зашить се обрывком сухожилия. - Сторм оперлась локтями на стол и сжала лицо ладонями.
     - Что вы делаете, когда падаете с лошади, Сторм? - нежно спросила Марси. Сторм подняла голову:
     - Конечно сажусь снова.
     Марси только смотрела на нее.
     Сторм поняла значение того, что она только что сказала, и нахмурилась.
     - Я хочу, чтобы моя семья гордилась мной, правда хочу, - страстно произнесла она. - Только это... так трудно!
     - Я собираюсь отвезти вас позавтракать, Сторм. Идемте, я помогу вам переодеться.
     Но при мысли о том, чтобы показаться на людях, Сторм ощутила приступ тошноты.
     - Может быть, завтра.
     - Сторм...
     Кем бы она ни была, но уж трусихой не была точно. Она представила себе отца. Будь он здесь, он непременно бы разочаровался, узнав, что она прячется в большом доме Пола, опасаясь встретиться с людьми.
     - Хорошо, - сказала она. - Но никаких корсетов, Марси.
     Немного позже они сидели в красивой черной коляске Марси. На Сторм было кремовое в розовую полоску муслиновое платье и такая же шляпка набекрень. Волосы, заколотые назад, спадали волнами на спину. Перчатки были украшены вышивкой, так же как и сумочка. Туфли на низком каблуке показались ей гораздо удобнее тех, что она надевала накануне. Виновников ее разболевшихся ног Марси выбросила. По правде говоря, когда экипаж покатил вдоль Калифорния-стрит и мужчины принялись оборачиваться, чтобы поглазеть на них, Сторм была довольна и даже почувствовала себя элегантной.
     - Что именно случилось вчера вечером? - спросила Марси.
     Сторм ничего не имела против того, чтобы рассказать.
     - Мы с Рандольфом прогуливались по саду. Потом появились Бретт и Леанна, и Бретт намекнул, что охраняет мою репутацию. Какой наглец! У меня ужасно разболелись ноги, и Рандольф помог мне снять туфли. Бретт стал вести себя совершенно бессмысленно и настаивать, чтобы я снова их надела и шла в дом. Он схватил меня, и именно тут я задохнулась и потеряла сознание.
     - Это так странно, - сказала Марси. - Если бы вы гуляли с кем угодно другим, я бы поняла озабоченность Бретта, но Рандольф - джентльмен и друг Бретта.
     - Бретту д'Арченду необходимо поучиться хорошим манерам, - с жаром заявила Сторм,
     - Милая, не знаю, понимаете ли вы, но следует быть осторожной, когда вы прогуливаетесь вдвоем с мужчиной. Не у всех мужчин добрые намерения, когда они сопровождают даму на прогулку при свете луны.
     - Что вы имеете в виду? - спросила Сторм.
     - Ну, они, конечно же, могут попытаться поцеловать вас.
     Сторм засмеялась:
     - Пусть только попробуют! Я с удовольствием подобью еще один глаз!
     Марси улыбнулась:
     - Пожалуй, о вас можно не беспокоиться. На самом деле существуют менее насильственные способы разубеждения пылкого джентльмена.
     - Например?
     - Решительное ?нет?. Сторм улыбнулась.
     - И знаете, Сторм, Бретт - джентльмен и очень приятный человек.
     Она фыркнула совсем не по-дамски:
     - А я - изящная дама! Ха!
     Марси решила не говорить своей подопечной, что их ленч состоится в гостинице Бретта. Она не могла не удивляться, почему Бретт так странно вел себя вчера вечером. Может, он почувствовал ревность, когда Сторм и Рандольф исчезли в саду? Марси видела, как они прошли через зал, и заметила, что Бретт и Леанна шли за ними почти по пятам, словно Бретт намеренно следовал за Сторм. Какая глупая мысль.
