дессу. Преисполненная отчаянной  ненависти  к  Борису  как  к
самому коварному и  жестокому обидчику,  она сейчас только думала о том, как
ей спасти свою репутацию. "Ведь  действительно,  -- размышляла она, --  если
муж -- единственный, кто, по  определению, посвящен в самое интимное в жене,
начнет рассказывать, что она была непорядочной девушкой и его обманула,  как
можно  комуто  доказать  обратное?  Это невозможно.  А если  это  дойдет  до
родителй, до бабушки?!  -- Ей стало страшно и  гадко. -- Ведь они  видели во
мне чистого ангела. Как же я теперь им докажу, что я не обманула их?!  Борис
сейчас распространит эту  грязь обо мне хотя бы для того, чтоб оправдать то,
что я так быстро сбежала от него.  А его мама! Она же меня в порошок сотрет.
Нет, в Одессу мне ехать нельзя. Видеть страдания родителей? Да и куда ехать.
Где  жить?" От охватившего ее ужаса она вся  сжалась  и  повернулась лицом к
стенке закрыв глаза,  впервые поняв  значение словосочетания "белый  свет не
мил".  Пролежав несколько  минут, она услышала,  что Саша  в  кухне собирает
постельные принадлежности  и, бысто набросив  поверх  пижамы клетчатую шаль,
она  проскочила в ванную. Когда она вышла, дверь кухни была открыта  и Саша,
сидя за  накрытым столом, ожидал  ее к завтраку. Она зашла  на  кухню  и, не
прикоснувшись ни к чему, как близкой подружке, рассказала Саше все в деталях
о случившемся.
     -- Инга, --  спросил он, выслушав  ее,  -- что же  ты  намерена  делать
теперь?
     В это время  раздался звонок в дверь. Инга, не зная, кто это, почему-то
испуганно  вздрогнула.  Она  автоматически последовала  за Сашей к  двери  и
увидела там...  Бориса. Он был  бледен и  излучал зло  и растерянность. Саша
сначала хотел уйти из дома,  чтоб  не  мешать им  объясняться. Но передумал,
решив  остаться на  случай, если  Инге  понадобится помощь. Уйдя в кухню, он
закрыл  плотно  за  собой  дверь, понимая,  что это чистая формальность,  --
хрущевские квартиры отличаются  абсолютной слышимостью. Инга осталась стоять
напротив Бориса в коридорчике, загораживая вход в комнату.  -- Я так и знал,
что ты именно здесь, -- говорил с издевкой и надменным тоном Борис. -- А что
от тебя  можно ожидать! Но между тем, ты  -- моя  жена и должна пойти домой.
Инга, растерявшись, в первое мгновенье не знала, что бы ответить такое, чтоб
он  ее  оставил  в  покое, потому  что  ничего,  кроме  страха,  ненависти и
презрения, этот человек  у нее не  вызывал. -- Послушай Боря, -- сказала она
спокойно, собрав  все силы, --  я тебе действительно  солгала.  Все, что  ты
сказал мне вчера, -- это правда... Борис в оцепенении сделал шаг навстречу и
воскликнул:  -- Это неправда!  Это ты так  говоришь для того, чтоб  остаться
здесь. И тебе не удастся на  себя наговорить. Только мне дано знать,  что ты
действительно была непорочной...
     Инга  просто  онемела.  --  Боренька, -- сказала  она,  после небольшой
паузы, ощущая,  что у нее все  чувства,  даже ненависть к мужу омертвели, --
что  же это получается?  Ты,  значит, вчера  бросал мне  страшные обвинения,
зная,  что  они ко  мне не имеют никакого  отношения?  Ты  бросал мне  такие
обвинения, которые я  бы никогда не  могла опровергнуть,  потому что они  не
удостоверяемы никем, кроме нас двоих.  Никем! Для чего же ты  это делал? Для
того, чтоб всегда держать  меня в положении человека виноватого перед тобой!
