Страницы: -
1 -
2 -
3 -
А между
тем мои косвенные вклады в народное хозяйство составили бы
около одиннадцати миллиардов золотом!
ДАМОЧКА. Ах! Милый!
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Золотом! (Рыдает.)
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Да, золотом! Или в конвертируемой валюте. Что
равнозначно. Но злая воля моего руководителя, старого,
бездарного академика Вермонтского, маразматика, саботажни-
ка, сластолюбца и стяжателя выбила меня из рабочей колеи.
И вот перед вами бывший ученик, доктор наук в отставке. Я
работаю теперь во вневедомственной охране и проверяю про-
пуска у сотрудников своего же института. Если бы вы виде-
ли, как вчера я отхлестал своего бывшего руководителя, так
называемого действительного члена! Семь с половиной минут
он доказывал мне подлинность своей личности! Рожа у него,
надо сказать, была здорово помятая. Нализался, видимо, на
общем собрании Академии наук. (Кричит.) Мы перетряхнем их
гадюшники! Мы выбросим на помойку истории змеиные клубки
дутых величин!
Художница в одиночестве аплодирует. Затем сти-
хает.
ДАМОЧКА. Все гении таковы.
Отходит к полукушетке, устраивается в прежней
позе.
ДАМОЧКА. Ах! Как не хочется мне идти на работу, Нинель Исидо-
ровна! Ах!
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. А по этому поводу, дети, у меня есть своя
история, которая называется: "Любимая работа". Тридцатые
годы, как известно вам по музыкальным произведениям и по
произведениям кино, были годами напряженной, но одновре-
менно праздничной жизни. Пришла пора и мне устраиваться
после шести с половиной классов. В то время у нас не было
такого: хочу - не хочу. В то время у нас была любимая ра-
бота. У меня, например, была любимая работа медсестрой. То
есть, вначале эта работа называлась "нянечка" и "санитар-
ка", и только попозже я выслужилась, уже перед войной. Как
я ее любила, свою работу! Халатик на мне всегда был
чистенький, сама я была завита раскаленными гвоздями. Ког-
да я уходила на пенсию, уже в новое время, мне подарили
электрический самовар на пять литров емкостью. Вот и вся
история моей жизни. Не правда ли, забавно?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Какая суровая простота! И истинно народное
терпение! И юмор! Вы интересны мне. Да.
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Ах, если б вы меня видели на ночном дежурстве
в лучшие годы! Когда я шла по темному коридору, от меня
летели искры, как от электросварки!
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Как вы образны!
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Я была постоянно голодна, но моя поджарость
была мне по душе. Я могла пять ночей не спать! И синие те-
ни у глаз придавали мне...
ХУДОЖНИЦА. Давайте я вас нарисую.
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Нет-нет! Я уже пятнадцать лет не фотографиру-
юсь.
ХУДОЖНИЦА. Я буду рисовать вашу внутреннюю сущность.
СТАРАЯ ВЕШАЛКА (твердо). Не надо.
ДАМОЧКА. Нарисуйте меня.
ХУДОЖНИЦА. Вас? (Думает.) Хорошо. Я нарисую вас...
Уходит, возвращается с планшетом.
ХУДОЖНИЦА. ...роскошной советской содержанкой. Это будет со-
вершенно новое в жанровой живописи сегодняшнего дня.
ДАМОЧКА. Я согласна.
Художница рисует. Все смотрят.
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Мало секса.
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. А на мой вкус... на мой взгляд, то есть...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я выписывал ей "Историю искусств".
ХУДОЖНИЦА. Я благодарна вам, Пантелеев. Но сердцу не прика-
жешь.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Не прикажешь... конечно... Только вся эта на-
родная мудрость сомнительна. Вот, я беру Даля и наугад от-
крываю. (Берет Даля и наугад открывает.) "Первому выигрышу
не радуйся". Да, это... Да... "Выигрыш с проигрышем на од-
них санях ездят". Ага... Дальше мы... смотрим... "Тиха во-
да, да омуты глубоки", "чем глубже схоронится семя, тем
лучше уродится" , "рыба ищет, где глубже..." Чепуха! (зах-
лопывает словарь.) Банальности какие-то. А им придали фор-
му афоризмов.
