учше умрет, чем причинит ему вред.
     Она пошла за ним. Дэниел сунул руки в карманы, повернулся спиной и уставился в темноту.
     - Прости... - тихо вымолвила она.
     - Почему ты сразу не сказала правду и целую неделю трепала мне нервы?
     - Мне это было нелегко.
     Он едва не рычал от ярости.
     - Ты сделала из меня идиота.
     Сара почувствовала, что на глаза навертываются слезы.
     - Ты и представления не имеешь, как мне тяжело.
     Дэниел закинул голову, и свет луны озарил желваки на его скулах. Затем он обернулся, сунул большие пальцы в карманы и шагнул к Саре, остановившись в ярде от нее. Лицо его было мрачным, глаза несчастными. В нем чувствовались боль, гнев и внутренняя сила, ставшая его второй натурой.
     Это сочетание жгло ей душу.
     Он прищурился.
     - Докажи.
     У Сары забилось сердце.
     - Что доказать?
     - Если тебе так тяжело, докажи это.
     Взгляд его стал таким хищным, что Сара испугалась. У нее пересохло во рту.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Хочу в последний раз побыть с тобой. - Он провел пальцем по ее нижней губе. - В последний раз посмотреть, как ты раздвигаешь ноги, и всадить тебе. - Он поднял руку и прижал девушку к себе. - Тебе всегда нравилось мое тело, Сара. Тебе нравились мои поцелуи. - Рука Дэниела легла на ее грудь. - Тебе всегда нравились мои руки и губы. Достоин простой фермер такого подарка напоследок?
     Сара быстро вдохнула холодный зимний воздух. Она со стыдом почувствовала, как ее соски напряглись от возбуждения.
     - Это нехорошо. Не надо...
     Дэниел опустил руки и обнял ее за талию.
     - Не говори мне этого, милая. Я привык к тебе, и мне будет чертовски трудно спать одному.
     Он прижался к ее губам и поцеловал так крепко, что у нее подкосились ноги.
     - Так скажи мне, малышка, - тоном уличного приставалы произнес он, - что я еще могу для тебя сделать?
     Сара закрыла глаза, пытаясь остудить вспыхнувший в крови жар.
     - Это безумие, Дэниел. Мы расстаемся.
     Он зажал ей рот.
     - Нет. Сегодня никаких разговоров о расставании. Скоро наступит завтра. Я хочу убедиться, что еще могу заставить тебя стонать. Хочу, чтобы потом ты чувствовала себя такой же нищей, как и. я.
     Он расстегнул пуговицы на ее блузке, раздвинул шелковистую ткань и просунул ладонь в лифчик. Сара задохнулась от прикосновения его руки и морозного воздуха.
     Сжав ее сосок большим и указательным пальцем, он одобрительно крякнул.
     - Мне всегда нравились твои груди, Сара. Они такие чувствительные...
     Каждое прикосновение мужских пальцев к ее соскам все больше и больше возбуждало Сару.
     - Дэниел... - умоляла она, не уверенная в том, что сумеет устоять.
     - Чего ты хочешь, милашка? Хочешь мои губы? - Он провел губами по ее шее. - И это тебе тоже нравилось. Попробуй сказать "нет". Короткое слово. Его легко произнести. И ты не раз скажешь его. Но только не мне. Если ты не хочешь меня, просто скажи "нет"!
     Она никогда не видела его таким - дерзким, наглым, кривляющимся... Может быть, она отвернулась бы от него, если бы не видела боли в этих прекрасных глазах, не слышала отчаяния в голосе. Его боль была отражением ее собственной. Знакомое, теплое, сильное тело прижималось к ней. О, какая сладкая мука... Дэниел петушился, строил из себя крутого самца, но он был глубоко несчастен. Она ощутила внезапный порыв чувственности. Разве от одного раза ее убудет? Все равно ничто не изменится. Ничто не заставит ее отказаться от принятого решения. Но может быть, они сумеют подарить друг другу последнюю ночь.
     Что-то внутри лопнуло, и Сара почувствовала себя свободной. Она прямо посмотрела ему в глаза.
     - Ты же знаешь, Дэниел, я не могу сказать тебе "нет".
