сто  "стороны
проявляют взаимный интерес".
   - Я думала, этот интерес сугубо профессиональный.
   - Я тоже сначала так думал. Но ты... Ты не такая, как она.
   - Я не ревнива.
   - Дело не только в этом. Анжелика, конечно, эффектная женщина. У  нее
много достоинств. Она образованна,  эрудированна...  Но  ей  не  хватает
воображения. Понимаешь,  есть  люди,  которые,  обзаведясь  определенной
суммой знаний, не способны ими распорядиться. Может быть, это влияние ее
матери - жены бывшего партийного работника, а ныне  дипломата.  А  может
быть, что-то другое...
   Я не знаю. Близость с Анжеликой начинает меня обременять...
   После некоторой паузы Наталья кивнула:
   - Хорошо, завтра я свободна.
 
Глава 18 
 
   - Давненько я по командировкам не ездил, - вслух произнес  Старостин,
осмотревшись  в  тесном  номере  ведомственной  гостиницы,   в   которой
остановился, прибыв в Калининград.
   Это была небольшая комнатка со скрипучей кроватью, старым телевизором
"Рекорд" на тумбочке, письменным столом  с  керамической  пепельницей  и
телефонным аппаратом, а также акварелью какого-то местного художника  на
стене, изображавшей морской пейзаж с серым силуэтом  военного  судна  на
горизонте. В комнате стоял невыветриваемый запах табака, а из-за входной
двери раздавались громкие голоса уборщиц и кастелянши. Все было привычно
казенным и неуютным.
   Бросив  саквояж  в  низкое  кресло  с   деревянными   подлокотниками,
Старостин прихватил папку с бумагами и вышел  из  номера.  Он  решил  не
откладывая взяться за дело и сразу направился в городской отдел милиции.
   Насчет командировки Старостин лгал самому себе -  в  Калининграде  он
оказался по собственной инициативе. Просто случай подвернулся: полковник
Арсеньев укатил по  приглашению  в  Германию  на  встречу  руководителей
муниципальной  полиции.  Воспользовавшись  его  отсутствием,  Старостину
удалось у зама, с которым он был в  приятельских  отношениях,  выпросить
два дня отгулов.
   Затем он соврал жене про срочную служебную поездку, одолжил  денег  у
товарищей на авиабилеты и оказался на берегу Балтийского моря.
   Встретили его с плохо скрываемой  неприязнью  -  столичных  визитеров
нигде не любят. Пришлось  почти  оправдываться,  говорить,  что  родился
здесь,  что  детство  прошло  в  Калининградской  области.  Это  немного
помогло, но все равно пришлось  довольно  долго  ходить  из  кабинета  в
кабинет, прежде чем появилась какая-то зацепка.
   За последние несколько лет состав сотрудников  сильно  изменился,  на
смену  старому  поколению  оперативников  пришло  много  молодых  ребят,
которые ничего  не  знали  о  делах  десятилетней  давности.  Старостину
все-таки удалось побеседовать с одним  из  старожилов  -  тот  с  трудом
припомнил убийство в Светлогорске. О тетке Натальи Мазуровой  он  ничего
не знал, но посоветовал Старостину обратиться к бывшему  следователю,  а
ныне пенсионеру Петру Ивановичу Данилину.
   Отправившись на поиски Данилина на автобусе, Старостин скоро пожалел,
что не воспользовался такси: выйдя на названной ему  остановке,  он  еще
долго волочился пешком по очень напоминавшей  фильмы  про  войну  бывшей
городской окраине, то и дело интересуясь у прохожих,  как  найти  нужную
ему улицу. Это было непросто: даже  местные  жители  не  слишком  хорошо
ориентировались в названиях улочек и переулков, застроенных еще до войны
аккуратными коттеджами, которые все как  один  напоминали  уютное  жилье
штандартенфюрера  Штирлица.  Поэтому,  обнаружив  табличку  с   надписью
искомой улицы, Старостин несказанно обрадовался.
   Дом, в котором жил Данилин, в отличие от соседних коттеджей  оказался
скромным одноэтажным строением со старой черепичной крышей  и  небольшой
кирпичной верандой. Хозяин в огороде окучивал тяпкой картошку.
 
