Игорь Викторович Пидоpенко
   ЧУЖИЕ ДЕТИ

                                 повесть



                                    1

     - Не думай напрямую выспрашивать.  И не узнаешь ничего, и Саше можешь
навредить. Нужны осторожность и такт.
     Ох  уж эта мамина дипломатия!  Сначала <ничего не узнаешь>,  а  потом
только:   <Саше  навредишь>.  Егор,  слушая  вполуха  наставления  матери,
поднялся из  кресла и  подошел к  окну.  Весна никак не могла разогнаться,
войти в силу, на улице было холодно, о стекло изредка с дребезжащим звуком
бились крупные капли дождя.  Небо плотно затянуло серо-белым, того и гляди
снег сорвется. Сумрачно и противно. Но ехать все же придется. Егор подышал
на  стекло,  пальцем написал на  появившемся мутном пятне:  <Март>.  Пятно
быстро побледнело, но надпись прочесть было можно, и Егор стер ее ладонью.
     Может  быть,  за  неделю все  неприятности забудутся,  перегорят.  По
крайней мере,  он постарается,  чтобы перегорели.  Будет читать,  в  лес с
Денисом ходить,  пользоваться остальными деревенскими благами.  Какие  там
еще  блага-то?  Парное молоко,  росные рассветы...  Росные рассветы ранней
весной?  Скорее всего,  та же мерзость и холод,  да еще плюс грязь. А, там
видно будет! Может, не брать Дениса, не портить ему каникулы?
     Внизу, у подъезда, остановились ярко-синие <Жигули>. Из них на мокрый
тротуар неловко  выбрался  толстый  мужчина  с объемистым пакетом в руках.
Даже отсюда,  с третьего этажа, было видно, как от дождя лысина его тут же
начала  блестеть.  Он  захлопнул  дверцу  автомобиля,  аккуратно  запер и,
переваливаясь, вошел в подъезд.
     - Ма, - сказал Егор не оборачиваясь, - дядя Валя приехал.
     Мама,  все  еще  продолжавшая пространно  излагать  свои  взгляды  на
тактику и  стратегию родственных взаимоотношений,  замолчала на полуслове,
сбитая с  толку неожиданным возвращением к  реальности.  Теперь она  долго
будет вспоминать,  что же  еще хотела сказать,  но  так и  не вспомнит.  И
разговор потечет по другому руслу. Егор вздохнул и пошел открывать дверь.
     В  прохожую боком  протиснулся толстый  мамин  брат.  Он  походил  на
добродушного синего бегемота в очках.
     - Черт знает что за погода, - бурчал он, стягивая необъятных размеров
плащ  и  пристраивая его  на  вешалку.  Потом  достал  платок,  развернул,
неторопливо потер очки, обтер лысину и только тогда протянул Егору руку:
     - Ну, здравствуй, племянник. Маша, надеюсь дома?
     - Дома, дома, проходите, - заверил его Егор. Дядя стал протискиваться
в  комнату.  Надо  дать  им  поговорить.  А  то  они  вдвоем станут давать
инструкции по разведке. Кончать бы это скорее да ехать!
     Он успел разлить чай в чашки,  сложить в вазочку печенье и положить в
розетку вишневого варенья до того, как из комнаты послышался мамин голос:
     - Егор! Поди сюда, пожалуйста!
     Он  вошел в  комнату и  сразу определил,  что не ошибся.  Стороны уже
достигли соглашения, и руководящую роль взял на себя дядя Валя.
     - Садись,  -  указал он племяннику на кресло. Егор осторожно поставил
на стол поднос с чашками и сел.
     - Значит,  так,  -  начал дядя, отхлебнув чаю. - Общее положение тебе
известно,   повторяться  не  буду.  Задача  твоя  тоже  ясна.  Основное  -
наблюдать,  выяснять и помогать Саше.  Для помощи он тебя,  собственно,  и
зовет.   Но  нам  нужно  знать  -  что  с  ним  происходит  и  почему  это
затворничество?  -  Он отставил чашку, поднял толстый палец и со значением
посмотрел на Егора.  -  Понятно?  Ты Дениску с  собой берешь?  Это хорошо,
пусть поедет.  А теперь вот еще что.  -  Дядя с шумом поднялся и принес из
прихожей тот большой сверток, что привез с собой.
     - Тут витамины и сказки,  все,  что можно было достать. Я, правда, не
очень представляю, зачем ему столько. Но там все узнаешь. А это тебе.
     Дядя подался вперед,  его громадный кулак разжался перед носом Егора,
и на колени тому, звякнув, упали ключи от <Жигулей>!
     Дядя Валя полюбовался произведенным эффектом,  успокаивающе пробурчал
запереживавшей сестре:  <Ничего,  он парень хороший,  можно доверить> -  и
сказал Егору, протягивая через столик бумаги:
     - Права у тебя ведь есть?  Тут доверенность. Смотри, не разбейся. Сам
я  ехать не могу,  дел невпроворот,  а  автобусом в  Николеньки добираться
неудобно. Да и долго.
     <Хорошие у меня родственники>,  -  размягченно подумал Егор. - Нудные
иногда,  чересчур любопытные, но все равно хорошие>. Жизнь уже не казалась
такой однообразной и серой.
     Дядя допил чай и засобирался.
     - Пора ехать.  А  то дотемна не доберешься.  Подбрось меня на работу.
Заодно посмотрю, как ты водишь.
     Егор затолкал сверток в  свою сумку,  натянул куртку,  чмокнул мать в
подставленную щеку и запрыгал вниз по лестнице.


