очень  нравилось.  Он
уже вошел в  роль,  разучил  несколько  основных  фигур  из  пальцев,  умело
пользуясь этим при каждом удобном случае. Кое-где на него смотрели  с  плохо
скрываемым восхищением, кое-где с почтительным страхом. А  позавчера,  когда
он заглянул  в  привокзальный  магазин  купить  сигарет,  к  нему  осторожно
подкрался директор и спросил, не может ли многоуважаемый Гена решить  вопрос
с крышей? Генка сразу-то  не  просек  тему,  пальцы  раскорячил,  наехал  на
товарища, мол, ты думай, с кем разговариваешь, окорок говяжий! Я Бетон, а не
плотник, чтоб крыши тебе чинить. За что тут же получил в подарок два  пузыря
"Наполеона" и блок "Кэмела".  (И  ТО  И  ДРУГОЕ  -  НЕ  РЕКЛАМА!)  Выйдя  из
магазина, вспомнил о втором значении слова "крыша", но возвращаться не стал.
Это мелюзга дворовая пускай ларькам да лабазам крыши ставит, а  он  не  того
уровня человек, про него книги пишут...
   Маша не планировала заходить к  Шурику,  она  приехала  в  этот  район  к
знакомой портнихе, а та задерживалась на час. (Хотя?  Объяснение  для  всех,
кроме себя.) Поэтому почему бы не навестить заодно... Кстати,  Шурик  чем-то
похож на американского актера Майкла Фокса из "Назад  в  будущее",  которого
Маша обожала в детстве. Интересно, как у него рука? В смысле, у Шурика.  Да,
и вообще? Когда они виделись в последний раз? Недели  две  назад?  Или  три?
Почему он не звонит? Решил, что в ее глазах он теперь мокрое место? А  когда
приключилась та  история?  Месяц  назад?  Или  больше?  Мысли  автоматически
перескочили на больную волну. Через три, максимум четыре недели рекомендация
должна  быть  в  Петербурге.  Жаба   при   встречах   ехидно   улыбается   и
подмигивает... Ленка крутит пальцем у виска...
   Почему-то она захотела увидеть Шурика именно сегодня, выдумала портниху и
приехала...
   - Кофе будешь? - на ходу предложил Шурик, носясь по  комнате  и  поднимая
смерч из пыли, тетрадных листков, пустых пакетов из-под  кефира  и  грязного
белья. Смерч умелой рукой направлялся в шкаф, где и оседал на нижней полке.
   - С удовольствием.
   - Сейчас...
   Кофе в заначке не было, пришлось стрельнуть у соседей. Пока  Шурик,  сияя
от нежданно свалившегося счастья,  носился  с  чайником  по  коридору,  Маша
разглядывала место обитания великого журналиста. И хотя  место  не  радовало
изяществом обстановки  и  больше  походило  на  логово  наркомана,  Маша  не
огорчилась этому обстоятельству. По очень простой причине. Здесь никогда  не
жила женщина,  а  если  и  жила,  то  очень  давно!  Прыгать  или  танцевать
"шуба-дуба" Маша по этому поводу, конечно,  не  стала,  но  сердечко  у  нее
приятно кольнуло. Она нарисовала на пыльном столике рожицу и улыбнулась.
   - Ну, не Диснейленд, конечно, - заметил журналист, вернувшись с  чайником
и банкой кофе. - Как у тебя дела? Документы отправила?
   - Нет еще, с рекомендацией проблемы.
   - Что такое? Насыпай кофе, правда, сахара нет.
   - Ничего, я так... Главврач не дает.
   - Денег, что ли, просит?
   - Какой ты догадливый.
   - Менталитет, - Шурик разлил кипяток.
   - Не денег... Ладно, Бог с ним. Рука-то как?
   - Нормально. На той неделе гипс снимут. Срослось, тьфу-тьфу...
   Маша поставила чашку в центр нарисованной рожицы.
   - Саша, я тебя все хотела спросить... Ты мне сказал  тогда,  на  чердаке,
что никакого Бетона нет, что ты его выдумал...
