олчание,  и  Холмогоров  машинально  потянулся  к
радиоприемнику,   небольшому  однокассетному   "Панасонику".
Такой  же, только больший, на две деки и с CD-проигрывателем
стоял на кухне у Холмогорова. Щелкнул переключатель, и мягко
зазвучала  приятная музыка - Моцарт в современном исполнении
на электронных инструментах. Советник патриарха посмотрел на
часы:
     - Семь часов утра, новости должны идти, а тут музыка.
      -  Это местный канал, - засмеялся Цирюльник. - На  нем
все,  что  угодно,  может  идти:  и  новости,  и  музыка,  и
радиоспектакль.  Когда хочет, тогда  и  выходит  в  эфир,  -
Слепой  ди-джей? - вспомнил Холмогоров своего  попутчика  по
дороге в Борисов.
     - Вы его знаете? - удивился Цирюльник.
      - Хороший парень, мне он понравился. Музыка мягко ушла
в тишину, было слышно, как включился микрофон.
       -  Доброе  утро,  дорогие  борисовчане,  -  прозвучал
знакомый Холмогорову голос...
       "Наверное,   правильно  было   бы   сказать   "жители
Борисова"", - подумал советник патриарха.
      -  ..За  вчерашний  день  в городе  ничего  достойного
внимания  не  произошло, так что и рассказывать  в  новостях
особенно  не о чем, - с легким смехом сообщил в эфир  слепой
ди-джей.
     "Вот те на!" - подумал Холмогоров, представив себе, что
подобную фразу скажет телекомментатор.
      - Справедливо замечено, а главное, честно, - сказал он
Цирюльнику, - Парень прикалываться любит.
      -  ..О  дорожных пробках мне рассказывать не придется,
поскольку  в  Борисове  не так уж много  машин,  большинство
жителей  города  вообще ходят пешком.  Если  вас  интересует
погода,  то  она будет не лучше и не хуже, чем вчера.  Осень
все-таки... О температуре воздуха и влажности сказать вам не
могу,  поскольку никто ко мне не зашел, чтобы посмотреть  на
градусник  и  барометр.  Слышу лишь,  что  по-прежнему  идет
мелкий  дождь, и рекомендую тем, кто все-таки рискнет  выйти
на улицу, прихватить зонтик и потеплее одеться...
      Резко прозвучала музыкальная заставка, и записанный на
пленку   женский  голос  вкрадчиво  произнес:   "Борисовские
новости с вами. Вы с борисовскими новостями".
      -  ..До  сих  пор  еще ничего неизвестно  по  делу  об
убийстве  приходского священника отца Михаила,  -  продолжал
слепой  ди-джей. В городе говорят всякое, наверное настолько
далекое  от  истины,  что и повторять  не  стоит.  Начальник
районного   отдела   милиции  отказался  давать   какие-либо
комментарии,  так что придется руководствоваться  домыслами.
Hз опрошенных мною на базаре десяти горожан шесть заключили,
что  отца  Михаила убили сатанисты, двое - что  это  роковая
случайность, а двое не знали, что и думать. Ясности  в  этом
деле  нет  и,  как  мне  кажется, не предвидится.  Со  своей
стороны   хотел   бы  предложить  следствию  сотрудничество.
Всякий, кому что-нибудь известно о гибели священника,  может
позвонить   мне   прямо   в   студию.   Анонимность   звонка
гарантирую... - и вновь без предупреждения зазвучала музыка,
начиная  с  того  самого места, на котором прервалась  перед
импровизированным выпуском новостей.
     - Тоже мне, - забурчал церковный староста, - новостей в
городе  нет  никаких!  А  то,  что  отец  Максим  из  Минска
приезжает  службу  вести, это не новость?  Объяви  он  ее  в
эфире,  вдвое  больше людей, чем обычно, в церкви  собралось
бы.
     - - Позвоните, скажите ему. От кого, как не от вас, ему
знать об этом, - предложил Холмогоров.
      -  Великая  честь!  Эфэм-станция - бесовское  явление!
Музыку он, знаете, какую по вечерам крутит? Ме-тал-ли-чес-ку-
ю, - по слогам проговорил церковный староста. - А музыка эта
-  сатанинская. Я однажды у Игоря дома был, пришел ругаться:
он   церковные   праздники  перепутал   -   православные   с
католическими. У него на стене плакат висит, морды у  певцов
страшные,   разукрашенные,  две   молнии   нарисованы,   как
эсэсовские, и черепа с костями.
      Холмогоров  хотел заметить, что черепа  с  костями  он
видел  и  на  памятниках, установленных на старом  городском
кладбище,  но  сдержался. Церковный  староста  -  мужчина  в
возрасте, переубедить такого невозможно.
