- Действительно, я  пришел
сюда, чтобы предупредить вас и предложить помощь.
   Чезаре поднял брови.
   - Это очень любезно с вашей стороны, но о чем меня следует предупредить?
   - Мы получили сообщение от наших людей о том, что  ваша  жизнь  находится
под угрозой, - сказал Бейкер.
   Чезаре рассмеялся.
   - Как в настоящем боевике!
   - Это не смешно, - возразил Бейкер. - Некоторые люди жаждут вашей смерти.
   - Моей? И что же это за люди? Прежде  чем  ответить,  Бейкер  внимательно
посмотрел на него и помолчал. Потом медленно и раздельно произнес:
   - Большой Голландец, Элли Фарго, Дэнди Ник.
   Выражение лица Чезаре не изменилось. Оно оставалось равнодушным.
   - А кто они такие?
   -  Ответчики  по  судебному  делу,  свидетели  по  которому  были  убиты.
Понимаете ли, они считают, что вы и есть тот самый Стилет.
   Смех Чезаре прозвучал вполне непринужденно.
   - Но почему же в таком случае они хотят убить меня? Если я  тот  человек,
который, по их мнению, спас их несчастные жизни?
   Бейкер наклонился вперед.
   - Именно поэтому. Они боятся вас. Они думают, что вы  можете  обратить..,
свою осведомленность, скажем так, против них.
   - Они глупы, - сказал Чезаре, отпивая из бокала.
   - Но опасны, - серьезно ответил Бейкер. -  Защититься  от  пули  в  спину
нельзя.
   Чезаре встал.
   - Я могу позаботиться о себе сам, - коротко бросил он.  -  На  войне  мне
приходилось встречаться с большей опасностью, чем та, что  угрожает  мне  от
этих людей. Вы должны знать об этом. Я слышал, что ваше  ведомство  работает
весьма основательно. Бейкер кивнул.
   - Да, и все же мы хотели бы быть вам полезны.
   - Ваше ведомство  оказало  мне  всю  помощь,  на  которую  только  я  мог
рассчитывать. Возможно, если бы вы не так охотно давали сведения  в  газеты,
эти люди даже не подозревали бы  о  моем  существовании,  -  холодно  сказал
Чезаре.
   Бейкер тоже встал.
   - Мы сожалеем об этом, граф Кардинале. Я не представляю себе, как  смогли
газеты пронюхать о нашем разговоре,  но,  если  у  вас  будут  неприятности,
звоните нам без колебаний, -.сказал он и протянул руку на прощание.
   Чезаре пожал ее.
   - Благодарю вас, мистер  Бейкер.  Однако  не  думаю,  что  в  этом  будет
необходимость.
   Чезаре открыл дверь своей квартиры, вошел в небольшую  прихожую  и  начал
снимать пальто.
   - Тонио! - позвал он.
   Постояв мгновение, он бросил пальто на кресло, прошел к  дверям  кухни  и
заглянул в нее, - Тонио! - опять позвал он. И опять ответа  не  последовало.
Качая головой, вернулся в гостиную.  Немного  постоял  там  и  направился  в
спальню. С мальчишкой нужно что-то делать, подумал он, хотя он  и  племянник
Гио. Со  слугами  следует  обращаться  одинаково.  Слишком  часто  Тонио  не
оказывается на месте, когда он приходит домой. Америка испортила его.
   Войдя в спальню, он включил свет и прошел в  ванную  комнату.  Из  ванной
слышался шум льющейся воды. Он остановился и еще раз окликнул:
   - Тонио!
   Ответа не последовало. Он рванулся  к  ванной,  но  тут  же  остановился.
Предупреждение Бейкера молнией пронеслось у него в голове. Он повернул руку,
и в ней появился стилет. Тихо подойдя к двери ванной,  он  рывком  распахнул
ее.
   - Чезаре?!
   - Илеана?! - Его голос прозвучал эхом ее  удивления.  -  Что  ты  делаешь
здесь? Я думал, что ты в Калифорнии! Илеана подняла полотенце к груди.
   - Я принимаю душ, - сказала она, и  взгляд  ее  упал  на  стилет  в  руке
Чезаре. - А зачем тебе этот нож? Кто,  по-твоему,  должен  был  оказаться  в
твоей ванной?
   Чезаре отпустил стилет, и тот исчез в  его  рукаве.  Илеана  подбежала  к
нему, обняла мокрой рукой и поцеловала, другой рукой поддерживая полотенце.
   - О, Чезаре! Если бы ты знал, как мне нужна твоя помощь!
   Он посмотрел на нее с сомнением. Обычно Илеана не  обращалась  к  нему  с
просьбами.
