м путем. Умные, разящие ответы должны исходить из
той культуры, где мы живем, а в этой культуре нет быстрых ответов на
вопросы Райгела. Чтобы ответить на них, надо вернуться далеко назад, к
основополагающим понятиям морали, а в нашей культуре нет таких
основополагающих понятий морали. Имеются лишь старые традиционные
общественные и религиозные понятия. К тому же под ними нет настоящей
интеллектуальной базы. Это просто традиции.
   Вот почему у Федра сложилось такое утомительное впечатление от всего
этого.
   Назад, к истокам. Вот куда надо двигаться.
   Ибо Качество - это мораль. И не сомневайтесь в этом. Они идентичны. И
если Качество является первичной действительностью мира, то это значит,
что и мораль также первичная действительность мира. Мир в первую очередь -
это моральный порядок. Но это такой моральный порядок, о котором ни
Райгел, ни позирующие викторианцы не слышали и даже помыслить не могли в
своих самых буйных мечтах.
    
  
 8
  
  
 Мысль о том, что все в мире состоит только из моральных ценностей,
вначале кажется просто невероятной. Считается, что реальными являются
только объекты.
   Качество" же - это только некий пограничный мир, который сообщает нам
то, что мы думаем об объекте. И сама мысль о том, что Качество может
создавать объект, представляется абсолютно неверной. Но мы же видим
субъекты и объекты как действительность по той же самой причине, что мир
мы представляем головой вверх, хотя наши глаза отображают его в мозгу
ногами вверх.. Мы настолько привыкли к тому, как нами истолкованы
некоторые структуры, что даже забываем, что все эти условности существуют.
   Федр вспомнил, что он читал об эксперименте со специальными очками, в
котором участники видели все ногами вверх и наоборот. Вскоре их мозг
адаптировался, и они снова стали видеть мир "нормально". Несколько недель
спустя, когда им сняли очки, субъекты снова стали видеть все вверх ногами,
и им надо было снова переучиваться видеть мир таким, каким они его видели
прежде.
   То же самое справедливо в отношении субъекта и объекта. Культура, в
которой мы живем, наделяет нас некими интеллектуальными очками для
толкования опыта, и концепция первичности субъекта и объекта встроена
именно в эти очки. Если кто-нибудь смотрит на вещи через несколько другие
очки или, с Божьей помощью, снимет очки, то вполне естественно, что те,
кто вс„ ещ„ носит прежние очки, смотрят на него как на нечто странное,
если даже не безумное.
   Но он вовсе не такой. Мысль о том, что ценности создают объект,
становится все менее и менее странной по мере того, как к ней привыкаешь.
Современная физика, с другой стороны, по мере углубления в не„ становится
все более и более странной, и есть предпосылки к тому, что эта странность
будет увеличиваться ещ„ больше. Во всяком случае странность не являет
собой критерий истины. Как говорил Эйнштейн, здравый смысл, а не
странность, представляет собой ничто иное, как набор предрассудков,
приобретенных нами в возрасте до восемнадцати лет. Критериями истины
являются логическая последовательность, согласованность с опытом и
экономичность в объяснении. Этим критериям удовлетворяет Метафизика
Качества.
   Метафизика качества поддерживает то, что называют эмпиризмом. Она
утверждает, что вс„ законное человеческое знание возникает из чувств или
из осмысления того, что предоставляют нам эти чувства. Большинство
эмпириков отрицает действенность знаний, полученных посредством
воображения, авторитета, традиций или чисто теоретических рассуждений. Они
рассматривают такие области как искусство, мораль, религия и метафизика не
подлежащими проверке на истинность. Метафизика же Качества отличается от
этого утверждением, что ценности искусства, морали и даже религиозного
мистицизма поддаются проверке, что в прошлом их исключали из этого по
метафизическим, а не эмпирическим причинам. Их исключали из-за
метафизической посылки о том, что вся вселенная состоит из субъектов и
объектов, и вс„, что нельзя классифицировать как субъект или объект -
нереально.