Это  давало бы тебе право подавлять, унижать, шантажировать меня и подчинять
своим  ревнивым прихотям? -- Да, да,  я это говорил только  из  ревности, --
подхватил Борис. -- Нет, Боренька, ты не говорил, ты меня расстреливал... --
Инга мгновенье помолчала и заключила: --  Но, милый мой, не нужно быть таким
эрудированным, как ты, чтоб знать, что дважды убивать нет надобности. Ты уже
сделал свое дело и забудь обо мне. Все формальности я выполню в соответствии
с законом. Борис посмотрел в упор Инге  в глаза, стараясь  понять, насколько
серьезно все то, что она сказала. Постояв мгновенье, он  вышел,  ожесточенно
хлопнув дверью.
x x x
     Светлана  Понтьевна,  бывшая  драматическая  актриса, поменяв  квартиру
после  смерти супруга, тоже артиста,  приехала из Томска в  Новосибирск, где
жила ее  родная сестра. В Новосибирске она преподавала в Театральном училище
и была этим счастлива. Своих детей  у нее не было, и общение с  молодежью ей
придавало жизненные силы.  Несмотря  на  свои  пятьдесят  лет, она сохранила
совершенно  юную фигуру и  задорный веселый  характер, но лицо  выдавало все
признаки богемной жизни.
     Ее  двухкомнатная   квартирка,  расположенная  в  соседнем   с  Сашиным
подъезде,  была  очень  чистой  и  красиво  оформленной.  Инге  она  сдавала
одиннадцатиметровую комнатку не  столько ради денег, сколько для того,  чтоб
не быть одной,  хотя бы первое  время после смерти мужа. Поселившись здесь в
районе Башни, Инга  вынуждена была ездить каждый день на работу в автобусах,
которые сообщали этот новый район города с  центром очень плохо. Приходилось
по 30--40 минут простаивать на морозе в ожидании автобуса,  который приходил
настолько  набитым  пассажирами,  что, несмотря на огромные щели в  дверях и
окнах,  в нем  можно  было согреться. Инга постоянно мерзла,  потому  что ее
ботинки и  пальто не соответствовали сибирской зиме, в силу чего  она часто,
плюнув  на  элегантность,  надевала  валенки, которые ей любезно  предложила
хозяйка. Работу свою Инга не очень  любила,  но  была  ей  бесконечно  рада,
потому что она все же относилась  к сфере юридической деятельности  и, кроме
того, являлась каким-то оправданием ее проживания в Новосибирске.
     Как-то приехав замерзшей с работы, она получила сразу  три письма. Одно
письмо было от родителей, два других от подруг -- Нонны и Лины.
     Письмо  родителей, хоть и было теплым и сочувствующим,  но в  подтексте
содержало упреки в эгоистичности, поскольку она, очевидно, по дошедшим к ним
извращенным сведениям, очень плохо относилась к любящему мужу, Из-за чего он
вынужден был ее оставить.  Лина писала, что они живут в  Томске  хорошо, что
Олег продвигается по службе, вечерами пишет диссертацию и не исключено,  что
им светит  переезд  в  Академгородок.  Нонна признавалась,  что  мужа своего
совсем разлюбила, так  как он  очень  скупой, ревнивый  и  скучный. Прочитав
письма, Инга вышла в  кухню попить  чаю. Там сидела  Светлана  Понтьевна. --
Садись, Инга,  -- давай вместе поужинаем,  -- сказала она в  свойственной ей
энергичной бодрой  манере.  -- Спасибо.  --  Ты не  возражаешь, если я  буду
курить при тебе? . -- Нет, нет, пожалуйста, -- ответила Инга,  наливая  себе
чай. -- Вот и славненько. Ты  можешь со мной всем поделиться. Я ведь всетаки
педагог и бывшая актриса, коечто понимаю в людяхчеловеках. Может, тебе нужен
совет. Расскажи,  что  же  у тебя  произошло  с твоим суженым. -- В том-то и
дело,  что  не  суженый он  мне. Это  была ошибка.  И,  расслабившись,  Инга
рассказала хозяйке всю историю своего замужества.
     --  И  что? Он даже не задумывался о  том, что ты не получаешь никакого
удовлетворения от интимной жизни?  -- Нет.  Однажды он  заговорил со мной на
эту тему, но только для того, чтоб дать понять, что все дело во мне, намекая
на мою женскую неполноценность. -- Судя по всему, им еще руководили какие-то
комплексы,  --  говорила  соседка,  вдавливая  сигарету  в  пепельницу, чтоб
загасить ее. --  Мой жизненный опыт позволил среди мужчин, любящих своих жен
(либо  подруг)  выделить  три  типа. Первый  -- по моей  классификации,  это
"будничный", наверное,  наиболее распространенный тип, который свою любовь к
жене  воспринимает как  данность,  обыденность,  превращающуюся в  привычку.