                                    2

     Дорога была мокрой,  скользкой -  дождь не  прекращался уже часа три,
словно тучи двигались от города в ту же сторону,  куда ехал Егор. Ветровое
стекло покрывалось крупными бурыми пятнами, когда мимо проносились тяжелые
грузовики с затянутыми брезентом прицепами,  и <дворники>,  жужжа, стирали
эти  пятна,  превращая в  бледные серые полукружья.  Вести машину в  такую
погоду было занятием утомительным,  и  Егор уже начал раскаиваться в  том,
что  они  не  поехали  автобусом.  Денис,  поначалу резвившийся на  заднем
сидении, теперь, устроившись поудобнее и натянув на себя плед, дремал.
     Наконец впереди,  на обочине,  показалась синяя стрела с надписью <с.
Левокрасное 10>.  Довольно большое село, от которого до Николенек было еще
километров двадцать.  Но,  как  предчувствовал Егор,  эти километры должны
были стоить всего предыдущего пути.
     Так оно и оказалось. Грязный, разъезженный асфальт после Левокрасного
как-то незаметно закончился, и пошла размытая До неузнаваемости грунтовка.
Егор,  вцепившись в  руль,  каждую секунду ожидал,  что  вот сейчас машина
ухнет в  какую-нибудь особенно подходящую для  этого колдобину,  да  там и
останется на  веки вечные.  Но <жигуленок> пока полз,  и  даже с  не очень
большим трудом.  Во всяком случае,  всерьез разоспавшийся Денис от толчков
не просыпался.
     <Угроблю машину - дядя. Валя голову оторвет>, - подумал Егор и в этот
момент  увидел,  как  впереди  обозначилась темная  человеческая фигура  с
поднятой рукой.
     <Попутчик!>   -   обрадовался   Егор.   Попутчик   представлял  собой
дополнительную толкательную силу,  что в  сложившихся обстоятельствах было
совсем не лишним.
     - В  Николеньки?  -  спросил  Егор,  притормозив и  открывая  дверцу.
Человек молча  кивнул  и  как-то  очень  ловко  и  стремительно нырнул  на
сидение.  Егор осторожно,  мягко,  чтобы не  забуксовала,  тронул машину и
сказал:
     - Ну, тут и дороги! Если засядем - вам помогать придется!
     Попутчик буркнул в  ответ невразумительно что-то среднее между <да> и
<нет>,  и  тут только Егор обратил внимание на  его наряд.  Незнакомец был
затянут  в  длинный  блестящий плащ  из  черного,  на  вид  синтетического
материала.  Голову скрывал капюшон,  и  лица  не  было видно под  большими
темными, абсолютно непрозрачными очками.
     <Глаза у него болят,  что ли?  -  недоуменно подумал Егор.  - В такую
погоду и в темных очках>.  Но вслух ничего не сказал,  сосредоточиваясь на
дороге.
     Некоторое время  ехали  молча.  Внезапно  послышался высокий  хриплый
голос попутчика:
     - Зачем вы туда едете?
     - Дядя здесь у меня.  Вот, проведать решил. Попов Александр Иванович.
Знаете такого?  - Егор собрался уже было рассказать в юмористических тонах
о заказе на витамины и сказки, но, взглянув на соседа, осекся. Черные очки
смотрели  в  упор,  и  от  этого  тяжелого взгляда  почему-то  расхотелось
откровенничать.
     Попутчик повторил,  словно запоминая:  -  Дядя...  Попов...  - и безо
всякого перехода,  не  меняя интонации,  продолжил:  -  Вам не  нужно туда
ехать.
     - Как это не  нужно?  -  опешил Егор,  едва не выпустив руль от таких
слов.
     - Вы  будете только мешать.  К  тому  же  события могут  выйти из-под
контроля, и тогда все закончится очень плохо.
     <Ничего себе...  -  смятенно подумал Егор. - Эка меня - в такой глуши
на психа напороться. Хоть бы только Денис не проснулся>.
     <Псих> продолжал:
     - Впрочем,  мне  трудно будет вас  убедить,  а  рассказать все  я  не
вправе. Раз уж вы все равно туда едете, то разумнее будет использовать вас
для обоюдной пользы. Вам ведь знаком этот населенный пункт?
     Егор утвердительно кивнул, не решившись на большее.
     - Нужно только узнать,  нет ли чего-нибудь необычного там,  не держит
ли кто-то у себя необычных животных.
     - Это все?  -  поинтересовался Егор,  опасаясь вступать в  длительные
расспросы.  Кто  их  знает,  этих  психов.  Станешь перечить,  а  этот тип
буйствовать начнет.
     - Да, это все. Остальное - наше дело. Результаты сообщите мне. Каждый
вечер в  двадцать один ноль-ноль я  буду ждать вас у  въезда в  населенный
пункт.  И запомните:  у вас и у нас очень мало времени. В случае же успеха
вы поможете избежать большой беды. А теперь остановите машину.
     Егор,   тормозя,   наконец  понял,   почему  разговор  с   попутчиком
производил,   несмотря  на   всю   его   ненормальность,   такое  странное
впечатление:  тот  слишком  четко  и  правильно выговаривал каждое  слово,
непривычно правильно.
     Щелкнула дверца.  Незнакомец все так же удивительно ловко выскользнул
из  <Жигулей>.   Темный  силуэт,   сделав  еще  несколько  шагов,   словно
растворился в дожде, не перестававшем сыпаться с серого неба.
     - Пап!  -  сказал вдруг  с  заднего сидения Денис,  до  этого момента
молчавший так, словно его и не было в машине. - Нас завербовали?
     Егор даже подпрыгнул от неожиданности. Потом, прищурившись, посмотрел
на сына.
     - Ты все слышал?
     - Да.
     - Так вот запомни: с этой минуты от меня ни на шаг.
     Денис кивнул понимающе, но все же не удержался, спросил:
     - А почему?
     - Как тебе сказать...  Очень похоже брат,  что вляпались мы с тобой в
нехорошую историю.


