ь... Этот, и то до  вечера...
Да, нас двое... Ой, как здорово! Я знала, что вы что-нибудь придумаете!
   Алиса вернулась к Герману.
   - Все в порядке, - сообщила она. - Через час нужно быть в  районе  порта.
Там посадочная площадка. Оттуда нас и заберет вертолет.
   - Вертолет? - изумился Герман. - Ты что, с президентом Мексики говорила?
   - С таксистом, - смеясь, ответила Алиса. Он растерянно пожал плечами:
   - Занятные у тебя знакомые.
   - Едем?
   - До порта не так и близко. Надо спешить, - сказал он, посмотрев на часы.
   - Зачем? - удивилась Алиса. - Диего  сейчас  подъедет  и  отвезет  нас  к
вертолету. Он же таксист.
 
*** 
 
   Жизнерадостный Диего на своей украшенной шашечками "Мазде" появился очень
скоро.
   - Фирма таксомоторов "Маньяна" всегда к вашим услугам! -  воскликнул  он,
вылетая из автомобиля. - Счастлив знакомству с другом прелестной  сеньориты!
Я Диего, лучший таксист лучшей в мире страны!
   Он протянул Герману  руку.  Тот,  ошеломленный,  молча  пожал  протянутую
ладонь.
   - Герман, - сказал он.. Алиса была горда.
   - Диего, мы не опоздаем? - нетерпеливо спросила она.
   Таксист обернулся к  девушке.  Его  разбитную,  веселость  словно  ветром
сдуло.  Он  посмотрел  на  Алису  взглядом,  полным  благоговения.  Степенно
ответил:
   - Нет, моя госпожа. Я все рассчитал. Мы будем вовремя.
   Герман ощутил уколы ревности, которые лишь разожгли его чувства к Алисе.
   "Мазда" в считанные минуты домчала их до порта. Затормозила у вертолетной
площадки.
   Маленькая винтокрылая машина, похожая на  стрекозу,  уже  ждала  Алису  и
Германа. Пилот, улыбаясь, спешил навстречу.
   - Сеньорита Алиса! Рад видеть вас вновь!
   - Рауль? - Алиса удивленно смотрела на знакомого пилота.
   Диего с хитрой улыбкой наблюдал за их встречей.
   - Я, сеньорита Алиса, конечно, я, - подтвердил Рауль. - Диего  сообщил  о
вашем желании увидеть Ла Венту, и вот я здесь. Весь к вашим услугам.
   Алиса обернулась, словно ища сеньора Диаса. Пилот угадал ее мысли.
   - Сеньор Диас передает вам привет. Он  сожалеет,  что  не  может  с  вами
встретиться. Дела. Но он просит воспользоваться его вертолетом.
   Во взгляде пилота, так же  как  и  в  глазах  таксиста,  светилось  немое
обожание. Потрясенный Герман ревниво отметил внимание, которым окружили  его
возлюбленную. В голове его возникли сотни вопросов, которые  он  не  решился
задать.
   - Нас случайно не на твою коронацию везут?  -  с  иронией  спросил  он  у
Алисы. - Относятся к тебе, как к королеве, только короны не хватает на твоей
голове. Она рассмеялась:
   - Зачем мне корона? Бери выше, богиня!
   Рауль и Диего с серьезным почтением подтвердили:
   - О да, это так.
 
*** 
 
   Взбив винтом песчаные вихри, вертолет приземлился на островке, окруженном
мангровыми болотами. Два бородатых  археолога  помогли  Алисе  выбраться  из
машины, все еще вращающей лопастями.
   - Добро пожаловать в Ла Венту, госпожа Горова, - приветствовал Алису один
из бородачей. - Нам  сообщили  по  радио,  что  вы  хотите  осмотреть  город
ольмеков. Мы с удовольствием покажем раскопки.
   Алиса приняла все эти почести как должное.  Зато  Герман  впадал  во  все
большее и большее уныние.