Второй тип -- это так называемые великодушные. Они,  как правило,  постоянно
возбуждены  своей  любовью,  горды ею и  используют любую  возможность, чтоб
доказывать, подтвержать ее. Они испытывают потребность постоянно завоевывать
свою любимую,  угождая ей. Их это  не  унижает, а  возвышает  в  собственных
глазах,  и  они  чувствуют  себя  подлинными  рыцарями.  Третий тип  --  это
закомплексованные.  Они  коплексуют  перед любимой женщиной и  в  постоянном
страхе потерять ее.  Но  они  стремятся завоевывать  любимую не преклонением
перед ней, а, наоборот, унижением,  подавлением ее, умалением ее достоинств.
Они не упустят ни одной слабости, ни одного недостатка в своей любимой, чтоб
не  укорить и  не  унизить ее.  Эта так называемая  любовь часто  граничит с
маниакальностью,  которая может привести к  тяжким последствиям  для  обоих.
Твой Борис  --  типичный  представитель  этого  типа  мужчин.  Он несчастный
человек, и его  можно пожалеть. Я уверена, что он бы многое отдал, чтоб тебя
вернуть. Но, вернись  ты к нему, все бы началось сначала. Мне  его  искренне
жаль. Повидимому, у  него была неблагополучная семья. А что ты  знаешь о его
семье? -- Светлана  Понтьевна снова закурила. -- Я, честно говоря, не так уж
много о них  знаю. Мы поженились, как я говорила, спонтанно, даже  мало зная
друг о друге и  о наших семьях. Борис учился в другой  школе,  но  дружил  с
ребятами  из  нашей и  отличался от многих тем, что всегда  был хорошо одет,
воспитан.  Его друзья  в  основном были из простых  бедных семей,  а  он жил
зажиточно.  Его  мать,  врач,  -- женщина необычайной красоты. Отец плавает,
часто уходит в  море надолго... Говорили, что мать  поставила  отцу условие:
или я или море, потому как ей надоело быть всегда одной. Правда, она никогда
не была  одна,  у нее всегда  были любовники,  которых она водила в дом,  не
стесняясь сына. Муж закрывал на все глаза, потому что без  моря жить не мог.
Борис глубоко переживал это все и, скорее всего, потому и решил по окончании
института поехать в Сибирь.
     -- Можешь дальше не рассказывать, -- перебила Ингу  Светлана Понтьевна.
-- Мне уже  и  так  все  ясно.  Мать  Бориса,  судя  по всему, женщина очень
эгоистичная  и, чтоб оправдать  свое поведение в глазах сына, предостерегала
его о твоей неизбежной  неверности ему, поскольку ты очень красива. Этим она
разожгла разлад  в душе сына. По существу,  это  она сделала его несчастным.
Все  эти  комплексы, неверие  в  женщин, неверие в  их верность,  честность,
порядочность, конечно  же, у него стали  зарождаться  тогда, когда он  начал
коечто понимать  в отношениях  родителей. Наблюдая, как  мать  водит  к себе
других мужчин, а затем по возвращении отца из плаванья с ним ведет себя, как
ни в чем не бывало, он утратил веру в честность и  порядочность женщин. Я уж
не  говорю о  том, что  как  врач, образованный  человек,  она совершенно не
позаботилась о его  половом воспитании. Руководствуясь своими эгоистическими
интересами,  она не задумывалась о том,  каковы будут последствия  ее образа
жизни  для формирования личностных характеристик ее сына.  И  кто  теперь ей
докажет, что она искалечила сына. Но сейчас наверняка она все свалит на тебя
и  он,  несчастный,  никакого  урока  на будущее  не  извлечет.  Так  что ты
правильно сделала, что сразу  разорвала с ним, и твое счастье, что у вас нет
детей. -- Я действительно не понимаю, почему я не забеременила...
     -- Ну, вопервых, если ты волнуешься, пойди к врачу,  вовторых,  то, что
ты не забеременила сразу, -- это еще не говорит о какой-то патологии. Просто
твоему  организму нужно  время,  чтоб перестроиться,  а втретьих, если ты не
забеременила, то это, может быть, дело не в тебе,  а в Борисе... А что у вас
с Сашей? -- Саша? Саша -- моя лучшая подружка. Вы,  наверное, в курсе, что я
его  знаю  еще  раньше,  чем   Бориса.  Это   просто   мистическое  стечение
обстоятельств,  что  мы  оказались все вместе  в Новосибирске и встретились.
Когда он распределился в Новосибирск, то сделал мне предложение,  которое я,
не  задумываясь  отвергла.  Просто  он  был очень  назойлив,  и к тому же не
соответствовал моему представлению о том принце, с которым я пойду по жизни.