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Нет. Народ велик!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Да вы-то что о народе знаете в своей охране?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Я?.. Вот так обвинение. А кто, по-вашему, пе-
ресек все наше общество по вертикали. с самого верху дони-
зу?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. И - что?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Да вот - пересек, и все усек!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Чего усек-то? Чего?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Тщету. Что ты баловень общества, что изгой -
все одно. Тщета. Суета сует.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ну, и что?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Что?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Дальше что?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Дальше?.. Хм... Дальше... (Ходит. Останавлива-
ется перед портретом дамочки.) Вот! Пожалуйста. Вот это!
ХУДОЖНИЦА. Глебов!
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Да! Вот это! Вот - сети разврата, разрушение
организма, отравление потомков! Как всегда!
ДАМОЧКА (обеспокоенно). Что вы там изобразили?
ХУДОЖНИЦА. Да сидите вы спокойно.
ДАМОЧКА. Спокойно!.. Может, вы меня ославили.
Встает, подходит к портрету.
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Мне нравится. Главное, что так и хочется
съесть. Прямо с мизинца начать и по суставчику, по ребрыш-
ку...
Художница и дамочка почти одновременно лупят
его по щекам.
ХУДОЖНИЦА. Растлитель!
ДАМОЧКА. Сопляк!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (дамочке). Ваша реакция непонятна. Объяснитесь.
ДАМОЧКА. Что за цинизм!.. Ну хорошо, соглашаешься как-то ук-
расить собою жизнь! Жертвуешь всем чистым и детским в себе
ради праздничности, ради взбадривания общества! И что?
Что?.. Приходит какая-то неудавшаяся молекула и во
всеуслышание обзывает тебя шлюхой!..
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Да я ж польстить...
ДАМОЧКА. Польстить?! Это ты в Париже можешь так льстить, тва-
рям всяческим! А я... я!..
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Бедняжка!..
ДАМОЧКА. Я - интеллектуально высокое, богато одаренное внеш-
не, тонко-страстное и задумчивое н е к т о! Ясно вам? Н е
к т о! Этому еще нет названия.
Ложится на полукушетку.
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Так им! Так! За всех нас! Браво!
Аплодирует.
ХУДОЖНИЦА (задумчиво). Так вам т а к о е нравится, Глебов?..
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Да!.. Такое!.. Чтобы ползать в пыли!.. У
ног!.. Чтобы себя не помнить! (Становится на колени перед
полукушеткой.) Польстить! Ей-богу!
ХУОЖНИЦА. Глебов! Опомнитесь! Она пуста!
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Может быть, в ней нет внутреннего содержания,
но мне так и хочется ее съесть. (Дамочке.) Теперь вы пони-
маете, в каком контексте я сказал о съедобности ваших ми-
зинцев?
ДАМОЧКА. Зачем ты ушел в охрану?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Я вернусь.
ДАМОЧКА. Возвращайся. (Подает ему руку. Он целует ее.) Време-
на не только меняются, но они еще и уходят. (Художница
молча удаляется.) И они утаскивают за собой нас. Как бы мы
ни упирались. Скажите ему, Нинель Исидоровна.
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Давно ли, кажется, я сама возлежала на полу-
кушетке? А теперь только врач-терапевт холодными пальцами
пытается продавить мою диафрагму... Да перемена давле-
ния... Да северо-восточный ветер... Да парад планет... И
от всего перечисленного скоро можно будет спастись только
за слоем земли в метр двадцать, да за бетонной плитой в
десять сантиетров... А где-то существует время, где я шла
на свидание темным коридором, все на мне было чисто хлоп-
ковое и прокаленное утюгом, и от меня самой летели искры,
как от электросварки.
ДАМОЧКА. Вам хоть есть, что вспомнить.
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Да, от нищеты и голода мы спасались в
чувствах.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (дамочке). Снова я не понял. Объяснитесь.
ДАМОЧКА. И снова все просто. Да, я решила отдать себя пороку.
