Агата Кристи.
   Вилла "Белый конь"

     Москва, изд. СП "Корона", РИФ "Корона-принт", 1990
     Переводчик не указан


     Отсканировала Аляутдинова А.Х.


     ГЛАВА 1

     РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК

     1

     Автомат "Эспрсесо"  шипел у меня за  спиной, как рассерженная  змея. Я
помешивал в чашке. От нее шел душистый запах кофе.
     -- Закажете еще что-нибудь? Сандвич с ветчиной и бананом?
     Такое сочетание показалось мне не совсем обычным. Бананы у меня связа-
ны с детством. Ветчина в моем представлении вяжется только с  яичницей. Од-
нако с волками жить -- по-волчьи выть: в Челси [Челси -- район Лондона, из-
любленный район богемы] принято есть  такие  сандвичи, и я не стал  отказы-
ваться.
     "Эспрессо" зашипел снова. Я заказал еще кофе и огляделся.
     Сестра постоянно  корит меня за мою  ненаблюдательность, за то,  что я
ничего вокруг себя не  замечаю. "Ты всегда уходишь в себя", --  говорит она
осуждающе. И  сейчас я принялся  внимательно следить за всем вокруг. Каждый
день в газетах непременно промелькнет что-нибудь о барах Челси и их посети-
телях, и  вот мне подвернулся  случай составить собственное мнение о совре-
менной жизни
     В кафе царил полумрак, я с трудом мог что-нибудь разглядеть. Посетите-
ли, в основном молодежь, являли собой тот тип молодых людей,  которых назы-
вают битниками. Девушки выглядели весьма неряшливо  и  были  слишком  тепло
одеты. Я уже это заметил, когда  несколько недель назад обедал с друзьями в
ресторане. Девице, которая сидела тогда рядом со мной, было лет двадцать. В
ресторане все изнывали от жары, а она вырядилась в желтый шерстяной свитер,
черную юбку и шерстяные черные чулки. Мои друзья находили ее очень интерес-
ной. Я  не разделял их мнения. Это,  наверно, показывает,  как я отстал  от
жизни. Ведь я с удовольствием вспоминаю женщин Индии,  их строгие прически,
яркие сари, ниспадающие благородными складками, грациозную походку...
     Меня отвлек от этих приятных воспоминаний неожиданный шум.
     Две молодые женщины за соседним столом затеяли ссору.  Их кавалеры пы-
тались утихомирить своих подруг, но тщетно.
     Девицы перешли на визг. Одна дала  другой пощечину, а та стащила ее со
стула.  Одна  была  рыжая, и волосы у нее торчали во все стороны, другая --
блондинка со спадающими на лицо длинными прядями.
     Из-за чего началась ссора, я так и не понял. Посетители же сопровожда-
ли ее поощрительными возгласами и мяуканьем.
     -- Молодец! Так ее, Лу!
     Хозяин выбежал из-за стойки и пытался унять противниц,
     -- Ну-ка, довольно! Не хватает еще полиции.
     Но блондинка вцепилась рыжей в волосы, крича при этом:
     -- Дрянь, отнимаешь у меня дружка!
     Девиц разняли. У блондинки в руках остались рыжие  пряди. Она злорадно
потрясла ими в воздухе и бросила на пол.
     Входная дверь отворилась. На пороге кафе появился представитель власти
в синей форме. Он величественно произнес:
     -- Что здесь происходит?
     Все кафе встретило врага единым фронтом.
     -- Просто веселимся, -- сказал один из молодых людей.
     -- Правда, -- добавил хозяин. -- Дружеские забавы.
     Он незаметно затолкал ногой клоки волос под соседний столик. Противни-
цы улыбались друг  другу с притворной нежностью. Полисмен недоверчиво огля-
дел кафе.
     -- Мы как раз уходим, -- сказала блондинка сладким голоском.  -- Идем,
Даг.
     По случайному  совпадению,  еще  несколько человек собирались уходить.
Страж порядка мрачно взирал на них. Его взгляд ясно говорил, что на сей раз
им, так и быть, сойдет с рук, но он возьмет их на заметку. Потом  он с дос-
тоинством удалился.
     Кавалер рыжей девицы уплатил по счету.
     -- Как вы, ничего? -- спросил хозяин у рыжей, которая повязывала голо-
ву шарфом. -- Лу вон сколько волос выдрала.
     -- А  я и боли-то никакой  не почувствовала, --  беззаботно отозвалась
девица.
     Она улыбнулась ему:
     -- Уж вы нас простите за скандал.
     Компания ушла. Кафе опустело. Я поискал в карманах мелочь.
     -- Все равно она молодчина, -- одобрительно сказал хозяин, когда дверь
закрылась. Он взял щетку и замел рыжие волосы в угол.
     -- Да, боль, должно быть, адская, -- ответил я.
     -- Я бы на ее месте не вытерпел, взвыл, -- признался хозяин.
     -- Вы хорошо ее знаете?
     -- Да,  она чуть не каждый вечер здесь.  Такертон ее фамилия. Томазина
Такертон. А здесь ее Томми Такер зовут. Денег у нее до черта. Отец оставля-
ет ей  все наследство,  и что же она, думаете,  делает? Переезжает в Челсн,
снимает какую-то  конуру около Уондсворт  Бридж и болтается со всякими без-
дельниками. Одного не могу понять: почти  вся эта шайка -- люди с деньгами,
могут жить хоть в отеле "Риц".  Да только, похоже, такое житье им больше по
нраву.
     -- А вы бы что делали на их месте?
     -- Ну, я-то знаю,  как с денежками поступать, -- отвечал хозяин.  -- А
пока что мне пора закрываться.
     Уже на выходе я спросил, из-за чего произошла эта ссора.
     -- Да  Томми отбивает  у той девчонки дружка. И  уж поверьте, не стоит
он, чтобы из-за него драться.
     -- Вторая девушка, похоже, думает, что стоит, -- заметил я.
     -- Лу -- очень романтичная, -- снисходительно сказал хозяин.
     Я  себе  представляю  романтику  немного иначе, но  высказывать  своих
взглядов не стал.

