Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
Распахнувшиеся двери вагонов вмиг осадили
отъезжающие. Пассажиров было не особенно много, но, по необъяснимой причине,
каждый из них хотел войти в вагон первым.
Стараясь проследить, в какую дверь войдет Березова, Антон глядел ей
вслед. Помахивая сумочкой, Светлана спокойно шагала вдоль состава. Видимо,
решив купить мороженое, подошла к лотку, у которого бойко орудовала дородная
крикливая лоточница, и вдруг занервничала. Оглянулась на виадук, шагнула
было к нему, но быстро повернула к поезду и, еще раз оглянувшись, торопливо
поднялась в вагон. Стараясь понять причину, встревожившую Березову, Антон
внимательно стал разглядывать посадочную площадку. Пассажиры быстро
всасывались в вагоны, людей на площадке с каждой секундой становилось
меньше. Неподалеку от лотка, к которому подходила Березова, Антон увидел
пожилого мужчину в черном старомодном костюме. Стоя у открытых дверей
электропоезда, мужчина разговаривал с молодой блондинкой, державшей в правой
руке вместительный дорожный баул. Рядом с ними, на асфальте, стояла розовая
игрушечная собачка на колесиках.
Спустившись с виадука и сделав вид, будто соображает, в какой вагон
лучше сесть, Антон вразвалочку направился к разговаривающим.
-- Нет, нет. Вам не следует уезжать из дома, -- горячо уговаривала
собеседника блондинка. -- Как же вы поедете без билета? Задержит ревизор,
будут неприятности.
-- Я извинюсь перед ним, -- устало сказал мужчина.
-- Нет, нет, -- снова загорячилась блондинка, поставила на асфальт
баул, достала из него три рубля и подала деньги: -- Пойдите купите билет.
Так будет лучше.
-- Спасибо, доченька.
Держа в руке зелененькую измятую купюру, мужчина неторопливо направился
к виадуку. Собачка, подпрыгивая на неровностях асфальта, покатилась за ним.
Блондинка подняла баул и взялась за поручень вагона. Антон услужливо
подставил под баул руку:
-- Разрешите помочь?
-- Данке, -- несколько высокомерно, однако с улыбкой обронила
блондинка.
-- Шпрехен зи дойч? Вас ист дас? Вир фарен нах хаузе? -- залпом выпалил
Антон почти весь свой запас немецких слов.
Женщина засмеялась, и они вошли в вагон. На вид ей было не больше
двадцати пяти. Лицо усталое, со следами пудры и густо засиненными веками
чисто-голубых глаз. Волосы обесцвечены перекисью. Блондинка заметно
нервничала. Уставившись в окно вагона, она то и дело ровными белыми зубами
прикусывала ярко накрашенные губы, а у виска часто-часто вздрагивала чуть
приметная жилка.
Стараясь казаться равнодушным, Антон тоже посмотрел в окно. Посадочная
площадка уже опустела. Продавщица мороженого озиралась по сторонам, видимо,
надеясь еще привлечь покупателей. Когда до отправления электропоезда
осталось меньше минуты, со стороны виадука показался мужчина с розовой
собачкой. Он уже был в нескольких метрах от мороженщицы, когда двери
электрички захлопнулись, состав вздрогнул и стал быстро набирать скорость.
Мужчина, размахивая билетом, затрусил по перрону.
-- Отстал! -- Антон потянулся к стоп-крану и поглядел на блондинку. --
Хотите, остановлю?
-- С ума сошли! -- испугалась она.
-- Отец ваш отстал.
-- Какой отец? Всего-навсего пожалела человека. Вы разве не заметили,
что он помешанный?
-- Он же вас доченькой назвал...
-- Вас бы назвал сыночком, если бы вы ему деньги дали.
-- По нечетным дням я не подаю, -- сделал попытку пошутить Антон.
Блондинка открыла книгу и уткнулась в нее. Разговор не завязался. Антон
скучающе посмотрел вдоль вагона, не заполненного пассажирами и наполовину, и
через дверное стекло увидел в тамбуре Березову. Судя по выражению лица,
Светлана хотела что-то сказать.
-- Подышать свежим воздухом, что ли... -- будто между прочим проговорил
Антон.
Блондинка промолчала. Антон поднялся и неторопливо вышел в тамбур.