   - И что? - спокойно спросил Шурик.
   - Но я читала про него, даже  фотографию  в  книге  видела.  Значит,  это
все-таки была заказная статья? И тебе платят бандиты?
   - Нет... Бандиты мне не платят. Что  касается  заказных  статей...  Можно
продаваться, но не быть продажным. Это разные вещи. А Бетон? Поверь, я  тебя
ни в чем не обманул.
   Шурик пустился в долгие, туманные объяснения о теории случайностей  и  ее
влиянии  на  развитие  базиса.  "Да,  я  назвал  Бетона,  но  разве  я   мог
предположить, что существует настоящий бандит с  таким  именем?  Совпадение,
абсолютное совпадение, я сам чуть не  обалдел.  С  бандитами  я  ни-ни...  А
вообще я тихий и славный..." Маша внимательно смотрела на журналиста, но так
и не смогла заметить ни тени смущения на его лице. Что  ж,  не  исключено  и
совпадение...
   Шурик вдруг вспомнил, что в дырявых "трениках" выглядит не совсем славно,
сказал:  "Ой",  -  бросился  в  шкаф  и,   отрыв   парадно-выходные   брюки,
пробормотал:
   - Маш, я сейчас. Извини...
   Перешагнув через табурет, он дернул  на  себя  ручку  комнатной  двери  и
замер, словно статуя "Мальчик со штанами"...
   Перед ним, покручивая на пальцах ключ от  машины  и  загробно  ухмыляясь,
стоял Челюсть. Сегодня он выглядел еще страшнее, чем  тогда  на  чердаке.  А
может, просто там было темнее. Шурик попятился назад  и  чуть  не  свалился,
на-ткнувшись на табуретку. Маша обернулась на шум и пролила кофе на платье.
   - Здорово, Труп! Гляжу, узнал? Финита, бля, комедия! О, и куропатка  твоя
в гнездышке. Привет, куропатка! Я вам любовь не испортил?
   Челюсть прикрыл  за  собой  дверь,  ногой  пододвинул  табурет  и  грузно
плюхнулся на него, широко раздвинув ноги.
   - Ты не забыл, Труп, какой сегодня замечательный день? Когда  ты  наконец
можешь  возместить  нанесенный  тяжелый   моральный   ущерб.   Надеюсь,   ты
подготовился и оправдаешь мои справедливые надежды. Короче, гони бабки!
   Челюсть достал блокнотик и заглянул в него краешком лилового глаза.
   - Согласно документам, двадцать тысяч баксов. Но, так и быть, могу  взять
в рублях, хотя это я неправильно. Андестенд, Труп?
   Шурик опустился на тахту и на автопилоте пробормотал:
   - У меня нет...
   - Чего-чего, - насторожился Челюсть, - нет?!
   Шурик  посмотрел  на  Машу.  Девушка  была  белее  одинокого  паруса   из
одноименного стихотворения классика. Во непруха! Ну почему она зашла  именно
сегодня?! Именно сейчас?! Как это неправильно и несправедливо!
   - У меня нет денег, - повторил Тихомиров.
   - То есть, если я конкретно въехал, - Челюсть  сунул  руку  за  пазуху  и
вынул уже знакомый Шурику ломик, - ты по-скотски отнесся к  моим  конкретным
словам. Вместо того, чтоб собирать бабки, ты сидишь с телкой и гоняешь чаек.
Ты не прав. Труп. Я рассчитывал на твою порядочность. А ты дешевый динамщик.
Может, ты чего не так понял? Может, ты забыл сумму? Так у телки бы  спросил.
Как не стыдно, Труп?
   Шурику стыдно не было, он лихорадочно шарил глазами по  комнате,  пытаясь
найти что-нибудь потяжелее.  Увы,  ничего,  кроме  авторучки,  на  глаза  не
попадалось, а ею, в лучшем случае, можно пристукнуть только таракана.
   -  Понимаешь,  Труп,  дело  даже  не  в  бабках.  Дело  в  моем   упавшем
достоинстве. Как оно у меня упало, так с тех пор и не встает.  Теперь  меня,
по твоей милости, будут считать лохменом. Я ненавижу, когда меня  держат  за
лохмена.