                                    3

     Егор захлопнул дверцу и огляделся. <Жигуленок> застрял в самом начале
неширокой и  единственной улицы села.  Селом Николеньки можно было назвать
лишь с большой натяжкой.  Когда-то  тут  был  хутор,  который  начал  было
разрастаться,  да  что-то  видно,  помешало,  и  заглох он,  не дотянул до
настоящего села.  Тем не менее вдоль улицы стояло десятка два домов. Улица
была не вероятно грязной,  с лужами и ямами, полными серой жижи. В одну из
таких ям,  расположенную точно  посередине,  и  угодила  задними  колесами
машина. Егор присел на корточки, пытаясь заглянуть под <Жигули> и надеясь,
что с затруднением удастся справиться собственными силами.  Но под  днищем
никакого просвета видно не было, автомобиль сел плотно.
     Надо  было  искать помощи,  какой-нибудь трактор или  грузовик.  Егор
посмотрел по сторонам в  поисках чего-либо подобного,  но улица была пуста
Ни одного живого существа не было видно на всем ее протяжении.
     - Однако,  -  сказал вслух Егор.  - От дождя попрятались все, что ли?
Где же мы теперь трактор искать будем?  - Он потоптался в нерешительности,
потом забрался в машину и спросил сына:
     - Денис, открытка у тебя?
     Новогодняя открытка,  видимо,  осталась с  зимы  и,  когда дяде  Саше
понадобилось написать родственникам,  попалась под руку.  На  обороте было
набросано несколько строк красивым почерком:  Егор перечитал еще  раз  уже
знакомый текст:  <Маша, здравствуй! У меня все в порядке. Одна просьба: не
мог  бы  Егор  приехать на  недельку -  помочь мне?  Если  сможет -  пусть
захватит с собой побольше витаминов и детских сказок.  Это для дела. Целую
всех.  Александр.>  Обратный  адрес:  Курловский район,  село  Николеньки,
фамилия и  инициалы дяди.  Номер дома не  указан.  Конечно здесь все  друг
друга знают.
     Эта же мысль,  видимо,  пришла в  голову и  Денису,  заглядывавшему в
открытку через плечо отца.
     - Пап,  надо у кого-нибудь спросить,  в любом доме должны знать,  где
дедушка Саша живет.
     Егор улыбнулся. Действительно! А дядя и с трактором поможет.
     Александра Ивановича Попова  здесь  действительно должны  были  знать
все.  Небесталанный художник-портретист,  он  вдруг бросил все  и,  забрав
жену,  уехал  в  дальнее село,  преподавать местным ребятишкам рисование в
школе.   Сколько   родственники  ни   пытались  вызнать   причину   такого
решительного шага,  ничего у них не вышло.  Наезжали, будто бы для отдыха,
да так и уезжали в недоумении.  Был и Егор с матерью,  но давно и почти не
помнил этого посещения.
     Года три назад жена у  дяди Саши умерла,  он  вышел на  пенсию,  но в
город  не  вернулся.  А  вместо этого  стал  злоупотреблять горячительными
напитками  и  попадать  в  различные  неприятные истории.  И  ведь  нельзя
сказать,  что супруга его держала в  черном теле или с горя по ней загулял
человек.  Вспомнилась,  наверное, жизнь неудавшаяся, сказалось одиночество
(детей у них с женой не было),  времени много свободного оказалось. И стал
дядя Саша прибегать к помощи испытанного средства увеселения и забвения. С
большим, можно сказать, вдохновением это делал. Сдерживающие центры у него
слабоваты оказались, и соседи могли порассказать много историй, забавных и
не очень, о похождениях дяди Саши. И откуда только энергия бралась?!
     Однако  месяца  три  назад  на  смену  Бахусовым забавам пришло почти
полное затворничество.  Дядя сидел дома и  крайне редко выходил на  улицу.
Добросердечные соседи написали об  этом родственникам дяди в  город,  и  в