     2

     Примерно через неделю  я  просматривал "Таймс". Мое внимание привлекла
знакомая фамилия -- это было объявление о смерти.
     "2 октября в фоллоуфилдской больнице (Эмберли) в возрасте 20 лет скон-
чалась Томазина Энн Такертон, единственная дочь  покойного Томаса. Такерго-
на, эсквайра из  Кэррингтон парк, Эмберли, Сэррей. На похороны приглашаются
лишь члены, семьи. Венков не присылать".
     Ни венков бедной Томми Такер, ни веселой жизни в Челси. Мне вдруг ста-
ло жаль многочисленных  Томчи  Такер наших дней. Но  я  напомнил себе, что,
быть может, я и не прав. Кто я такой, чтобы считать их жизнь бессмысленной?
     Потом я вышел на Кингз Роуд, остановил такси и отправился к своей при-
ятельнице, миссис Ариадне Оливер.

     Миссис Оливер была известна как  автор  детективных  романов. Ее покой
охраняла горничная Милли, понаторевший в схватке с внешним миром дракон.
     -- Идите прямо наверх, Марк, -- сказала она.
     Я поднялся по лестнице, постучал в дверь и вошел, не дожидаясь ответа.
Миссис Оливер  в состоянии, близком  к помешательству, шагала взад и вперед
по комнате, бормоча чтото себе под нос.
     -- Почему? -- вопрошала миссис Оливер,  ни к кому не обращаясь. -- По-
чему  этот  идиот  не сказал сразу, что он видел какаду? Почему? Но если он
скажет -- погиб весь сюжет. Как же выкрутиться? А тут еще эта Моника. Такая
дура. Наверно, имя не то. Нэнси?  Или, может, Джоан? Всех всегда зовут Джо-
ан. Лючиа? Пожалуй,  так и назовем.  Лючиа. Рыжая. Толстый  свитер.  Черные
чулки...
     Миссис Оливер глубоко вздохнула.
     -- Я рада, что это вы.
     -- Спасибо.
     -- А то мог бы прийти невесть кто. Какая-нибудь дуреха -- просить меня
участвовать в благотворительном базаре, или же страховой агент -- застрахо-
вать Милли, а она не желает. Хотя все это, в общем,  ерунда,  и вот я с ума
схожу из-за моего какаду.
     -- Не получается? -- спросил я сочувственно. -- Может, мне лучше уйти?
     -- Не уходите. Вы хоть немного меня отвлекли.
     Я покорно воспринял этот сомнительный комплимент,
     -- Хотите сигарету?
     -- Спасибо, у меня есть. Курите. Хотя нет, вы ведь не курите.
     -- И  не пью,  -- отвечала миссис Олизер. --  А жаль. Все американские
сыщики пьют. И, кажется, это  помогает  им сразу же расправляться с  любыми
трудностями. Знаете, Марк, помоему, в жизни убийца никогда не может замести
следы.
     -- Ерунда. Вы сколько раз сочиняли книги про убийства?
     -- По крайней мере пятьдесят пять раз. Сочинить убийство легко, трудно
придумать, как его скрыть. И чего  это мне стоит, -- мрачно продолжала мис-
сис Оливер. -- Говорите что угодно,  а ведь нельзя поверить, будто пять или
шесть человек могут  находиться около места преступления, когда А. убивают,
и у всех у них есть основание для убийства.
     --  Я  понимаю,  как вам трудно, -- сказал я. -- Но раз вы справлялись
пятьдесят пять раз, справитесь и теперь.
     -- Вот и я это себе говорю, но сама не верю. Мученье какое-то.
     Она снова стала дергать прядку волос надо лбом.