     Гостиница Бретта занимала изящное кирпичное здание в викторианском стиле на углу Стоктон-стрит. Рядом были расположены магазины, маленькие кафе, мороженица, а через два квартала - ?Золотая Леди?. Вестибюль мог похвастать золотистыми турецкими коврами, хрустальными люстрами, диванами, обитыми полосатым шелком, и белыми с золотом бархатными портьерами. Огромные окна пропускали много солнечного света, куполообразный потолок застеклен. Вестибюль был устроен по образцу внутреннего дворика древнеримского дома, и, начиная со второго этажа, с четырех сторон его окружали комнаты для постояльцев. Идея была оригинальной и производила впечатление. Марси видела, что на Сторм это подействовало.
     Столовая была такой же элегантной, как и вестибюль, тоже с белой с золотом отделкой и стенами, затянутыми тяжелыми золотистыми шпалерами с изображением Древа Жизни в коралловых, зеленых и синих тонах. На столах лежали накрахмаленные белые скатерти, сверкал хрусталь... Увидев широко распахнутые глаза Сторм, Марси улыбнулась.
     У входа стояли две почтенные дамы и компания из трех мужчин, дожидаясь, когда метрдотель их усадит. Мужчины обсуждали какие-то дела, связанные с Китаем. Внезапно Марси услышала свою фамилию. Одна из дам, которую Марси немного знала, сказала:
     - ...у Фарлейнов вчера вечером. Марси навострила уши.
     - Неужели в саду, и сразу с двумя джентльменами? - осведомилась миссис Баттерфильд.
     - Без туфель. А потом хлопнулась в обморок, - уверенно сказала миссис Чейз.
     - Кто из них целовал ее?
     - Не знаю. Но выйти в сад с двумя джентльменами... интересно, узнаем ли мы когда-нибудь все подробности.
     - Не думаете ли вы... Как вы считаете?
     - Если она была без туфель, то, возможно, и без чулок тоже.
     От потрясения Марси на мгновение потеряла дар речи, потом метрдотель провел двух сплетниц к их столику, Марси взглянула на Сторм, но та была так увлечена, восхищенно разглядывая окружающую обстановку, что, похоже, не слышала ни слова из сказанного. Марси была в ярости. Ей следовало предвидеть, что эта злобная маленькая Леанна обязательно начнет разносить сплетни, - конечно же, с помощью матери. Марси вознамерилась сегодня же днем нанести визит миссис Чейз и разорвать ее в клочья. А заодно все поставить на свои места:
     - Я никогда, никогда даже не представляла, что такое возможно, - прошептала Сторм.
     Марси постаралась успокоиться: она не хотела, чтобы Сторм заподозрила неладное.
     - Это одно из самых элегантных заведений в Сан-Франциско. Я так и думала, что вам понравится. Сторм улыбнулась:
     - Я просто глазам своим не верю.
     Вскоре их усадили у выходящего на улицу окна за круглый стол на четверых. Сторм потратила довольно много времени на изучение меню, явно завороженная. Марси наклонилась к ней:
     - Помочь вам? - и, подняв голову, увидела подходившего к ним Бретта.
     - Я просто не могу выбрать, - засмеялась Сторм, - Все кажется таким хорошим.
     - Может быть, я смогу помочь, - сказал Бретт. Сторм ахнула и, подняв глаза, увидела, что он стоит рядом, приветливо глядя на нее. На мгновение она смешалась.
     - Добрый день, леди, - мельком взглянув на Марси, сказал он, потом снова посмотрел на Сторм. - Вы обе сегодня шикарно выглядите.
     Марси улыбнулась - она знала, что комплимент относится не к ней.
     - Разрешите? - спросил Бретт, выдвигая себе стул между ними.
     - Пожалуйста, - ответила Марси. Сторм застыла.
     - Чего бы вам хотелось, Сторм? - произнес Бретт, ни на мгновение не сводя с нее глаз. - Хотя, как бы хвастливо это ни звучало, в меню все хорошее.
     - Не знаю, - смутилась Сторм, опешившая от любезностей и от того