   Эмпирических доказательств этой посылки не существует. Это всего лишь
посылка..
   И эта посылка ведет себя вызывающе передлицом общепринятого опыта.
Низкая ценность, получаемая в результате сидения на горячей плите,
очевидно является опытом, даже если она и не является объектом, более
того, даже если она не является субъективной. Вначале возникает низкая
ценность, и только потом появляются такие субъективные вещи как плита, жар
и боль. Эта ценность и является той действительностью, которая наводит на
такие мысли.
   В физике существует принцип: если вещь нельзя отличить от чего-либо
ещ„, то она не существует. К нему метафизика Качества добавляет ещ„ один:
если у вещи нет ценности, то е„ нельзя отличить от всего прочего. Если
свести их вместе, получается: вещь, не имеющая качества, не существует.
Вещь не создала ценность.
   А ценность создала вещь. Когда становится ясно, что на переднем плане
опыта находится ценность, то и у эмпириков нет никаких проблем. Таким
образом лишь переформулируется посылка эмпириков о том, что опыт -
исходная точка любой действительности. Единственная трудность состоит в
метафизике субъекта-объекта, которая называет себя эмпиризмом.
   Может показаться, что цель Метафизики Качества состоит в том, чтобы
отбросить мысль о субъетке-объекте, но это неверно. В отличие от
метафизики субъекта-объекта Метафизика Качества не настаивает на
существовании единой исключительной истины. Если субъекты и объекты
считаются действительностью в последней инстанции, тогда допускается
только одна конструкция вещей, та, которая соответствует "объективному"
миру, а все остальные конструкции - нереальны. Но если в качестве
окончательной истины рассматривать Качество или превосходство, то тогда
становится возможным наличие более чем одного из наборов истины. В таком
случае больше нет стремления к абсолютной "Истине". Тогда вместо этого
стремишься получить интеллектуальное объяснение высшего качества вещей с
учетом того, что, если прошлый опыт может дать некое направление в
будущем, то такое объяснение следует принимать условно, оно полезно до тех
пор, пока не появится нечто лучшее. Тогда можно рассматривать
интеллектуальную действительность так же, как мы рассматриваем картины в
художественной галерее, не пытаясь установить, которая из них является
"настоящей" живописью, а просто наслаждаясь ими и стремясь сохранить те,
которые представляют собой ценность.
   Существует много наборов интеллектуальной действительности, мы
понимаем, что некоторые из них содержат больше качества, чем остальные. И
поступаем мы так отчасти потому, что это результат нашего исторического
опыта и существующих структур ценностей.
   Если провести другую аналогию, то получается так: Метафизика Качества -
ложна, а метафизика субъекта-объекта - истинна, это вс„ равно что сказать,
прямоугольные координаты верны, а полярные координаты - ложны. Карта, где
в центре находится Северный полюс, вначале сбивает с толку, но она так же
верна как и карта Меркатора. В Арктике только такая и нужна. Обе они -
лишь интеллектуальная структура для истолкования действительности, и при
этом лишь можно добавить, что в определенных условиях прямоугольными
координатами достигается лучшее и более простое толкование.
   Метафизика Качества предоставляет лучший набор координат, которыми
можно истолковать мир в сравнении с субъектно-объектной метафизикой, ибо
она более объемлюща. Она полнее объясняет мир и объясняет его лучше.
Метафизика Качества в состоянии прекрасно объяснить отношения, а как Федр
убедился на примере антропологии, субъектно-объектная метафизика не в
состоянии объяснить даже ничтожных ценностей. Когда с помощью
психологической болтовни пытаются объяснить ценности получается сплошная
чепуха.
   Мы годами читали о том, как ценности якобы исходят из некоего места в
"нижних"
   центрах мозга. Но это место так до сих пор четко и не определено.