Николеньки срочно отправилась его  сестра,  но  не  мать Егора,  Мария,  а
другая,  Алена, под предлогом того, что ей предстоит командировка в Африку
и надо покататься на лыжах, запастись зимними впечатлениями. Встречена она
была  крайне неприветливо,  едва  ли  не  враждебно,  смогла вынести такое
обращение всего один  день  и,  разгневанная,  уехала.  Но  перед отъездом
узнала у соседей,  что дядя Саша мало того, что редко выходит из дому, так
и  гостей  к  себе  не  пускает!  Диагноз  родственников был  однозначен и
единодушен: <Религия!>
     Судьба дяди Саши волновала всех,  и  потому открытка с  вызывом Егора
обрадовала.  Немедленно привели  в  действие  родственную машину  полезных
связей,  и  с ее помощью исхлопотали недельный оплачиваемый отпуск Егору у
его   начальства.   Племянника   снабдили   всевозможными  инструкциями  и
благословили на поездку к  дяде с целью выявления,  а буде действительно -
искоренения религиозной ереси.  Ну,  а  Денис  напросился  сам,  поскольку
начались весенние каникулы и сидеть в городе ему не хотелось.  Егор сильно
подозревал,  что  основной  целью  поездки  сына  в  действительности было
желание посмотреть на настоящего, еще не старого верующего. Сам же Егор ни
в  какой  дядин религиозный психоз не  верил и  согласился ехать только из
родственных чувств и  еще потому,  что дела его на  работе складывались не
блестяще и требовалась небольшая передышка.
     Теперь до  дяди оставались считанные метры,  но  преодолеть эти метры
без   машины   представлялось  почти   невозможным.   Дорога  наводила  на
воспоминания об армейской полосе препятствий.
     Где-то сзади послышался шум мотора.  Егор,  обрадованный, выскочил из
машины, замахал руками. Оранжевый <Москвич-комби>, основательно заляпанный
грязью,  проехал мимо,  тормозя и остановился в нескольких метрах впереди.
Один из двоих, сидевших в машине, высунул лохматую голову:
     - Что, мужик, застрял?
     Егор развел руками:
     - Да вот, видите, не повезло как! Не поможете?
     Тот весело осклабился:
     - Хорошо смотришься! А трос-то есть?
     Егор энергично закивал:
     - Есть, есть, конечно! Сдавайте назад, я сейчас достану!
     Он вытащил из багажника трос,  обернулся и  увидел,  что <Москвич> не
торопится подъезжать.  Сидевшие  в  нем  о  чем-то  спорили  между  собой,
размахивая руками.
     Лохматая голова высунулась снова.
     - Слышь, мужик? Некогда нам, спешим. Ты подожди, может, какой трактор
идти будет,  они здесь часто бегают - деревня! Он и дернет. - И <Москвич>,
стрельнув синим колечком выхлопа тронулся.
     - А... - только и успел сказать Егор, да так и остался стоять раскрыв
рот,  с бесполезным теперь тросом в руках.  - Паразиты! - наконец ругнулся
он,  выходя из ступора растерянности.  -  Автомобилисту не помочь! Права у
таких  отбирать  надо!  -  И  потащился обратно  к  багажнику.  Неожиданно
мелькнула мысль: <Интересно, они тоже с тем психом встретились?>
     Он вздохнул, посмотрел на свои уже порядком вымазанные сапожки, потом
махнул рукой, сказал Денису: <Я сейчас>, - и решительно ступил в лужу.
     Егор уже подходил к ближайшему дому,  до которого оказалось не так уж
и близко, когда обнаружил, что следом за ним по лужам топает сын.
     - Ты почему в машине не остался?  -  напустился он на Дениса,  на что
получил вполне резонный ответ:
     - Ты же сам сказал, чтобы я от тебя ни на шаг не отходил!
     Возразить Егору было нечего.  Поэтому он взял чадо за руку, чтобы оно
ненароком  не  шлепнулось  на  скользкой  глинистой  дороге,  и  с  тихими
проклятиями зашагал дальше.