      -  Зря вы так, - сказал Холмогоров, - Бог - он даже  в
сигаретах есть.
     - В сигаретах? - изумился Цирюльник.
     - Конечно! Бог вездесущ, к нему через что угодно прийти
можно. Вспомните притчу о блудном сыне.
      Лишь  уважение к должности Холмогорова спасло  его  от
гневной тирады церковного старосты.
      -  Я  нововведений  не люблю, - произнес  Цирюльник  и
обиженно поджал губы.
      -  Вы  говорите, эфэм-станции - бесовское дело? Это  в
корне  не правильно. Станция - лишь способ донести до  людей
информацию. А какой она будет, это другой вопрос. Вы  когда-
нибудь   пробовали   предложить   ди-джею   Игорю   провести
душеспасительную беседу?
     - С кем?
      - С вами, со священником. Это же ваше городское радио:
каким  захотите,  таким оно и станет.  Главное  -  приложить
усилия.
     Цирюльник подозрительно посмотрел на Холмогорова, уж не
разыгрывает ли он его. Советник патриарха почувствовал,  что
церковный  староста сломался и нельзя упускать благоприятный
момент:
      -  Давайте прямо сейчас поедем к нему и попросим  дать
объявление  о  том,  что  в  церкви  службу  сегодня   ведет
священник из Минска.
     - Даже не знаю... - растерялся Цирюльник.
     - Надо же с чего-то начинать, - Холмогоров быстро допил
кофе.
       Церковному  старосте  отступать  было  неудобно,  его
поймали на слове.
     - В велосипеде колесо не накачано.
     - Мы поедем на моей машине, - спокойно предложил Андрей
Алексеевич.
      И  не  успел  Цирюльник опомниться,  как  оказался  на
переднем сиденье "Жигулей".
     - Дорогу показывайте.
       "Жигули"   остановились  через  пару   минут.   Такие
расстояния  в Москве Холмогоров привык преодолевать  пешком:
больше времени потратишь, отыскивая паркинг, чем перебираясь
из пункта "А" в пункт "Б".
     Дверь оказалась незакрытой. Холмогоров вошел первым.
     - Извините, - услышал он голос Игоря, - кажется, ко мне
пришли.  Поэтому слушайте пока музыку, а я  расскажу  вам  о
моем госте через несколько минут.
      Церковный староста сорвал с головы берет и мял  его  в
руках.
      -  Проходите,  - предложил Игорь. - Ди-джей  сидел  за
письменным столом перед компьютером и микрофоном. Ладонью он
прикрывал невидящие глаза. Вскинул правую руку, останавливая
Холмогорова.
       -  Доброе  утро,  Андрей  Алексеевич,  -  наконец  он
расплылся в улыбке и отнял ладонь от невидящих глаз.
     - Я не один пришел, Игорь, со мной церковный староста.
      -  Я  вас  сразу  узнал по шагам. А  потом,  когда  вы
оказались  в  комнате, услышал тонкий запах. От  вас  воском
пахнет. Сразу церковь вспомнилась, и, как видите, не ошибся.
Я как раз в эфире отца Михаила вспоминал.
       -   Слышал  ваше  выступление,  -  сдержанно   сказал
Холмогоров.  -  Могу  и я рассказать,  но  пусть  лучше  мой
спутник  изложит суть дела, - церковный староста закашлялся.
-  Обижается  он  на  вас, Игорь, что вы считаете,  будто  в
Борисове  новостей нет. Сегодня службу в церкви будет  вести
священник из Минска отец Максим. Прихожанам сообщить об этом
как-то надо.
      -  Нет  проблем, идите сюда, - ди-джей поманил пальцем
церковного  старосту. - Тихо, - сказал  он,  кладя  руку  на
пульт  микшера. Музыка плавно ушла в тишину, и Игорь  хорошо
поставленным голосом произнес:
      -  Я  обещал рассказать о своих гостях. Думаю,  и  вам
будет  интересно узнать, что ко мне зашли советник патриарха
и  церковный  староста. Представьтесь, пожалуйста,  -  Игорь
поднес   микрофон,  и  Холмогорову  пришлось  представиться.
Церковный староста побледнел, но, совладав с собой, все-таки
сумел  произнести свое имя и фамилию. - ..У одного из  наших
гостей есть для вас объявление, - и ди-джей сунул микрофон в
руки   церковному  старосте.  -  Не  стесняйтесь,   говорите
слушателям   то,  что  хотели.  Потом  нажмите  на   кнопку,
запустится музыка, - ди-джей взял руку Цирюльника  и  поднес
ее к кнопке "Пауза" на проигрывателе.