     -- Перестаньте, -- воскликнул я. -- Вы ее так, пожалуй, вырвете с кор-
нем.
     -- Ерунда, -- заявила миссис Оливер. -- Не так-то это просто. Вот ког-
да я болела корью в четырнадцать лет и у меня была очень высокая температу-
ра, тогда они у меня лезли клочьями -- все волосы надо лбом выпали. Так бы-
ло обидно. И целых шесть  месяцев  прошло, пока снова отросли. Для  девочки
это  такой  ужас.  Я вчера оо этом вспоминала, когда была в больнице у Мэри
Делафонтейн. У нее сейчас так же лезут волосы, как тогда у меня. Мэри гово-
рит, что ей придется носить накладку, когда поправится.
     -- А я на днях видел,  как одна девушка вырывала волосы у другой прямо
с корнем, -- сказал я.
     -- Где?
     -- В одном кафе в Челси.
     -- Ах, Челси! Ну, там, наверно, всякое может случиться. Битники и бит-
лы, и разбитое поколение, и все  такое. Я про них не пишу, боюсь перепутать
названия. Уж лучше писать о том, что знаешь. Спокойнее. И  все-таки пригла-
сили бы  вы меня разок в какой-нибудь бар в Челси, я бы там набралась новых
впечатлений.
     -- Когда прикажете. Может, сегодня?
     -- Нет, сегодня ничего не выйдет. Мне надо писать. Скажите, Марк, как,
по-вашему, можно убивать на расстоянии?
     -- Что значит на расстоянии? Нажать кнопку и  послать смертоносный ра-
диоактивный луч?
     -- Нет, я не о научной фантастике. Я о черной магии.
     -- Восковая фигурка -- и булавку в сердце?
     -- Восковые фигурки теперь не в моде, --  презрительно заметила миссис
Оливер. -- Но ведь случаются всякие странные вещи -- в Африке, в Вест-Икдии
туземцы насылают друг на друга смерть,  в общем, вы знаете, про что я гово-
рю.
     Я ответил, что сейчас многое пытаются объяснять силой внушения. Миссис
Оливер негодующе фыркнула.
     -- Пусть  кго-нибудь попробует мне внушить,  что я обречена  сейчас же
лечь и умереть, я им назло не стану!
     Я рассмеялся.
     -- Что  у вас  за мысли сегодня? Новый шедевр  будет об убийстве силой
внушения?
     -- О нет! Что-нибудь привычное, вроде мышьяка, мне больше подходит. Но
вы пришли не для того, чтобы разговаривать о моих книжках.
     -- По правде говоря -- не  для этого. Просто моя двоюродная сестра Ро-
уда Деспард устраивает благотворительный праздник и...
     -- Ни за что! -- отрезала миссис Оливер.
     -- Да ведь все, что  вам  придется  делать,  -- это сидеть в палатке и
надписывать свои книги по пять шиллингов за автограф.
     -- Ну, это бы еще ничего,  -- с сомнением произнесла миссис Оливер. --
А мне не придется открывать праздник? Или говорить всякие глупости? И наде-
вать шляпу?
     Я заверил ее, что ничего этого ей делать не придется.
     -- И  всего-то  займет у вас час или два, -- уговаривал я. -- А потом,
наверно, сразу начнется крикет, хотя нет, время года неподходящее. Ну, игры
для детей, наверно. Или маскарад.
     Миссис Оливер прервала меня, закричав:
     -- Конечно! Мяч для крикета! Как хорошо, что вы пришли, Марк. Вы заме-
чательный. А теперь быстренько уходите.


