он слабым голосом. - Мне совсем нехорошо.
   Еще не покончив с брюками, Речел выпрямилась, чтобы поддержать его.
   - О Господи!
   Прежде чем она успела что-то сделать, внушительная масса придавила ее
к полу, в затылке разлилась ужасная боль,  а  в  голове  вспыхнул  яркий
белый свет. Затем все ощущения исчезли,  словно  их  отрезали,  и  Речел
погрузилась в темноту.
 
Глава 3 
 
   Запах лака и воска. Вылинявшего хлопка и кожи.
   Сначала Речел просто фиксировала смутные ощущения, но когда зевнула и
хотела потянуться, вдруг осознала: что-то не  так.  Придавленная  чем-то
тяжелым, она не в состоянии ни пошевелиться, ни дышать.
   Растерянно моргая, девушка пришла  к  убеждению,  что  голова  у  нее
раскалывается от боли. И это не обычная головная  боль,  а  невыносимая,
пронизывающая, исходившая откуда-то из затылка.
   - Какой стыд! - услышала она рядом женский голос.
   Речел вздрогнула от неожиданности. Прежде чем она смогла пошевелиться
или открыть глаза, другая женщина сказала:
   - Говорю тебе, Клара, молодые люди сегодня забыли о приличиях.
   Странно, эти голоса не  принадлежат  ни  сестре  Молли,  ни  экономке
миссис  Радклифф.  Что,  ради  всего  святого,  делают  в   ее   спальне
посторонние люди?
   Она подняла руку к  глазам,  но  увидела  лишь  неясное  разноцветное
пятно. Конечно, без очков зрение у нее плохое, но почему-то  сейчас  оно
еще хуже, чем обычно.  Речел  попыталась  восстановить  его,  заморгала,
однако ничего не вышло. Предметы становились то четкими,  приближаясь  к
ней, то опять расплывались. Дубовые  скамьи?  Лица  людей  и  стеклянные
витражи? Значит, она не в спальне.
   - Отвратительно! - воскликнула еще одна женщина.
   - Осквернение всего святого, вот что это такое! - поддержали ее.
   Чего святого? Видимо, Речел находится в церкви. Вопрос в том, что она
здесь делает? О Господи, ее голову будто  рассекли  топором.  Вдруг  это
какая-нибудь страшная болезнь? А может, просто обморок? Тогда  объяснима
и навалившаяся тяжесть. Оливия Харрингтон говорила, что  после  обморока
руки и ноги кажутся тяжелыми и бесполезными.
   Заставив себя открыть глаза, Речел попыталась не обращать внимания на
боль и сосредоточиться на окружающем. Без сомнения, она в церкви. Тут ее
охватила  неясная  тревога.  Действительно,  было  что-то,  связанное  с
церковью, что-то важное. Но что именно?
   Внезапно масса, прижимавшая ее к полу, зашевелилась.  Речел  услышала
стон, несомненно, мужской, и неясная тревога переросла в самую настоящую
панику. Кто-то лежал на ней! Мужчина? О  Господи!  Да,  теперь  она  уже
чувствовала большую теплую руку, сжимавшую ее грудь.
   Забыв о головной боли, Речел взвизгнула, уперлась в плечи мужчины, но
тот  даже  не  шевельнулся.  Девушка  оттолкнула  его  голову,   увидела
волнистые черные  волосы,  смуглую  кожу  и  начала  вспоминать  события
прошлой ночи.
   Мэт Рафферти! Она с отчаянием взглянула на солнечные  лучи,  падающие
сквозь цветные витражи.
   - Какого черта я здесь делаю? - прошептал ей в ухо мужчина.
   Речел хотела спросить то же самое.
   - Прочь, - с трудом выговорила она. - Немедленно слезь с меня.
   Не так  быстро,  как  ей  бы  хотелось,  тот  отодвинулся  от  нее  и
приподнялся на локтях.
   - Какого... О Боже!