*** 
 
   Данилин был одет в выцветшее трико с отвисшими коленями,  застиранную
майку и довольно забавную пляжную панаму.
   -  Петр  Иванович?  -  перегнувшись  через  калитку,   окликнул   его
Старостин.
   Мужчина замер, обернулся, некоторое время всматривался в  незнакомца,
после чего неторопливо направился к нему.
   - Он самый, - приближаясь, отозвался Данилин. - С кем имею честь?
   - Майор Старостин, Московский уголовный розыск, - представился гость,
демонстрируя удостоверение.
   - Ну и ну! -  удивился  Данилин.  -  Я-то  в  вас  сразу  следователя
вычислил, но не предполагал, что из такого  далека  пожаловали.  Это  по
какому ж поводу старика вспомнили?
   - По служебному, Петр Иванович.
   - Так ведь я давно на пенсии.
   - Меня привели к вам, так сказать, дела давно минувших дней.
   - Тогда входите, - Данилин открыл калитку, пропуская гостя во двор. -
Присядем?
   Они прошли к вкопанному в землю столу с двумя  небольшими  скамейками
возле него.
   - Рассказывайте, что вас в такую даль забросило.
   - Я, Петр Иванович, расследую убийство, недавно происшедшее в Москве.
В одном  лесопарке  нашли  труп  женщины,  на  теле  которой  обнаружено
двадцать восемь ножевых ран. Есть одна интересная деталь: на обеих щеках
жертвы были также порезы в виде креста. К тому же лицо сильно измалевано
косметикой: губы в помаде тени всякие, белила. Все говорит  о  том,  что
убийство совершено человеком с патологическими отклонениями в психике. Я
поинтересовался, не случалось ли что-либо подобное раньше. И мне удалось
выяснить, что ровно десять лет назад здесь, в Калининградской области...
   - Да-да, припоминаю, - перебил его Данилин. - Было нечто  подобное  в
Светлогорске. Я тогда работал в уголовном розыске, и этим занимался  наш
отдел.
   Однако убийцу мы так и не нашли. Помнится, как раз много шума было по
поводу Чикатило и витебского дела. Наше начальство перепугалось: вдруг и
у  нас  в  области  завелся  подобный  монстр?  Понятно,  кому  хотелось
прогреметь на весь Союз, как Ростов и Витебск? Тем  более  что  город  -
курортный. Но все обошлось, ничего подобного  больше  не  случалось.  Во
всяком случае, пока я работал, убийств с подобным почерком не было.
   - А деталей каких-нибудь не припомните? Кем была погибшая, найдено ли
орудие преступления?
   - Нет, ножа не нашли. А насчет убитой... Фамилию  забыл,  а  вот  род
занятий - портовая проститутка, как нам удалось выяснить.  У  нас  их  к
тому времени много развелось. Моряки, понимаете ли, все при деньгах,  да
после воздержания... И иностранцы тоже. Немцы ж в свой Кениг, как  арабы
в Мекку, ломятся. Но не думаю, что между этими делами  существует  некая
связь. Все-таки десять лет прошло. К тому же от Светлогорска  до  Москвы
приличное расстояние...
   - Расстояние в наше время не препятствие.
   Данилина слова майора не убедили:
   - Даже если  в  обоих  случаях  убийца  -  один  и  тот  же  человек,
сомневаюсь, что вам удастся найти зацепку и свести эти два дела воедино.
   Старостин хитро посмотрел на собеседника.
   - Это как сказать... Видите ли, Петр Иванович,  кое-какая  зацепка  у
меня уже есть. Поэтому и сижу тут  перед  вами.  Не  припомните  ли  еще
такого: 11 июля того же 1989 года в  реанимацию  попала  некая  Леокадия
Кошелева - зав постановочной частью вашего  областного  драмтеатра.  Эта
фамилия вам ни о чем не говорит?
   Данилин усмехнулся:
   - Ляля Кошелева? Как же, как же, небезызвестная личность.
   В предчувствии удачи Старостин  нервно  пошарил  рукой  в  кармане  и
достал сигареты.
   - Богема... Эта публика, - продолжал Данилин, - никогда не отличалась
высокой нравственностью. К Ляле Кошелевой это имеет прямое отношение.  К
тому же город у  нас  -  портовый,  а  потому  проблемы  с  наркотиками,
проституцией, сводниками, фарцовщиками всякими были  всегда.  Вот  и  за
Лялей грешки велись: она покуривала "травку" и приторговывала ею заодно.
Правда, надо отдать должное: с поличным  схватить  нам  ее  ни  разу  не
удалось. А вот административные задержания за сводничество случались, но
без серьезных последствий для Ляли. То руководство театра ее отмазывало,
то еще кто-нибудь сверху звонил...
   - Кошелева была таким ценным работником? - поинтересовался Старостин.
   - Да кто их там разберет? Обеспечивала, так  сказать,  весь  комплекс
услуг. Кому надо...
   - И как же ей опекунство доверили над племянницей?
   - Вы и про это знаете? - удивился Данилин.
   - Работаем.
   - Так ведь не  было  оснований  для  отказа:  судимостей  за  ней  не
водилось, а девчонке она была ближайшей родственницей. Ох  и  намучилась
она с ней!
   - Кто с кем?
   - Племянница с теткой. У той квартира была - настоящий притон.
   Постоянно "девочки" ее собирались, пьянствовали, дебоширили. А Натаха
в школу ходила, уроки надо было делать... Училась она плохо,  да  это  и
понятно - ходила вечно полуголодная... В одном ей повезло: в  театре  ее
любили, выросла, можно сказать, при нем. Пока не  подросла.  А  там  уже
произошла эта история с теткой.
 
