ер - это просто литературный псевдоним Барбары Браун.

- Ерунда! Эта мисс Портер воображает, что может писать детективные
рассказы; точно так же, как и ты. Я сейчас сам отвезу мисс Браун домой.
Велье нашел ее несколько минут назад в муниципалитете, где она как раз
собиралась регистрировать брак с Джимом Роджерсом.

На какое-то мгновение у Эллери пропал дар речи.

- Ах, вот как? - только и смог он сказать.

- Я велел проследить за тобой, когда ты столь внезапно появился здесь, сын
мой. Ты совершенно верно определил адрес, только перепутал девушек. Мисс
Браун жила вместе с мисс Портер.

- О! - Эллери проглотил и это.

- Тем не менее благодарю тебя, сын, за помощь полиции. Мы всегда
приветствуем посильную помощь граждан. И еще одно...

- Давай, давай. Я снесу все.

- Я только хотел сказать тебе - когда у тебя будет сын и тебе выдастся
случай убедиться в его хитроумии, ты поймешь, насколько я сейчас горжусь
тобой.

Он повесил трубку.

Эллери снова сел в машину и направился в "Храм здоровья". Он остановился на
красный сигнал светофора и думал, как его провели. И кто! Девчонка!

Зажегся зеленый. Эллери сердито нажал на газ. На предельной скорости он
влетел в Спьютен Дайвил, взял подъем и остановился у второго входа в дом.

Войдя, он огляделся в пустом холле, где обычно принимали отдыхающих в
санаторий, а затем быстро поднялся на второй этаж. На второй двери справа
была табличка: "Доктор Джеймс Роджерс". Он вошел без стука. В кабинете и
соседней с ним комнате было пусто. Эллери огляделся. На полу стояли
покрытые простыней носилки. По стенам были развешаны стеклянные шкафчики со
множеством сверкающих инструментов. Чуть дальше стояли два кресла из
легкого металла и несколько операционных светильников.

Он снова вышел в коридор, и в ту же секунду услышал, как кто-то тихонько
пытается отпереть изнутри дверь напротив. Он быстро отступил и скрылся за
приоткрытой дверью в кабинет Роджерса. Дверь в коридоре открылась и
закрылась снова. Раздались тихие шаги, и...

Никки влетела в кабинет Роджерса и схватила свой чемодан, оставленный там.
В этот же миг она заметила Эллери.

- Это вы! - жалобно воскликнула она.

- Да, я, мисс Никки Портер, - мрачно ответил Эллери. - Неужели вы думаете,
что смогли убедить меня, будто вы - Барбара Браун? Что здесь произошло?

- О, мистер Квин, тут произошло такое, такое... Он увидел, что девушка
дрожит и белая, как мел.

- Что вы имеете в виду? - резко спросил он.

- Он мертв, мистер Квин! Он мертв! Эллери не шевельнулся.

- Кто мертв?

- Мистер Браун!

- А вы откуда знаете?

- Я видела его. Это ужасно. Везде кровь!

- Где?

- Там. - Она указала на противоположную дверь.

- Почему вы отпирали дверь? Почему вы закрывались гам на замок?

- Это вовсе не я. Это он сам закрылся. Эллери взял чемодан, а другой рукой
сжал локоть девушки.

- Пойдем, покажете мне. Они пересекли коридор.

- Где он?

Девушка кивнула на дверь спальни. Он потянул ее за собой. Поставил чемодан
около кровати и распорядился:

- Стойте здесь.

Сам подошел к столику в форме почки и, наклонившись, поглядел на
неподвижное тело. Встал на колени рядом с трупом, внимательно осмотрел
горло, халат, покрытый пятнами ржавого цвета, и пальцы руки, совершенно
белые и слегка скрюченные. Джон Браун был мертв - вне всякого сомнения.

Он встал снова и окинул одним взглядом всю комнату: пол, шкаф и стол,
кровать, стены. Открыл дверь стенного шкафа, отодвинул в сторону костюмы и
простучал стенку за ними. В ванной комнате внимательно обследовал решетку
на окне. Вернулся в спальню. И здесь тоже осмотрел прутья решетки на окне и
даже потряс их. Потом простучал все четыре стены. Поднял ковер, присел и
ощупал половицы. Наконец встал и вернулся в кабинет.

- Идите сюда, - позвал он Никки. - Да не забудьте свой чемодан.

