Виктор вернулся.
     Ольга услышала фырчание мотора, гудки во дворе и вышла на балкон.
     Во дворе почему-то вместо зимы было лето и  почему-то вместо  лип росли
пальмы.  А  с балкона на  балкон  тянулись желтые  стебли  лиан  с  большими
ярко-зелеными листьями.
     На ветках  и  балконах места  воробьев  и голубей  занимали  попугаи  и
маленькие  птички колибри,  очень похожие на тех,  что нарисованы  в детской
энциклопедии.
     На  асфальте,  у  подъезда,  в  котором   живут  Кольцовы,  остановился
грузовик. Он тяжело сопел. На борту его было написано:

     ТРАНЗИТ АФРИКА -- МОСКВА

     -- Все! -- выдохнул грузовик. -- Приехали!
     И тормоза у него скрипнули, выпуская воздух.
     Видно, грузовик устал с дороги. Время от времени он переступал с одного
колеса на другое и поджимал под себя свободное колесо, давая ему отдохнуть.
     Дверца отворилась,  и из  кабины  вылез улыбающийся  дядя Витя. Он  так
загорел, что стал похож на негра. Но все равно Оля его сразу узнала.
     -- Спасибо  тебе,  грузовик! --  поклонился Виктор. --  Если бы  не ты,
застряли бы мы в какой-нибудь пустыне.
     Виктор крепко пожал грузовику ручку дверцы.  Потом  поднял  над головой
обе руки, приветствуя Олю, стоящую на балконе.
     -- Иди скорей,  Витя! -- закричала Оля.  --  Я без тебя  очень,  очень,
очень соскучилась!
     -- А где мама и папа?
     --  На  работе.  Ты  устал?  Поднимайся,  я  приготовлю   тебе  чашечку
настоящего индийского чая!
     -- Видишь ли, Ольга, дело в том, что я не один. И боюсь, одной чашечкой
чаю ты не отделаешься...
     Из окошка кабины на плечо Виктору прыгнула обезьяна.
     -- Капуша! -- растерянно протянула Оля. -- Ты тоже вернулась?
     -- Угу, -- кивнула Капа.
     -- Так поднимайтесь же скорей ко мне!
     Капитолина совершенно не изменилась. Только стала чуть-чуть солидней.
     Обезьяна прыгнула с плеча Виктора на  водосточную трубу  и стала быстро
карабкаться на балкон  первого этажа.  С  него  она  перескочила  на  балкон
второго этажа и так добралась до Олиного балкона.
     Капуша бросилась Оле на шею.
     -- Что ж ты стоишь, дядя Витя? Поднимайся к нам!
     --  Дело в том, -- смущенно сказал Виктор, -- что  это еще не все.  Нас
много...
     -- Если много, еще  лучше, -- обрадовалась Оля. -- Веди сюда всех. Твои
друзья -- это мои друзья!
     -- Угу, -- задумчиво произнес Виктор и посмотрел на грузовик.
     Грузовик в ответ подмигнул Виктору одной фарой и откинул задний борт.
     Из-под брезента, сдувая с себя хоботом дорожную пыль, медленно выбрался
Слон Слоныч.
     Слон осторожно ступил на  асфальт одной ногой, проверяя,  достаточно ли
асфальт прочный. Потом поставил все остальные ноги.
     --  Безобразие!  --  проворчал  слон. --  Ехать  в  такой  тесноте  без
элементарных гигиенических условий!
     Увидев Олю, Слон Слоныч затрубил и зашагал прямо к ее парадному.
     А из грузовика вылез, прихрамывая, Жираф Жирафыч.
     -- Без элементарных! --  передразнил он слона. -- Сам захватил половину
моего места и буквально сидел у меня на шее!
     От  долгой дороги у жирафа затекли ноги, и он  перестал  хромать только
после  того, как  сделал  небольшую  пробежку  по  двору. Заметив, что  слон
скрылся за дверью, жираф положил голову под мышку и двинулся за ним следом.
     Грузовик  заскрипел и  вздохнул облегченно, когда  из  кузова  сполз на
асфальт Бегемот Бегемотыч.
     Он весь  был  в  соломе, изо рта у  него  текли слюни. Бегемот  постоял
немного,  удивляясь,  что  в таком  большом  дворе нет  хотя  бы  маленького
бассейна, где  можно  освежиться.  Затем,  не  отряхиваясь, он  двинулся  за
Жирафом Жирафычем, переступая по асфальту тяжелыми ногами.
     Троица Витиных приятелей поднималась к Оле на четвертый этаж. При  этом
железобетонная  лестница  немного  похрустывала  и  прогибалась,  будто  она
склеена из бумаги.
     Не успели  они  пройти  и  половину пути,  во  дворе на асфальт  что-то
шлепнулось.
     Оказывается,  в кузове  оставили  Крокодила Крокодилыча.  У него  ножки
короткие, самому  не  слезть,  а зонтика,  чтобы спрыгнуть, он не  захватил.
Пришлось  прыгать  без зонта, и  Крокодил  Крокодилыч отбил себе  об асфальт
живот. Но тут же бросился догонять ушедших.