   "Эта девушка не для меня, - думал  он,  -  кто  я  против  нее?  Нас  тут
принимают,  как  особ  королевской  крови.  Не  хватает   только   почетного
караула..."
   Словно угадав его мысли, сияющая Алиса воскликнула:
   - Это все сеньор Диас, я знаю. Эту прогулку нам устроил он.
   - Сеньор Диас? - недоуменно переспросил Герман.
   - Ну да, он мой старый друг, милый и добрый человек.
   - Мой отец работает в посольстве, и среди его знакомых есть  один  сеньор
Диас. Его зовут Энрике Диас.
   Алиса радостно захлопала в ладоши:
   - Значит, мы говорим об одном и том же человеке! Моего друга именно так и
зовут - Энрике Диас!
   Герман был сражен.
   - Да, но Энрике Диас банкир и очень влиятельный человек, - пролепетал он.
- Даже мой отец так коротко его не знает. Откуда же ты знаешь его?
   - Мы познакомились, когда  летели  сюда  из  Мехико.  Мы  летели  на  его
самолете.
   "Час от часу не легче, - подумал Герман, - сеньор Диас, банкир,  самолет,
предупредили по радио... Как все это сочетается с обычной русской  девушкой,
дочерью простого инженера?"
   Пока Герман строил догадки, Алиса жадно всматривалась  в  руины  древнего
города. Все было так необычно и... почему-то очень знакомо.
   В сопровождении ученых  они  с  Германом  поднялись  на  вершину  Большой
пирамиды. Остановились у Жертвенного алтаря.
   Сооружение террасами уходило  вниз,  образуя  пятилепестковое  основание.
Вдали синела полоска моря.
   - Это Великая гробница, - пояснял  Алисе  и  Герману  их  бородатый  гид,
указывая рукой вниз, - а это ритуальный  двор.  Народ,  который  жил  здесь,
создал задолго до нашей эры мощное теократическое государство. Мы  полагаем,
что он  являлся  прародителем  всей  протоамериканской  культуры...  Большая
пирамида напоминает аналогичные сооружения ацтеков, так называемые теокилли,
но сходство лишь внешнее. На самом деле конструкция и планировка пирамиды  и
города совершенно иные...
   Алиса почти не слушала пояснений.  Она  жадно  вглядывалась  в  очертания
древних сооружений. Странное чувство охватило ее. Казалось, что она уже была
здесь, что вернулась в хорошо забытый, но все же очень знакомый мир. В  ушах
рефреном звучал далекий ритмичный крик толпы:
   "Аоа-ту... Аоа-ту... Аоа-ту..."
   Но, может быть, это просто от волнения пульсировала в голове кровь?
   Внезапно Алиса сказала:
   - Вон там, у Великой гробницы, пятнадцать зеленых. Но они не вольны себе.
Все решит красный.
   Девушка сама не поняла, что это значит. Она не знала, как вырвались у нее
эти слова. Герман с  удивлением  посмотрел  на  нее,  а  археолог  пришел  в
восторг.
   - Вижу, - сказал он, - вы всерьез интересуетесь нашей наукой. Моя  статья
о находке только что увидела свет, а вы уже в курсе. Достойно уважения,  что
такая молодая сеньорита читает специальные журналы по археологии.
   - О чем вы говорите? - удивился Герман, потому что на самом деле  это  он
всерьез интересовался археологией.
   - Это выдающееся открытие! - вдохновенно пояснил ученый. -  Мы  раскопали
тайник, в котором находились пятнадцать фигурок из нефрита и одна гранитная.
Очень интересная композиция. Но самое любопытное, что тайник кто-то  недавно
вскрывал. Однако ничто не тронуто и вход в пещеру аккуратно заделан...
   Алиса еще раз окинула взглядом унылый пейзаж  древнего  города.  Стараясь
унять странное волнение, взяла за руку  Германа.  С  непонятной  самой  себе
тоской сказала:
   - Что ж, нам пора...