Никки повиновалась. Ее волнение немного улеглось. Его манера обходиться с
вещами бесстрастно, уверенно и ничего не упуская - как-то ее успокоила.
Никки наблюдала, как он бесшумно и быстро передвигался по комнате. От его
глаз, казалось, не укроется никакая мелочь.

В конце концов он остановился перед ней, и в его глазах была все та же
беспощадная беспристрастность.

- Расскажите мне обо всем, что здесь произошло. Постарайтесь быть точной.
Все, что произошло, - с того момента, как вы вошли в дом.

Она начала рассказывать, сперва запинаясь, но потом почувствовала все
большую уверенность в себе и заговорила бойчей. Закончив говорить,
протянула Эллери листок, на котором хотела писать свой рассказ.

Он взглянул на него и сунул в карман.

- "Девушка в западне"! Да уж, на сей раз вы попали прямо в яблочко.

- Что вы хотите этим сказать? - спросила она потрясенно.

- Кто-то перерезал Джону Брауну шейную артерию, как видно - ножом.
Единственный выход из спальни -. через этот кабинет. А из кабинета тоже
один-единственный выход - через дверь в коридор, которая была заперта
вплоть до того момента, когда вы ее отперли снова.

- Это верно, - робко согласилась она.

- Нож или что там было использовано - отсутствует. Тем самым ясно, что это
убийство, а не самоубийство. Никого, кроме вас, не было здесь в тот момент,
когда был убит Браун. Какой вы из этого делаете вывод?

- Во всяком случае, из этого никак не следует, что я убила его и куда-то
спрятала нож, - ответила она.

Она побледнела, но выдержала его взгляд не моргнув глазом.

- Я делаю такой вывод, потому что я не убивала его, - если вы сомневаетесь
в этом.

- Полиция, во всяком случае, сомневаться не будет, - спокойно заметил он.

- А какой же мотив для убийства у меня был? - Эта ее фраза прозвучала
ничуть не испуганно. Скорее, сердито и чуточку иронично. - Я сегодня видела
этого человека в первый раз в жизни.

- Что касается мотивов, то предоставьте найти их прокурору. У него к этому
сущий талант. К примеру, он мог бы прийти к заключению, что вы решили
отомстить за подругу.

Ее глаза сверкнули.

- А вы что, думаете так же?

- Нет, я так не думаю. Я только говорю вам, как ко всему этому отнесется
полиция. У полицейских, знаете ли, совершенно специфичная манера мышления.
Я писатель, а не полицейский. А мы, писательская братия, не торопимся
выносить суждения, потому что знаем - факты иной раз могут лгать гораздо
убедительнее, чем люди. Мы, щелкоперы, принадлежим к той разновидности
чудаков, которые полагаются на свой инстинкт. Вот что я вам скажу. А сейчас
давайте сматываться отсюда, пока нас не застукал Старик.

- Старик?

- Да, инспектор Квин. Он уже едет сюда с Барбарой и Джимом Роджерсом.

Эллери вытер поверхность стола и подлокотники кресла своим носовым платком.

- Вы здесь дотрагивались еще до чего-нибудь?

- Нет, - сказала она. - Но не будет ли лучше, если я останусь здесь и все
объясню?

- Что вы собираетесь объяснять? Милая моя, сматывайте удочки, и чем
быстрее, тем лучше!

Он потянул ее за руку к выходу.

- Дайте мне ваш чемодан.

Они побежали по коридору к черной лестнице. Спустившись по ней до середины,
Эллери остановился и замер, прислушиваясь. Затем они тихо двинулись дальше.
Черный ход был открыт. Здесь дом отделяла от улицы только легкая рама с
сеткой от мух. Эллери осторожно выглянул наружу. Рядом со въездом он увидел
бетонную дорожку. Метров через сорок она уходила в лес через проем в живой
изгороди высотой по плечо человеку среднего роста.

- Сейчас будьте осторожны, - сказал он. - Идите нормальным шагом, ни в коем
случае не бегите. Когда выйдете за изгородь, пригнитесь, чтобы вас не было
видно.

Никем не замеченные, они дошли до проема и, пригнувшись, пробежали вдоль
живой изгороди, пока она не перешла в заросли бирючины на северной опушке
леса. Здесь бетонная дорожка кончилась и началась песчаная тропка, которая
петляла среди деревьев. Несколько сот метров они так и бежали по ней друг
за другом. Затем тропинка превратилась в две: одна пошла на запад, к
оврагу, который выходил к реке, другая - на восток, в направлении Ган Хилл
Авеню. Эллери Квин повернул к востоку, туда, где вдали слышался шум машин
на шоссе.