   - А что случилось с твоим богатым техасцем?
   Илеана взглянула на него.
   - Ты злишься на меня? Я понимаю. Это все из-за того, что я  не  подождала
тебя в Монте-Карло.
   Чезаре улыбнулся.
   - Илеана, ты не ответила на мой вопрос, - мягко сказал он.
   Она отвернулась от него,  подошла  к  туалетному  столику  и  села  перед
зеркалом.
   - Будь снисходителен ко  мне,  Чезаре,  -  сказала  она  просящим  тоном,
взглянув на свое отражение в зеркале. - Со мной произошла  ужасная  вещь.  -
Она сняла небольшое полотенце с крючка и протянула его Чезаре. - Пожалуйста,
вытри мне спину. Мне всегда трудно дотянуться.
   Он взял полотенце.
   - Так что же произошло с твоим богатым техасцем, Илеана?
   Она смотрела на него широко открытыми глазами.
   - Я не хочу говорить об этом. Это было ужасно. Тебе  не  кажется,  что  я
похудела?
   Теперь Чезаре смотрел на нее с откровенной улыбкой.
   - Ты выглядишь нормально. Что случилось? - спросил он, вытирая ей спину.
   Илеана прикрыла на мгновение глаза.
   - Ты меня успокоил. Я была уверена, что похудела. - Она открыла  глаза  и
повернулась к Чезаре. - Техасец? Он оказался женатым.
   - Ты ведь знала об этом, - улыбнулся Чезаре.
   - Разумеется, - сказала  Илеана.  -  Я  ведь  не  ребенок.  Но  его  жена
оказалась ужасной женщиной. Ничего не хотела понимать.  Выглядела  настоящей
провинциалкой. И даже сообщила  обо  мне  в  департамент  иммиграции.  А  ты
знаешь, Чезаре, они все там такие тупые!
   Все еще улыбаясь, Чезаре с сомнением покачал головой.
   - Они совершенно не могли понять, - быстро продолжала она, - как я  могла
восемь лет прожить в этой стране без денег и без работы.  Они  сказали,  что
если у меня нет работы или источников существования, то депортируют меня  из
страны по моральным соображениям.
   Чезаре положил полотенце.
   - И что ты им ответила?
   - Что я могла ответить? - пожала она плечами. - Я сказала, что работаю  у
тебя. Они не поверили, когда я сказала им, что мне не нужно  было  работать,
чтобы жить. Чезаре, не дашь ли мне какую-нибудь работу?
   - Не знаю, - посмотрел на нее с улыбкой Чезаре. - Что ты  умеешь  делать?
Стенографировать ты не  можешь,  печатать  тоже.  А  как  я  еще  могу  тебя
использовать?
   Илеана поднялась с кресла и повернулась к нему, все еще  держа  полотенце
перед собой, и прямо посмотрела ему в глаза.
   - Ты ведь по-прежнему занимаешься  автомобильным  бизнесом,  не  так  ли?
Чезаре кивнул. Она очень близко придвинулась к нему.
   - Тогда у тебя может найтись какая-нибудь работенка для меня. Когда-то  у
меня был "роллс-ройс".
   Он расхохотался и протянул к ней руки. Илеана упала в его объятия,  и  он
поцеловал ее.
   - Ладно. Посмотрим, что можно сделать.
   - Чезаре, ты ведь сделаешь? - возбужденно звучал ее голос. - Ты  чудо!  -
Она погладила его рукой по  щеке.  -  Я  не  буду  доставлять  тебе  никаких
неприятностей,  дорогой.  Обещаю.   Я   только   должна   достаточно   долго
проработать, чтобы получить документ  социального  поручительства;  кажется,
они так его называют.  Это  все,  что  им  нужно,  чтобы  убедиться  в  моем
легальном существовании.
   Его  руки  крепче  обняли  ее.  -  У  тебя  все  в  порядке  с  легальным
существованием, - засмеялся он. - Ты всегда можешь сказать, что я знал твоих
родителей.
   Илеана быстро взглянула на него, чтобы понять, есть ли  скрытый  смысл  в
этих словах, но его глаза смеялись.  Что-то  запершило  у  нее  в  горле,  и
впервые за долгие годы она подумала о своих родителях.
   И прежде всего вспомнила лицо отца в  ту  ночь,  когда  он  открыл  дверь
спальни и увидел их всех вместе в кровати - мать,  ее,  Илеану,  и  богатого
американца.

Глава 13

   Ее мать была англичанкой, вышедшей  замуж  в  семнадцать  лет  за  лихого
молодого румына, барона Бронски. В бульварных газетах того времени  об  этом
писали, как о захватывающем романе. Менее чем  через  год  родилась  Илеана.