   Прощаясь с Алисой, Рауль протянул ей пакет. Сказал тихо, но значительно:
   - Здесь семена. Вы сможете вырастить на родине растения,  которые  цветут
только здесь, в Мексике. Но у вас все получится. Они зацветут и всегда будут
напоминать вам о родине. О нашей родине. И еще...  -  Рауль  запнулся,  -  в
минуту, когда вам будет тяжело, тоскливо, эти цветы помогут.
   - Помогут? - заинтересовалась Алиса. - Но как?
   - Ваша душа подскажет, как их использовать, когда наступит нужный момент.
В тот миг вы будете знать... Для  всех  остальных  людей  цветы  могут  быть
опасны, но для вас нет.
   - Спасибо, я обожаю цветы! - обрадовалась Алиса.
   Рауль поклонился, отдавая пакет.
   - Это подарок от всех нас, - со значением сказал он.
   - От вас и Диего? - спросила Алиса.
   - Да, от меня, от Диего и еще от сеньора Эррероса. А, главное, от сеньора
Диаса.
   Алиса с нежностью посмотрела на сверток.
   - Прекрасно, - улыбнулась она, - передайте привет всем,  кого  я  уже  не
успею  увидеть.  Особенно  сеньору  Диасу.  И  еще...  Скажите  ему,  что  я
очень-очень люблю цветы.
   - И цветы вас любят, - улыбнулся Рауль.
 
ГЛАВА 32 
 
   Ожидая в аэропорту Мехико рейс на Москву, Алиса думала о Германе. Она  ни
минуты  не  сомневалась,  что  в  Ленинграде  их   знакомство   продолжится,
обязательно перерастет в нечто большее.  Только  что  расставшись,  она  уже
предвкушала встречу.
   "Никто, никто не сможет помешать этому!" - уверенно думала она,  даже  не
подозревая, откуда черпает эту странную уверенность.
   Накануне они с Германом проговорили у ее дома почти  до  полуночи.  Слова
лились и лились, не в силах  передать  переполнявшие  их  ощущения.  Сладкое
чувство обретения друг друга обволакивало их.  Герман  поклялся  обязательно
позвонить Алисе,  как  только  прибудет  в  Ленинград.  И  теперь  она  себе
твердила: "Позвонит! Обязательно позвонит!"
   Диктор на двух языках объявил посадку на рейс.
   Алиса наскоро попрощалась с отцом, чмокнув  его  в  щеку,  и  быстро,  не
оглядываясь, прошла к выходу из терминала. Перехватив сумку, неловко уронила
билет, наклонилась, но билет исчез.
   - Вот, пожалуйста... - раздался знакомый голос.  Подняла  глаза  -  перед
ней, улыбаясь, стоял Герман.
   - Ии-я, -  взвизгнула  Алиса,  бросаясь  ему  на  шею.  -  Ты  как  здесь
оказался?
   - Решил, что без тебя мне нечего делать в этой стране, - серьезно ответил
он, глядя на Алису с немым обожанием.
   - И что? - растерялась Алиса, не зная, как его понимать.
   - Лечу с тобой, - ответил Герман и добавил:
   - Богиня.
 
*** 
 
   - Ваш кофе, сеньор.
   Крахмальная стюардесса остановилась  перед  пожилым  мужчиной  в  дорогом
костюме.
   Его бритая голова маячила над креслом впереди  Алисы.  Девушка  выпустила
руку Германа. Напряглась. Прозрение пронзило ее молнией.
   "Жрец храма Белого Ягуара!"
   Она все вспомнила!
   Все!
   Подалась вперед.
   - Сеньор Диас!  -  воскликнула  она,  глядя  в  бритый  затылок  пожилого
господина.
   Мужчина обернулся. Совершенно незнакомое удивленное лицо.