Кроме Березовой, там никого не было. Гулко стучали колеса электрички,
лязгали металлические переходные площадки между вагонами.
-- Эта женщина, с которой вы сейчас сидите, в тот вечер, помните, я
рассказывала, была в "Космосе" с медиками, -- быстро выпалила Березова. -- И
сумасшедшего с собачкой видели на перроне?
-- Видел, Света, все видел, -- так же быстро сказал Антон. -- Вы далеко
не отлучайтесь, а я пойду еще поухаживаю за этой дамой.
Березова понимающе кивнула и через переходную площадку ушла в соседний
вагон. Антон, для порядка постояв в тамбуре несколько минут, вернулся на
свое место. Блондинка, отложив книгу, задумчиво глядела в окно.
-- Скучаете? -- сев напротив нее, спросил Антон.
-- Скучаю, товарищ Бирюков, -- призналась она и, видимо, заметив на
лице Антона удивление, засмеялась. -- Поражены, что знаю вас? Боже мой! В
райцентре каждый холостяк на примете, -- и, словно смутившись, добавила: --
Кайров мне вас заочно представлял. Он мой хороший знакомый.
-- Да?!. -- почти машинально вырвалось у Антона. -- В таком случае
назовите свое имя.
-- Бэлла, -- кокетливо произнесла блондинка и протянула узкую холеную
руку таким жестом, каким раньше великосветские дамы подавали ее для поцелуя.
-- Давайте познакомимся по-настоящему.
-- Давайте, -- Антон слегка пожал руку. -- Кайров мне ни разу о вас не
говорил.
-- Зато я о вас наслышана, несколько раз видела со стороны вместе с
Кайровым в райцентре, -- Бэлла устало поморщилась. -- Дыра ужасная. После
большого города -- невыносимая скучища.
-- Что же вас заставило забраться в эту, как вы говорите, дыру?
-- Разные непредвиденные обстоятельства.
-- Где работаете, если не секрет?
Бэлла опять поморщилась, недовольно махнула рукой:
-- Работа скучная, неинтересная. Послезавтра кончается отпуск. Как
подумаю, что на работу надо выходить, мурашки по коже.
-- Далеко отдыхать ездили?
-- Путевку на юг прозевала. Пришлось у родителей в Новосибирске большую
часть отпуска провести. Затем вернулась домой, в райцентр. Дня три
отсыпалась от городской суеты, а в прошедшее воскресенье опять друзья
пригласили в Новосибирск развлечься. Вот возвращаюсь. Устала ужасно.
Антон исподволь приглядывался к попутчице. В общем-то она производила
приятное впечатление, но порою в небрежных движениях ее и, особенно, во
взгляде проскальзывало что-то наигранное, словно Бэлла хотела казаться
лучше, чем она есть на самом деле. В такие моменты голубые открытые глаза,
припухшие, яркие от помады губы и вся поза Бэллы будто кричали: "Смотри,
какая я ручная, наивная и любвеобильная!". Антон старался отогнать
подозрения, но, несмотря на это, никак не мог отделаться от чувства, что
"голубоглазая наивность" очень тонко хитрит. Поддерживая банальный разговор,
она так же, как и он, преследует свою цель. Неясно только, что в основе этой
цели: желание иметь еще одного поклонника или стремление завести знакомство
с сотрудником милиции Бирюковым, исполняющим сейчас обязанности старшего
инспектора уголовного розыска.
11. "Хоть на час тебе жених..."
Медленно наступали сумерки. В вагоне вспыхнули световые плафоны,
электропоезд сбавил скорость, стал тормозить, и динамик прохрипел название
райцентра. Бэлла заторопилась к выходу. Антон взял баул и пошел за ней.
-- Жалкая провинция, даже такси нет, -- сказала Бэлла, сойдя на перрон.
-- Откровенно сказать -- не Рио-де-Жанейро, -- с некоторой ехидцей
проговорил Антон. -- Придется двигать на своих двоих.
Он поставил на перронный асфальт баул, огляделся. Из соседнего вагона
вместе с другими пассажирами вышла Березова, мельком взглянула на него и
затерялась в толпе. От вокзала к ним шел Кайров. В белой с засученными
рукавами рубашке, черных брюках и сияющих даже при свете перронных фонарей
туфлях бывший старший инспектор уголовного розыска был так же подтянут и
изящен, как и в форменной одежде. Поздоровавшись, он с улыбкой сказал:
-- Если не ошибаюсь, вам требуется носильщик.