   Челюсть крутанул ломик, Шурик схватил авторучку. (В  глаз  воткну!)  Маша
схватила чашку с остатками кофе.
   - В общем так, Труп, - с ледяным спокойствием сказал Челюсть, не  заметив
манипуляций оппонентов, - сейчас я тебе сломаю вторую клешню, как и  обещал,
а через неделю ты готовишь двадцать пять кусков. Согласись, я беру недорого.
За то, что ты сегодня выкинул, приличные люди гасят на  месте,  безо  всяких
отсрочек. Но тебе повезло, я сегодня добрый.
   - ЗАТО ТЕБЕ НЕ ПОВЕЗЛО. Я СЕГОДНЯ ЗЛОЙ...
   Челюсть замер, в его лиловых глазах мелькнула легкая тень удивления.
   Кто это там еще кукарекает? Он медленно, нехотя повернул  могучую  шею  в
сторону двери. Маша вскрикнула. Шурик, опустив руку с авторучкой, прошептал:
   - Бетон...
   На пороге комнаты стоял Генка. В элегантном  карденовском  (НЕ  РЕКЛАМА!)
клифте на голое тело и  итальянских  туфлях  на  босу  ногу.  Плоскую  грудь
украшал пятидюймовый золотой крест.  Висящий  на  длинной,  до  пупа,  цепи.
Указательный палец левой руки  -  шайбообразный  перстень  с  вензелем.  Что
украшало правую руку, присутствующие не видели - она была спрятана за спину,
под пиджак. Левой же Генка небрежно опирался на  дверной  косяк.  И  никаких
эмоций в зеленых глазах.
   - Бетон, - шепотом повторила Маша.
   - Бетон,  -  прохрипел  про  себя  Челюсть,  автоматически  поднимаясь  с
табурета.
   Он узнал авторитета. Почти сразу. Да, Бетон. Почти такой, как в книжке...
Только живой...
   Для Челюсти случившаяся оборотка оказалась полной неожиданностью.  Сейчас
он пребывал примерно в том же состоянии, что и кинозритель, которому  вместо
"Влюбленного Шекспира" вдруг показали учебный фильм по ампутации конечности.
Челюсть не был трусом и, зайди сюда пара  быковатых  жлобов,  он  бы  только
улыбнулся, ибо таких вариантов за свою бурную жизнь насмотрелся до дури.  Но
сейчас что-то холодное  и  противное  защекотало  в  животе,  что-то  ужасно
неприятное скользкой змеей поползло наверх к  горлу.  Челюсть  не  мог  пока
понять, что это обычный человеческий страх,  нормальная  реакция  сохранения
шкурки. И еще фактор внезапности. Он предполагал, что этот заморыш  притащит
каких-нибудь своих дохлых приятелей, и был готов к этому.  Но  что  за  него
вступится сам Бетон?.. За  которым  столько  мертвяков,  что  можно  строить
мемориал... Не может такого быть! Не  по  правилам!..  Бетон.  Этот  безумно
спокойный  взгляд,  рука,  спрятанная  за  спиной.   Одно   неосмотрительное
движение,  одно  неосторожное  слово,  и  он  выхватит  обрез,  не   знающий
промаха... И ничего нельзя сделать. Помпуха осталась в машине. Кто  ж  знал?
Как обидно...
   Челюсть пукнул.
   Непреднамеренно.
   Страх. Основной инстинкт...  Комната  наполнилась  атмосферой  тревожного
ожидания.
   Генка прищурил правый глаз и покосился на ломик.
   - Ну-ка, положь свою приблуду, - он прикрыл входную дверь.
   Челюсть медленно выполнил команду, аккуратно опустив ломик на пол.  Затем
снова выпрямился. Генка едва дотягивал ему до подбородка.
   - Какие бабки тебе нужны, толстомясый?
   - Погоди, Бетон... - Челюсть выставил ладони.
   -  Не  сучи  ручонками-то,  -  Гена  оттопырил   мизинец,   -   спокойней
разговаривай.
