еще не адаптировалась.
   Я подняла голову и пристально посмотрела на Роберта.
   - К чему она  не  адаптировалась?  К  роскоши?  К  чужому  богатству?
Извини, Роберт, если я что-то сказала или сделала не так.  Я  не  хотела
обидеть ни твою вторую половину, ни тем более тебя.
   - Почему ты плачешь? - испуганно спросил он, разглядев мое измазанное
косметикой лицо.
   - Я не плачу. Я просто немного расстроилась. Это никак не  связано  с
тобой. Не бери в голову.
   - Женя, он тебя насиловал? - чуть слышно спросил Роберт и  взял  меня
за руку. Его губы заметно дрожали, а на глаза накатились слезы. - Я  это
понял, как только посмотрел на картину, висящую в гостиной. Он  отправил
меня в Англию для того, чтобы жить с тобой. Господи, какой я дурак,  что
не понял это сразу...
   - Уходи. Я хочу побыть одна, - сквозь слезы  произнесла  я  и  слегка
оттолкнула Роберта.
   Роберт привстал, сел прямо на пол и положил голову мне на живот.
   - Женька, это же чудовищно... Я всегда восхищался своим отцом. Он был
ужасно  работоспособен,  удачлив  в  делах,  расчетлив  и   никогда   не
проигрывал, но я ненавижу его за то, что он сотворил с тобой.
   - Я не нуждаюсь в твоей жалости. Я  же  просила  тебя  уйти.  Слишком
поздно ты обо мне забеспокоился. Слишком поздно ты обо мне вспомнил...
   - Я всегда о тебе помнил. Тебя невозможно забыть.
   - Пошел вон, - глотая слезы, сказала я и уткнулась лицом в подушку.
   Роберт быстро встал и вышел из комнаты. Полежав  несколько  минут,  я
встала с кровати, села у зеркала и стерла с лица остатки косметики.
   - Ничего, Роберт. Я расквитаюсь с тобой за отца. Ты такой же,  как  и
он, потому что ты с ним одной крови.
   Посидев немного в мастерской, я  хотела  уже  пойти  лечь  спать,  но
услышала  пронзительный  телефонный  звонок.  В   гостиной   я   увидела
растерянного брата, держащего телефонную трубку.
   - Женя, тебя спрашивает какой-то молодой человек. - В голосе  Роберта
слышались ревнивые нотки.
   - Молодой человек? Он представился?
   - Да, его зовут Виктором.
   - Виктор?! - Я почувствовала, как учащенно забилось сердце  и  слегка
потемнело в глазах.
   Взяв трубку, я ласково посмотрела на Роберта:
   - Никогда не думала,  что  меня  будет  спрашивать  какой-то  молодой
человек.
   - Але, Женя, это Виктор! - В  трубке  слышалось  тяжелое  прерывистое
дыхание. - Женя, ты меня узнала?
   - Узнала, - глухо сказала я и вновь посмотрела на Роберта.
   Поймав мой  взгляд,  он  отошел  от  телефона,  делая  вид,  что  его
совершенно не интересует этот звонок.
   - Виктор, ты где? - испуганно спросила я.
   - Я и сам толком не знаю, - как-то  растерянно  ответил  он  и  вновь
тяжело задышал. - Женя, дело в том, что за меня требуют  выкуп...  Нужно
пятьдесят тысяч долларов, тогда меня отпустят. Я уже всех обзвонил  -  и
никакого толку. Мне больше не к кому  обратиться...  Я  решил  позвонить
тебе.
   Мне показалось, что еще несколько слов, и я просто-напросто не  смогу
удержать телефонную трубку. В висках стучало, на лбу  выступил  холодный
пот.
   - Господи, а я здесь при чем?
   - Просто я подумал, что совсем  недавно  оказал  тебе  одну  довольно
странную услугу,.. Окажи и ты мне.
