Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
Керен Певзнер.
Смерть пилигрима
© Copyright Керен Певзнер
Email: kiramay@hotmail.com
WWW: http://www.detective.al.ru
Date: 12 Jun 2001
Журнал "Искатель" январь 2000
детективная повесть
СТРАННОЕ все же место - приемная зубного врача. Там сидят люди, которых
привела острая необходимость или невыносимая боль - в общем, мотивы самые
разные, но ни одного среди них веселого. И только переступив порог, они
начинают мучиться сомнениями: боль внезапно пропадает, словно ее и вовсе не
было, страх перед конечной цифрой гонорара за услуги проникает за заднюю
стенку сердца, и несчастный клиент готов терпеть все благоглупости соседей,
лишь бы не прислушиваться к противному звуку бормашины, ноющей на одной
ноте, и к глухому лязганью пыточных инструментов.
В приемной доктора Иннокентия Райса мы с Дарьей оказались после того,
как моя дочь всю ночь простонала, держась за щеку. Заваривая ей ромашку с
шалфеем, я гадала, на сколько платежей по кредитной карточке можно будет
разбить плату за ее лечение и покроет ли дополнительная страховка, которую я
неукоснительно вношу в больничную кассу, хотя бы часть расходов.
- Да уж... - сказал старичок, сидящий рядом с нами в приемной, - эти
стоматологи умеют зарабатывать деньги. Настоящие а идише коп.
- Мам, - тянула меня дочь, - ну пойдем, у меня уже ничего не болит.
Пойдем.
- Сиди! - одернула я ее. - Не хочу еще одной ночи с ариями Кармен.
- Их мамы знали, куда устроить своих детей. Хотя мне тоже довелось
хорошо пожить в той жизни, - продолжил старичок свои рассуждения о способах
зарабатывания денег на доисторической родине. - Вы знаете, что такое
молдавская свадьба?
Все ясно. Дед был кишиневским евреем.
- Нет, не знаю, - ответила я, только чтобы не препираться с Дарьей.
Вроде бы взрослая девица, пятнадцать лет, а ведет себя, как маленькая.
Воистину, это очень странное место - приемная зубного врача.
- У меня даже был помощник! - торжественно поднял дед вверх палец
правой руки.
- Для чего?
- Как для чего? Мы фотографировали свадьбы, - Старик задумался, пожевал
губами, вспоминая то золотое время, и продолжил. - Мы приезжали с Семеном.
Столы уже накрыты во дворе, все пьяные с утра. Бабы носятся с пирогами,
поросята на столах, зажаренные целиком. И платки... Платки дарят дюжинами!
Деньги на подносы швыряют не глядя. Кум дал, а я - вдвое...
Старик, видимо, был горд за славный молдавский народ, умеющий гулять с
таким размахом.
- И мы с Семеном начинаем фотографировать. Носимся, как угорелые.
Снимаем и невесту с женихом, и свояков, и маму с кумами.
- Что? - переспросила Дашка. Она уже не ныла, а с интересом
прислушивалась к рассказу. Я перевела ей на иврит слово "кум" и объяснила,
что это значит.
- Все надо делать быстро... Мы щелкали две ленты, неслись домой,
проявляли, потом обратно, и они заказывали - этих десять, а этих двадцать.
Жок хорошо шел.
- Даша, жок - это национальный молдавский танец, наподобие хоры.
- Мам, откуда ты это знаешь? Ты же не была в Молдавии? - удивилась
дочь.
- Книжки читай! - я щелкнула ее по носу и, обернувшись к деду,
спросила. - А как потом с вами расплачивались?
- Как-как, с трудом. Мы всю неделю с Семеном печатали карточки. Потом в
деревню везли. А за неделю там все уже протрезвели и никому платить неохота
было. Но все обходилось.
Я с недоверием оглядела тщедушного старика. Видимо, он понял мои
сомнения.
- Так у меня Семен был мастер по вольной борьбе. Голова и шея одного
объема.
Из кабинета вышла бледная дама и старичок поднялся с места.
- Моя очередь, - с сожалением произнес он и исчез за дверьми.