Механизм сохранения этих ценностей совершенно неизвестен. Никто ещ„ не
смог добавить что-либо к ценностям человека, вставив нечто в это место,
или же отметить какие-либо изменения в этом месте в результате смены
ценностей. Нет доказательств того, что если анестезировать этот участок
мозга или даже подвергнуть его операции, то из пациента получится лучший
ученый, потому что все его решения тогда будут свободными от ценностей.
Говорят, что ценности, если они вообще существуют, должны находиться
именно там, ибо где же им ещ„ быть?
   Люди, знакомые с историей науки, почувствуют здесь сладкий запах
флогистона и теплое мерцание светоносного эфира, двух других научных
понятий, к которым пришли дедуктивно, но которые так и не удалось
высмотреть ни под микроскопом, ни где-либо ещ„. Когда выведенные таким
образом понятия существуют годами, но никто не может обнаружить их, то это
признак того, что дедукция исходила из ложных посылок, что теория, на
основе которой была сделана эта дедукция, на каком-то из фундаментальных
уровней неверна. И в этом настоящая причина того, что в прошлом эмпирики
избегали ценностей, не потому, что они не поддаются проверке опытом, а
потому, что если их попытаться определить в этом несуразном месте мозга,
то возникает пугающее ощущение, что где-то раньше ты сбился с пути,
хочется бросить все это и подумать о чем-то таком, у чего есть хоть
какое-то будущее.
   Эта проблема попытки описать ценность терминологией субстанции
равнозначна проблеме вместить больший сосуд в меньший. Ценность это не
подвид субстанции.
   Субстанция - подвид ценности. Если процесс помещения повернуть вспять и
дать определение субстанции терминологией ценности, то тайна исчезает:
субстанция - это "стабильная структура неорганических ценностей". Тогда
проблема пропадает.
   Мир объектов и мир ценностей становится единым.
    
  
 Такая неспособность обычной субъектно-объектной метафизики прояснить
ценности - пример того, что Федр называл "утконосом". На заре зоологии
ученые классифицировали млекопитающими тех особей, которые кормят
отпрысков молоком, и рептилиями тех, которые кладут яйца. Затем в
Австралии обнаружили утконоса с клювом, который откладывает яйца как
настоящая рептилия, а затем, когда дет„ныши вылупливаются, то кормятся
молоком как настоящие млекопитающие.
   Это открытие вызвало настоящую сенсацию. Стали восклицать :"Какая
загадка! Какая тайна! Что за чудо природы!" Когда первые их чучела
привезли в Англию из Австралии в конце восемнадцатого века, то многие
полагали, что это фальшивка, составленная из частей разных животных. И
даже сейчас в журналах о природе ещ„ появляются статьи на тему: "Почему в
природе существует такой парадокс?"
   Ответ же состоит в следующем: его нет. Утконос вовсе не делает ничего
парадоксального. И для него не существует никаких проблем. Утконосы
откладывали яйца и кормили молодняк молоком миллионы лет, задолго до того,
как появились зоологи и объявили, что это неправильно. Подлинная тайна,
настоящая загадка состоит в том, как матерые, объективные, научно
подготовленные исследователи могут перекладывать сво„ собственное
недомыслие не бедного ни в чем неповинного утконоса.
   Зоологам, для того чтобы решить эту проблему, пришлось придумать
заплату. Они создали новый отряд монотрематов, куда входит утконос,
муравьед и больше никого.
   Это как бы нация, состоящая из двух народностей.
   В субъектно-объектной классификации мира Качество находится в таком же
положении что и утконос. Поскольку оно не подда„тся классификации,
эксперты заявили, что здесь что-то не так. И Качество - не единственный из
таких утконосов.