   - Извините, - пролепетала Алиса, - извините, я ошиблась.
   На лице ее было написано горестное разочарование. Она откинулась в  своем
кресле, застыла, бессмысленно глядя перед  собой.  Озадаченный  Герман  тихо
гладил ее руку.
   - Скажи, - вдруг спросила она, - а ты мог бы любить бессмертную девушку?
   - Как это - бессмертную? - удивился Герман.
   - Ну-у, ну-у... бессмертную, как  богиня.  Герман  поцеловал  кончики  ее
пальцев.
   - Я уже такую люблю, - серьезно ответил он. - И я готов на нее  молиться.
Всю жизнь!
   Он сказал это так искренне,  что  Алиса  успокоилась.  Положила  руку  на
сумочку,  ощутив  сквозь  тонкую  лакированную  кожу  сверток  с   семенами,
подаренными сеньором Диасом. От подарка шло необычайно ласковое  тепло.  Оно
вселяло уверенность. Оно дарило  ощущение  непобедимости.  Это  окончательно
успокоило Алису.
 
*** 
 
   Мы с Фаиной были поражены, слушали и обменивались изумленными  взглядами.
Алиса же рассказывала так эмоционально, с таким вдохновением, что  я  только
диву давалась: откуда столько фантазии у нее? Столько страсти!
   - "Сеньор Диас!" - закричала  я,  вздрогнув  от  ужаса,  но  этот  бритый
господин обернулся и оказался незнакомым человеком. Я прижалась к Герману  и
снова пережила ту страшную ночь. Я все вспомнила. Как  это  было  ужасно!  Я
увидела себя словно со стороны,  на  жертвенном  алтаре,  распятой  золотыми
цепями. Я все вспомнила. Все. Если бы вы знали, как это страшно! Мне до  сих
пор иногда снится  звездное  небо,  в  которое  я  смотрела  тогда.  Большая
Медведица в самом  зените...  А  ведь  у  нас  так  не  бывает...  Только  в
Мексике... И этот черный обсидиановый нож, взметнувшийся надо мной...
   Речь Алисы стала бессвязной.
   - Фаня, - прошептала я, - по-моему, у тебя появилась новая пациентка.
   Алиса услышала меня и скомкала свой рассказ. Вздохнула, стряхивая с  себя
воспоминания, сказала:
   - Ну вот, девочки, теперь вы все про  меня  знаете.  Ладно,  пойду  ванну
приму. Как все-таки хорошо, что мы с Германом помирились.
   Она сладострастно потянулась и выпорхнула из спальни.
   Мы с Фаиной снова переглянулись.
   - Ты ей веришь? - спросила я.
   -  Вообще-то  я  слышала,  что  в  Мексике  Алиска  попадала  в  какие-то
передряги, - пожала плечами  Фаина.  -  Точно  сказать  могу  лишь  одно:  с
Германом Алиска в Мексике познакомилась. Он собрался  жениться  на  Нюрке  и
поехал испрашивать разрешения у отца, там-то  и  подцепила  его  Алиска.  Ей
единственной Нюрка жениха своего не показала. Представляешь, как она рвала и
метала, когда Герман вернулся с Алиской?
   Я рассердилась:
   - Да не это интересует меня! Что она за сказки нам здесь плела?  Вот  что
интересно! Фаина развела руками:
   - Ну, мать вашу, я не знаю. Эти сказочки... Удивительно, что она их знает
наизусть. Причем она ведь декламировала их на совершенно незнакомом языке  и
только потом перевела.  Да  еще  и  удивилась,  что  мы  ее  тарабарщину  не
понимаем. Редкостная ритмика у этих притч. Медитативный  текст,  это  я  как
психиатр говорю. Есть теория,  что  во  время  стрессовых  ситуаций  тексты,
построенные по особому  принципу,  гипнотические,  действуют  с  необычайной
силой. Рассказ Алиски косвенно подтверждает это. То ее топят, то с горы  без
тормозов  спускают,  то  ограбление   устраивают,   а   потом   эту   ерунду
рассказывают... Все сходится.