   - Ничего себе услуга, в пятьдесят тысяч долларов! - Я присвистнула  и
украдкой взглянула на Роберта.
   - Женя, я же тебе говорю, мне больше не к кому обратиться. Когда меня
отсюда выпустят, я обязательно соберу всю сумму и незамедлительно  верну
Можешь не сомневаться.
   - А как же Игорь Николаевич?
   - Игоря Николаевича  нет  на  месте.  Он  уехал  и  неизвестно  когда
вернется, а у меня каждая минута на счету. Каждая  минута  может  стоить
мне жизни, пойми.
   - Понимаю, - прошептала я и постаралась унять дрожь в коленях.  -  Но
ведь я тоже не могу собрать такую сумму за считанные секунды! У меня нет
таких денег.
   - У тебя, может, и нет, а у твоего отца найдутся.  Если  такой  суммы
нет в его сейфе, сними их в банке. Женька, помоги, иначе через несколько
часов я стану трупом.
   - Да, конечно, - растерянно  пробормотала  я  и  уже  более  уверенно
спросила:
   - Что я должна сделать?
   - Достань нужную сумму и поезжай на железнодорожный вокзал. Подойдешь
к автоматическим камерам хранения  и  найдешь  кабинку  с  номером  123.
Положишь деньги туда и  выставишь  на  кабинке  код  7355.  Потом  сразу
возвращайся домой и жди моего звонка.
   - А если эта кабинка будет занята?! - истерично воскликнула я и  чуть
было не выронила трубку.
   - Она будет свободна, - резко ответил Виктор  и  уже  более  ласковым
голосом сказал:
   - Женька, выручай. Как только меня освободят, мы с тобой  по  деньгам
разберемся. Ты внакладе не останешься. Понимаешь, просто  жить  хочется,
спасу нет. Тем более я такую девушку встретил...
   - Какую еще девушку?
   - Я встретил тебя.
   Услышав последнюю  реплику,  от  неожиданности  я  бросила  трубку  и
залилась алой краской. Роберт взял меня за локоть и испуганно спросил:
   - У тебя  какие-то  неприятности?  Ты  не  хочешь  поделиться  своими
проблемами?
   - У меня нет проблем, - отрезала я и бросилась в кабинет.
   Светлана, столкнувшись со  мной,  шарахнулась  в  сторону.  Я  плотно
закрыла  за  собой  дверь  в  кабинет  и  открыла  сейф.  Перед  глазами
представился  Виктор.  Было  страшно  подумать,  что   буквально   через
несколько часов  он  может  стать  самым  настоящим  трупом.  Я  достала
аккуратно сложенные пачки  долларов  и  принялась  считать.  Было  ровно
пятьдесят шесть тысяч. Эти деньги отец кропотливо  складывал  на  полку,
аккуратно перетянув пачки резинкой от бигуди. Отложив пятьдесят тысяч, я
засунула их в черный целлофановый  пакет,  остальные  положила  в  сейф.
Только я успела закрыть дверцу, как в кабинет вошел Роберт. Я  взяла  со
стола пакет и недовольно проворчала:
   - Ну что ты, ей-богу, за мной по пятам ходишь... Займись лучше  своей
Светланой. Привез в дом  девушку  и  совершенно  не  хочешь  уделять  ей
внимание. Некрасиво как-то получается.
   - Светлана не просто девушка, Светлана моя будущая жена,  -  обиделся
Роберт и мельком взглянул на мой пакет.
   - Мне совершенно  безразлично,  кем  она  тебе  приходится,  -  резко
бросила я и вышла из комнаты.
   Перескакивая через ступеньки, я спустилась вниз, выскочила из дома  и
вывела машину из гаража. Откинувшись на  спинку  водительского  сиденья,
старалась успокоиться, но до полного спокойствия было далеко. Я  никогда
не любила этот автомобиль, потому что в нем все напоминало об отце...  В
бардачке лежала целая кипа его рабочих бумаг, в пепельнице валялись  его
окурки. Даже на заднем сиденье  красовался  его  малиновый  галстук,  до
которого я так и не смогла дотронуться.