*** 
 
   "Вот они откуда - самостоятельность, любовь к театру и скрытность", -
подумал Старостин.
   - Вы так хорошо помните о какой-то там девчонке-подростке.
   - Так ведь моя  дочка  младшая  с  нею  в  одном  классе  училась,  -
усмехнулся пенсионер. - Наташа и дома у нас нередко бывала.  Город-то  у
нас не очень большой. Военных, конечно, много, но они  всегда  особняком
держались. Да и вообще - мир тесен.
   - Это точно, - согласился Старостин и решил быть поаккуратнее в своих
расспросах.
   - А что между ними произошло в тот вечер?  -  поинтересовался  он.  -
Между, как вы говорите, Лялей и ее племянницей.
   - Нам удалось узнать немногое. Судя по тому, что  рассказали  соседи,
подрались они тогда. Видно, девчонка толкнула тетку, та упала и  разбила
голову.
   - А на какой почве могла возникнуть ссора?
   - Почва?.. - Данилин как-то странно усмехнулся и посмотрел в сторону.
- Почва... В принципе об этом многие знали. Дело  в  том,  что  Кошелева
была,  как   сейчас   принято   говорить,   нетрадиционной   сексуальной
ориентации.
   - Лесбиянка? - уточнил Старостин.
   -  Именно.  Видимо,  потому  она  и  не  стала  писать  заявление  на
племянницу, чтобы не вытаскивать все это на свет божий. А девчонка,  как
я предполагаю, испугалась и убежала из дому. Мы ее  пытались  разыскать.
Работал по этому делу капитан Михайлюк - сосед их, кстати, по  дому.  Но
все безуспешно. А потом я ушел на пенсию...
   - А капитан Михайлюк еще работает?
   - Нет, он еще при мне уволился, уехал куда-то.
   - Куда, не подскажете?
   - Понятия не имею, - вздохнул Данилин. - Может,  на  родину  -  он  с
Украины родом. А может, еще куда... Кто их знает.  Разбросало  людей  по
свету.
   Вот один мой сослуживец в Белграде осел.
   - В Белграде?
   - Уехал в девяносто втором в Боснию добровольцем,  с  сербами  против
мусульман воевал, да так в этой Югославии и остался. Приженился вроде на
местной, теперь вот и гражданство югославское получил. Вот как  оно  все
поворачивается...
   Старостин постарался вернуть разговор в прежнее русло:
   - Скажите, Петр Иванович, а как случилось, что Наталье пришлось  жить
с такой опекуншей? Как она осиротела, иными словами?
   Данилин отвел глаза и заговорил, глядя куда-то в сторону:
   - Нехорошая история приключилась.  Ехали  ее  родители  на  машине  и
врезались на скорости в дерево. Оба погибли.
   - Да, - вздохнул  Старостин,  -  неприятная  история.  Ну  да  что  ж
теперь...
   С каждым такая случайность приключиться может.
   - Так ведь в том-то и дело, что вовсе не случайность виновата.
   Виноватым оказался один большой партийный работник - ехал  пьяным  за
рулем служебной "Волги". Из-за него все и произошло.  Ну,  дело  замяли,
как полагается, перевели его с повышением в другое место.
   - Вот, оказывается, в чем дело.
   - Именно в этом. Кстати, как вас, простите? Майор  Старостин?  Первым
секретарем был ваш однофамилец...
 