   - Сходится-то сходится, - скептически заметила я, -  только  не  верится,
что Алиска способна выучить даже сказочку про белого бычка. Памяти  ее  даже
на сплетни не хватает.
   Фаина возразила:
   - Не такая уж она и глупенькая, как прикидывается. Испанским-то владеет в
совершенстве. Смогла же выучить. Да и коллеги, психологи, совсем не  считают
ее бездарью, во всяком случае в профессиональном плане. По-моему, она просто
прикидывается глупышкой, причем очень удачно. К тому же под гипнозом человек
очень многое может.
   - Что? Что может? - занервничала я.  -  Галиматью  сочинить,  от  которой
кровь в жилах  стынет?  Древний  язык  выучить  по  трем-четырем  отрывочным
текстам? С налету придумать поэтические притчи, притворяясь,  что  переводит
их с мертвого языка?
   - Кто знает? Кто знает? - покачала головой Фаина. - Возможно, все дело  в
цветах. У местных жителей их семена раздобыла, привезла, цветочки  вырастила
и нанюхалась. Эти индейцы мастера по галлюциногенам... Грибочки там  всякие,
цветочки... В  сельве  и  в  джунглях  этого  добра  навалом.  Хотя...  Нет,
медитативный текст. Явный гипнотический ритм, причем в русском варианте даже
менее заметный. Очень похоже на гипноз. К тому же  приемчики  специфические,
использование стрессовой ситуации... Слышала  я,  Мархалева,  что  индейские
шаманы и не такое творить могут. Сплошные  чудеса  у  них  там,  видения.  А
Алиска, дурочка, возомнила себя богиней.
   Я призадумалась, мысли потекли в другом направлении.
   - А знаешь, Фаня, - поделилась я  своими  выводами,  -  Алиска  потому  и
молодая такая, что богиней себя возомнила. К тому же и Герман не устает ее в
этом убеждать. А все остальное, конечно же, чепуха.  Нет  никаких  ольмеков.
Все фантазии Алиски. И тут я вспомнила о картинах.
   - Фаня! - вскричала я, - пойдем в мастерскую, я такое тебе покажу!
   Мы поднялись в студию. Я расставила  перед  потрясенной  Фаиной  чарующие
полотна, которые их создательница пренебрежительно назвала обычной мазней.
   - Вот это да! - выдохнула Фаина, приклеившись взглядом к творениям Алисы.
- Кто ж это такое нарисовал?
   - Наша богиня, - иронически усмехнулась я. - Ну, и как это с точки зрения
психиатра?
   - Охрененно! Обследование нужно проводить, - серьезно ответила Фаина.
   - Чего?  Чего  обследование?  -  изумилась  я.  -  Думаешь,  что  полотна
древние?
   - Не полотна древние, а ты дремучая! - рассвирепела Фаина. - И не "чего",
а кого обследовать нужно, - отрезала она, глядя на меня как на ненормальную.
- Алиску пора срочно в мою клинику тащить. Слышала что-нибудь  о  творчестве
душевнобольных?
   Я отрицательно покачала головой.
   - Вот, - усмехнулась Фаина, - а я таких чудес насмотрелась.  Был  у  меня
больной, который  в  нормальном  виде,  в  период  ремиссии,  вообще  ничего
нарисовать не мог, даже избушка у него похожей на колобок выходила. А вот  в
момент обострения  шизофрении  рисунки  ему  удавались  блестяще.  Представь
только: попросила его нарисовать картину на тему власти. Он мне и  изобразил
власть! Простым карандашом изобразил. Да как!
   - Ну? И как же он это сделал? - заинтересовалась я.
   -  Нарисовал  власть  в  виде  открытой   человеческой   ладони,   причем
изображенной так натурально, что прорисованными  оказались  все  капиллярные
линии. Фотография и то такой четкой не бывает.