   Положив пакет  рядом  с  собой,  я  выехала  на  шоссе  и  облегченно
вздохнула. Наверное, я и сама не ведала, что творила в данный момент, но
я твердо знала, что деньги, которые я везу, играют роковую роль в  жизни
человека, с которым совершенно случайно свела меня судьба. Нажав на газ,
я помчалась быстрее и  для  того,  чтобы  успокоить  собственные  нервы,
включила музыку на полную катушку.
   Перед глазами вновь возник отец. Будь он проклят! Когда же наконец  я
смогу от него избавиться! Мало того что он мучил меня при жизни, так  он
не отпускает меня даже после своей смерти.
   Неожиданно вспомнился небольшой двухэтажный Дом ребенка. Я, маленькая
девочка с короткими косичками, играю с такими же брошенными детьми,  как
я. Мы сидим на старом, допотопном, поеденном молью ковре и рассматриваем
свои затертые игрушки. Я ловлю злобный взгляд  нашей  воспитательницы  и
опускаю глаза. Мы все называли ее мамой,  но  не  оттого,  что  нам  так
хотелось, а оттого, что нас заставляли ее так называть. Я всегда боялась
свою воспитательницу,  потому  что  она  могла  наказать  нас  за  любую
провинность: поставить в  угол,  ударить  или  хорошенько  оттаскать  за
волосы. Она называла нас подкидышами и каждый  раз  ранила  каким-нибудь
обидным словом. Когда  нас  выводили  за  пределы  детского  дома,  я  с
любопытством смотрела на молоденьких мам, которые везли нарядные коляски
с такими же нарядными разодетыми детьми. Они говорили им ласковые слова,
кормили  конфетами,  зацеловывали...  Я  верила,  что  моя   мама   тоже
где-нибудь живет, она обязательно обо мне вспомнит и заберет при  первой
возможности. Она очень добрая, очень ласковая и очень сильно меня любит.
Конечно, в душе я по-детски на нее злилась, но знала, что как только она
за мной придет, я прощу ей все на свете и при жмусь к ее груди. Но время
шло, а мама по-прежнему  за  мной  не  приходила,  и  я  вновь  и  вновь
засматривалась на дорогие коляски и с завистью  улыбалась  чужим  мамам.
Воспитательница ругалась, чтобы я не вертелась по сторонам, и отвешивала
мне подзатыльники. Я тихонько всхлипывала,  сжимала  кулаки  и  опускала
глаза. По ночам, когда другие дети засыпали в полуразваленных  кроватях,
я поднимала голову и прислушивалась к каждому шороху. Как только до моих
ушей доносились из коридора шаги, я вскакивала с  кровати,  приоткрывала
дверь. Мне по-прежнему казалось, что это  пришла  моя  мама.  Она  очень
долго  добиралась  и  поэтому  смогла  приехать  только  ночью.   Быстро
приглаживая волосы, чтобы, не дай Бог, мамочка увидела меня лохматой,  я
высовывала в  коридор  голову  и:  встречалась  с  ненавидящим  взглядом
воспитательницы. Она курила  сигарету  и  пускала  в  мое  лицо  струйки
едкого, невкусного дыма. Я громко кашляла и терла  заслезившиеся  глаза.
Через несколько секунд,  получив  очередной  подзатыльник,  я  бежала  к
кровати и пряталась под одеялом. А однажды... Про это  даже  не  хочется
вспоминать..