      Губы  Цирюльника мелко задрожали, потому что  он  один
остался  у  микрофона,  а Игорь, взяв Холмогорова  за  руку,
увлек его в другую комнату.
      -  Я  хотел  сказать.., в общем, доброго вам  утра,  -
сбивчиво,  не  своим  голосом  принялся  говорить  церковный
староста. Ему хотелось отставить микрофон и как можно скорее
нажать кнопку, но он боялся уронить себя в глазах прихожан и
в   глазах  Холмогорова.  -  В  десять  начинается  утренняя
служба...
      -  Он  справится,  - произнес Игорь, прикрывая  дверь,
ведущую в домашнюю студию.
      -  Не  сомневаюсь, - Холмогоров опустился  в  потертое
кресло возле журнального столика.
      - Вам что-нибудь удалось узнать о гибели отца Михаила?
-  напрямую  спросил  Игорь Богуш.  -  Милиция  ко  мне  уже
приходила, - усмехнулся Игорь.
     - Мне - нет. О чем вас попросили?
      -  Услуга за услугу. Они не трогают мою станцию,  а  я
собираю анонимные телефонные звонки.
      Дверь  открылась,  и  в комнату  вошел  пошатывающийся
церковный  староста.  Он  промокал  носовым  платком  сильно
вспотевшее лицо.
     - Справились?
      -  Кажется.  Я не помню, о чем говорил, -  пробормотал
Цирюльник, сел и окаменел.
       -  Первый  раз  всегда  тяжело  в  эфир  выходить,  -
снисходительно констатировал Игорь. - Лучше  его  сейчас  не
трогать,  -  шепотом обратился он к Холмогорову, -  человеку
нужно переварить то, что с ним случилось.
     - Были интересные звонки?
     - Ни одного. Во всяком случае, я не узнал ничего нового
относительно  услышанного на базаре. Люди уверены,  что  это
дело рук сатанистов.
     - Никто не говорил о пропавшем окладе?
      -  Нет, никто. До сих пор даже неизвестно, кто  именно
подарил его отцу Михаилу.
      - Матушка тоже не знает этого человека, ей отец Михаил
лишь  сказал, что его подарил мужчина, никогда до  этого  не
ходивший в церковь.
     - Боюсь, мы так никогда и не узнаем, кто же расправился
со священником, - вздохнул Игорь.
      - Город у вас интересный, - вздохнул Холмогоров. - Мне
уже  не  раз  доводилось  слышать про  клад  Наполеона.  Все
указывают  разные  места, и весь Борисов  уверен,  что  клад
существует.
     - Больше на словах. Настоящих искателей мало осталось.
     - Почему?
      -  Потому что никто ничего не нашел. Пряжки, пуговицы,
кое-что из оружия, кости французских солдат не в счет.  Люди
ищут золото.
      - Если кто-нибудь его и найдет, не думаю, что сразу же
побежит докладывать об этом в милицию.
      -  Если бы я не потерял зрение, я обязательно  бы  его
нашел, - произнес Игорь.
     - Откуда такая уверенность?
       -   Раньше  искали  бессистемно,  теперь  же  техника
позволяет искать почти со стопроцентной точностью. Я уверен,
что сам клад или хотя бы его часть нашли.
     - Почему?
     - Начались убийства.
      После  короткого размышления Холмогоров  вынужден  был
согласиться с Игорем.
      -  Аргумент спорный, но деньги и драгоценности во  все
времена требовали человеческих жертв.
      -  Я неплохо разбираюсь в радиотехнике, наверное, один
из  самых больших специалистов в нашем городе. Ко мне месяца
три   тому   назад  приходил  один  человек,  искал   редкие
радиодетали.
     - Радиолюбитель? - пожал плечами Холмогоров.
      - Нет. Это раньше люди сами собирали радиоприемники  и
телевизоры, теперь их проще и дешевле купить. Но есть  вещи,
которые  не  приобретешь  в магазине  и  даже  не  купишь  у
военных. Судя по деталям, которые он просил меня достать, он
конструировал   металлоискатель,  реагирующий   на   цветные
металлы.
     - Вы сами раньше увлекались поисками клада?
      -  Нет,  совпадение. Мой знакомый в Смоленске  неплохо
зарабатывает,  собирая  такие  приборы.  В  основном  заказы
приходят из приморских городов. Говорит, приобретение такого
прибора  неплохо окупается. Каждое утро человек проходит  по
пляжу и находит парочку золотых вещей - цепочки, кольца.  Но
в  нашем  городе  такой металлоискатель  пригоден  лишь  для
одного - для поиска клада Наполеона.