*** 
 
   Утром следующего дня Наталья встретилась с Михайлюком.
   - Я все узнал. - Федор был необычайно оживлен и то и  дело  взмахивал
руками. - Шеф вчера по пьяной лавочке проболтался.  У  него  ведь  общие
дела с Ольшанским по рекламной  части.  Гатаулин  в  счет  аванса  выдал
Ольшанскому крупную сумму денег... Наличкой! И  не  просто  наличкой,  а
"зеленью". Правда, сколько там, точно сказать не могу. Ольшанский держит
их в своем офисном сейфе.
   - Ну и что?
   - Как что? - выкатил глаза Михайлюк. - Ты, может, порвала с ним?!
   - Нет. И сегодня Андрей пригласил меня в  ресторан.  Но  я  не  стану
заниматься вымогательством, - с неожиданной твердостью заявила  Наталья,
- и на вашу хату его не поведу, хоть ты, дядя Федор, что хочешь со  мной
делай.
   -  Заткнись,  дура!  -  грубо  рявкнул  на  нее   Михайлюк.   -   Или
предпочитаешь зону топтать? Она напряженно молчала.
   - Ладно, - неожиданно смягчился он, - от  тебя  ничего  такого  и  не
требуется. Хочешь крутить с ним - крути. Погуляйте в кабаке, пригласит к
себе - да ради бога, иди. В общем, не  будем  торопить  события.  Я  еще
покумекаю.
   Оставшись в машине один, Федор некоторое время молча сидел за рулем и
курил. Он солгал, успокаивая Наталью. Еще накануне вечером, узнав, что в
офисе Ольшанского хранится крупная сумма денег в американской валюте, он
составил план действий. Намерение рекламщика провести сегодняшний  вечер
и, возможно, ночь  с  Натальей  было  ему  только  на  руку  и  ускоряло
развязку.
   "Пускай побарахтаются в постели, - думал Федор, - а  Цыгарь  с  Леней
тем временем пошарят в офисе. Главное - обойтись  без  лишнего  шума.  С
охраной проблемы могут возникнуть... Надо нейтрализовать...  Нет,  лучше
обойти. Ладно, на месте разберемся".
 
*** 
 
   Офис Ольшанского располагался  на  первом  этаже  невысокого  здания,
большую  часть   которого   занимали   помещения   Института   повышения
квалификации работников машиностроительной отрасли. Над отдельным входом
в офис рекламного агентства висела камера видеонаблюдения.  В  небольшой
комнатке за тяжелой металлической дверью  перед  монитором  скучали  два
охранника. Один из них, услышав трель телефонного аппарата, стоявшего на
столе, снял трубку.
   - Ну да, я. А что такое? Что, прямо сейчас? Да  я  не  могу,  у  меня
служба. - Оторвавшись на секунду от телефона и закрыв трубку  рукой,  он
обратился к напарнику:
   - Иваныч, слушай, тут такое дело... Начинается!
   - Рожает?
   - Вроде как схватки...
   Второй  охранник,  мужчина  средних  лет  с   внешностью   отставного
милиционера, глянул на наручные часы.
   - Начало двенадцатого...
   - Может, отпустишь? Все-таки дело нешуточное, а родственники все, как
назло, на дачу съехали из-за этой жары.
   - Валяй. Здесь, тьфу-тьфу, все спокойно, а до  утра  как-нибудь  один
управлюсь.
   Степан Цыганков и  Леонид  Михайлюк,  сидевшие  вместе  с  Федором  в
неказистых "Жигулях" в глубине двора неподалеку  от  офиса  Ольшанского,
внимательно наблюдали за происходящим.
   Им было хорошо видно, как стальная двери офиса распахнулась и  оттуда
вышли два охранника. Пожав друг другу руки, они распрощались.  Тот,  что
помоложе, сел в старенький "Москвич" и быстро уехал. Второй спустился  с
крыльца  и,  закурив,  стал  прохаживаться,  поглядывая   на   усыпанное
мерцающими звездами ясное небо.
   - Чертова жара, -  выругался  он  вслух,  -  третий  месяц  уже.  Дом
раскалился, как печка...
   Цыгарь возбужденно заерзал, наблюдая за одиноким охранником.
   - Леня, давай рискнем! - Он дернул подельника за рукав.
   - Федя, а ты что  скажешь?  -  обратился  Михайлюк-младший  к  брату,
сидевшему за рулем. Тот молчал.
   - Федор, решайся скорее, - горячо зашептал Цыгарь. - Видишь,  он  там
один остался! Оприходуем его без шума и пыли, под алкашей сработаем.
   - Добро, - откликнулся наконец Федор Михайлюк, - только аккуратно...
   Спустя минуту, когда охранник уже затушил окурок  ногой  и  собирался
вернуться на свой пост, к нему шатающейся походкой подошли двое  мужчин,
разминая на ходу сигареты.
   - Слышь, браток, у тебя огонька не найдется? -  заплетающимся  языком
спросил  один  из  них  -  молодой  парень  довольно  хлипкого  на   вид
телосложения.
   Второй,  повыше  ростом  и  покрупнее,   держался   сзади.   Охранник
подозрительным взглядом смерил подгулявших мужичков и, на всякий  случай
положив одну руку на кобуру с пистолетом, второй протянул зажигалку.
   - Вот спасибо! - Парень потянулся  к  зажигалке  и  неожиданно  нанес
хлесткий удар охраннику в пах.
   От резкой боли тот перегнулся пополам,  и  мгновенно  подскочивший  к
нему Леня Михайлюк довершил дело мощнейшим ударом ребром ладони по шее.
   Наблюдавший за происходящим Федор поспешил к ним.
   - Не задерживайтесь во дворе! - громко прошептал он,  дрожащей  рукой
нащупывая пистолет на поясе.
   Цыгарь и Леня затащили охранника в офис и захлопнули за собой дверь.
   Федор вернулся в машину.
 