Но решение об этом, а также обоснование этого решения не
дают мне ни одной свободной минуты для его реализации! Я
лежу на этой полукушетке и мысленно прохожу все стадии! И
во всем виноваты вы, Леша П.! Вы и там, в деревне, ничего
не добились, и меня толкнули на путь созерцательности.
(Молодому гению.) Встаньте, что вы, в конце концов. Это
уже глупо - стоять так долго на коленях.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Вы хотите сказать...
ДАМОЧКА. Конечно! Нельзя держать плод в руках... (Молодому
гению.) Да встаньте же! (Председателю.) ...долгое время.
Или ешьте, или отдайте голодному.
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Я не встану.
ДАМОЧКА. Почему?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Я пропустил момент, когда можно было встать с
победой, и теперь буду ждать выгод от упорства.
ДАМОЧКА. Вставайте... ну?.. Ваше стояние очень быстро прошло
стадии упорства, как вы сказали, затем пронеслось зоной
уныния и теперь оскорбляет меня!
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Чем?
ДАМОЧКА. Пародийностью, вот чем!
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ (радостно). И замечательно! Сейчас я могу вли-
ять на вас! Если я тут же встану - вы почувствуете облег-
чение. Если останусь на коленях - войду в вашу душу, глу-
боко ее уязвив... Задачка... Рискну: останусь у ваших ног.
ДАМОЧКА. Ладно. Вставайте. Я уже не сержусь.
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Я чувствую, что все мои силы... вся мощь моего
интеллекта меняет направление... Да!.. Пусть они сами, без
меня, попробуют догнать! Да! Винтик! Пусть! Но в интег-
ральной схеме! Я выпал, по мне не течет больше ток! Слыши-
те? Я выпал! Но я незаменим! Таких, как я, природа произ-
водит штучно! Она напрягает все свои силы, чтобы создать в
одной точке лазерное жало интеллекта! А они - в охрану! И
думают, что это можно исправить! Так, взял и переставил
обратно, и чтобы ты, как ни в чем не бывало, продолжал ге-
ниальничать! Нет, дорогие мои! Хорошие! Нет! Я ухожу! Слу-
шайте! Я торжественно заявляю всем, всем, всем! Чихать я
хотел на вашу цивилизацию! Я углубляюсь в разврат! Со всею
мощью своего интеллекта! Начинаю!..
Жадными глазами оглядывает дамочку.
ДАМОЧКА (кокетливо). Не жгитесь...
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Стоит только вдуматься! Вот!.. (Вдумывается.)
В женское! Всмотреться! В созданное для слияния!
ДАМОЧКА (холодно). Идите к черту. Вдумывайтесь в своем НПО.
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Это рудименты прошлой жизни. Простите.
ДАМОЧКА. Скучно. Скучно! Никаких событий! Никто даже не
посмотрит жадным взглядом! Никто! Мелькнет какой-то голод
в глазах и тут же вежливо и виновато улыбается! Он думает,
что оскорбил меня своим желанием! Нет! Он смертельно
оскорбил меня тем, что струсил! Значит, я не так хороша!
Значит, я не могу зажечь его!
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Вы меня зажгли!
ДАМОЧКА. Не верю!
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Зажгли!
ДАМОЧКА. Ложь!
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Я докажу!
ДАМОЧКА. Чем?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Сейчас... рухну! Без чувств!
ДАМОЧКА. Рухни! О, рухни!
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Сейчас... (Встает, пожирает дамочку взглядом,
пытаясь побледнеть и рухнуть.)
ДАМОЧКА (разочарованно). Хоть бы притворился, что ли.
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Мы всю кровь использовали для своих нужд. А
на детей остался какой-то суррогат, бледные кровяные шари-
ки.
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Нет! Я чувствую... (Дамочке, застенчиво.) Вы
точно не обидетесь, если я... э-э... буду... э-э... груб?
ДАМОЧКА. Да нисколько. (Пауза.) Ну?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Что?
ДАМОЧКА. Что вы затихли?
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Может, я сначала... вдумаюсь... Все-таки при-
вычней... от головы немного... А потом...