-- Вообще-то, мы можем и вдвоем управиться. -- Бэлла повернулась к
Антону: -- Как считаешь?
-- Я не здешний, -- уклончиво пошутил Антон.
-- Смотрите, какой осторожный, -- Бэлла весело засмеялась, показала на
Кайрова. -- Вот отчаянный мужчина, галантен до невозможности. Ты специально
нас встретил, чтобы помочь нести баул?
-- К сожалению, нет. Со дня на день жду жену из отпуска. Замаялся с
дочуркой.
-- Я тебе что говорила? Надо было дочь с ней отправить. Балуешь
женушку. Вот бы мне такого мужа...
-- Таких, как я, с гитарой поискать...
-- Утти-путти, -- бантиком сложив губы, произнесла Бэлла. -- Какие мы
сегодня гордые!
-- Одним из факторов, дающих человеку гордость, является свобода, -- с
пафосом сказал Кайров. -- Сегодня мы ею как раз и располагаем.
-- В таком случае возьмите, гордец, баульчик. В нем полдюжины бутылок
сухого.
-- Ты слышал? -- Кайров подмигнул Антону. -- Размочим.
В тоне, каким говорил Кайров, сквозила необычная для него искренность и
простота. Отказываться от компании было нельзя хотя бы ради того, чтобы
узнать, что за дружба связывает Бэллу с Кайровым и знает ли что-либо Кайров
об отношениях Бэллы с Семенюком.
-- Почему ты не познакомил меня с Бирюковым раньше? -- спросила Кайрова
Бэлла.
Кайров улыбнулся:
-- Среди мужчин конкуренция существует не только в капиталистическом
мире. А зачем мне лишние конкуренты?
-- Как прикажешь тебя понимать?
-- Боялся, женишь Антона на себе.
-- Разве это плохо?
-- Смотря для кого. Я, к примеру, не жгу за собой мостов.
-- Циник ты, Кайров.
-- Бэлка, не бей ниже пояса.
Антон молча шел рядом с Кайровым, приглядывался к нему и все больше не
узнавал своего бывшего непосредственного начальника. Он впервые оказался с
ним в столь непринужденной обстановке и сейчас удивлялся перемене. Красивое,
обычно строгое лицо Кайрова теперь было беззаботным и легкомысленным. В то
же время чувствовалось, что в чем-то Кайров играет, испытывая неловкость от
двусмысленности своего положения. Он как будто даже заискивал перед Антоном,
словно хотел растопить когда-то возникший между ними лед.
Болтая, прошли по мосту через реку. Возле дома культуры разгуливали
парочки, слышалась музыка. У районного узла связи Бэлла неожиданно
остановилась. Достала из баула кошелек, подала Кайрову ключ от английского
замка, категорично сказала:
-- Квартиру знаешь. Свари кофе. Я забегу на телеграф. Если Тоська скоро
сменяется, приглашу, чтобы зашла после смены. Повеселимся.
-- Понял что-нибудь? -- поглядел ей вслед Кайров и опять подмигнул
Антону, как тогда, на перроне. -- Девица без предрассудков. За коллектив --
горой. Не хуже Славы Голубева.
-- Давно с ней знаком?
-- Порядком, -- неопределенно сказал Кайров и сразу же спросил: -- Ты
магазином занимаешься?
Антон кивнул.
-- Мутно?
-- В свое время прояснится.
-- Продавщица утром сегодня отравилась, знаешь?
-- Из-за этого и приехал из Новосибирска.
-- Туда концы ведут? Нащупал что-нибудь? Антон улыбнулся:
-- Ты как будто в уголовном розыске не работал.
-- Извини. Профессиональное любопытство, еще не могу отвыкнуть, --
смутился Кайров. -- Тут сплетни поползли. Мол, целая шайка-лейка работает.
Будто Лиду Чурсину в субботу с главарем видели, будто этот главарь, чтобы
концы скрыть, приказал ей отравиться. Короче говоря, мелют такое, что волосы
дыбом.
-- Откуда эти слухи?
-- Черт их знает. Экспедиторы перед концом работы в конторе базарили --
магазин ведь наш. Прицыкнул на них, замолкли.
-- А твое мнение?