Когда они вышли на Ган Хилл Авеню, он остановился и достал из бумажника
визитку. Нацарапал на ней пару строк и протянул Никки.

- Здесь адрес моей квартиры, - пояснил он. - Я написал несколько слов Анни,
нашей экономке, - она позаботится о вас. Вот. А сейчас садитесь в первое же
такси, которое поймаете, и езжайте туда. И сидите, не высовывая носа за
дверь.

- Но почему бы мне не... Он перебил ее.

- Это единственное место, где вас не будет искать полиция. К тому же оно
явно уютнее, чем камера в женской тюрьме.

- Надеюсь, вы лучше знаете, что делать, - неуверенно проговорила Никки.

- Разумеется, - заверил он. - Я даже сознаю при этом, что меня могут счесть
пособником убийцы. Но что мне остается? Ведь это я впутал вас в эту историю.

Никки глядела на него, широко раскрыв глаза.

- Но что же вы будете делать? Куда вы сейчас?

- Назад, в санаторий.

Он широко зашагал назад по дороге, по которой они только что пришли, и
скоро скрылся в тени деревьев.

8.

Вновь оказавшись в "Храме здоровья", Эллери поднялся в кабинет Брауна. Он
как раз открывал его дверь, когда внизу, в холле, раздался голос отца.
Тогда Эллери подошел к лестнице и, перегнувшись через перила, стал
наблюдать, как миссис Браун, обливаясь слезами, обнимает девушку с
каштановыми волосами - без сомнения, свою дочь Барбару.

- Ах, дитя мое, я так рада, так рада, - причитала она.

В дверях, возвышаясь над инспектором, будто гора, стоял сержант Велье,
вертел в руках свою серую фетровую шляпу и благостно ухмылялся. Ни дать ни
взять - Санта Клаус, который пришел с подарком, подумал Эллери.

Инспектор деликатно кашлянул.

- Миссис Браун, я дал вашей дочери обещание - если она поедет домой, я
попытаюсь поговорить с ее отцом и, если удастся, помирить их.

- Спасибо вам, инспектор. Огромное, огромное спасибо.

Миссис Браун с трудом оторвалась от Барбары.

- Мне, правда, неловко вмешивать посторонних в наши семейные дела, но мой
муж болен... И к тому же он довольно упрям...

- Будет лучше, если я поговорю с ним наедине, - сказал инспектор.

- Конечно. Он у себя в комнате, наверху, на втором этаже. Вторая дверь
справа от лестницы. Не знаю, инспектор, что и делать. Как бы уладить все
это.

Эллери Квин бесшумно скрылся за дверью в кабинете Брауна. Едва он сел за
огромный письменный стол, в дверь постучали,

- Войдите.

Дверь открылась.!

- О, а ты тут что делаешь? - осведомился инспектор Квин. - Ты-то здесь при
чем?

- Жду тебя, - ответил Эллери тоном послушного сына. - Мне сказали по
телефону, что едешь сюда.

- А тебе какое дело? - проворчал инспектор. - Я хочу поговорить с Джоном
Брауном.

- Тебя ждет крупное разочарование.

- Не беспокойся, со мной-то он будет разговаривать.

- Даже несмотря на то, что у него перерезана глотка?

- Что ты сказал? - Инспектору показалось, что он ослышался.

- Кто-то перерезал ему горло, - пояснил Эллери. - Он мертв-мертвехонек.
Лежит вон там.

Он указал на дверь спальни.

- О боже ты мой, - сказал инспектор Квин и пошел поглядеть.

Некоторое время он осматривал безжизненное тело, затем окинул взором
комнату.

- Чем перерезано горло - не нашел?

- Нет. Ни ножа, ни бритвы. Ничего даже похожего.

- Значит, убийство?

- Сильно смахивает на то, папа.

Инспектор снял трубку телефона, позвонил в управление и отдал краткие
распоряжения. Положив трубку, он обернулся к Эллери и нахмурил лоб.

- А ты, собственно, что здесь делаешь?

- Ищу эту девицу - Никки Портер.

- И зачем тебе она?

- Хочу свернуть ей шею.

- Хм. Может быть, ты расскажешь мне, наконец, что тебе известно обо всей
этой истории?