   Речел проследила за его взглядом и увидела толпу  людей,  стоявших  в
церкви. Конечно,  Мэт  Рафферти  должен  был  проснуться  именно  здесь,
окруженный народом, опозоренный  и  униженный  так,  что  ему  захочется
умереть. Но ей-то полагалось быть совсем в другом месте!
   Столько людей... Без очков она не различала их лиц и все же не  могла
избавиться от ощущения, что толпа уставилась на нее. "Как стервятники на
падаль", - с ужасом подумала Речел, прижимая к груди  дрожащую  руку.  К
своей обнаженной груди.
   Она изумленно глядела на тонкую нижнюю рубашку, потом, спохватившись,
быстро прикрыла грудь обеими руками.
   Заметив, в каком состоянии находится ее одежда, Мэт обратил  внимание
на себя. Судя по выражению его лица, он не мог взять в толк, когда успел
расстегнуть ремень и спустить брюки.
   - Что за черт?  -  сонно  произнес  он  и,  встав  наконец,  принялся
застегивать брюки. - Как я.., когда же мы...
   Закончить он не успел.  Одна  из  церковных  дверей  распахнулась,  с
грохотом ударившись о стену.
   - Где она? Речел Мари! Расступитесь! Дайте мне пройти!
   Зашуршали платья, заскрипели ботинки, люди начали спешно  освобождать
проход.
   Даже без очков Речел узнала жилет из оленьей кожи,  белую  рубашку  и
блестящую звезду. Голос отца, похожий на рычание льва,  свидетельствовал
о том, что кто-то сразу отправился за ним, когда ее и Мэта обнаружили  в
церкви.
   Она поспешила  застегнуть  корсаж,  но  справилась  только  с  частью
пуговиц, когда Большой Джим Константайн наконец смог  пробраться  сквозь
толпу. Он бросил на нее единственный взгляд.
   - О, Речел...
   - Папа, ты ошибаешься. Клянусь! Разреши мне все объяснить.
   Речел знала, что отец прост в общении  и  справедлив,  всегда  задает
множество вопросов подозреваемым и выслушивает их ответы  до  того,  как
принять решение.
   Она протянула ему руку. Но Большой Джим не  помог  дочери  встать,  а
гневно взглянул на  ее  полурасстегнутый  корсаж  и  обрушился  на  Мэта
Рафферти:
   - Ты, низкий, бесчестный сук...
   - Папа! - закричала Речел. - О Господи! Прекрати!
   Однако шериф уже бросился на молодого человека, и тот, видимо, еще не
совсем проснувшись, упал под натиском Большого Джима.
   - Ты, жалкий, глупый червяк! Безмозглый  сукин  сын!  Ты  мне  жизнью
ответишь за это. Я убью тебя собственными руками!
   Происходящее стало казаться Речел ночным  кошмаром.  У  нее  возникло
странное ощущение, что она парит над  собой,  наблюдая  за  всем  сквозь
мутное стекло.
   - Папа, остановись! - Она вцепилась в  его  руки  и  тщетно  пыталась
оторвать их от Мэта. - Он был пьян  и  не  может  сейчас  защищаться.  О
Господи, ты же убьешь его!
   - Отпусти меня, девочка. Черт возьми, отпусти!
   Ничто не заставит ее послушаться.  Несмотря  на  близорукость,  Речел
заметила, как побагровело лицо Мэта, а она не желала  ему  смерти.  Ведь
это ее вина. Только ее.
   - Папа, ради всего святого! Посмотри, что ты делаешь!
   И облегченно вздохнула, когда трое мужчин поспешили на, выручку. Хоть
и не сразу, но им удалось  оторвать  Большого  Джима  от  распростертого
тела. Судя по  тому,  как  Мэт  кашлял,  хрипел  и  глотал  воздух,  они
подоспели вовремя.
   - Папа, ты должен меня выслушать. Он не виноват.
   Клянусь тебе. Пожалуйста, дай мне все объяснить.