- Он совершенно прав, - вдруг произнес молчавший до того
интеллигентного вида человек лет сорока, в темных очках, - свадебный бизнес
- очень доходное дело.
- Вы тоже фотографировали на молдаванских свадьбах? - спросила моя
неуемная дочь.
- Нет, на свадьбах я не фотографировал, не пришлось, но когда моя
супруга наконец решила выйти за меня замуж, ей отсюда прислали великолепное
платье. Она была в нем как принцесса!
- Отсюда - это из Израиля? - уточнила Дарья.
- Да, - кивнул интеллигент, - мы тогда жили в Петрозаводске. И когда
свадьба прошла, жена решила платье продать. Я сказал: "Семьсот рублей, и ни
копейкой меньше!" Тогда это была зарплата за полгода.
- И что, нашлись покупатели? - спросила я.
- Давали пятьсот, пятьсот пятьдесят, но не семьсот. Жена уже хотела
продать, но я стоял на своем. И тогда пришла подруга жены и попросила его
напрокат за двести рублей. Она выходила замуж.
- Вы отдали?
- Вы знаете, чем была корова в крестьянской семье? - оживился он. -
Кормилицей!.. Я не давал жене дотронуться до этого платья. Сам его стирал и
штопал. Люди дату свадьбы переносили, только чтобы платье было не занято.
Выйти в нем замуж считалось и престижно, и хорошей приметой - значит брак
будет крепким и обеспеченным. Его возили даже в Симферополь! А когда
количество вырученных денег перевалило за пять тысяч, я перестал считать...
- Вот здорово! - восхитилась Дарья. - А где оно сейчас?
- В Петрозаводске, - пожал плечами наш собеседник, - когда мы уезжали в
Израиль, я той же подруге и продал его за семьсот рублей. Теперь она его
напрокат сдает.
Старичок вышел из кабинета и мы поднялись с мягкого диванчика.
Доктор Райс смотрелся в своем кабинете, переполненном разными
хромированными штучками, как штурман космического корабля. Зубоврачебное
кресло, раскрытое как лежанка, только дополняло впечатление. Хотя мне не
встречались штурманы маленького роста, с черепом неправильной формы и
небольшим брюшком, выпиравшим из белого халата.
- Садитесь, девушки, - обратился он к нам, - ну-с, кого будем
пользовать?
- Ее, - я подтолкнула дочь к креслу и она нехотя на него взобралась. -
Всю ночь колобродила, за щеку хваталась.
- Посмотрим, посмотрим, - пробормотал доктор и застегнул на Дарье
одноразовый нагрудник. Дашка послушно разинула рот.
Далее последовали манипуляции с рентгеном.
- Пульпит, - изрек доктор, вглядываясь в черную пластинку, - нужно
лечить корень.
- Нужно, так нужно, - вздохнула я. - Только сначала посмотрите,
пожалуйста, что еще нужно и составьте смету. А потом будем лечить.
Иннокентий Райс глянул на меня:
- Где вы работаете...
- Валерия, - подсказала я.
- Где вы работаете, Валерия?
- У меня небольшое бюро по переводам документов на улице Соколова, плюс
сопровождение...
- Что?
- Успокойтесь, доктор, - остановила я его, так как была готова к такой
реакции. - Слово "сопровождение" испохабили в наше время, предлагая дешевых
проституток, будто богатенькие бизнесмены не могут пойти на пьянку одни. В
мои обязанности входит за определенную почасовую плату сопровождать по
разным общественным и государственным организациям людей, которые только что
приехали в Израиль, не говорят на иврите и не знакомы с реалиями нашей
бюрократии.
- Понятно, - кивнул он, высчитывая на бумажке свой приговор. - Вашей
дочери понадобится пластинка на зубы для исправления прикуса и несколько
пломб. Минус тридцать три процента страховки, это получается...
Договорить ему не удалось. Дверь кабинета распахнулась, и в комнату
вошел бомж. За собой он тащил все свои пожитки - скатку спального мешка,
рюкзак и связанную вместе пару тяжелых ботинок.
- Илюша, в чем дело? - нахмурился доктор. - Я же просил...