Эллери чистосердечно рассказал обо всем, что знал, опустив только то
обстоятельство, что Никки одна находилась в запертых комнатах, где
произошло убийство. Он ограничился рассказом о том, как искал ее и, не
найдя в комнате доктора Роджерса, заглянул в комнаты Брауна, где обнаружил
того с перерезанной глоткой. А поскольку знал, что отец уже едет сюда, не
стал поднимать тревогу до его появления, но решил занять пост у дверей
кабинета, за письменным столом, чтобы в комнаты никого не пускать.

- Скверная история, - проворчал инспектор Квин. Потом вышел на лестницу и
крикнул сердито:

- Велье! Сейчас же поднимайтесь наверх! Есть работа.

Детективы, эксперты по отпечаткам пальцев, фотографы приехали, исполнили
свои функции и отбыли снова. Затем в "Храме здоровья" появился доктор
Сэмюэль Праути, полицейский врач. Праути был старинным другом инспектора.
Па работе он обыкновенно был сумрачен и саркастичен. Он постоянно - и с
полным на то основанием! - жаловался на обилие вскрытии, а потому
расценивал каждое убийство как личное оскорбление и посягательство на свой
досуг.

В пять часов вечера он, тяжело ступая, вошел в спальню Брауна, кисло кивнул
инспектору и сержанту Велье, не заметил Эллери и склонился над трупом
Брауна.

- Не понимаю, зачем вы вытащили меня сюда, - накинулся он на инспектора,
едва взглянув на тело.

- Хватит брюзжать. Принимайся за работу, - ответствовал тот невозмутимо.

- Нет, это просто невозможно: только соберешься в первый раз в жизни
вовремя уйти с работы домой - и на тебе, обязательно прикончат
какого-нибудь дурня!

Праути сунул в зубы изжеванный конец сигарного окурка и еще раз поглядел на
труп.

- Перерезана глотка. Рана шейной артерии. До свидания.

- Так легко вы от меня не отделаетесь.

- Да тут и слепой увидит, что этот тип умер от потери крови - а вам
понадобилось тащить меня ради этого в Спьютен Дайвил.

- Как давно наступила смерть? Праути ощупал конечности трупа и исследовал
лужицу крови.

- Примерно два часа назад. Взглянул на часы и добавил:

- Что-то около трех. Инспектор повернулся к Эллери.

- А когда ты появился здесь, Эл?

- Чуть позже. В три пятнадцать, я бы сказал. Праути поглядел на Эллери -
так, будто заметил его только сейчас.

- Вам придется произвести вскрытие, Сэм, - сказал инспектор.

- Зачем, ради всего на свете? - возопил Праути. - Ведь даже слепому видно...

- Это убийство. Требуется вскрытие, - твердо сказал инспектор.

- Матерь божья! - жалобно всплеснул руками Пра-ути. - За кого вы меня
считаете? Я вам что, супермен - работать день и ночь?

- Я хотел бы, чтобы вы поискали яд. Может быть, кто-то попотчевал его
предварительно мышьяком и только потом шутки ради перерезал глотку.

- Ночью-то я уж во всяком случае работать не буду. Этот номер не пройдет.
Завтра утром приду на работу и мы вернемся к этому вопросу.

- На этот раз дело спешное, Сэм.

- На этот раз! А когда оно у вас не спешное, хотел бы я знать? Все! На
сегодняшний вечер, во всяком случае, я договорился играть в покер. Билл и
Джерри за последнюю неделю нагрели меня на шестнадцать долларов, и я
намерен нынче вернуть свое - нравится это вам или нет.

- Тогда рано утром, - попросил инспектор Квин. Праути только хмыкнул.

- Вот вам разрешение на перевозку тела, - сказал он.

- Мы отправим его чуть позднее. Я хотел бы оставить труп здесь на время
допроса - для пущего психологического эффекта.

- Как хотите. Я, во всяком случае, отчаливаю, - ответил Праути и затопал к
двери.

В шесть часов Корнелия Маллинз, Рокки Тейлор и Закари сидели в спальне
Брауна. Эллери Квин стоял у окна и созерцал окружающий пейзаж. Сержант
Белье прислонился к двери в кабинет. Инспектор Квин сел за столик в форме
почки. На полу рядом с кроватью стояли носилки. На них лежало тело,
покрытое большой простыней. Инспектор строго посмотрел на троицу
приглашенных им. Каждый из этой троицы, по его мнению, имел для убийства
Брауна не только мотив, но и удобную возможность.

Все трое в этот момент выглядели растерянными и предельно усталыми -
инспектор взялся за них основательно. Закари никак не мог найти место своим
рукам и сейчас занимался скручиванием в трубочку листа бумаги. Корнелия не
сводила глаз с Рокки Тейлора, который вертел на пальце кольцо с фальшивым
бриллиантом и старательно избегал ее взгляда.