   Дрожащий от возбуждения Большой Джим заправил выбившуюся рубашку.
   - Хорошо, объясняй.
   В этот момент  дверь  снова  распахнулась,  по  толпе  прошел  шумок,
возникло движение и раздался сдавленный крик. Речел узнала голос сестры,
хотя та издавала  какие-то  нечленораздельные  звуки,  и  сердце  у  нее
остановилось. Ведь она хотела отомстить за  Молли,  а  не  причинять  ей
новую боль.
   - Речел! О боги, что ты натворила?
   Странный вопрос. Ответ, кажется,  ясен.  Она  прилюдно  унизила  Мэта
Рафферти, несмотря даже на то что поплатилась сама.
   - О, ты поступила так ради меня, я знаю! - Молли закрыла лицо руками.
- Какой ужас! Ты ошиблась, это не тот!
   Речел не понимала сестру, но спросить ее не  успела,  потому  что  их
прервал рассерженный отец. Она  честно  рассказала  о  событиях  прошлой
ночи, умолчав лишь об участии  Доры  Фэй.  Пусть  отец  думает  на  кого
угодно, ей все равно, только бы это не доставило неприятностей Доре.
   - Видишь, папа, он тут совершенно ни при чем. Это я заманила  мистера
Рафферти в церковь, и если бы не упала и не ударилась головой, то  утром
меня бы здесь не было.
   Молли опять запричитала, и Большой Джим свирепо взглянул на нее:
   - Хватит, юная леди! Если бы ты вела себя  подобающим  образом,  твоя
сестра не оказалась бы в таком положении.
   - Папа, ты несправедлив, - заступилась за нее Речел. - Ты  не  должен
обвинять Молли...
   - Помолчи! - оборвал дочь Большой Джим и  после  некоторого  раздумья
произнес:
   -  Хорошо,  Речел  Мэри,  расскажи-ка  мне  все   еще   раз.   Только
помедленнее.
   - С какого момента? - терпеливо осведомилась та.
   - С самого начала! - рявкнул отец.
   - С самого начала? Папа, разве ты не...
   Он грозно ткнул в нее пальцем;
   - С самого начала! И избавь меня от своих ахов, черт возьми. Я  не  в
настроении их выслушивать.
   Речел видела, что отец вот-вот потеряет самообладание,  и,  заставляя
себя говорить помедленнее, снова  рассказала,  как  очутилась  в  церкви
вместе с Мэтом Рафферти.
   Но отец продолжал с недоумением глядеть  на  нее,  и  она  беспомощно
всплеснула руками.
   - Что тебе не ясно, папочка? Он жестоко разбил сердце Молли,  поэтому
я хотела отплатить ему тем же. С этой целью я подпоила его и завлекла  в
церковь, чтобы он проснулся утром со  спущенными  брюками  на  глазах  у
собравшихся людей. Он унизил мою сестру!  -  Молли  громко  зарыдала,  и
Речел пришлось даже повысить голос, чтобы ее услышали:
   - Неужели трудно понять, что я хотела проучить этого человека его  же
способом? Вот и конец истории.
   - Если, как ты говоришь,  все  произошло  из-за  Молли  и  ее  глупой
истории с Мэтом Рафферти, то какого же дьявола... - Большой Джим  указал
пальцем на лежащего мужчину, - здесь делает он?
   - Я же сказала тебе, я... - Речел похолодела, и сердце у нее  ушло  в
пятки. Она неуверенно посмотрела на  утирающую  слезы  Молли,  потом  на
человека, лежащего у ее ног. - Господи, разве это не Мэт Рафферти? -  Но
она уже знала ответ. - О Боже... О Боже мой!
   - О Боже? - повторил отец. - И это все, что ты хочешь сказать в  свое
оправдание, Речел Мэри? О Боже? - С каждым словом  его  голос  повышался
чуть ли не на октаву. - Ты опоила  не  того  человека  и  можешь  только
сказать "О Боже"?