Потом произошла революция, и сказка кончилась. Жизнь по-своему соприкасается
с романтикой.
   В детстве у нее было мало возможностей узнать родителей как следует.  Она
смутно помнила, что ее мать считалась очень  красивой  женщиной,  а  отец  -
очень привлекательным мужчиной, но большую часть  своей  жизни  она  провела
вдали от них, в различных учебных заведениях.
   Сначала в английской школе. Она поступила  туда  в  пятилетнем  возрасте,
когда началась война. Отец пошел в  армию,  а  мать  окунулась  в  различные
общественные обязанности военного времени, и у нее просто не хватало времени
для дочери.
   Затем, когда война окончилась, они переехали в Париж,  а  ее  отослали  в
школу в Швейцарию. Предлогом послужило то,  что  ее  неоднократно  раненный,
почти калека, отец был якобы слишком  занят  борьбой  за  возвращение  своих
земель  и  своего  бывшего   богатства.   Это   обстоятельство   мешало   им
обосновываться постоянно в каком-либо одном месте. Ей никогда не приходило в
голову расспрашивать свою мать о ее отношении  к  этому.  Мать  всегда  была
слишком занята своими  друзьями  и  благотворительной  деятельностью.  Кроме
того, было что-то еще в их отношениях с матерью, что сковывало Илеану, мешая
ей откровенно поговорить с ней.
   Тогда Илеане шел четырнадцатый  год.  Школа  в  Швейцарии  отличалась  от
английской. В Англии  упор  делался  на  чисто  академические  знания,  а  в
Швейцарии на практические. Школу заполняли богатые молодые девушки из Англии
и Америки. Илеана научилась кататься на лыжах, плавать и ездить верхом.  Она
также научилась одеваться и танцевать, вести непринужденную беседу.
   Когда Илеане исполнилось шестнадцать,  начала  отчетливо  проявляться  ее
красота. Цвет лица  и  глаза  достались  ей  от  матери,  которая  считалась
красавицей, а гибкость и грация - от отца. Как  раз  напротив  школы,  через
озеро, располагалось аналогичное учебное заведение для юношей.  Между  этими
двумя школами поддерживалась  тесная  связь,  что  открывало  дополнительные
возможности в воспитательной работе.
   В то лето, когда ей исполнилось шестнадцать, была организована загородная
поездка.  Ее  партнером  оказался  высокий  темноволосый  молодой   человек,
наследник какого-то трона на Ближнем Востоке. У него было такое длинное имя,
что никто не мог его запомнить, поэтому все звали его  Абом,  сокращенно  от
Абдула. Он был на год старше ее, со смуглым орлиным профилем, голубоглазый и
красивый. Каноэ доставило их к небольшому островку, находящемуся  в  стороне
от других, и теперь они лежали в купальных костюмах  на  Песке,  впитывая  в
себя яркое полуденное солнце.
   Аб перевернулся на бок и какое-то мгновение смотрел на нее. Она взглянула
ему в глаза  и  улыбнулась.  Его  лицо  стало  серьезным,  он  наклонился  и
поцеловал ее.
   Илеана закрыла глаза, обняла его рукой и притянула ближе к себе. Ей  было
приятно. Песок  и  солнце,  теплота  его  рта.  Она  почувствовала,  как  он
развязывает бретельки ее тонкого купального костюма, и вот  уже  его  пальцы
оказались на ее обнаженной груди. Внутри нее возникло приятное  возбуждение,
а из горла вырвался счастливый смех.
   Он поднял голову и посмотрел на нее, все еще  серьезно.  Молодые  сильные
груди и разбуженные соски. Он медленно провел по ним пальцами и поцеловал.
   Она улыбнулась.
   - Мне это нравится, - сказала она. Его глаза не мигая смотрели на нее.
   -  Ты  все  еще  девственница?  Она  не  могла  понять,  говорит  он  это
утвердительно или спрашивает ее. Она молча кивнула.
   - Почему? - спросил он. - Может, это имеет какое-нибудь отношение к твоей
религии?
   - Нет, - ответила она. - Я не знаю почему.
   - В школе ребята называют тебя холодной, - сказал он. -  В  вашем  классе
уже нет девственниц.
   - Это глупо, - сказала она и  почувствовала,  как  сердце  у  нее  начало
сильно биться.
   Он еще раз внимательно посмотрел на нее.
   - Тогда я думаю, что настало время, верно?
   Она молча кивнула. Он поднялся на ноги.
   - Я сейчас вернусь, - сказал он и направился к каноэ.