Но  сейчас  у  нас  установились  ровные  отношения.  Он  ведет  себя  очень
деликатно, как настоящий друг и не более того. Я  очень  ему  благодарна  за
это. А может, все проще -- он успокоился, и я для него  как объект любви уже
не существую... Может,  у него кто-то  есть... Ведь он уехал  на год  раньше
Бориса. Как бы там ни было, я рада, что он здесь, и я могу опереться на него
как на друга,  ведь у меня в семье никто никаких подробностей не знает. Судя
по всему, родители  думают, что  я изменила Борису  с кемто,  кого предпочла
ему.  Я не могу  им рассказать всю правду, так как она еще ужаснее этой лжи.
Мне не  с кем поделиться из  тех,  кто меня  понастоящему знает,  кто  может
поверить мне. Только Саша.  -- Мне, конечно, трудно  судить, но я думаю, что
это твоя  судьба...  --  Ой,  что вы,  Светлана  Понтьевна.  Это  совершенно
невозможно. -- Ну  жизнь  все расставит на  свои  места. А сейчас тебе  пора
спать. Утром ведь рано вставать на работу.
x x x

     Весна уже вступала  в свои права, и Инга с тревогой стала думать о том,
что ей нужно ехать  в Одессу  сдавать экзамены за  два  семестра  четвертого
курса. Как она  может появиться  перед родителями -- одинокая, плохо одетая,
без крыши над головой. Мелькнула мысль вообще не ехать и взять академический
отпуск. Когда она представила себя в окружении родных и подруг с расспросами
о ее жизни,  ей захотелось просто забиться в  угол,  чтобы все забыли о ней.
Было воскресенье, можно было себе позволить лежать в постели сколько угодно,
тем более что идти некуда было, хотя весеннее солнце манило на улицу.
     Она встала, оделась и спросила Светлану Понтьевну,  не  нужно ли ей что
купить в магазине. Светлана  Понтьевна  попросила купить молоко  и сигареты.
Спустя  полчаса, щуря глаза от солнца, Инга шла по проспекту  Карла Маркса в
продовольственный магазин. Она  встала в очередь в молочный отдел  и увидела
Сашу.  Он тоже увидел  ее и тут же подошел. -- Привет, Инга,  что ты сегодня
делаешь? -- Да я как-то еще не думала об этом. -- А  давай проведем выходной
вместе! -- Давай, -- ответила Инга, обрадовавшись, что появилась возможность
хоть  немного выйти  из будничности, одиночества, которыми  была окутана  ее
жизнь  теперь.  -- Тебе нужно что-то  еще  покупать? -- Вот только выполнить
поручения Светланы Понтьевны. -- Хорошо,  давай  я тебе  помогу. Ты иди купи
сигареты, а я постою за молоком. Сделав покупки, они  направились к дому. --
Сколько тебе нужно на сборы, полчаса хватит? Тогда встречаемся через полчаса
здесь  у  твоего подъезда. Инга  быстро  переоделась. Сейчас  она, наоборот,
стала, как  никогда худой, и все ее  платья висели  на  ней, как на вешалке.
"Женщина  никогда  не   бывает  слишком  худой",  --  вспомнила  она  чье-то
высказывание  и,  затянув потуже пояс на платье еще  из одесского гардероба,
надела демисезонное  венгерское пальто,  вязанный берет и пошла на свидание.
Саша обращался с ней не как с женщиной (девушкой), а как с сестрой.  Ей это,
с одной стороны, очень нравилось, с другой -- несколько настораживало.
     "А  вдруг  я  ему стала как  женщина  просто противна  после  всей этой
грязной   истории  с   моим  разводом",   --   подумала   она   и  испуганно
констатировала,  что   вся   ее   былая   уверенность  в  себе   и  в  своей
привлекательности куда-то улетучивается.
     Они  сели в  автобус и поехали в центр города.  Погода  стояла необычно
теплая для начала весны. Они гуляли по городу, и Саша предложил пойти в кафе
"Спутник", от чего Инга, к его удивлению, категорически отказалась, как и от
ресторана "Центральный".
     --  А пойдем  есть беляши  в кафе "Снежинка", --  сказал  он, очевидно,
догадавшись о причинах ее отказа. В кафе было уютно  и приветливо. Когда они
сели   за  столик,   Инга  ощутила  какоето  напряжение  со   стороны  Саши.
Чувствовалось, что он все время думает о  чем-то своем и ему трудно находить
тему для разговора. По молча поев ароматные беляши, они вышли на улицу. Инга
видела, что Саша все время проявляет какую-то несвойственную ему неловкость.