   - Но если это не Мэт Рафферти,  тогда  кто  же?  -  дрожащим  голосом
спросила Речел.
   - Кто? Я чуть не убил этого человека, а ты стоишь здесь и спрашиваешь
меня, кто он такой! Знаешь,  девочка,  я  бы  с  удовольствием  прошелся
сейчас по твоему заду ремнем для правки бритв и ни секунды бы не пожалел
об этом.
   - Большой Джим, сохраняйте спокойствие, - подала  голос  до  сих  пор
молчавшая жертва.
   - Спокойствие? Да у меня не было ни единой спокойной минуты со дня ее
рождения, клянусь Богом! Мне жаль, Рафферти. Я действительно  сожалею  о
случившемся.
   Речел не могла оторвать глаз от человека, которого она считала Мэтом.
Отец назвал его "Рафферти" - значит, это один из братьев. Неудивительно,
что она ошиблась, поскольку в их семье все были высокими,  черноволосыми
и  смуглыми.  Еще  несколько  минут  назад  слова  Молли   казались   ей
бессмысленными, теперь Речел поняла.
   - Если вы не Мэт, то кто?
   - Клинт.
   "Не может быть", - решила она, ибо старший  из  братьев  очень  редко
приезжал в город и еще реже заходил в салун.
   - Вы сказали...
   - Клинт! - повторил он немного громче.
 
Глава 4 
 
   Почувствовав внезапную слабость,  Речел  прижала  руки  к  груди.  Из
восьми братьев Рафферти  ей  меньше  всего  хотелось  бы  иметь  дело  с
Клинтом. Даже знакомые ей мужчины обходили его стороной.
   - Клинт? - переспросила она. - Но вы же никогда не  ходите  в  салун!
Должно быть, тут какая-то ошибка.
   - Да уж, не без этого, - согласился Рафферти. - Только ошибся не я.
   Речел вдруг пришла в голову одна мысль.
   - Погодите секундочку! Вы должны быть Мэтом Рафферти. Иначе зачем  бы
Дора Фэй... - Спохватившись, она, умолкла и мысленно обругала себя.
   - О, Дора Фэй, - понимающе улыбнулся Клинт, - действительно старалась
отобрать  у  меня  виски,  предназначенное  Мэту,  если  ты  это  хотела
спросить. Но тогда я  не  понял,  в  чем  дело.  Сейчас  понимаю.  -  Он
потянулся за своей шляпой. - Единственная для меня загадка,  почему  она
не вышла из  салуна  и  не  предупредила  тебя,  что  подпоила  не  того
человека. Это избавило бы нас обоих от многих неприятностей.
   Речел  вспомнила,  как  Дора  Фэй   прошлой   ночью   махала   ей   с
противоположной стороны улицы. Значит, она хотела предупредить, что план
сорвался, а Речел сослепу увидела то, что хотела увидеть? Если не думать
о последствиях, это даже смешно.
   Рафферти встал с пола и сказал:
   - Простите, ребята, надеюсь, теперь вы обойдетесь без  меня.  С  вами
было очень интересно, но я должен позаботиться о маленьком брате,  да  и
работа на ранчо не ждет.
   Речел, конечно, не возражала против его ухода. Чем раньше, тем лучше.
Однако у Большого Джима, видимо,  имелись  другие  соображения  на  этот
счет.
   - Задержись на минутку, сынок.
   Клинт выбил шляпу о колено:
   - Задержаться? Вы же не собираетесь меня арестовать? А если да, то за
что? За то, что я в нужное время оказался в ненужном месте?
   Поскольку отец чуть не задушил его,  Речел  не  могла  винить  Клинта
Рафферти в невежливости.
   - Я не стал бы заходить так далеко и  арестовывать  тебя,  -  ответил
Большой Джим, - но есть небольшое дельце, которое необходимо уладить.
   - Дельце?
   Шериф кивнул в сторону Речел:
   - Моя девочка провела с тобой наедине целую ночь.