   Правая рука авторитета по-прежнему  оставалась  за  поясом.  Челюсть  пал
духом. К такому обращению он не  привык.  Его  не  боялись.  А  стало  быть,
бояться должен он.
   - Понима...
   - Ты, толстомясый, не на него наехал, - перебил Генка,  показав  мизинцем
на Шурика, - ты, падла, на меня наехал. Это мой человек, и наехать  на  него
могу только я.
   - Я не знал, Бетон, - Челюсть не  отрывал  глаз  от  руки  с  обрезом,  -
клянусь, не знал! Он не сказал.
   Ключи от машины выскользнули из руки на пол.
   - Не бухти! И так воздух испортил. Как это не знал, кабан жирный? Ты чего
в блудняк меня вводишь? Сашок, ты ему говорил?
   Обалдевший Шурик автоматически кивнул:
   - Говорил...
   - Слыхал? Или ты глухой по жизни? Так я  тебе  сейчас  ершик  подарю  для
ушей. Одноразовый.
   Генка был прекрасен в своем образе. Словно заслуженный артист на премьере
спектакля "Никто не хотел подыхать".  Зритель  затаил  дыхание.  Челюсть  не
знал, куда девать руки. Они отвлекали,  мешали  сосредоточиться  и  достойно
ответить на поставленный вопрос.
   Челюсть икнул.
   - То понос, то икота, - весело прокомментировал Генка, - слышь, Сашок, не
эта ли куча навозная тебе руку сломала?
   - Эта... Вернее, второй. Но этот тоже был.
   - Ах, вот оно у нас как?!..
   Правая  Генкина  ноздря  нервно  задергалась.  Челюсть  смахнул   тыльной
стороной ладони капельку пота, повисшую на носу.
   - Бетон, я не хотел, это Ирокез ломал, клянусь мамой! Он беспределыцик! А
я, наоборот, отговаривал! Ну,  клянусь,  Бетон!  Он  же,  козел,  никого  не
слушает! Ну, чего я мог сделать, сам подумай! Саша, скажи ему!
   - Это тебе думать надо,  как  отсюда  живым  выйти,  -  Генка  перешел  к
классике жанра, процитировав фразу из "Места встречи", - мне лично насрать и
на тебя, и на твоего кореша. Ты здесь, ты и отвечать будешь. Короче, молись,
толстомясый. Я тебя не больно кончу. Пиф-паф, и ты уже на небесах...
   Наверно, Генка все-таки перегнул с последней репликой,  увлекся  текстом.
Степень нервного напряжения у  Челюсти  зашкалила  за  предельно  допустимую
норму. А у кого б не зашкалила? Когда тебя через секунду-другую пригвоздят к
стене зарядом картечи, не время отвлекаться на посторонние темы. Вступают  в
дело оздоровительные рефлексы, существование которых когда-то научно доказал
академик Павлов.
   Маша вскрикнула. Генка повернул голову. Челюсти этого хватило. Он  присел
и метнулся вперед, словно трактор, вырвавшийся из болота, оставив после себя
сгусток выхлопных газов. Генка прилип к шкафу. Челюсть, не  обратив  на  это
внимания (Абзац!), вынес своим многопудовым телом дверь вместе с  косяком  и
помчался по коридору общаги со скоростью,  которой  бы  позавидовал  мировой
рекордсмен, накачанный допингом.
   Секунду-другую стояла мертвая тишина.
   - Ушел, гад! -  отлип  от  шкафа  Генка.  Маша  быстро  поднялась  и,  не
произнеся ни слова, шагнула к двери.
   - Маша, подожди, - Шурик схватил ее за руку, - я сейчас все объясню...
   - Пусти, - Маша выдернула руку, - я  все  прекрасно  видела.  Совпадение,
значит? До свидания, Саша. Желаю удачи на творческом пути.
   Машин тон не оставлял  никаких  надежд,  Шурик  выпустил  ее  руку.  Маша
переступила  через  валявшуюся  дверь  и  пошла  прочь.  Блин-н-н!!!  Второе
свидание, и опять "в десяточку". Хороший  парнишка,  с  таким  свяжешься,  и
придется всю жизнь под обстрелом ходить.