Многие,  многие годы,  он безуспешно  добивался ее расположения, ее согласия
куда-то пойти  с ним.  И вот сейчас он растерялся  и не  знал,  что  делать.
"Может  он  просто  утратил  интерес  ко  мне  и  выполняет  лишь  дружескую
обязанность,  видя  что я одинока", -- думала Инга, уже ощущая чисто женскую
уязвленность.
     -- Знаешь что,  --  вдруг  сказал  он, обрадовавшись  родившейся у него
спонтанно идее, -- а  поехалика в  Академгородок. Ты  ведь  там не была. Это
очень интересное  место. Город ученых. Там живут особенные люди, романтики и
фанатики  науки. О  Городке  говорят,  что  он "по колено в детях". Основной
контингент  там  --  молодые, как мы с тобой, и, естественно, что там  полно
детей. Инга вся сжалась от этих  слов. "А вдруг и вправду у меня никогла  не
будет детей", -- подумала она с тревогой. -- Признаюсь  тебе, я весь охвачен
мечтой туда  переехать,  -- продолжал Саша. --  Удивительное совпадение,  --
сказала Инга оживленно, -- я на днях получила письмо от Лины, где она пишет,
что Олег тоже  планирует переехать в Академгородок. Здесь  ты  встретился со
мной,  а в Академгородке встретишься  с Линой. Просто мистика какаято. А как
ты собираешься  туда попасть,  ведь там  живут только  ученые?  --  Так я  и
собираюсь туда после защиты диссертации. В Институте математики  мой научный
руководитель.
     -- Я не знала, что ты пишешь диссертацию!
     --  А ты еще многого не  знаешь обо мне. Я хочу стать ученым, известным
ученым.  Сейчас  время  научнотехнического прогресса, значит, время  ученых.
Они, и только они, вскоре станут на передние рубежи во всех сферах, и только
они буду определять  судьбы мира... Инга смотрела на Сашу, отмечая, что она,
с четырнадцати лет  отбивающаяся от  его напористых ухаживаний, по существу,
совсем не знает его.

x x x
     Академгородок внешним  видом  не  произвел на Ингу впечатления. Заметив
это, Саша сказал:
     -- Летом здесь вообще красота необыкновенная. Вот  пойдем к  пляжу. Они
прошли  по Морскому проспекту к водохранилищу. Там  было много  народу. Инге
показалось,   что    лица   у   обитателей   Городка   какие-то   особенные:
одухотворенные,  доброжелательные и удовлетворенные.  Она увидела, что  Саша
весь преобразился, осматриваясь  вокруг, словно примеряя Городок на себя. --
Хочешь блинов?  -- спросил  он  весело. Они зашли в  очень уютное  кафе  под
названием  "Улыбка". Почти все столики были заняты взрослыми  с детьми. Было
шумно, и  обрывки фраз с научной  терминологией, которые доносились до Инги,
говорили  более  чем что-либо другое, что  это городок  науки.  Первое,  что
отличало   здесь   атмосферу,   можно  было  определить   одним   словом  --
интеллигентность.  Здесь  не  было  слышно ни одного неприличного слова,  ни
одного   снисходительнопренебрежительного   оклика,  здесь   царило  чувство
собственного достоинства и взаимоуважения.
     --   Это  место   удивительное.  Тут   уникальное   соотношение   числа
интеллектуалов на  душу  населения,  -- говорил  Саша, все более  наполняясь
какой-то энергией, которую ему сообщало это место. -- Наверное, такого места
на  земле  больше  нет и не  было, но наверняка будет,  и  не одно. Во  всех
уголках   Земли   скоро   начнут  распространять  этот   удивительный  опыт,
объединения интеллектуалов из разных областей знаний. А какие здесь семинары
и дискуссии! Я испытываю просто восторг от самого только факта приобщенности
к  этой неповторимой атмосфере.  Жить  здесь -- это счастье, и я не  пожалею
никах сил, чтоб его добиться. Домой они возвращались, когда уже было  совсем
темно. По  мере того как  автобус приближался  к остановке "Башня",  у  Инги
начало  все  более  портиться  настроение  от того,  что  ей  нужно  идти  в
одиннадцатиметровую келью,  где у нее ничего нет  своего,  где даже в туалет
ночью ей нужно пробираться на цыпочках, чтоб не мешать сну хозяйки. А где-то
есть жизнь, наполненная,  интересная. А что у нее? Скоро сессия, а она еще и
не