Вид у Илюши был устрашающий: седые волосы длинными прядями падали на
плечи, безумные голубые глаза блуждали, не фокусируясь ни на каком
определенном предмете, в неухоженной бороде застряли крошки. Одет он был в
какую-ту хламиду неопределенного цвета и в порванные на коленках джинсы.
- Я нашел, Кеша, нашел!
- Эврика, - сказала моя дочь, с интересом разглядывая пришельца. Его
присутствие отдаляло мучительный миг знакомства с бормашиной.
- Илюша, дорогой, успокойся, - доктор Райс говорил тихим спокойным
голосом, смотря в глаза вошедшему. - Отправляйся домой, не видишь, я
работаю, у меня клиенты. Скоро обеденный перерыв, я закрою кабинет и приду
поесть. Там ты все мне расскажешь. А сейчас выйди и подожди меня внизу.
Ладно?
Бомж ничего не сказал, понурил голову и вышел из кабинета, волоча за
собой пожитки.
Мы вернулись к нашим баранам.
- Простите, Валерия, - сказал он, - я надеюсь, это досадное
недоразумение больше не повторится. Итак, общее лечение плюс пластинка
стоит...
Он назвал четырехзначную сумму, достаточно большую для моего бюджета,
но не смертельную. Мы договорились на шесть равных платежей, я выписала
чеки, и доктор Иннокентий Райс включил бормашину.
В перерыве, когда он перекладывал инструменты, я не удержалась и
спросила:
- Простите мне мое любопытство, но кто он вам, этот Илюша? Очень
колоритный тип, между прочим.
Видимо, Райсу самому захотелось снять тягостное впечатление от визита и
он охотно ответил:
- Илья Долгин - муж моей сестры, Анжелики. Когда-то он был научным
работником, окончил Московский университет, факультет электроники, написал
несколько программ, получивших признание во всем мире. С сестрой они
познакомились около пятнадцати лет назад и через полгода поженились. Мы все
были за этот брак. Преуспевающий молодой программист, поездки за границу,
участие в конференциях. Все это уже после перестройки, с выездом было проще.
Его приглашали на стажировку в Мичиганский университет - давали грант на
научную работу - он написал программу "Шампольон" - слыхали о такой?
- Нет, что это?
- Шампольон первым расшифровал египетские иероглифы. И поэтому Илья
именно так назвал свою программу. Она занималась сравнительным анализом
иероглифов и давала перевод.
- Удивительно! - восхитилась я.
Доктор говорил, одновременно занимаясь Дарьей, изредка приказывая ей
сплюнуть, прополоскать. Она сидела тихо, как мышка, стараясь не пропустить
ни слова из рассказа Иннокентия.
- Они с Анжеликой поехали в Штаты - это произошло в девяносто шестом
году. Год были там, сестра писала восторженные письма, учила английский.
Илюша не вылезал из библиотеки университета. Потом письма стали все реже и
реже, звонки тоже прекратились. Мы к тому времени уже перебрались из Москвы
в Израиль, я сдал экзамены на стоматолога, открыл кабинет. Родители
отдыхают, ходят в клуб пенсионеров. В общем, жизнь налаживалась.
- Но... - сказала я. - Всегда есть какое-то но, и в вашей истории оно
должно вот-вот проявиться.
- Вы совершенно правы, Валерия, - улыбнулся Иннокентий грустной
улыбкой. - он вплотную заинтересовался археологией, решил, так сказать,
получить информацию из первых рук. Узнав, что у нас, в Национальном парке,
производятся широкомасштабные раскопки, да и вообще, Ашкелон - это город-рай
для археологов, Илюша позвонил нам.
- Чтобы приехать и участвовать в раскопках?
- Да. Илья попросил приютить его на несколько дней, так как он по делам
работы летит в Израиль. Мы, естественно, обрадовались, спросили, приедет ли
Анжелика, но оказалось, что они уже вернулись в Москву и она осталась дома.
Этот звонок был около месяца назад. И когда в дверь позвонили и мама пошла
открывать дверь - ее чуть инфаркт не хватил: Илюша, этот программист,
полиглот, светлая голова, стоял на пороге именно в том виде, в котором вы
его только что видели. Мы пытались добиться от него, что явилось причиной
таких метаморфоз, но ничего вразумительного от него не услышали.