   - Я ни в чем тебя не обманул! - отчаянно прокричал ей в след журналист. -
Я ни в чем тебя не обманул!
   - Нисколько не сомневаюсь, - холодно раздалось в ответ.
   Шурик поднял свороченную дверь. Ого! Вместе  со  стеной  вынес.  Лишь  бы
Тамара не заметила. Хотя теперь уже все  равно.  Он  вернулся  в  комнату  и
устало упал на тахту.
   Генка вынул из-за спины резиновую грелку и швырнул на стол.
   - Замучила спина. На вокзале застудил, должно быть. А еще этот урод вчера
в "Лобке" добавил. Вот Тамарка грелку  дала,  поясницу  греть...  Классно  я
толстяка уделал? Ну чего, Шурыч, в банк-то едем за бабками?
   - Едем, - затор моженно ответил Шурик. Генка подобрал  с  пола  ключи  от
машины.
   - Во, боевой трофей! Схожу, погляжу, что  за  тачка.  Понравится  -  себе
возьму.
   - Ты не зарывайся. Как бы этот трофей нам боком не вышел.
   Генка почесал начинающую лысеть репу и спокойно заметил:
   - Фигня! Тарзана бояться - в лес не ходить!
   ГЛАВА 7
   - Скажите, Геннадий, как вы относитесь к наводнившим город слухам о вашей
причастности  к  ряду  громких  преступлений,  и,  в  частности,  к   гибели
известного бизнесмена Лазаревского?
   - Я вам так отвечу  -  все  это  фуфло.  У  меня  с  Лазаревским  никаких
заморочек никогда не было, поэтому какого  черта  мне  его  мочить  ?  Слухи
распускают те, кому выгодно повесить это убийство на меня. А  кому  выгодно?
Тем, кто Лазаревского и шлепнул! Это же  проще  пареной  редьки!  Вообще,  я
давно хочу найти парочку болтунов и подрезать им языки.
   - Хорошо, с Лазаревским понятно, а другие?
   - Да откуда у вас такие данные? Я клопа в жизни не задавил... Выдумываете
черт-те что. Я всю жизнь занимаюсь честным бизнесом, начинал с нуля,  торгуя
глиняными лошадками, потом сумел встать на ноги. Причем сам, не платя взяток
и не отстегивая так называемым крышам. Естественно, это многим не нравилось.
Давались команды в отношении меня, в частности на фабрикацию уголовных  дел.
Меня уже обвиняли и убийствах, и в бандитизме, и хрен знает в  чем.  И,  как
видите, я на свободе. Потому что я никого не убивал, не организовывал  банду
и не насиловал.
   - Можно ли в сегодняшней России заниматься честным бизнесом?
   - Нельзя, но я занимаюсь.
   - То есть перед законом вы абсолютно чисты?
   - Ага. Хотя нет, один раз я перешел улицу на красный свет и до сих пор об
этом сожалею.
   - Два года назад в вас стреляли из автомата, но вы чудом остались живы. У
вас есть предположения, кто это мог сделать и почему?
   - Да перепутали! У меня в подъезде бабка жила, ее и пасли, чтоб ограбить.
А тут я. Вот и пальнули. Хорошо, промазали.
   - До нас дошли слухи, что вы собираетесь заняться большой политикой? Если
не секрет, то чем конкретно?
   - Да без разницы. Может, в Думу  мотанусь  -  надо  бы  среди  этих  слуг
народа, клоунов порядок навести, - а может, в мэры подамся, город из  дерьма
вытаскивать. А то до чего  докатились,  людям  вечером  на  улицу  не  выйти
погулять.
   - Понятно. И последнее. Что вы пожелаете нашим читателям?
   - Ну, чего им пожелать? Чтоб Кремль стоял да бабки были. А кто будет  про
меня сказки сочинять, так вот пусть лучше он их не сочиняет, да?
   - Спасибо, до свидания.