   Мне не хотелось вспоминать, но прошлое плотно взяло меня  в  тиски  и
никак не хотело отпускать. Однажды я  узнала,  что  у  детей  бывает  не
только мама, но и папа. Ранним утром нас нарядили в праздничную одежду и
построили в музыкальном зале. В зал  вошел  интересный  мужчина  и  стал
оглядывать каждого с головы до ног. Воспитательница  громко  объявила  о
том, что этот мужчина хочет  удочерить  маленькую  девочку  и  стать  ей
отцом. Мальчики его не интересуют. Поэтому мальчики должны  сделать  шаг
вперед и отойти в противоположную сторону.  Мужчина  ходил  вокруг  нас,
придирчиво  разглядывал.  Так  повторилось  несколько  раз,   а   потом,
остановившись рядом со мной, он спросил, как меня зовут, и протянул  мне
большую плитку шоколада. Я посмотрела на  него  благодарными  глазами  и
моментально раскрыла шоколад. Затем поломала его на множество  маленьких
кусочков и поделилась с каждым из стоявших рядом  детей.  Остался  всего
один крохотный кусочек.  Я  поднесла  его  к  носу,  блаженно  понюхала,
посмотрела на свет и с нескрываемым  удовольствием  проглотила.  Мужчина
громко рассмеялся и подошел к воспитательнице. Они  о  чем-то  говорили,
показывая на меня. Я же рассматривала обертку от шоколада и  чувствовала
себя самой счастливой на свете. Мне было безумно приятно, что незнакомый
дядя дал шоколад именно мне, а не кому-нибудь другому.
   Вскоре мужчина уехал, а воспитательница добреньким голоском  сказала,
что мне повезло, потому что очень скоро у меня будет папа. Я спросила, а
будет  ли  у  меня  мама.  Воспитательница  засмеялась,  взяла  меня  за
подбородок: ?Милая, радуйся тому, что незнакомый дядя  обратил  на  тебя
внимание и хочет стать твоим отцом. Запомни, не во  всех  семьях  бывают
мамы и папы. Во множестве семей есть либо одна мама, либо один папа.  Ты
должна быть счастлива, что теперь у тебя будет папа.  Если  бы  не  этот
дядя, сомневаюсь, что  ты  вообще  кому-нибудь  будешь  нужна.  В  таком
возрасте не усыновляют. Ты должна ползать  на  коленях  и  целовать  ему
ноги..."
   Через неделю  мужчина  приехал  вновь  и  ласково  сказал:  ?Ну  что,
малышка, поехали домой. Я познакомлю тебя с твоим братиком?.
   Услышав эти слова, я встала на колени и стала целовать мужчине  ноги.
Воспитательница громко засмеялась. Мужчина поднял меня  с  пола  и  тихо
сказал: ?Никогда так больше не делай. Я же твой отец?. ?Я просто  хотела
вас отблагодарить?, - чуть слышно сказала я и растерянно  посмотрела  на
воспитательницу.  Воспитательница,  не  переставая  смеяться,  покрутила
пальцем  у  виска:  ?Дура  ты   малолетняя.   Я   же   пошутила.   Шпана
недоразвитая?.
   Через несколько минут я уже сидела в машине со  своим  новоиспеченным
отцом,  ела  конфеты  и  печенье,  которые  лежали  на  заднем   сиденье
автомобиля, а затем мы подъехали к шикарному  дому,  у  порога  которого
меня ждал Роберт. Он взял меня за руку и дружелюбно сказал, что  с  этой
минуты он будет моим братом и что его мама  умерла  два  года  назад.  Я
кивала головой и без остановки засовывала печенье в  рот.  В  доме  было
целое море игрушек... Их было так много, что у меня разбегались глаза, я
боялась к ним прикоснуться. Роберт показывал  множество  своих  машинок,
солдатиков, электронных игрушек. Я улыбалась, прижимала к себе  пакет  с
печеньем и не переставала жевать. Роберт хотел было забрать его у  меня,
чтобы мы могли поиграть, заверил, что через несколько минут домработница
позовет ужинать, но я вцепилась в пакет мертвой хваткой  и  кричала  что
было сил. Это  была  одна  из  детдомовских  привычек,  от  которых  мне
постепенно пришлось отучаться. Роберт отпустил пакет и смотрел  на  меня
перепуганным взглядом. Я забилась в угол комнаты и продолжала засовывать
в рот по несколько печений одновременно. В  тот  вечер  мой  новый  папа
вызвал врача, потому что у меня сильно разболелся живот.  Врач  прописал
мне какие-то таблетки и строжайшую диету.