- Как мне сообщила миссис Браун, - сказал инспектор, - ее муж днем составил
новое завещание и, кроме того, выразил намерение закрыть свое предприятие.

- Никто с этим не спорит, - поспешил сказать Закари.

- Значит, вы не будете оспаривать и тот факт, что только вам на руку было
исчезновение нового завещания, из-за чего волей-неволей в силу бы снова
вступило старое? Другими словами - вы, все трое, сидящие здесь, упоминались
в старом завещании, найденном мистером Закари в сейфе в кабинете мистера
Брауна, тогда как по новому завещанию вы все, так сказать, лишались
наследства. И это новое завещание, на радость вам, нигде нельзя найти! Так
же, как и орудие убийства!

Все продолжали молчать.

- Вернемся к вашим алиби. Мистер Закари, вы утверждаете, что были внизу, у
себя в кабинете. Делали расчеты. Да?

Закари кивнул.

- Совершенно верно.

- Но вы че можете назвать никого, кто бы мог подтвердить это ваше
показание, - продолжал инспектор. - А вы, мистер Тейлор и мисс Маллинз, вы,
покинув эту комнату, значит, отправились на прогулку?

- Да, вдоль реки, - кивнул Рокки Тейлор.

- Но никого не видели во время прогулки и вас тоже никто не видел?

- - Можете иронизировать, но это сущая правда! - заявила Корнелия Маллинз и
нервно откинула белокурую прядь со лба.

- Конечно, конечно. Скажите, а как давно, собственно, вы обручены?

- Обручены? Ах, вот вы о чем... Уже несколько лет.

- У меня на данный момент вроде бы все. Ах, да, чуть не забыл - никто без
моего специального разрешения не должен покидать дом и прилегающую к нему
территорию.

Они вышли из спальни в кабинет, и там инспектор знаком подозвал ожидающего
его Джима Роджерса.

- Доктор Роджерс, - начал он, дождавшись, пока Велье закроет дверь. -
Дежурный администратор сообщила мне, что сегодня днем некая мисс Портер. -
мисс Никки Портер - разыскивала вас. Почему вы не сказали мне об этом?

- Я же не видел ее, - ответил Роджерс. - Когда вы допрашивали меня, я еще
ничего об этом не знал; мисс Браун рассказала мне обо всем только в
муниципалитете - я имею в виду сцену, которая разыгралась у Никки на
квартире.

- Ага, - сказал инспектор Квин. - Ну что же, тогда вроде бы все.

И приказал Велье:

- Позовите мисс Норрис, пусть поднимется. Когда администратор вошла в
комнату, она бросила

боязливый взгляд на то, что лежало на носилках под

простыней, и быстро отвела глаза.

- Мисс Норрис, скажите - когда та юная дама, которая хотела поговорить с
доктором Роджерсом, снова покинула этот дом?

- Я не знаю, сэр. Я не видела, как она уходила.

- Вам не кажется странным, что она ушла, не поставив вас в известность об
этом?

- Нет, сэр. Я часто отхожу со своего места. Меня все время зовут то туда,
то сюда. И через некоторое время после того, как она пришла, меня позвала к
себе миссис Браун.

Эллери Квин по-прежнему делал вид, что поглощен созерцанием пейзажа за
окном, а сам следил за ходом допроса, не пропуская ни слова. Интересно,
сколько еще отец намерен обсуждать эту тему?

- А что хотела от вас миссис Браун?

- Она сказала мне, что мистер Браун велел ему не мешать. Это ужасно, сэр.
Мистера Брауна что - закололи?

- Нет. Кто-то перерезал ему горло ножом или еще чем-то острым.

Она ойкнула и отшатнулась. Затем взглянула на стол и немного подошла к нему.

- Его нет, - прошептала она. - Неужели это им?

- О чем вы?

- О ноже для разрезания бумаг.

- О каком ноже?

- Здесь, на столе, у мистера Брауна всегда лежал нож. Он вскрывал им
конверты и пакеты, когда приходила почта.

- И как он выглядел, этот нож?

- Такой маленький и очень острый. Ручка отделана бриллиантами. Я думаю,
старинной венецианской или флорентийской работы - что-то итальянское,
словом. Может, он лежит в ящике стола?

- Его там нет, мисс Норрис. Спасибо вам большое, вы очень нам помогли.

- Велье! - сказал инспектор, когда девушка вы