*** 
 
   Наталья лежала в постели, нежно поглаживая Андрея, который  свернулся
рядом в позе младенца во чреве матери.
   - Ты когда брился в последний раз?
   - Утром.
   - У тебя не лицо, а наждачная бумага.
   - Что я могу поделать? - негромко засмеялся он. - Природа...
   - Мне  из-за  твоей  природы  утром  придется  тонну  грима  на  лицо
накладывать.
   - Я оплачиваю все расходы на косметику, - шутливо откликнулся  он.  -
Ты же знаешь, средства у меня есть. Мы можем вести  вполне  обеспеченный
образ жизни.
   - Мне от тебя совсем иное нужно.
   - Что именно?
   - То, что требуется любой женщине, - тепло и внимание.
   - Неужели ты можешь пожаловаться на отсутствие  внимания  со  стороны
мужчин? По-моему, такой женщине,  как  ты,  чаще  хочется  отдохнуть  от
них...
   - ...в твоих объятиях.
   Он перевернулся на  спину,  взял  с  прикроватной  тумбы  сигареты  и
закурил.
   Его долгое молчание заставило Наталью осторожно спросить:
   - Тебя что-то беспокоит?
   - Дела... Помнишь, я тебе как-то говорил о неприятностях?
   - Я думала, все уже разрешилось.
   - Нет. Просто  затихло.  Вот  это  меня  больше  всего  и  волнует...
Поскорей бы развязать этот узел и  больше  никогда  не  связываться.  Ты
понимаешь, какое  дело...  Я  тогда  был  на  мели,  срочно  требовалась
финансовая подпитка. Сначала  пытался  по  знакомым  занять,  бизнесмена
одного просил, нефтеторговца. Но и у него свободных денег не  оказалось.
А тут они объявились,  братва.  Пришлось  согласиться.  Вот  так  все  и
началось...
   Раздалась мелодичная  трель  сотового  телефона.  Наталья  машинально
взглянула на мерцающий циферблат электронного будильника.  Время  шло  к
полуночи.
   - Кто это? - обеспокоено спросила она.
   - В такое время могут звонить только они, - ответил Андрей,  протянув
руку за телефоном. - Да, я слушаю. А где вы были  раньше?  Нет-нет,  все
готово.
   Где? У меня в офисе. Что, прямо сейчас? Хорошо, подъезжайте, буду там
через пятнадцать минут.
   Он отключил телефон,  тяжело  вздохнул  и,  встав  с  кровати,  начал
одеваться.
   - Куда ты?
   - Подожди меня здесь. Я  вернусь  через  час.  Мне  надо  съездить  в
офис... развязать узел.
   Ничего больше не объясняя, Ольшанский вышел из  комнаты.  В  прихожей
задержался, открыл дверцу платяного шкафа и, пошарив рукой по  одной  из
полок, достал пистолет. Сунув его под рубашку за пояс джинсов, Он  вышел
из квартиры.
 
*** 
 
   В тот вечер майор Старостин поехал навестить отца. Он не любил бывать
дома у Старостина-старшего, и ему всякий раз приходилось  делать  усилие
над собой, чтобы выполнить сыновний долг.
   У сына были претензии к родителю. Когда-то тот сумел сделать довольно
успешную карьеру по партийной линии, занимал высокий  пост  в  одном  из
райкомов партии в Калининградской области.  Юный  Володя  был  абсолютно
уверен в своем светлом будущем. Но  затем  что-то  произошло...  У  отца
случились крупные неприятности, и в итоге его перевели в поселок  Глинка
Смоленской области. Вроде бы на  повышение,  но  переезд  с  Балтийского
взморья в глухую отсталую деревню поверг