   Вечером Роберт пришел ко мне, гладил меня по голове и  все  удивленно
спрашивал: ?Зачем ты так много ешь? Никто у тебя ничего  не  отберет.  У
нас всего много - и печенья, и тортов, и разных  десертов.  Домработница
печет  вкусные  пирожки  с  абрикосами  и  черникой.   Как   только   ты
выздоровеешь, она обязательно их тебе сделает?. В комнату вошел  отец  и
положил рядом со мной красивую Барби. Я несколько раз  поцеловала  ее  и
стала гладить по волосам. ?Спасибо, папа?, - тихо сказала я,  как  можно
сильнее прижимая Барби к себе. Отец сел рядом с Робертом, взял  меня  за
руку. ?Скоро у тебя  будет  много  игрушек,  нарядных  платьев.  Я  буду
одевать тебя, как куклу. Ты будешь иметь все. Ты станешь самой  красивой
девочкой на свете, я выполню любую твою прихоть, любой твой  каприз.  Ты
никогда не будешь знать отказа. Только и ты не обижай старика и тоже  ни
в чем ему не отказывай...? В тот  момент  я  еще  не  знала,  о  чем  он
говорил, и радостно закивала головой...
   Я посмотрела на себя в зеркало и вытерла  слезы.  Хватит  предаваться
воспоминаниям. Так можно просто сойти с ума.  Во  всем  виноват  Роберт.
Приперся со своей будущей женой и  нарушил  мою  размеренную  жизнь.  Но
ничего. Я справлюсь с ним. Он последует туда  же,  куда  последовал  его
отец. Никто не отберет то, что принадлежит мне по праву...
   У вокзала я вышла из машины, огляделась. Мне всегда было  неспокойно,
если приходилось оставлять  ее  там,  где  много  народу  -  уж  слишком
вызывающий, дорогой автомобиль, а отец так и не поставил сигнализацию.
   В зале ожидания я вдруг почувствовала, как больно защемило сердце. По
всей вероятности, это просто нервы. Так много событий за такой  короткий
промежуток  времени!  Никакое  сердце  не  выдержит.  Я  купила   стакан
холодного апельсинового сока и стала пить мелким глотками, не переставая
оглядываться по сторонам. Мне казалось, что кто-то  за  мной  наблюдает,
следит за каждым моим шагом.  Господи,  и  какого  же  черта  меня  сюда
принесло! Сидела бы дома, рисовала картины  и  не  влезала  ни  в  какие
истории. Вспомнив о Викторе, я  поняла,  что  медлить  нельзя,  в  любой
момент с ним может что-нибудь случиться.
   Я спустилась к автоматическим камерам хранения  и  подошла  к  нужной
кабинке. Неподалеку от меня стоял молоденький парень и пытался запихнуть
в небольшую кабинку довольно увесистую сумку.
   - Она не влезет, - сказала я.
   - Что? - парень удивленно посмотрел на меня и опустил сумку на пол.
   - Я говорю, что  такая  сумка  не  залезет  в  эту  кабинку.  Вы  зря
стараетесь, только время теряете.  За  билетными  кассами  есть  обычные
камеры хранения, лучше всего обратиться туда, - Там дороже,  -  смущенно
сказал парень и снова принялся запихивать свою сумку в ячейку. -  Должна
залезть, зараза, - пробурчал он себе под нос.
   Неожиданно он оказался рядом с моей кабинкой.
   - Может, в эту попробовать.