     Сара не успела и глазом моргнуть, как он поднял ее на руки, посадил в кабину, прижал спиной к сиденью и жадно впился в губы. Откуда-то издалека до девушки донесся стук захлопнувшейся дверцы. Голова кружилась от его запаха. "Все сразу стало по-другому, словно с них упали оковы цивилизации. Он не колебался ни секунды. Его руки знали свое дело, губы обольщали и соблазняли. Их прощание не было нежным и мирным. Казалось, он пытался показать ей, что такое страсть.
     Сара почувствовала отчаяние. Хуже всего было знать, что это в последний раз. Всеми фибрами она ощущала его тело: прикосновение волос к ее пальцам, запах крема после бритья, мятный вкус его губ. Его тепло согревало Сару сильнее, чем пальто, которое он набросил на ее плечи. Когда Дэниел оторвался от ее губ, Сара зарылась лицом в его шею, вдыхая запах кожи. Она ощущала себя не человеком, а сгустком нервных окончаний. Всего было слишком много и все равно недостаточно. Хотелось быть ближе, ближе, как можно ближе...
     Он залез к ней под юбку, и у Сары подскочила температура. Она сжала ляжки, чтобы хоть чуть-чуть облегчить ноющую боль.
     Язык прочертил след от шеи до груди Сары. Дэниел схватил зубами ее сосок. Сара дернулась. Ее груди были чувствительны, как никогда доселе.
     Дэниел остановился.
     - Слишком грубо?
     Сара покачала головой, ошеломленная силой охватившего ее порыва. Желание сводило ее с ума. Следующий удар языка чуть не заставил ее кончить.
     - У тебя замечательные груди, Сара. Полные и упругие.
     Дэниел взял ее сосок в рот и начал долго, упорно сосать. Он почувствовал, как напряглось ее тело.
     - Нравится, бэби? Нравятся фермерские губы?
     - Да. О Боже! - задохнулась потрясенная Сара.
     Дэниел понял, что она достигла кульминации. Он запрокинул ей голову и принялся жадно следить за сотрясавшими девушку конвульсиями, испытывая злорадное удовлетворение. Это льстило его самолюбию и тешило сердце. От желания сводило поясницу, но куда слаще было следить за ее мучениями, чувствовать, что она изнемогает от страсти...
     Она уронила голову на его плечо, и руки Дэниела тут же скользнули в ее трусики.
     - Дэниел... - прошептала она.
     - Ты вся мокрая. Губки у тебя шелковые, и я хочу попробовать их на вкус.
     При одной мысли о подобной ласке у нее замерло сердце. Сара была так возбуждена, что боялась не выдержать.
     Дэниел разочарованно выругался.
     - Черт, места мало... Придется руками. Скажи, Сара, тебе нравятся мои руки?
     Он ввел палец внутрь и начал ласкать крошечный чувствительный бугорок. У Сары вырвался крик.
     - Что ты делаешь?
     Дэниел понизил голос.
     - Делаю все, чтобы ты меня не забыла.
     Затем он наклонился и поцеловал ее. Его язык двигался в том же гипнотизирующем ритме, что и палец, и вскоре Сара вновь унеслась в заоблачную высь.
     Он гладил ее груди, но этого уже не требовалось. Сара рухнула в пропасть, шепча на лету его имя. Слезы брызнули из глаз. Она пыталась унять дыхание. Вцепившись в Дэниела изо всех сил, девушка почувствовала, что окончательно пропала. Что-то щелкнуло внутри, и она поняла, что готова сделать для него не меньше, чем он для нее.
     Дэниел увидел, как в ее глазах загорелся чувственный огонек. Она расстегнула на нем рубашку и провела руками по груди. Это прикосновение стало спичкой, брошенной в бочку с порохом. Что ж, напоследок она полностью удовлетворит его...
     В душной, тесной кабине она разыграла секс-шоу собственного сочинения, действуя руками и ртом.
     - Ты такой сильный, - шептала она, - невероятно сильный...
     Сара ухитрилась заставить его ощутить и унижение, и чудовищную гордость собой. Дэниел стал забывать о том, что это происходит в последний раз. Душу терзало отчаяние, но он отгонял его. Главное, что Сара еще здесь. Позже он придумает способ уговорить ее остаться. Позже. Господи, помилуй, он непременно что-нибудь придумает.
     Он запустил пальцы в ее волосы и пристально всмотрелся в обольстительно горящие глаза. Сара медленно провела языком по его соску.
     Дэниел втянул в себя воздух. Он не знал, что подействовало на него сильнее - прикосновение языка или чувственное выражение ее лица.