                                    4

     Одноэтажный желтый дом был огорожен только спереди, со стороны улицы.
Покосившийся забор казался театральной декорацией,  да,  в сущности,  ею и
был.  Он ничего не закрывал. Среди старых, почерневших от времени и дождей
досок  зияли  обширные  проломы.  Диссонировала с  общим  запущенным видом
только калитка.  Сколоченная из свежеструганых досок,  яркая, бело-желтая,
она  была  просто  неуместна.  Выглядело  это,  как  будто  хозяин  взялся
ремонтировать весь забор, да передумал, поставив лишь новую калитку.
     Егор заглянул во  двор -  нет  ли  собаки?  Собака была.  От  будки в
дальнем  конце  двора  почти  до  самого  забора  тянулась  по-над  землей
проволока.  К  ней была прикреплена короткая цепь,  на конце которой хмуро
сидел здоровенный косматый пес.
     Егор  сильно.потряс  калитку,   крикнул:  -  Эй,  есть  кто  дома?  -
рассчитывая, что на лай собаки кто-нибудь выглянет.
     Собака повела себя удивительно.  Она, коротко взвизгнув, подпрыгнула,
громыхая цепью по проволоке,  метнулась к  будке и  с разгона нырнула в ее
отверстие.
     - Какие нервные тут собаки,  - заметил Денис, с интересом наблюдавший
за происходящим через щель калитки.
     - А вот посмотрим,  каковы у них хозяева,  - сказал Егор и, отодвинув
засов,  открыл калитку и сделал несколько осторожных шагов к дому,  все же
опасливо поглядывая на будку: а вдруг пес опомнится после первого испуга и
выскочит.  Из  конуры  не  доносилось ни  звука.  Егор  теперь уже  смело,
поднялся по ступенькам.
     Дверь была заперта. Он стукнул в нее несколько раз костяшками пальцев
и  прислушался.  В доме что-то скрипнуло,  прошуршало,  и вновь воцарилась
тишина. Егор постучал сильнее, кулаком. Никакого ответа.
     Шлепать по лужам до следующего дома только за адресом дяди Саши никак
не входило в планы Егора. Надо было добиваться ответа здесь, тем более что
в доме  определенно кто-то был.  И он снова замолотил кулаком в дверь.  На
этот раз послышались осторожные шаги, и мужской голос спросил:
     - Чего надо?
     Егор с облегчением вздохнул:
     - Ну,  слава богу,  живые есть. Что у вас тут стряслось? - и подергал
нетерпеливо за ручку двери.
     Слышно  было,  как  человек с  той  стороны отпрыгнул,  сбил  что-то,
кажется,  ведро,  которое  с  грохотом покатилось,  и  закричал неожиданно
высоким голосом:
     - А  ну,  не  трожь  дверь!  Стрелять буду!  -  В  наступившей тишине
действительно послышался металлический щелчок взводимого курка.
     Егор,  ухватив Дениса за  шиворот,  рухнул со  ступенек и  прижался к
стене боком, стараясь прикрыть собой сына. Ни одного нормал