   Субъектно-объектная метафизика характеризуется ордами огромных,
гигантских, чудовищных утконосов. Проблемы свободы воли по отношению к
детерминизму, отношения разума к веществу, исчезновения материи на
субатомном уровне, очевидной бесцельности вселенной и жизни в ней - вс„
это чудовищные утконосы, созданные субъектно-объектной метафизикой. И
западную философию, там где она концентрируется вокруг субъектно-объектной
метафизики, почти можно определить как "анатомию утконоса". Но если
применить хорошую Метафизику Качества, то эти создания, которые
представляются такой неотъемлемой частью философского пейзажа, вдруг
магически исчезают.
   Мир является нам бесконечным потоком осколков, которые нам хочется
каким-то образом сложить в нечто единое, но чего в действительности не
уда„тся сделать.
   Всегда остаются какие-то куски подобно утконосам, которые никуда не
подходят, и можно либо игнорировать эти осколки, можно давать им глупые
объяснения, можно разобрать всю головоломку и попытаться изыскать другие
способы складывания, чтобы включить большее число осколков. Если разобрать
всю эту нескладную бесформенную структуру вселенной, изложенной по
субъектно-объектному принципу и сложить е„ снова по структуре,
сосредоточенной на ценностях метафизики, то всякого рода осколки-сироты,
которые раньше никуда не годились, прекрасно складываются вместе.
    
  
 * * *
  
  
 Почти таким же великим как и данный утконос "ценности" является другой,
которым занимается Метафизика Качества: утконос "научной реальности". Это
громадное чудовище, волнующее множество людей долгое время. Его определил
век тому назад математик и астроном Анри Пуанкаре, который спрашивал:
"Почему для науки наиболее приемлема такая реальность, которую ребенок
вроде бы и не может понять?"
   Должна ли реальность быть чем-то таким, что в состоянии понять только
горстка наиболее выдающихся физиков в мире? А ведь можно ожидать, что по
крайней мере большинство людей должно понимать е„. Следует ли выражать
реальность только такими символами, которыми способны манипулировать
только математики университетского уровня? Должна ли она меняться из года
в год по мере того, как формулируются новые научные теории? Обязательно ли
ей быть чем-то таким, о чем различные школы физики могут годами спорить и
не приходить к твердому решению в ту или иную сторону? Если это так, то
насколько справедливо заключать человека в больницу для душевно больных
без суда, присяжных и возможности помилования за то, что он "не способен
понимать действительность?" По такому критерию не следует ли всех, за
исключением самых выдающихся физиков мира, лишить свободы пожизненно? Кто
же здесь мыслит здраво и кто безумен?
   В Метафизике Качества на основе ценности такой утконос "научной
реальности"
   просто исчезает. Действительность, являющуюся ценностью, понимает любой
младенец. Это универсальная исходная точка опыта, с которой каждый
сталкивается постоянно. В пределах Метафизики Качества наука представляет
собой набор статичных интеллектуальных структур, описывающих
действительность, но эти структуры вовсе не являются действительностью,
которую они описывают.
    
  
 Третий важнейший утконос, которым занимается Метафизика Качества, - это
утконос "причинности". Веками доказывалось, что в эмпирическом плане не
существует такой вещи как причинность. Е„ невозможно увидеть, нельзя
потрогать, е„ не слышно и невозможно почувствовать. Е„ никак не
испытываешь никоим образом. И это не какой-либо незначительный философский
или научный утконос. Это настоящий камень преткновения. Количество бумаги,
потраченной на диссертации на эту метафизическую тему, должно быть равно
целым лесам целлюлозы.
   В Метафизике Качества "причинность" - метафизический термин, который
можно заменить "ценностью". Сказать, что "А вызывает В" или сказать, что
"Ценности В предопределяют А", означает одно и то же. Разница заключается
лишь в словах.
   Вместо того, чтобы сказать "магнит притягивает к себе железные опилки",
можно сказать "железные опилки стремятся перемещаться к магниту". С
научной точки зрения ни одно из этих высказываний не является более верным
в сравнении со вторым. Может быть это звучит несколько неуклюже, но это
вопрос лингвистического обычая, а не науки. Формулировки, применяемые для
описания данных, меняются, но сами научные данные - неизменны. То же самое
верно в отношении любых других научных наблюдений, которые только
приходили на ум Федру. Всегда можно заменить "Ценности В предопределяют А"
на "А вызывает В", и при этом никакие научные факты не меняются вовсе.