- Переучился, - констатировала Дарья.
- Дарья, я просил рта не закрывать, - грозно нахмурился доктор и моя
дочь послушно разинула рот.
- Но есть же какая-то причина? Может быть, он заболел?
- Нет, не заболел, я в этом абсолютно уверен, - убежденно сказал Райс.
- Рассуждает здраво, рефлексы в порядке. Я, конечно, не психиатр, но
больного от здорового отличить смогу.
- А чем он занимается? И почему ходит в таком виде?
- Илюша работает на раскопках в Национальном парке. Он присоединился к
какой-то экспедиции. Ее возглавляет американка. Кажется, Барбара Уорнер.
Деньги у него есть, да и тратит он немного. Снял квартиру, купил компьютер,
Интернет, в общем - все для дела. Нет, он, определенно, не сумасшедший,
просто с причудами. А поработать на свежем воздухе после многих лет корпения
в тиши кабинета - что ж, в этом ничего плохого нет. Только вот сестра
беспокоится - звонит из Москвы практически ежедневно.
Иннокентий замолчал. Еще раз проверив Дарью, он приказал ей сплюнуть и
бодро сказал:
- Все, девушка, вы свободны. Два часа не есть, не пить. Приходите в
следующий раз во вторник, надену тебе пластинку. Будешь саблезубая.
- Фи, - скривилась моя дочь, - и в школу с ней ходить?
- И спать, - заключил он, - а то не будешь, как эта, как ее, Синди
Кроуфорд, улыбаться.
- Она мне никогда не нравилась, - фыркнула Дарья и выплыла из кабинета.
Чтобы немного развеяться, благо кабинет зубного врача находился в
центре города, мы с Дарьей побрели от магазина к магазину, глазея на витрины
и прицениваясь ко всякой всячине.
- Мам, смотри, вон этот сидит, который к доктору приходил!
Под веселым полосатым зонтиком от солнца сидел зять нашего доктора в
окружении двух мужчин и девушки. Группа смотрелась весьма живописно, и наш
знакомый ничем не выделялся на их фоне.
Жиденькие светлые волосы девицы были заплетены в косички, наподобие
африканских. На лбу - широкая повязка. Хотя погода стояла прохладная, она
была обута в веревочные сандалии на босу ногу, а на спине висел холщовый
мешок. Мужчины были подстать: первый, грузный сложением и с гладковыбритым
черепом, носил густую окладистую черную бороду и толстые очки. На ногах у
него были растоптанные кеды. Второй - высокий молодой парень с сальными
прядями, рассыпанными по плечам, удивительно напоминал журавля. Он
размахивал руками, что-то доказывая всей честной компании, а его длинный нос
с горбинкой так и норовил клюнуть бритого в макушку.
- Мама, хочу пить, - заныла моя дочь и потащила меня прямо к стойке
кафетерия, рядом с которой сидела четверка.
Покупая колу, я услышала за спиной: "Это однозначно, дух святой посещал
Аль Маджал, и не стоит противиться божественному предопределению, так
как..." Конец фразы я не расслышала, отошла в сторону и только тогда
вспомнила, что доктор запретил пить в течение двух часов.
- Дома попьешь, - решительно объявила я и сунула бутылку в сумку.
x x x
Вечером к нам пришел Денис. Звонко чмокнув Дарью в макушку, он протянул
ей свежий номер компьютерного журнала "Интерфейс". Она тут же принялась
листать его в поисках свежих адресов в Интернете.
- Как дела, дорогая? - спросил он, обнимая меня.
- Были с Дарьей у зубного. Она всю ночь промучилась.
- Да, это проблема, - кивнул он, - они ставят нам новые зубы, после
чего мы кладем эти зубы на полку.
- Это еще Маршак перевел с английского эпиграмму на дорогого портного,
- отозвалась я, - "...вы раздеваете меня, когда вы одеваете...". Точно,
правда?
- Куда уж точнее... Ну ничего, в этом месяце у меня будет хорошая
премия. Хватит и на зубы, и на что-нибудь еще останется.
- Спасибо, Денис, - я поцеловала его в щеку. - Есть будешь?
- Буду, - кивнул он, - наливай, Глафира.