   От растерянности я потеряла дар речи, но, увидев, как этот идиот стал
пихать свою сумку в ту саму кабинку, которая предназначалась  для  того,
чтобы я положила в нее деньги, взяла  себя  в  руки  и  постаралась  его
оттолкнуть:
   Вы что себе позволяете?! Это моя кабинка! Немедленно отойдите!  Идите
откуда пришли!
   - Ты ее что, купила? Вот когда ты  ее  выкупишь,  тогда  и  командуй.
Попробую запихать сюда, а то, по-моему, та поломана.
   - Они все одинаковые. Тут целая куча  свободных  кабинок.  Почему  вы
прицепились именно к моей?! -Я чувствовала, что еще совсем немного, и  у
меня начнется самая настоящая истерика.
   - Ну так и иди к другой, если их целая куча, небрежно сказал парень и
со всей силы стал запихивать свою сумку.
   Мне показалось, что вот-вот он ее туда  запихнет.  Мне  стало  совсем
плохо, потемнело в глазах. Я стала его оттаскивать. Парень покраснел  до
кончиков ушей, резко меня оттолкнул и злобно прошипел:
   - Что тебе нужно, придурошная? Отвали! Сумка уже почти залезла.
   Сжав кулаки, я дернула головой и зло крикнула:
   - Ну, придурок, я тебе сейчас устрою! Бросившись наверх,  я  добежала
до первого попавшегося дежурного милиционера:
   - Товарищ милиционер, там хулиган кабинки ломает!
   Посмотрев на мое перепуганное лицо, милиционер не заставил себя долго
уговаривать  и  последовал  за  мной.  Как  только   мы   спустились   к
автоматическим камерам хранения, я с ужасом увидела, что парень запихнул
в кабинку уже большую часть своей сумки. Я бросилась на него с кулаками,
бормоча:
   - Вот сволочь, ну откуда ты  свалился  на  мою  голову...  Немедленно
вытаскивай свою сумку или я сдам тебя в милицию!
   Парень заметил милиционера и что есть сил  надавил  на  сумку.  Сумка
вошла в кабинку на удивление быстро. Парень потер руки  и  посмотрел  на
меня довольным взглядом.  Ничего  не  понимающий  милиционер  подошел  к
кабинке.
   - Вы что, кабинку ломаете? - растерянно спросил он.
   - Ничего я не ломаю, просто поставил свою сумку.
   - Но ведь она же у вас туда не влезала?
   - Влезла, - улыбнулся парень и опять потер руки. - Куда б она делась.
   Милиционер попросил молодого человека показать  документы.  Проверив,
отдал их владельцу и тихо сказал мне:
   - Девушка, вы успокойтесь,  ничего  страшного  не  произошло.  Все  в
порядке. Человек просто положил сумку...
   - Такие сумки нельзя класть в эти  кабинки.  Он  же  ее  вытащить  не
сможет. Есть же обычные камеры хранения.
   - Но ведь сумка вошла...
   - Если бы вы только видели, как он ее туда затаскивал! И вообще,  это
моя кабинка!
   Тут личных кабинок нет, - сурово сказал страж порядка, отдал честь  и
пошел наверх.
   Что же делать? Надо попытаться уговорить этого  парня.  Я  дружелюбно
посмотрела на него и ласковым голосом заговорила:
   - Понимаешь, мне эта кабинка позарез нужна. Будь  другом,  уступи  ее
мне.
   - Не уступлю. Мало того что ты на меня с кулаками кидалась, так еще и
мента привела. Стукачка хренова. Отвали, я хочу  код  выставить,  а  при
тебе выставлять не буду.
   - Послушай, хочешь, мы достанем твою сумку  и  отнесем  в  нормальную
камеру хранения? Я за все заплачу и  даже  дам  тебе  денег  на  бутылку
хорошего коньяка. Так сказать, плачу отступные.
   - Ты что, богатая, что ли? - усмехнулся парень и оглядел меня  с  ног
до головы.
   -  Нет.  Просто  у