   Илеана наблюдала, как он шел  по  пляжу  к  воде,  дошел  до  каноэ.  Она
ухватилась за купальные трусики, стянула их к  ногам  и  отшвырнула.  Солнце
приятно ласкало ее тело. Она повернула голову, чтобы посмотреть, что он  там
делает.
   Он вынул что-то из кармана брюк и направился к ней.
   - Что это? - спросила она. Он разжал ладонь, чтобы она могла увидеть, что
в ней было.
   - С этим ты не забеременеешь, - объяснил он.
   - О, - без всякого удивления заметила она. Им в школе все очень  подробно
объясняли. Это входило в учебную программу как одна  из  важных  завершающих
деталей,  которые  необходимо   знать   молодым   девушкам,   вступающим   в
самостоятельную жизнь. Она отвернулась, когда он начал снимать плавки.
   Аб опустился на колени в песок перед ней, а она снова повернулась к  нему
и стала внимательно рассматривать его. В ее голосе прозвучало удивление.
   - Ты красивый, - сказала она,  протягивая  к  нему  руку.  -  Красивый  и
сильный. Я никогда не думала, что мужчина может быть таким красивым.
   - Мужчины по природе своей красивее женщин, - произнес он как нечто  само
собой разумеющееся, наклонился и поцеловал ее. - Но ты тоже очень красивая.
   Илеана притянула его ближе к себе.  Неожиданно  требовательная  лихорадка
охватила ее тело, и она начала дрожать.
   Он поднял голову, думая, что она, вероятно, испугалась.
   - Я постараюсь не причинить тебе боли, - сказал он.
   - Ты не сделаешь мне больно, - ответила  она  охрипшим  голосом,  осознав
скрытую в ней способность получать наслаждение. - Я тоже сильная!
   И она действительно  оказалась  сильной.  Значительно  сильнее,  чем  она
думала.  Потребовался  доктор  в  Лозанне,  который  окончательно  лишил  ее
девственности на хирургическом столе.
   Ей было восемнадцать, когда она появилась в дверях родительской  квартиры
в Париже.
   Дверь открыла ее мать и посмотрела на нее, не узнавая.
   - Да? - спросила она с интонацией, с которой обращаются к слугам и  людям
ниже по положению.
   Илеана улыбнулась про себя. Ничего другого она  и  не  ожидала  от  своей
матери.
   - Привет, мама, - сказала она по-румынски.
   На лице матери появилось удивление.
   - Это ты! - произнесла она. - Да, это я, мама, - ответила Илеана. -  Могу
я войти?
   Мать отступила от двери.
   - Мы ждали тебя только на следующей неделе.
   Илеана взяла чемодан и вошла в квартиру.
   - Я вам послала телеграмму еще на прошлой неделе, - заметила  она.  -  Вы
что, не получили ее? Мать закрыла дверь.
   - Телеграмма. О да, - произнесла она  рассеянно.  -  Твой  отец  упоминал
что-то про телеграмму, перед тем как уехал по делам.
   Илеана почувствовала разочарование.
   - Папа уехал?
   - Он вернется через несколько дней, - быстро ответила мать. - Что-то  там
возникло с его требованиями в отношении имущества. - Тут  она  по-настоящему
рассмотрела Илеану. - Да ты выше, чем я, - удивилась она.
   - Я выросла, мама, - ответила Илеана. - Я уже не маленькая девочка.
   В голосе матери послышались раздраженные нотки.
   - Ради Бога, Илеана, говори по-французски, не на этом ужасном  языке.  Ты
знаешь, я никогда не могла понять его.
   - Хорошо, мама, - ответила Илеана по-французски.
   - Вот так-то лучше, - сказала мать. - Теперь дай мне рассмотреть тебя.
   Пока мать медленно обходила вокруг  нее,  Илеана  стояла  не  двигаясь  и
чувствовала себя, как лошадь в стойле на аукционе.
   - Не взрослит ли тебя твоя одежда, дорогая? - спросила ее мать.
   - Мне восемнадцать, мама. Что  ты  ожидала,  чтобы  я  носила?  Форменную
блузку и юбку?
   - Не дерзи, Илеана. Я пытаюсь привыкнуть к мысли,  что  у  меня  взрослая
дочь. Да я и выгляжу не намного старше тебя, нас еще могут по ошибке принять
за сестер.
   Илеана посмотрела на мать. Пожалуй, та была права.  Ей  каким-то  образом
удалось сохранить дух молодости. Она не выглядела  на  свои  тридцать  шесть
лет.
   - Это верно, мама, - сказала она спокойно.