     Пендлтон откинулся на спинку сиденья, расстегнул пояс и верхнюю пуговицу джинсов.
     - Потрогай меня...
     После этого тихого приказа в душной кабине полыхнула молния. Сара поняла, что настал момент сделать для него все, на что она способна, и подарить ему последнее наслаждение. Яростное возбуждение Дэниела и собственное желание терниями вонзались в ее душу. Она дернула "молнию", залезла к нему в трусы и схватила член.
     - У тебя чудесные руки, Сара...
     Эти чудесные руки ласкали и гладили Дэниела, пока к его мокрой от пота спине не прилипла рубашка. Прикосновения ее пальцев дарили наслаждение, но еще большее наслаждение доставляла мысль, что она обожает его. Волосы ее разметались, глаза казались бездонными озерами, груди подпрыгивали и раскачивались при малейшем движении, Дэниел был готов воспарить к небесам.
     Кончиком пальца Сара провела по нежной головке и поднесла ее ко рту. Дэниел застонал. Возбуждение начало причинять ему нестерпимую боль.
     - В кармане, - пробормотал он.
     Сара нашла пакетик, открыла, но вместо того, чтобы надеть презерватив, наклонилась и взяла в рот мужскую плоть.
     Дэниел выругался.
     - Ох, Сара! О Боже, как хорошо...
     Он чувствовал, что его член чудовищно раздулся. Еще немного, и начнет лопаться кожа. Дэниел на секунду удержал голову Сары. Наслаждение было слишком сильным...
     Сара медленно подняла глаза. Ее взгляд был нежным, чувственным и откровенным. Именно этого он и добивался - откровенного, честного признания в том, что она хочет его.
     - Я тоже хочу попробовать на вкус... - прошептала она.
     Дэниел закрыл глаза и содрогнулся всем телом. Понадобилась целая минута, чтобы восстановить самообладание, но стоило посмотреть на Сару, и все пошло прахом.
     - Хочу в тебя, Сара, - прерывающимся голосом произнес он. - Как можно глубже.
     Она принялась натягивать на него презерватив, но делала это слишком медленно, и Дэниел, пришедший от задержки в буйную ярость, разорвал на ней трусики. Он усадил ее на свой распухший член, и Сара постепенно, дюйм за дюймом, целиком приняла его в себя.
     Дэниел задвигался и увидел, как ее рот округлился от изумления. Тяжелое дыхание девушки музыкой звучало в его ушах. Он глубоко вонзился в тело Сары, затем обхватил ее ягодицы и начал управлять движениями девушки. Нескольких рывков хватило, чтобы его тело невероятно напряглось.
     Дэниел облизал сухие губы и заглянул Саре в глаза.
     - Знаешь, чем ты берешь меня?
     - Чем? - хрипло спросила она.
     Дэниел сквозь зубы втягивал в себя воздух. Нанося удары снизу вверх, он заметил, что глаза девушки заволоклись дымкой, как всегда бывало перед концом.
     - Тем, что ты не можешь... О Боже!
     Она стиснула мышцы, и тут Дэниелу отказали и голос, и дыхание. Он зарычал, пытаясь отсрочить наступление оргазма. Надо было доказать ей, заставить ее понять, что никогда она не испытает того же с другим. Как и он с другой...
     - Тем, что ты... - он захлебнулся, чувствуя, что вот-вот кончит, - ...не можешь мне сопротивляться.
     Ослепнув от страсти и ярости, он выгнулся всем телом и вцепился в Сару, убеждая ее и в своей силе, и в тщательно скрывавшейся до сих пор слабости.
     Она приникла к его груди - ослабевшая, измученная, опустошенная... Дэниелу захотелось защитить ее и подкрепить восстановленную близость. Он нежно обнял девушку, и та затрепетала от нового прикосновения.
     - Холодно? - спросил он, чувствуя себя так, словно пережил извержение вулкана. Знакомое ощущение...
     - Не очень, - пролепетала она. Он взял в горсть прядь ее волос.
     - Как после землетрясения, верно?
     Сара испустила протяжный вздох.
     - Похоже...
     Прильнув друг к другу в кабине, пропахшей запахом любви, они молча приходили в себя. Сердца постепенно успокаивались. Наконец Сара нежно поцеловала его в шею и отодвинулась. Дэниелу не хотелось отпускать ее, но он с любопытством следил за тем, как девушка перебирается на сиденье водителя и пытается привести в порядок одежду.