Кайров помолчал, перебросил в другую руку баул:
-- Забегал я при начале ревизии в магазин. Первичное впечатление --
передрались преступники в магазине. Вешалки с одеждой повалили, штабель
упаковочных ящиков рассыпали. Загадочен и характер проникновения в магазин.
Вроде бы кто-то побывал в нем, совершил преступление, а затем еще одна
группа нагрянула. Короче, черт-те что и сбоку бантик.
Кайров свернул к подъезду одного из многоквартирных благоустроенных
домов. Поднялись на второй этаж. Кайров, как свою собственную, быстро открыл
дверь и пропустил Антона вперед.
Квартира у Бэллы была просторной. На полу валялись журналы мод; на
диване -- гитара, кофточки, платья; на столе -- немытая посуда. Казалось,
хозяйка оставила квартиру, страшно куда-то торопясь. Но даже и этот
беспорядок не мог скрыть того хорошего вкуса, с каким были обставлены
комнаты.
Антон ступил на ворсистый, чуть не во всю комнату, ковер и с улыбкой
спросил:
-- Мы в квартире дочери авиаконструктора?
-- Полковника в отставке всего-навсего, -- ответил Кайров. -- Старики,
наверное, всю свою мебель из Новосибирска сюда перевезли.
-- Девочка недурно живет. "Жигулей" или другой подобной тачки,
случайно, не имеет?
-- Можешь сделать блистательную партию. В качестве приданого тачка
системы "Волга" гарантируется.
-- К сожалению, золотой запас жениха составляет с процентами всего сто
один рубль ноль четыре копейки.
-- Не имеет значения. Хозяйке этих апартаментов до звона в ушах хочется
замуж. В таких случаях, смею заверить, большую роль играет общественное
положение жениха, а не его запас. Тебе который годик от роду?
-- Двадцать шестой миновал.
-- И уже старший инспектор уголовного розыска!
-- Временно исполняющий обязанности.
-- Не заметишь, как постоянное исполнение начнется. Парень ты неглупый,
настырный.
-- Скажи откровенно, почему ты уволился из милиции?-- спросил Антон.
Кайров сел на диван, взял гитару и положил ее к себе на колени.
-- Мне уже за тридцать, -- задумчиво ответил он и улыбнулся, --
Социологи утверждают, что в этом возрасте нормально развитые люди начинают
искать свое место в жизни.
-- Не жалеешь, что ушел?
-- В чем-то жалею, в чем-то нет. Конкретнее? Ты вот сейчас маешься и не
видишь просвета с магазином. А мне все до лампочки. Моя работа теперь такая:
шесть часов вечера пропикало -- у меня и головушка не болит. Как говорят,
подайте шляпу -- я пошел...
В коридоре коротко звякнул звонок. Антон подошел к двери, отвел
защелку. В квартиру, запыхавшись, влетела Бэлла:
-- Должна огорчить, мальчики. Тоська заступила только что на дежурство.
Присутствовать не сможет. А жаль: веселая девчонка, с ней не заскучаешь.
Она быстро пронеслась по квартире, и сразу кофточки с платьями
оказались в шкафу, журналы -- в тумбочке, а посуда со стола -- на кухне. И
уже из кухни раздались ее команды:
-- Бирюков, ищи в серванте штопор, открывать будем бутылки. Кайров, не
сиди истуканом, доставай фужеры или весели нас!
Антон подошел к серванту. Открыл один ящик -- в нем лежали салфетки. Во
втором увидел столовые ножи, серебряные ложки и вилки. Здесь же лежала
распечатанная пачка сигарет и телеграмма. "Срочно приезжай. Игорь", --
мельком прочитал Антон, порывшись, среди ложек отыскал штопор и выставил на
стол три фужера. Кайров взял гитару, попробовал струны и, глядя на кухонную
дверь, за которой орудовала Бэлла, грустно запел:
Призрачно все в этом мире бушующем --
Есть только миг, за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим,
Именно он называется жизнь...
На кухне хлопнула дверца холодильника. Бэлла вошла в комнату, держа в
одной руке полную вазу яблок, в другой -- две бутылки вина.
-- У нас испортилось настроение? -- ставя на стол бутылки и вазу,
обратилась она к Кайрову.
Кайров прижал ладонью струны:
-- С чего ты взяла?