     - Вы привезли ему детали?
     - Привез. И больше он у меня не появлялся.
     - Вы предлагали ему привезти готовый искатель?
      -  Предложил, а он стал уверять меня, что  детали  ему
нужны совсем для другого, нес околесицу.
     - Вы знаете, где он живет?
     - Точного адреса не знаю. Стрельцов его фамилия.
      Холмогорову пришлось вывести из оцепенения  церковного
старосту.  Тот  долго  не мог понять, чего  от  него  хотят.
Наконец,  минут  пять поговорив с Игорем, он сообразил,  кто
приходил к ди-джею за радиодеталями.
     - Моя племянница рядом с ним живет, потому и знаю о нем
немного.
     - Если можно, пойдем туда побыстрее.
      Холмогоров и Цирюльник распрощались с Игорем. Советник
патриарха обещал зайти в скором времени.
      Дом Стрельцова встретил их навесным замком на калитке.
Холмогоров  аккуратно приподнял его. Было видно, что  замком
не  пользовались  уже несколько дней, тонкая  пыль  ржавчины
тронула  замочное отверстие и штырек, на который  надевается
ключ.
     Цирюльник подергал калитку и несколько раз крикнул:
     - Эй!
     - Его давно дома не было, - подсказал Холмогоров.
      Церковный  староста наконец заметил  лепестки  осенних
f"%b.",  усыпавшие дорожку, ведущую к крыльцу. Все  лепестки
были целые, ни один не примят и не раздавлен.
      - Да, тут давненько никто не ходил. К калитке подбежал
взъерошенный кот и жалобно мяукнул, посмотрев на Холмогорова
голодными глазами.
       -   Может,  племянница  что-нибудь  знает?  Церковный
староста не был отягощен комплексами. Он спокойно постучал в
дом, хотя и было всего начало восьмого.
       Когда  Холмогоров  услышал  слово  "племянница",  ему
представилась  молодая  девушка.  Дверь  же  открыла  крепко
сбитая женщина в синем байковом халате, кое-как сдерживавшем
напор  ее  пышного  тела.  Встретила  она  гостей  не  очень
приветливо,  про соседа рассказывала неохотно,  сведения  из
нее буквально приходилось вытаскивать.
      - Жена у него больная, в онкологии в Минске лежит. Рак
у  нее,  жить  недолго осталось, вот Стрельцов, наверное,  и
пропадает  там. Деньги недавно одалживал, недели две  назад,
говорил, что на лекарства.
     - Думаете, он и теперь в Минске?
     - Наверное. Хотя жить там ему негде, родственников нет,
а гостиницу снимать или квартиру ему не по карману.
        -   Что-нибудь   странное   за   ним   замечали?   -
поинтересовался Холмогоров.
      - Сам не свой он был в последнее время. Шутка ли, жена
умирает.
     - Кто-нибудь может подсказать, где его искать?
      Женщина  задумалась, многозначительно  подсмотрела  на
церковного  старосту  -  можно  ли,  мол,  чужому   человеку
рассказать.
      - Ему, как мне, доверять можешь, - сказал Цирюльник, -
с ним сам патриарх советуется.
     Холмогоров решил не разубеждать ни церковного старосту,
ни женщину.
       -   С   Кузьмой  Пацуком  он  последнее  время  часто
встречаться  стал.  До  сих пор не пойму,  что  их  связало?
Разные  абсолютно  люди: Кузьма - бывший зек,  уголовник,  а
Стрельцов тихий, спокойный. На рыбалку вместе ходить  стали.
Почти каждое утро выходил Стрельцов из дому, снасти на плече
носил, в пленку завернутые, и лопату. Как-то его спрашиваю:
      "Куда  ты с лопатой?" А он смеется: "Червей накопать".
Будто  не  мог  их на огороде у себя набрать!  Вон  дождевых
червей столько, что всю позднюю редиску погрызли, спасу нет,
картошку  портят. Место к реке близкое, влажное, вот  они  и
расплодились.
      -  Пацук,  -  тихо  проговорил  Холмогоров.  Уже  одно
звучание фамилии вызывало отвращение, да и Цирюльник явно не
испытывал  к  нему  добрых чувств. - Спасибо,  -  Холмогоров
повел церковного старосту к машине. - Все сходится.
     - А? - спросил Цирюльник.
      -  Когда человеку плохо, он даже без веры может церкви
пожертвовать.
      - Может, - согласился церковный староста. Как я теперь
понимаю, мы к Пацуку собрались?