ДАМОЧКА. Ах, Нинель Исидоровна, как мне не хочется идти на
работу, если б вы знали!
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Так не ходи.
ДАМОЧКА. Придется... А вы, Леша П., что молчите?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (неохотно). А что говорить? Все понятно...
ДАМОЧКА (вдруг кричит на молодого гения). Ну чего ты пя-
лишься, как баран? Молекула стерилизованная!
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ (почти одновременно, кричит). Я все понял!
Окончательно! Мы не можем называться одинаково людьми!
Нет! Со всеми животными и растениями мужского пола у меня
больше общего, чем с вами, с женщинами!..
Падает без сознания. Пауза.
СТАРАЯ ВЕШАЛКА. Неужто мыслью себя сразил?.. А мне один зна-
комый конюх в конце тридцатых годов так сказал: не все,
говорит, Нина, поддается разуму в этом мире. Сам храм ми-
роздания еще можно оценить и освоить, но если уж начнешь
связи изучать, то непременно упрешься в идеализм. Удиви-
тельные дела, скажу я вам, бывают... Просто черт знает,
что за дела...
ДАМОЧКА. Леша! И теперь вам все понятно?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (неохотно). Ну, а что? Я сам первые годы в де-
ревне сутками без сознания жил... Подписываю сводки, агро-
технику изучаю, а одну только Лолиту свою вижу... Фудашки-
ну то есть...
ДАМОЧКА. Но она же беспола, Леша! В ней нет игры!
ПРЕДСЕАТЕЛЬ (качая головой). Не-ет... Это я ее так воспи-
тал... чтобы не разбаловалась... А так - все у нее есть, а
уж игры этой...
Входит художница, одетая и намазанная для разв-
рата.
ХУДОЖНИЦА. О! Глебов!.. Глебов! Он мертв! (Мечется по комна-
те.) Так я и знала! Мы не встретились в этом мире! Уви-
димся в том! Здравствуй, Глебов!
Ссыпает в ладонь таблетки из сумочки, глотает
их с помощью стакана воды, стоящего у полукушетки
на тумбочке с самого начала. Опускается рядом с
Глебовым. Застывает.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. А-а!.. А-а!.. (Дамочке.) Какой здесь этаж?
ДАМОЧКА (растерянно). Семнадцатый этаж двадцатидвухэтажного
дома...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. А-а!.. А-а!.. (Достает из портфеля бумаги.) Это
новый устав артели. Мое завещание землякам. А-а!! А-а!
Разбегается, прыгает в окно. Крик "а-а" слы-
шится долго.
ДАМОЧКА. Все кончено, Леша. Как сказал Эммануил Кант, душа не
может жить вне своего тела, но все-таки живет. Прощай.
Подходит к художнице, достает и глотает остав-
шиеся в сумочке таблетки, запивая оставшейся в
стакане водой. Опускается по другую сторону от мо-
лодого гения. Застывает.
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ (подняв голову, непонимающе смотрит на женщин).
Что это?.. Зачем такие юные и способные нести огонь по-
гасли? (Озирается.) А ведь и покончить с собой нечем. Не-
чем! А хочется...
Встает.
МОЛОДОЙ ГЕНИЙ. Нет, Нинель Исидоровна, ваш знакомый конюх был
все же глубоко неправ, несмотря на классическое образова-
ние. Потому, кстати, он и стал конюхом. Все поддается ра-
зуму в этом мире! Все! (Подносит палец к виску.) Пух!
Падает.
СТАРАЯ ВЕШАЛКА (восхищенно). Нет, этого даже в тридцатые годы
не было! Нет! Даже представить себе невозможно было
что-нибудь подобное! Коллективное самоубийство на почве
неразделенных чувств! Да это же черт знает что за дела!..
(Пауза.) Разве что, когда я шла по темному коридору в наг-
лаженном белье и накрахмаленном халатике и от меня летели
искры, как от электросварки... Разве что тогда я могла...
да, могла себе представить, что такое станет возможно!..
Когда-то!.. Ах, как это феерично! Я сейчас зарыдаю!..
(Уходя.) Да, уже плачу! И даже не задумываюсь о
последствиях!
Уходит.