   Это выглядит не очень хорошо. Можно сказать, даже очень плохо.
   - Папа! - испуганно воскликнула девушка, но тот вряд ли слышал ее.
   - Как мне представляется...
   - Папа!
   - Заткнись, Речел Мэри. Как мне представляется, Рафферти, доброе  имя
моей девочки погублено напрочь.
   И ты один можешь исправить положение.
   - Исправить? - откликнулась Речел. - Что ты имеешь в виду?
   - Да, что вы, собственно, имеете в виду? - поддержал ее Клинт.
   Судя по его тону, девушка поняла, что он уже  окончательно  пришел  в
себя и, если интуиция ее не обманывала, сейчас разразится скандал.
   Громко  стуча  каблуками,  Рафферти  подошел  к   лежащим   на   полу
револьверам. С тихим ужасом Речел наблюдала, как он застегивает ремень и
кладет оружие в кобуру.
   Ведь сейчас в опасности  может  оказаться  ее  отец,  ибо  Клинт,  по
слухам, дьявольски ловко владел своими "кольтами".
   - Папа, есть более простой выход. Ты слышал мои  объяснения,  знаешь,
что мистер Рафферти не виноват.
   Так почему  бы  нам  всем  не  разойтись  по  домам  и  не  забыть  о
случившемся?..
   - Помолчи, Речел.
   Опасаясь за жизнь отца, девушка бросила умоляющий взгляд на Клинта:
   - Вы согласны? Давайте просто забудем об этом досадном недоразумении.
- Потом с нервным смешком добавила:
   - Вот и счастливый конец истории. Согласны?
   - Речел Мэри, - вмешался Большой Джим, - все намного  серьезнее,  чем
ты думаешь. Речь идет о твоей репутации, и мистер Рафферти в отличие  от
тебя это понимает.
   В действительности Речел не только понимала, но и приходила в ужас от
мысли, чем может закончиться ее ночное приключение. Кивнув на толпящихся
вокруг прихожан, она сказала:
   - Но, папа, они слышали мои объяснения и  теперь  знают,  что  ничего
плохого не случилось.
   - Все не так просто, Речел. Когда молодая девушка наедине с  мужчиной
проводит ночь,  ее  доброе  имя  может  спасти  только  брак.  Не  имеет
значения, случилось плохое или  нет.  Важно  то,  как  это  выглядит  со
стороны.
   - Брак? - вскрикнула Молли. - Неужели ты серьезно?
   - Брак? - эхом отозвалась Речел. - Ты говоришь о браке?
   - Вот именно, - подтвердил Большой Джим.
   Он взял Клинта и Речел за руки  и,  несмотря  на  отчаянные  протесты
дочери, повел молодых людей к алтарю.
   Пока он звал священника, девушка пыталась образумить отца. Но он  был
упрямее осла и если что-то вбивал себе в голову, никто, даже собственные
дочери, не мог его переубедить.
   Сквозь толпу пробился преподобный Уэллс - высокий худощавый мужчина с
редкими седыми волосами, приятными карими глазами и крючковатым носом.
   - Большой Джим, это нарушение всех правил, - возмутился он. - Не было
даже оглашения.
   - К черту оглашение: пожените их - и точка.
   - Мое дело предупредить.
   - Папа, ты совсем потерял рассудок? Я не могу выйти  замуж  за  этого
человека! - Речел повернулась к Клинту:
   - Сделайте же что-нибудь!
   Тот, однако, не проявил никакого волнения,  лишь  пожал  мускулистыми
плечами:
   - Что, например? Застрелить его? Извини, дорогая,  но  меня  брак  не
пугает.
   - Не пугает? Как вы можете  такое  говорить?  Нас  собираются  женить
прямо здесь!
   - А я и сам думал жениться в церкви.
   - Вы такой  же  сумасшедший,  как  мой  отец,  -  воскликнула  Речел,
обескураженная его цинизмом.