     - Я должен с ним поговорить.
      -  Что  ж, он человек неприветливый, но вам, думаю,  в
разговоре  не откажет. Даже у последнего мерзавца  к  церкви
уважение присутствует. Он у самой реки живет, без машины  мы
туда быстро не добрались бы.
     Цирюльник зябко поежился, забираясь в салон "Жигулей".
      -  Не  нравится мне все это, - говорил он,  трясясь  в
машине.  -  Времени мало, скоро служба начнется, а  мне  еще
отца Максима встретить надо.
     - Я могу и без вас съездить.
     - Нет, вы, Андрей Алексеевич, гость, я вас сопровождать
должен. Вот и дом Пацука, - указал рукой Цирюльник.

                          Глава 13

      Женщина  в белом платке, до этого развешивавшая  белье
под  навесом,  с подозрением и, как показалось  Холмогорову,
даже  с  ненавистью посмотрела на машину. Поставила  таз  на
стол  и  пошла открывать калитку, будто боялась,  что  гости
зайдут во двор.
      -  Здравствуйте, мы вот тут... - начал  Цирюльник,  не
зная,  как  толком  объяснить, почему он  оказался  здесь  с
Холмогоровым.
     - Мы из церкви, - мягко сказал советник патриарха.
     - Знаю, - довольно грубо оборвала его женщина.
     - Муж ваш дома?
      -  Зачем  он вам понадобился? - жена Па-цука вспомнила
то,  каким  нервным Кузьма стал в последние дни,  вспомнила,
как  кричал во сне, махал руками, как уходил из дому часа  в
четыре  ночи,  говорил, будто на рыбалку, а возвращался  без
рыбы,    злой,    уставший,   перепачканный   землей.    Она
предчувствовала,  что  скоро случится  что-то  страшное,  но
боялась  вмешиваться, знала, что ничего изменить  не  может,
лишь навредит мужу.
      -  Я  поговорить с ним хотел насчет его друга, - мягко
произнес Холмогоров.
      -  Друзей  у Кузьмы мало, считай, нет вообще.  Кто  же
хочет  дружить  с человеком, который из тюрьмы  вернулся?  И
никто не подумает, что зря могли упечь.
     - Я не знаю, за что сидел ваш муж, не знаю, справедливо
его  осудили или нет, я совсем по другому делу.  Мне  насчет
друга его узнать надо.
      То ли вкрадчивый голос Холмогорова подействовал, то ли
женщина  не  могла отказать людям, связанным с церковью,  но
она понемногу оттаяла. В глазах ее блеснули слезы.
      -  Боюсь я, чтобы с Кузьмой чего не случилось. Нервный
он стал.
     - Где он сейчас?
     - На рыбалку поплыл. Еще темно было.
      -  И  до  сих  пор не вернулся? - удивился  Цирюльник,
взглянув на часы.
      -  Не знаю. Я ничего не знаю! Сказал, на рыбалку.  Еще
даже светать не начало.
     - Он вам так сказал? Это точно?
      -  Не  знаю. Посмотрите, если лодка стоит  у  причала,
'-  g(b,  уплыл,  а  нет  - сами ищите,  -  женщина  закрыла
ладонями  лицо  и  заплакала,  затем  испуганно  глянула  на
Холмогорова и побежала к дому.
      Недоброе  предчувствие кольнуло советника патриарха  в
сердце.
     - Идем, - сказал Андрей дрогнувшим голосом.
      Тропинкой  двое  мужчин спустились к  сараю.  Лодки  у
мостков не оказалось.
     - Точно, на рыбалку уплыл, - проговорил Цирюльник.
      Холмогоров  шагнул  к причалу, и тут  ему  показалось,
будто  кто-то  смотрит ему в спину. Он  обернулся.  Дверь  в
сарай была приоткрыта.
     - Как, по-вашему, человек закрыл бы дверь на замок?
     - Такой человек, как Пацук, обязательно.
       Я  тут  постою,  вы  сами  посмотрите,  -  пролепетал
церковный староста, но затем взял себя в руки и пошел  рядом
с  Холмогоровым. - Цирюльник вошел в сарай, увидел висевшего
в  петле Пацука, вскрикнул, отшатнулся, чуть не сбив  с  ног
Холмогорова,  и  тут уже закричал во весь голос,  оказавшись
лицом   к  лицу  со  вторым  мертвецом.  Мертвый  Стрельцов,
облепленный  пиявками,  посиневший,  распухший,  представлял
собой страшное зрелище.
      Церковный староста пулей вылетел из сарая и,  упершись
рукой  в  дощ