     Он сделал то же самое. Вновь воцарилось молчание, и Дэниел ощутил возврат прежней неловкости.
     Он накрыл ладонью руку Сары и легонько сжал ее.
     - Я лгал. Не хочу, чтобы это было в последний раз.
     Лицо девушки искривилось от боли, и она отвела взгляд.
     - Я думала, что сегодня ты не хочешь ни о чем говорить.
     - Что за чушь! Разве мы можем расстаться? Ты хочешь меня, а я хочу тебя. Это не просто секс. Господи, помилуй! Сара, ни одна женщина на свете не могла заставить меня почувствовать то же, что я чувствую с тобой. Это похоже на удар молнии. И я знаю, что ты чувствуешь то же самое.
     Сара стиснула зубы. После бурной любовной сцены она ощущала себя совершенно беззащитной. Их тяга друг к другу была искренней и глубокой. Ее беременность только подтверждала это. Ей хотелось все рассказать Дэниелу, но в глубине души она знала, что никогда не пойдет на это. Надо быть твердой, как бы ни было трудно.
     - Чувства еще не все. Есть другие причины. - Она горестно покачала головой. - Мы оба знаем, что я тебе не пара. Я говорила, что не хочу сгубить еще одного хорошего человека. Дэниел Пендлтон, клянусь, что я ни за что не испорчу тебе жизнь.
     Дэниел ошарашенно уставился на нее.
     - О чем ты говорить, черт побери?
     Сара испустила протяжный вздох и вопреки голосу собственного сердца заставила себя применить другой способ. Собрав все силы, она приступила к последней исповеди.
     - О'кей. Ты всегда стремился узнать мою тайну. Я рассказывала тебе о муже, но никогда не говорила о том, что заставило его отвернуться от меня, правда? Я никогда не говорила, что в восемнадцать лет стала любовницей женатого сенатора от штата Миннесота. - Она поймала его недоверчивый взгляд. - Да, Дэниел, так оно и было. И мне это нравилось. Нравилось внимание. Нравились дорогие подарки. Ему нравилось учить меня сексу. - Она остановилась и проглотила комок в горле. - А мне нравилось учиться.
     Дэниел закрыл глаза и отвернулся. Сара почувствовала, что ее начинают презирать. Ей стало больно. Господи, такой боли она не испытывала ни разу в жизни. Но она знала, что это необходимо. Он должен знать. Дэниел слишком добропорядочен, чтобы не испытывать к ней отвращения.
     - У сенатора была чудесная семья. Два сына и дочь. Его жена была больна, и когда он нуждался в женщине, то приходил ко мне. Но однажды пресса обнаружила это. - Сара опустила глаза, вспомнив о тогдашнем ужасе и боли. - Ты догадываешься, что он сделал?
     Дэниел не ответил, и она подняла взгляд.
     - Ну же, Дэниел! Попробуй догадаться.
     - Не знаю, - тихо пробормотал он. - Бросил тебя?
     О Господи, если бы! Как ей хотелось, чтобы этот человек оказался в силах бросить ее...
     - Он покончил с собой, и все знали почему. Каждый знал, что у него была любовница, и каждый знал мое имя. Жителям Теннесси наплевать на миннесотских политиков, и через несколько лет я начала думать, что все позади. Но это всегда со мной. Всегда. Даже там, где люди ничего не слышали обо мне, мужчины чувствуют это. И ты тоже.
     Дэниел вздернул подбородок и пристально посмотрел на нее.
     - Ты с самого начала знал, чего хочешь от меня. Ты хотел чувственной связи со знойной женщиной. Тебе была нужна любовница.
     - Не правда! - гневно возразил он. - Я никогда не просил тебя стать моей любовницей.
     - Не будем спорить о терминах. Дело не в этом. Я согласилась на твои условия, потому что... тоже хотела тебя.
     - Только сумасшедшая может думать, что достаточно одного желания... Я...
     - Нет! - Сара взмахнула рукой. Надо было во что бы то ни стало заставить его замолчать. Если он раскроет ей свое сердце, все пропало. Она слишком долго мечтала об этом. - Не говори ничего. Думаешь, я поверю? У тебя были для этого десятки возможностей, почему же ты молчал?
     Сара отвернулась и уставилась в лобовое стекло. Надо было справиться со слезами, от которых прерывался голос.