   - И перестань называть меня мамой, - резко заявила старшая женщина. - Это
как-то старомодно. Называй меня по имени, а еще лучше - "дорогая", как  твой
отец. Меня все сейчас так называют.
   - Хорошо, ма.., дорогая, - ответила Илеана.
   Мать улыбнулась.
   - Вот так совсем неплохо,  не  правда  ли?  Пошли,  я  покажу  тебе  твою
комнату.
   Илеана последовала за матерью по длинному коридору в небольшую комнату за
кухней. Ей не нужно было объяснять, что это  комната  для  слуг.  Обстановка
сама говорила за себя.
   - Она будет весьма миленькой, когда мы приведем ее в порядок,  -  сказала
"дорогая" и взглянула на Илеану, лицо которой оставалось бесстрастным.  -  В
чем дело? - спросила она резко. - Тебе она не нравится?
   - Она маленькая, - ответила Илеана. Ее чулан в школе казался больше  этой
комнаты.
   - Ну, ты должна с этим примириться, - отрубила "дорогая".  -  Ты  знаешь,
что твой отец не входит в число самых богатых людей мира. Достаточно  трудно
существовать на средства, которые у нас есть.
   Она собиралась выйти из комнаты,  когда  раздался  звонок  в  дверь.  Она
остановилась, затем повернулась к Илеане, и на ее лице появилось  испуганное
выражение.
   -  О,  я  совсем  забыла,  у  меня  сегодня  встреча  с  одним  из  наших
американских  друзей,  мы  приглашены  на  коктейль.  Будь  добра,   открой,
пожалуйста, дверь вместо меня. Скажи ему, что я буду готова через минуту.
   Она поспешила по коридору. Илеана шла за ней.  У  двери  в  свою  комнату
"дорогая" остановилась и посмотрела на Илеану.
   - Сделай мне еще  одно  одолжение.  Не  представляйся  в  этот  раз  моей
дочерью. Скажи ему, что ты моя сестра и пришла навестить меня. Я не чувствую
себя достаточно подготовленной, чтобы пускаться в объяснения.
   И мать быстро, прежде чем Илеана смогла ответить, закрыла за собой дверь.
Илеана не спеша прошла через холл и гостиную. Ей не нужно было подсказывать,
как она должна поступать. Обучение в  Швейцарии  было  достаточно  полным  и
предусматривало самые различные ситуации.
   Когда на следующей неделе домой приехал ее  отец,  Илеана  была  поражена
тем, как он изменился. Когда-то высокая, стройная  фигура  сгорбилась.  Отец
страдал от болей в почти не гнущихся ногах. Он медленно прошел, опираясь  на
трость, и, как только оказался в комнате, упал в свое кресло  на  колесиках.
Посмотрел на нее и улыбнулся, когда она встала на колени перед ним. Протянул
руку и нежно привлек ее к себе.
   - Илеана, - сказал он, - я рад, что ты наконец дома.
   Несмотря на свою немощность, барон вынужден  был  проводить  значительное
время в поездках. Решался вопрос о его имуществе,  предстояли  переговоры  с
правящим режимом о компенсации за  потери,  понесенные  бывшими  владельцами
собственности. Возвращение  собственности  было  невозможно,  поскольку  эта
страна входила в советский блок.
   Когда отец уезжал, Илеана старалась отвлечься с друзьями. Она уходила  из
дому при любой возможности и очень часто использовала черный  ход,  когда  в
гостиной слышала голоса.
   Спустя год  она  получила  письмо  от  школьной  подруги  с  приглашением
провести лето в Монте-Карло. Барон отсутствовал, и она поспешила  в  комнату
матери. Возбужденная, она протянула ей письмо.
   Пока мать читала письмо, она говорила:
   - Как чудесно уехать из Парижа в эту невыносимую жару!  Пляж  и  вода.  Я
просто не могу этого дождаться! Мать бросила письмо на стол.
   - Ты не можешь  поехать,  -  сказала  она.  -  Мы  не  можем  себе  этого
позволить.
   - Не могу? - недоверчиво прозвучал голос Илеаны. - Но мне не  потребуются
никакие деньги. Я буду их гостьей. "Дорогая" посмотрела на нее.
   - Тебе потребуются туалеты, - сказала  она.  -  Ты  не  должна  выглядеть
нищенкой.
   - У меня есть платья, - вспылила Илеана. - Все, что я привезла из  школы,
выглядит на мне вполне прилично.
   - Но мода изменилась,  каждая  хороша  для  своего  времени,  -  ответила
"дорогая". - И все поймут,  что  ты  не  можешь  позволить  себе  приобрести
пристойный гардероб. Напиши ей письмо и объясни, что, к  со