В зеленом борще глазели бело-желтые кружочки яиц и расплывалась лужица
сметаны. Кроме того я нарезала салат-латук с молодой редиской, а на плите
доходила телячья печенка в соусе из шампиньонов. Как я умудряюсь при такой
страсти готовить еще и сохранять фигуру - непонятно. Видимо, все сжигает
внутренняя энергия.
После такого обеда идти никуда не хотелось и мы уютно устроились в
салоне, перед телевизором. Я принесла кофе Денису, а себе - чай.
- Какие новости на работе? - спросила я.
- Министерство туризма заказало нашей фирме краткосрочный прогноз на
1999 - 2002 год, - ответил он, отпив глоток.
- Хорошо, и какие критерии они хотят выяснить?
- Со второй половины 99 года начнется массовое нашествие паломников в
Израиль. Нужно будет рассчитать, сколько нужно рейсов самолетов, койко-мест
в гостиницах, больницах, как обеспечить охрану святых мест и не допустить
террористических актов. Мы назвали эту программу: "Операция "Пилигрим"".
- Это же здорово! Увеличение рабочих мест, в страну хлынут деньги,
уменьшится безработица...
- Ты оптимистка, Валерия. Но все не так просто. Как и во всем, здесь
есть плюсы и минусы.
- Я не вижу здесь минусов, - я пожала плечами. - Посмотри на Турцию,
как она на туризме расцвела. Мы с Дарьей в Мармарисе видели. Казино и прочие
прелести.
- Минусы есть, и солидные. Во-первых, множество святых для христиан
мест находятся на территории Палестинской автономии. Например, Бейт-Лехем
или Вифлеем. А это значит, что нужно серьезно опасаться проникновению в
страну террористов под видом паломников. Проверять каждого - некрасиво, бьет
по престижу, а что делать?
Во-вторых, большинство паломников - люди небогатые, приедут без
страховок, без обратных билетов. Будут здесь бомжевать, надеяться на авось.
В итоге - возможен рост преступности и нагрузки на нашу медицину, которая и
так работает на износ.
- Кстати, я тут сегодня видела одного бомжа, и не одного, а в целой
компании... - и я описала зятя Илюшу и его компаньонов.
- Вот видишь, это первые ласточки! - убежденно произнес Денис. - То ли
еще будет...
- Ты ксенофоб! - заключила я и собралась было аргументировать, но Денис
не дал мне договорить.
- Вот только не надо ярлыков, - скривился он, словно хлебнул уксуса. -
Я - хорошо информированный оптимист и наслышан поболее тебя. Для того, чтобы
выдать этот прогноз на гора, знаешь, сколько приходится перелопачивать
информации? Вот, например, иерусалимский местный совет при муниципалитете
состоит в большинстве своем из ортодоксов, не желающих принимать во внимание
круглую дату. Для них понятие 2000 лет со дня рождения Христа - не более,
чем пустой звук. Они пальцем не пошевелят, чтобы принять паломников и
показать миру, что мы цивилизованная страна. Международный имидж Израиля их
не интересует абсолютно! - Денис поднялся с дивана и пошел на кухню налить
себе еще кофе.
- Что ты переживаешь? - удивилась я. - Ну, составите вы этот прогноз,
там в Министерстве будут действовать по вашим рекомендациям и все наладится.
Дай Бог, все будет в порядке. Ты смотришь на эти вещи слишком мрачно.
- Да что тут осталось, чтобы наладилось? Полгода, три месяца? Народ уже
прибывает в Иерусалим. А тебе известно, сколько среди них сумасшедших?
Различные секты, готовящие себя к самосожжению, маньяки, бегающие голяком и
изображающие Иоанна Крестителя, да много ли надо, чтобы в таком месте, как
Старый Город, вспыхнул очаг массовой истерии?!
- Неужели все так серьезно?
- Ты думаешь, я это все придумал? - Денис встал и подошел к книжному
шкафу, в котором хранились книги, привезенные мною в багаже из Питера. Я до
них давно не дотрагивалась, а Дарья и подавно не читала по-русски,
предпочитая иврит и английский.
Мой друг сосредоточенно изучал корешки, потом вытащил один