     - Я хочу, чтобы ты отвез меня домой. Ты просил побыть с тобой в последний раз, и я согласилась. Я отдала тебе все... - Сару передернуло от фальши, прозвучавшей в ее голосе, и она бурно задышала. - Все, что могла. Если ты не отвезешь меня - клянусь, я уйду пешком.
     - Сара...
     Господи, заставь его замолчать. У меня больше нет сил.
     - Отвези меня домой.

13

     В три часа ночи до Дэниела дошло, что он так и не отвез Сару домой. Он все еще сидел в кабине грузовика, вспоминая ее лицо и вдыхая ее запах. Глаза у Сары были совершенно пустыми, словно она ушла в себя, пытаясь спрятаться от него; она была похожа на разбитый бокал. Сара с трудом выбралась из машины. Не глядя на него, она умудрилась прошептать:
     - До свидания...
     Дэниел остался один. Он был совершенно опустошен. Когда он наконец включил мотор и поехал домой, движения его были чисто машинальными. Тело действовало само по себе, но разум Пендлтона остался у озера, вместе с Сарой.
     Он знал, что должен был рассказать ей обо всем, но красноречие не относилось к числу его достоинств. Дэниел был не мастер говорить о своих чувствах. А скорее всего, и не хотел признаваться, как много стала значить для него Сара. Обдумывая события последних недель, он понял, что был не прав. Почему он решил, что Сара, однажды впустив его в дом, не сможет прогнать его - даже тогда, когда он незваный ввалился к ней во время отпуска? Она привыкла слушаться и исполнять все его желания. Инициатива почти всегда исходила от него. Это подкрепило уверенность Сары в том, что он видит в ней только любовницу.
     Заноза засела у него в мозгу. Может, Сара была права?
     - Да нет же, черт побери, - громко выругался он. Если бы она позвала, он бросил бы все и пошел за ней на край света.
     Он с силой ударил кулаком по "баранке". Во рту стояла горечь, внутри все болело. Нет, это была не пустяковая царапина. Чудовищная, невыносимая боль распарывала его тело и с каждой минутой становилась сильнее. Нет, тело было тут ни при чем. Это ныла его душа. Он не хотел расставаться с Сарой. Она дала ему что-то чрезвычайно важное, неуловимое, неописуемое - то, к чему он так жадно стремился с первой встречи. Она была такая... заботливая, такая... самоотверженная. Она отдавала ему все, ничего не требуя взамен. Разве она понимала, как дорога ему? Только рядом с ней он ощущал покой, которого не знал всю свою жизнь.
     Он уронил голову на сжатые кулаки. Через два часа нужно вставать и идти на работу. Не за горами весна, дел выше головы. Но Дэниелу было не до того. Сара Кингстон пришла и взяла его сердце, а он не хотел забирать его обратно. Он хотел ее. Дэниел поднял голову и протяжно вздохнул. Жизнь ему выдалась не из легких, он многое перенес, но тяжелее всего было примириться с мыслью о том, что он не сможет ни поговорить с Сарой, ни прикоснуться к ней. Слишком многое осталось недосказанным, слишком о многом он предпочитал молчать. Теперь все зависит от того, сумеет ли он подыскать нужные слова. Он посвятит этому остаток ночи. Решение созрело, и оно было тверже стали.
     Он понял, что завтра утром нанесет Саре визит, и на этот раз она выслушает его.

***

     Сара перевернула мокрое полотенце и снова положила его на лоб. Первый приступ утренней тошноты застал ее врасплох. Пришлось позвонить Карли и предупредить, что она задерживается и постарается прийти к ленчу.
     Ленч. Она скорчила гримасу. Похоже, ей никогда больше кусок в горло не полезет. Карли спросила про Дэниела, но Сара ответила ей весьма туманно. Однако он не выходил у нее из головы. Мысли о нем напоминали круги на воде, они волновали душу, ранили сердце и вызывали чувства, знакомые каждой женщине на свете.
     Сара тосковала по, Дэниелу и вдруг подумала о том, что у нее может родиться сын. Еще один Пендлтон. Сердцеед с озорными фиалковыми глазами и железной волей, которой хватило бы на десятерых мужчин. Господи, помилуй... Она попыталась представить себе Дэниела - но не вчерашнего, тоскующего и угрюмого, а счастливого, с сыном на руках... Это, конечно, было полнейшей фантазией, но сегодня Сара не нуждалась в правде. Правда заключалась в том, что в