   - Ладони? - разочарованно протянула я.
   - Да-да, ладони, - подтвердила Фаина. - На  ладони  этой,  занявшей  весь
лист, очень натурально расположились муравьи.  Тоже,  между  прочим,  весьма
натуральные. А указательный палец другой руки, возникающей откуда-то сверху,
из-за края листа, сталкивал  этих  муравьев  в  центр  ладони.  При  этом  и
сомнений не возникало, что и рука и палец принадлежат одному человеку,  хотя
больше на листе ничего нарисовано не было. Вот так-то, Мархалева!
   - Сравнила, - закатывая глаза, сказала я, - то псих, а то Алиска.  У  нее
же нет шизофрении.
   - Мне все равно, что псих, что Алиса, - с необычайным  цинизмом  поведала
Фаина, - я вижу  явное  сходство.  Что  можно  сказать  о  женщине,  которая
выставляет немыслимую мазню, а настоящие свои творения прячет так, что никто
о них не догадывается?
   - Ненормальная! - тут же дала ответ я.
   - Вот, - воздев к потолку палец,  заключила  Фаина.  -  Творчество  может
многое о душевном состоянии пациента сказать. Кстати,  о  болезни  Алисы  не
только картины говорят, но  и  то,  что  она  из-за  какого-то  там  Германа
решилась на убийство. То, что она хотела  убить  тебя,  Мархалева,  с  тонки
зрения закона ее извиняет, но от диагноза не  избавляет.  Безусловно,  Алиса
больна, и в ближайшее время я серьезно этим займусь. Ничего, мы ее вылечим.
   - Нет, - сказала я, - вот здесь ты, Фаина, не права.  Считай  мой  Женька
меня богиней, клянусь, и секунды бы Юлька не  прожила.  Задушила  бы  стерву
своими руками, будь я богиней.
   - Так что ж не душишь? - усмехнулась Фаина.
   - Так нет серьезных причин. Он же меня богиней не считает. Мегерой -  да,
а богиней - нет. Жаль, что и сама себя богиней не считаю. Может,  ты,  Фаня,
загипнотизируешь меня? Внуши мне, что я богиня, хочу так же беззаботно,  как
Алиска, жить...
   - Слушай, - вдруг подскочила Фаина, - а куда же делись цветочки? Где они?
- запаниковала она. - Я же их обещала ботанику! Не вижу цветов!
   Мы помчались на поиски.  Во  всей  квартире  не  обнаружилось  ни  одного
цветка.
   - Вот беда так беда, - пригорюнилась Фаина, - что же  я  ботанику  своему
скажу?
   - Сейчас спрошу у Алиски! - воскликнула я и помчалась в ванную.
   Без стука ворвалась, Алиска вскрикнула и испуганно погрузилась в воду,  я
же остолбенела: алая татуировка покрывала ее бедро.
   "Так вот почему она носит только закрытые купальники!"  -  прозрела  я  и
закричала:
   - Ну-ка, ну-ка, покажи, что ты прячешь?
   Алиса сопротивлялась, но я воспользовалась своим преимуществом в  силе  и
вытащила ее из воды. На бронзовой коже Алисы я увидела: заключенный  в  алый
круг, как живой, плыл маленький  парусный  кораблик,  к  которому  протянула
тонкий лучик звезда.
   По спине пробежали мурашки. Я вздрогнула зябко повела плечами и спросила:
   - Алиса, а куда ты подевала цветы?
   - Выбросила, - ответила она, улыбаясь. Ее синие глаза  смотрели  на  меня
совершенно безмятежно.
   - Ты ведь уже не сердишься на меня, Соня? - спросила она  так,  будто  за
завтраком всего лишь случайно съела мою булочку.
   Я почему-то не сердилась. Что с нее взять? Одно слово - Богиня!