-- По репертуару чувствую, -- Бэлла погрозила пальцем. -- Ну-ка, сыграй
что-нибудь поэнергичней! Не спать собрались.
Кайров подмигнул ей, бодро ударил по струнам:
Занавесишься ресниц занавескою,
Хоть на час тебе жених, ты невеста мне.
Коридорного шаги -- злой угрозою,
Было небо голубым -- стало розовым...
Антон почти с нескрываемым интересом смотрел на Кайрова и не узнавал
его. Как будто другим человеком стал Кайров, как уволился из милиции. Он,
словно не привыкший к армейской дисциплине солдат-первогодок, оказавшись в
увольнении, захлебывался краткосрочной свободой. Глядя на него, и Антон
окунулся в такое состояние, будто все реальное превратилось в яркий сон:
издалека-издалека доносился поющий голос Кайрова, над чем-то смеялась
голубоглазая Бэлла, рассматривая сквозь стенки фужера прозрачно-золотистое
вино. "Она, похоже, совершенно равнодушна к Кайрову, -- вдруг подумалось
Антону. -- Если так, то ради чего организована вечеринка? Неужели ради меня?
А почему бы и нет?... Что я, урод какой-нибудь?..." От этой мысли стало
неловко, вроде бы, даже в краску бросило. А Бэлла, словно обрадовавшись его
смущению, подсела совсем рядышком, чуть ли не обняла, и зашептала на ухо:
-- До чертиков совестно, что не прибрано в квартире. В воскресенье
забыла будильник завести и малость не проспала электричку. Совсем обленилась
за отпуск, такая соня стала...
-- Куда отпускники торопятся, -- усмехнулся Антон. -- Можно бы позднее
уехать.
-- Что ты! Не хотелось последние отпускные денечки терять. Да и
компания подобралась... День рождения справляли...
"Так вот, значит, куда Бэлла торопилась, не успев прибрать в квартире.
В серванте, где лежит телеграмма, -- пачка сигарет. Какие это сигареты?
Вдруг ростовская "Наша марка"? Рассеянность, дорогой, рассеянность", --
упрекнул себя Антон и неуверенно проговорил:
-- Закурить бы, что ли... У тебя ничего нет, Бэлла?
-- Ой, ты знаешь, я некурящая. Хотя... Погоди! Тоська иногда балуется
табаком. Кажется, что-то она у меня оставляла, -- Бэлла вскочила из-за стола
и достала из серванта початую пачку сигарет "Столичные".
"Промах, не те сигареты", -- вроде бы с сожалением подумал Антон,
разглядывая красивую упаковку. Выхода не было, коль напросился -- хочешь не
хочешь, закуривай. На третьей или четвертой затяжке захлебнулся дымом и
закашлялся, как Борис Медников, "стрельнувший" у кого-нибудь "Казбек".
-- Плохие сигареты? -- испуганно спросила Бэлла.
-- Хорошие, я курильщик плохой. Курю иногда, когда выпью.
Кайров, не слушая их разговора, играл на гитаре что-то грустное. Вообще
его сегодня тянуло на грустное. Бэлла решительно взяла бутылку и долила
фужеры.
-- Кайров, говори тост! -- потребовала она.
-- На двух вэтках сыдэли двэ птычки, -- с акцентом начал Кайров. --
Подул ветер -- ветки качнулись. Птички поцеловались и разлетелись. Так
выпьем за ветреную любовь!
Бэлла весело засмеялась. Поднесла к губам фужер и, почти не отрываясь,
выпила его до дна. Антон отпил несколько глотков. Кайров -- тоже. Попробовал
струны гитары, словно хотел убедиться, не расстроилась ли она, переглянулся
с Бэллой и опять грустно запел:
Пусть этот мир вдаль летит сквозь столетия,
Но не всегда по дороге мне с ним
Чем дорожу, чем рискую на свете я?
Мигом одним, только мигом одним...
Антон вслушивался в слова песни и не мог понять: то ли намекает Кайров
на что-то, то ли выясняет какие-то отношения с Бэллой. От сигареты горчило
во рту. Стало душно и невмоготу тяжело. Антон без всякого предупреждения
поднялся из-за стола и сказал:
-- Спасибо, братцы, за компанию. Сидят, сидят да уходят.
Кайров загородил дорогу, удивился:
-- Обиделся? За что?
-- Какая может быть обида? Надо к Голубеву зайти.