     ГЛАВА II

     1

     Миссис Джерати открыла дверь и грозно спросила:
     -- Ну, что тебе нужно?
     На пороге стоял мальчик -- обыкновенный  мальчишка,  каких  много.  Он
громко сопел -- видно, у него был насморк.
     -- Священник здесь живет?
     -- Тебе отец Горман нужен?
     -- Меня за ним послали, -- отвечал паренек.
     -- А кому это он понадобился и зачем?
     -- В доме двадцать три. На Бетналл-стрит. Там какая-то женщина помира-
ет. Вот меня миссис Коппинз и послала.
     Миссис Джерати велела  мальчику подождать, и через несколько минут по-
явился старик священник с маленьким кожаным саквояжем в руке.
     -- Я  отец Горман, -- сказал он. --  Бетналл-стрит? Это возле сортиро-
вочной станции?
     -- Ага. Совсем рядом.
     Они зашагали по улице.
     -- Ты говоришь, миссис Коппинз? Так ее зовут?
     -- Она -- хозяйка дома. Комнаты сдает. А помирает жиличка.  Дэвис, что
ли, ее фамилия.
     -- Дэвис? Нет, не припомню.
     -- Да она из ваших будет. Католичка. Пастора, говорит, мне не зовите.
     Священник кивнул. Они быстро дошли до Бетналл-стрит. Мальчик указал на
невысокий мрачный дом в ряду таких же высоких и мрачных домов.
     -- Вот он.
     -- А ты не пойдешь со мной?
     -- Да я не здесь живу. Просто миссис Коппинз дала мне шиллинг, чтобы я
за вами сбегал.
     Дверь дома ј 23 отворилась, и миссис Коппннз, высокая краснолицая жен-
щина, пригласила священника войти.
     -- Пожалуйста, пожалуйста. Она совсем плоха. Ей бы надо в  больницу, я
уж звонила-звонила -- да разве они когда приедут вовремя? У моей сестры муж
ногу сломал, так шесть часов ждал, пока приехали. А еще здравоохранение на-
зывается. Денежки берут, а когда понадобится -- ищи их, свищи!
     Она вела священника вверх по узким ступенькам.
     -- Что с ней?
     -- Да гриппом болеет.  И вроде ей уже лучше было. Рано  вышла. Значит,
приходит она  вчера вечером  -- краше в гроб кладут.  Легла. Есть ничего не
стала. Доктора, говорит, не нужно. А  нынче утром гляжу -- бьет ее лихорад-
ка. На легкие перекинулось.
     Она открыла дверь, пропустила отца Гормана в комнату и, сказав: "Вот и
священник пришел, теперь-то все будет хорошо", удалилась.
     Отец Горман подошел к больной. В комнате, обставленной старомодной ме-
белью, было чисто прибрано. Женщина в кровати у окна с трудом повернула го-
лову. Священник с первого взгляда понял, что она тяжело больна.
     -- Вы пришли... Времени осталось мало... -- она говорила с трудом, за-
дыхаясь. --  Злодейство... Такое злодейство... Мне  нужно... Я не  могу так
умереть... Исповедаться в моем... тяжком грехе...
     Полузакрытые глаза блуждали. Отец Горман подошел совсем близко. Умира-
ющая женщина заговорила снова:
     -- Положить конец... Остановить их... Обещайте...
     Немного погодя приехали одновременно доктор и  карета "Скорой помощи".
Миссис Коппинз встретила их с мрачным торжеством.
     -- Как всегда, опоздали! -- возвестила она. -- Больная умерла.

     2

     Отец Горман  возвращался  домой. Вечерело. Опускался туман, становился
все гуще и  гуще. Священник озабоченно хмурился. Невероятная, небывалая ис-
тория! В какой-то мере, быть может, порождение лихорадочного  бреда. Есть в
ней и празда, бесспорно, но что правда, а что вымысел?  Тем  не менее нужно
записать имена, пока они еще свежи у него в памяти.
     Он зашел в маленькое кафе, сел за столик и заказал чашку кофе. Пошарил
в карманах.  Ох,  уж эта миссис Джерати -- ведь просил же он ее зашить кар-
ман! Записная книжка, карандаш и мелочь провалились в подкладку. Он  с тру-
дом выудил несколько монеток и карандаш, а достать записную книжку  не уда-
лось. Принесли кофе, и он попросил листок бумаги. Ему предложили рваный бу-
мажный пакет. Он начал писать фамилии -- главное, не забыть фамилии.
     У него обычно они так быстро улетучиваются из памяти. Дверь кафе отво-
рилась, вошли трое молодых людей и с грохотом уселись за столик.
     Отец Горман кончил писать, сложил  бумажку  и уже хотел опустить ее  в
карман, как вдруг вспомнил про рваную  подкладку. И тогда он сделал то, что
ему приходилось делать частенько, -- положил записку в башмак
     Вошел какой-то человек и тихо сел  за столиком в углу. Отец Горман от-
пил немного жидкого кофе, попросил счет, расплатился и  покинул кафе. Посе-
титель, который  сидел в углу, вдруг взглянул на  часы, поднялся и поспешно
вышел.
     Туман сгущался. Отец Горман ускорил шаг Он очень хорошо знал свой рай-
он и пошел напрямик по узенькой улочке вдоль  железнодорожных путей. Может,
он и слышал позади чьи-то шаги,  но не придал им никакого значения. Мало ли
кто идет по улице?
     Его оглушил тяжелый удар по голове. Отец Горман пошатнулся и упал...