Термин "причина" можно вообще исключить из научного описания вселенной, не
потеряв при этом ни точности, ни полноты.
   Единственная разница между причинностью и ценностью в том, что в слове
"причина"
   содержится абсолютная уверенность, а в слове "ценность" подразумевается
некое предпочтение. В классической науке считалось, что мир всегда
действует в плане абсолютной уверенности и слово "причина" наиболее
подходящий термин для его описания. Но в современной квантовой физике все
это изменилось. Частицы "предпочитают" делать то, что делают. И поведение
отдельной частицы вовсе не абсолютно предопределено и предсказуемо. То,
что представляется абсолютной причиной, всего лишь очень последовательная
структура предпочтений. Поэтому исключив из формулировки слово "причина" и
заменив его словом "ценность" вы не только заменяете эмпирически
бессмысленный термин осмысленным, но также пользуетесь более уместным
термином для практического наблюдения.
    
  
 * * *
  
  
 Затем должен рухнуть утконос "сущность". Как и "причинность", "сущность"
- производное понятие, а не то, что вытекает непосредственно из опыта.
Никто никогда не видал сущности и не увидит. Человек видит лишь данные.
Считается, что данные представляют собой последовательно связную картину
именно благодаря этой "сущности". Но как еще в семнадцатом веке указывал
Джон Локк, если спросить, что же такое эта "сущность", свободная от каких
бы то ни свойств, то окажется что мы думаем вовсе ни о чем. Данные
квантовой физики свидетельствуют: то, что называют "субатомными
частицами", никак не поддается определению "сущности". Свойства то
появляются, то исчезают, затем снова возникают и вновь пропадают
небольшими сгустками, называемыми "квантами". Эти сгустки не постоянны во
времени, а существенной, определенной характеристикой "сущности" является
постоянство во времени. Поскольку квантовые сгустки не являются сущностью
и так как обычная научная посылка заключается в том, что вс„ сущее состоит
из этих субатомных частиц, следует, что сущности нет нигде в мире и
никогда не было. И вся эта концепция - просто громадная метафизическая
иллюзия. В своей первой книге Федр агитировал против этого фокусника,
Аристотеля, который изобрел этот термин и заварил всю эту кашу.
   А раз нет сущности, то следует спросить, почему же тогда вс„ не
превратилось в хаос? Почему весь наш опыт действует так, как если бы он
коренился в чем-то?
   Если взять стакан воды, то почему его свойства не разлетаются в разные
стороны?
   Что поддерживает единообразие этих свойств, если оно не называется
сущностью?
   Именно этот вопрос прежде всего и создал концепцию сущности.
   Ответ, который дает на это Метафизика Качества, схож с тем, который
да„тся утконосу "причинность". Вычеркните слово "сущность", где бы оно не
фигурировало, и замените его выражением "стабильная неорганическая
структура ценности". И снова разница только лингвистическая. В лаборатории
нет ни капли разницы, какой из терминов применяется. Показания ни одной из
шкал не меняются.
   Зарегистрированные в лаборатории сведения абсолютно идентичны.
   Величайшая выгода от такой замены "причинности" и "сущности" на
"ценность" в том, что она дает возможность сочетать естественные науки с
другими сферами опыта, которые традиционно считались вне сферы научной
мысли. Федр понимал, что "ценность", которая направляет субатомные
частицы, не идентична той "ценности", которую человек придает живописи. Но
он видел, что обе они родственны и что их взаимоотношения можно определить
с большой точностью. Как только такое определение будет завершено, явится
полнейшее слияние естественных и гуманитарных наук, при котором утконосы