   - Покеда .

   Крендель еще посмотрел на улыбающуюся физиономию Бетона под  текстом,  на
заголовок "Гена Бетон о времени  и  о  себе",  швырнул  свежий  номер  "Мира
беспредела" на пол и сжал кулаки.
   - Город он из дерьма вытаскивать собрался, паскуда! Не убивал он  никого!
С бабкой его перепутали. Лошадка глиняная!
   Алик Камаев поднял журнал с пола и, разгласив обложку,  положил  на  стол
шефа.
   - Никаких понятий у лося  сохатого!  Половину  моих  магазинов  под  себя
подмял! Лазарь покойный просто ангел по сравнению с этим ублюдком! - Алексей
Максимович перевел дух. - Что у тебя нового?
   - В приемной сидят Ирокез и Челюсть.  Позавчера  Челюсть  разговаривал  с
Бетоном. Позвать их?
   - Да, пусть войдут.
   Окровавленная  повязка,  туго  перетягивающая  голову,  и  страдальческий
взгляд делали Челюсть похожим на бойца, вернувшегося с чеченских фронтов.  К
тому же он прихрамывал на левую ногу. Ирокез выглядел привычно  спокойно,  и
его узкие глазки не выражали никаких эмоций.
   - Выкладывай, - без предисловий дал команду Крендель.
   - Короче, так было, -  голосом  умирающего  наркомана  начал  Челюсть,  -
приехал я к журналюге, который про нас говна понаписал. Помнишь?
   - Помню. Зачем приехал?
   - Ну, это, - замялся Челюсть, - просто... Вдруг он  чего  опять  задумал?
Так, предупредить.
   - Тебя кто-нибудь просил об этом?
   - Нет... Я мимо его берлоги проезжал, вспомнил...
   - Ладно, дальше.
   - Журналюга дома был, с телкой своей сидел. Я так, чисто нормально с  ним
поздоровкался, типа, без грубости. Больше ничего сказать не успел, как Бетон
ввалился. На шарнирах весь такой, в "Диоре". Давай накатывать с порога, типа
тебя кто сюда звал? Я, конечно, тоже на  него  наехал,  мол,  а  ты  что  за
засранец? В падлу мне перед всяким бакланьем пасовать. Не в  моих  правилах,
ты знаешь...
   - Дальше!
   - Он, блин, не слова  не  говоря,  волыну  из-за  пояса  хвать  и  мне  в
лобешник. Во такая дура! Челюсть развел руки метра на полтора.
   - А я ствол в тачке оставил, как назло. Кто ж  знать  мог,  что  Бетон  у
журналюги окажется?..  Бетон  курок  взвел  и  спрашивает,  кто,  типа,  его
корефану клешню сломал? Я Ирокеза подставлять не стал, ну,  я,  говорю.  Эта
сука у меня ключи от тачки забрал, потом велел молиться. И запомни,  сказал,
в этом городе я хозяин. Я - смотрящий. Ни Крендель, ни менты голимые, а я  -
Бетон. И кто с этим не согласный, полетит в Блуду вслед за Лазарем!
   - Отморозок, - прошипел Крендель, сжимая кулаки.
   - Он мне ствол под ребро ткнул, вот сюда, - Челюсть указал точку на теле,
- рожу скривил и на курок даванул. Я-то, ты знаешь, просто так не  дам  себя
кончить, ствол подцепил, пуля вверх пошла. Только бошку мне цепанула.  Бетон
пока опомнился, я к выходу,  ворота  выбил  и  на  улицу.  Он  мне  вдогонку
пальнул, но промазал. Я тачку поймал и в больничку,  бошку  перевязать.  Вот
такие, Крендель, замороки. Бетон  никого  ни  в  член  не  ставит,  я  видал
беспредельщиков, сам беспределыцик,  но  таких  волков?  Чтоб  без  предъявы
мочить? Куда страна катится?
   Челюсть поправил повязку. Шишку он себе действительно набил, когда  вынес
лбом дверь, что же касается  крови,  то  ее  заменила  краска,  купленная  в
художественном