     Доктор Корриган вошел в кабинет инспектора полиции Лежена.
     -- Я разобрался с вашим падре.
     -- Какие результаты?
     -- Медицинские термины  мы прибережем для следователя. Убит ударом тя-
желого предмета по голове. Погиб, по всей вероятности, после первого удара,
но убийца добавил еще для верности. Мерзкая история
     -- Да, -- ответил Лежен.
     Это был коренастый  человек, темноволосый, с серыми глазами. На первый
взгляд он казался очень спокойным, но иногда выразительная жестикуляция вы-
давала его происхождение -- предки Лежена были французские гугеноты.
     Он сказал задумчиво:
     -- Убийство с ограблением.
     -- Разве его ограбили?
     -- Похоже на то. Карманы были вывернуты и подкладка сутаны вся изреза-
на.
     -- На что они могли рассчитывать? -- удивился Корриган. -- Большинство
этих приходских священников бедны, как церковных крысы. Впрочем, напрашива-
ются два  возможных ответа. Один  -- что действовал молодой убийца, который
совершает преступления просто во имя жестокости, -- таких немало, к сожале-
нию.
     -- А второй ответ?
     Доктор пожал плечами.
     -- Кто-то затаил против вашего отца Гормана злобу.
     Лежен покачал головой.
     -- Вряд  ли.  Его здесь все любили. И врагов у него не было. И грабить
вроде бы нечего. Разве...
     -- Что разве? -- спросил Корриган. -- У полиции есть свои соображения?
     -- У него была записка, которую убийца не нашел, в башмаке.
     Корриган свистнул.
     -- Какая-то шпионская интрига!
     Лежен улыбнулся.
     -- Все гораздо проще. У него  в кармане была дыра. Сержант Пайн разго-
варивал с  экономкой. Похоже, довольно  неряшливая особа. Не следила за его
одеждой, не чинила вовремя. Она подтвердила, что отец  Горман имел привычку
засовывать бумаги и письма в башмак, чтобы они не проваливались сквозь дыры
в карманах.
     -- А убийца об этом не знал?
     -- Ему такое и в голову не пришло. Если только  он  охотился именно за
этим клочком бумаги.
     -- А что там в записке?
     Лежен открыл ящик стола и вытащил оттуда смятую бумажку.
     -- Просто несколько фамилий, -- сказал он.
     Корриган стал читать.
     -- Ормерод,  Сэндфорд, Паркинсон, Хескет-Дюбуа, Шоу, Хармондсворт, Та-
кертон, Корриган? Делафонтейн?...
     Он удивленно поднял брови.
     -- Откуда я в этом списке?
     -- Вам эти фамилии что-нибудь говорят? -- спросил инспектор.
     -- Ни одной не знаю.
     -- И никогда не встречали отца Гормана?
     -- Нет.
     -- Значит, особой помощи от вас ждать не приходится.
     -- Есть какие-нибудь догадки насчет этого списка?
     Лежен уклонился от прямого ответа.
     -- Какой-то мальчишка пришел к отцу Горману около семи вечера. Сказал,
что одна женщина при смерти и просит позвать священника. Отец  Горман пошел
вместе с мальчиком.
     -- Куда? Вам известно?
     -- Известно. Понадобилось совсем немного времени, чтобы выяснить. Бет-
налл-стрит, дом 23. Дом принадлежит  некоей  миссис  Коллинз. Больную звали
миссис Дэвис. Священник пришел туда в четверть восьмого и пробыл  около по-
лучаса. Миссис Дэвис умерла как раз перед приездом кареты "Скорой помощи".
     -- Понятно.
     -- Дальше следы отца Гормана привели в маленькое захудалое кафе. Место
вполне приличное, ничего  плохого там не случается, кормят скверно, посети-
телей всегда мало. Отец Горман заказал чашку кофе. Потом, видно, он поискал
у себя  в карманах, по нашел того, что ему было нужно, и попросил у хозяина
листок бумаги. Вот он, этот листок. -- Инспектор указал на смятую записку.
     -- А потом?
     -- Когда хозяин подал кофе, священник что-то уже писал. Он очень скоро
ушел, к кофе почти не прикоснулся.
     -- Кто еще был в кафе?
     -- Трое  парней пришли после него, и еще  какой-то пожило