   -  Не  обращайте  внимания  на  болтовню,  святой  отец,   -   кивнул
преподобному Большой Джим. - Нам требуется, чтобы все было по закону,  и
ничего больше.
   Речел схватила его за руку:
   - Папа, остановись! Или ты совсем уже потерял рассудок?
   - Это я виновата! - закричала Молли. - Только я.
   Но общий шум перекрыл голос священника.
   - Дети мои, сегодня мы собрались здесь, чтобы... - начал он.
   - Черт возьми, Уильям,  я  же  просил  опустить  формальности.  Сразу
переходи к сути.
   - Как я уже заметил, все это противоречит церковному уставу.
   - Продолжай, - рявкнул Большой Джим. - Если мне понадобится церковный
устав, я дам тебе знать.
   Палец  отца  Уэллса  скользнул  вниз  по  странице  молитвенника,   и
преподобный изрек:
   - Хорошо. Но  предупреждаю:  возможно,  мне  придется  искать  главы,
непосредственно относящиеся к делу...
   - Боже правый! - негодующе перебил Большой Джим. - Ты хочешь сказать,
что не знаешь их наизусть? Как ты можешь  не  знать,  Уильям,  если  уже
двадцать лет женишь людей?
   Воспользовавшись заминкой, Речел обернулась к Клинту и прошептала:
   - Вы так и будете стоять тут, ничего не делая?
   - Кто бы говорил!..
   - Это я вам говорю!
   Сцепив руки за спиной, Клинт бесстрастно глядел на священника.  Речел
даже показалось, что  у  него  на  губах  мелькнула  улыбка.  Она  бы  с
удовольствием стукнула его за равнодушие, но отказалась от этой мысли.
   Ночью Клинт был мягким и очаровательным, а сейчас в нем  не  осталось
ничего мальчишеского. С этим суровым и довольно грозным человеком ей  не
хотелось заигрывать. Речел  оглядела  церковь,  с  ужасом  заметив,  что
прихожане  уселись  на  свои  обычные  места,  причем  не  для   обычной
воскресной службы, а как свидетели на свадьбе. Ее свадьбе.
   И тут она решилась на отчаянный поступок.  Выпрямив  плечи  и  задрав
подбородок, Речел смело взглянула на отца.
   - Папа, я не могу выйти  замуж  за  этого  человека,  -  сказала  она
медленно и отчетливо. - Что бы ты ни сказал и ни  сделал,  я  не  изменю
своего решения.
   - Конечно, можешь. - Большой Джим вытащил свой  "кольт"  и  приставил
дуло к виску Клинта. - Это единственное, что ты можешь,  дорогая.  Хотел
он того или нет, но мистер Рафферти обесчестил мою  девочку.  Поэтому  я
обязан либо убить его, либо заставить жениться на  тебе.  Это  неписаный
кодекс мужской нести. Не так ли, мистер Рафферти?
   - Да уж, черт возьми, - хрипло отозвался тот.
   Речел наблюдала за отцом, пытаясь скрыть охвативший ее страх.
   - Значит, ты собираешься хладнокровно пристрелить его, хотя всю жизнь
охранял закон? - Она улыбнулась и скрестила  руки  на  груди.  -  Давай,
папа, не стесняйся.
   С пугающей неторопливостью шериф отвел в сторону дуло револьвера.
   - Ты думаешь, я шучу? Подумай сама, Речел Мэри.
   Виноват он или нет, но тебе уже больше не найти приличного жениха.
   - Ошибаешься! - Заметив среди прихожан сына преподобного Уэллса,  она
воскликнула; - Скажи ему, Лоусон! Скажи ему, что это не имеет  значения,
что ты любишь меня и не передумал взять меня в жены.
   Бедняга выглядел  так,  словно  его  душит  собственный  галстук.  Он
вскочил с места, судорожно глотнул и замер, похожий на большого жука.
   - Ну? - требовательно спросила Речел. - Говори, Лоусон, или  навсегда
забудь обо мне.
   Когда тот, к ее изумлению, не проронил ни слов