     -- Странный дом, -- промямлил крокодил, лениво  открывая пасть. -- Даже
лифта  нет.  На  четвертый  этаж  приходится   ползти,   преодолевая  земное
тяготение!
     Слон Слоныч надавил хоботом кнопку звонка.
     Капуша, услышав звонок, забралась на шкаф, чтобы  гости  ее случайно не
раздавили.
     Оля распахнула дверь.
     -- Входите, пожалуйста!
     Слон  Слоныч  кивнул  головой  и  хотел  войти.  Но  Бегемот  Бегемотыч
оттолкнул его.
     -- Никакого уважения, -- проворчал слон. -- Я же старше!
     -- А я толще, -- возразил бегемот.
     -- У вас тут тесновато, -- пробурчал слон.
     -- Не беспокойтесь, -- тотчас ответила Оля. -- Я вас всех размещу.
     Она стала устраивать гостей.
     -- Вы,  Слон  Слоныч,  проходите,  пожалуйста, в комнату.  Хобот можете
выставить в форточку, чтобы дышать свежим воздухом. Вы, Крокодил Крокодилыч,
ложитесь в  ванну. Если  хотите, я вам  открою душ,  можете  ополоснуться  с
дороги. Бегемота Бегемотыча мы поселим на кухне мордой... то есть, извините,
лицом в раковину.
     -- А я? Как же я? -- спросил Жираф Жирафыч, взглянув на низкий потолок.
-- У меня и так отсижена шея!
     Войдя, он так и стоял, не вынимая головы из подмышки.
     -- Вас, Жираф Жирафыч, -- придумала Оля,  -- разместим  на  балконе. Мы
живем в современной квартире. Она для жирафов не приспособлена.
     Жираф Жирафыч вышел на балкон.  Он вынул голову из подмышки и,  кряхтя,
распрямил шею. А распрямив, увидел, что из грузовика  выполз Питон  Питоныч,
про которого в суете забыли.
     -- Только тебя не хватало, -- проворчал жираф.
     Питон не сумел  открыть парадную дверь и отправился  на четвертый этаж,
обвиваясь вокруг водосточной трубы.
     -- Тут и без тебя тесно, -- пробурчал ему жираф с балкона.
     Оля выглянула из окна.
     -- С кем вы там разговариваете?
     -- Да  это  Питон Питоныч! -- указал головой  жираф. -- Вечно он лезет,
куда не просят...
     -- Не ссорьтесь! -- промолвила  Оля. --  Заползайте, пожалуйста,  Питон
Питоныч! В тесноте, да не в обиде!
     -- Ну как, Олька? -- крикнул снизу Виктор. -- Всех устроила?
     -- Угу, -- ответила со шкафа Капуша.
     -- Племяшечка, ты довольна моими подарками?
     -- Очень! А их всех тоже надо очеловечить?
     --  Вовсе  нет!  Во-первых,  должен же  кто-то  быть  слоном,  жирафом,
бегемотом, крокодилом и даже  питоном. Во-вторых, еще  никто не доказал, что
животным  быть  плохо.  Может,  животные  даже  счастливее  людей.  Но  если
кто-нибудь из них захочет жить по-человечески -- пожалуйста!.. Только... где
в таком случае будут ночевать папа с мамой?
     --  У  соседей!  Поднимайся  к  нам,  я  сделаю  всем  чай!  Настоящий,
индийский, который ты привез.
     -- Нет, в другой раз! -- возразил Виктор. -- Я два года не был в Москве
и очень тороплюсь на работу. Заеду как-нибудь после. Пока!
     Виктор забрался в кабину. Грузовик устало вздохнул,  выпустил клуб дыма
и умчался.
     Ольга быстро пересчитала своих гостей. Их было пятеро, плюс обезьяна  и
сама Оля.
     --  Капуша,  --  сказала  девочка.  --   Чайник  вскипел.  Помоги  мне,
пожалуйста, заварить чай. Семь чашечек.
     Капуша  отправилась  на кухню.  Она  высыпала остатки  индийского  чая,
положила  четырнадцать  ложечек  сахару,  разлила  чай  в  чашечки  и  стала
разносить чай гостям.
     -- Можно было заварить и покрепче! -- проворчал слон.
     --  Что ж  делать?  -- сказала  Оля. -- Нет обезьян без изъян. То есть,
извините, без изъянов нет обезьянов...
     Слон взял хоботом чашечку с блюдечком и положил в рот.
     Он аккуратно вынул сперва блюдце, а потом чашку, но уже без чая.
     --  Сперва  закройте  мне душ, чтобы вода  не попала в  чай! --  заявил
крокодил. -- Потом подержите чашку в воде, чтобы она остыла! И напоите меня!
     Крокодил Крокодилыч жмурился  от  удовольствия,  пока Капуша  поила его
холодным чаем.
     Бегемот  Бегемотыч  слизнул чай  из чашки языком, расплескал половину и
облизал всю раковину на кухне.
     -- Божественный  напиток! -- зевнул он. -- У нас в Африке совершенно не
пьют чай, а кофе и какао мне надоели! Бр-р-р!
     С  чашкой чаю для Жирафа  Жирафыча  Ольга  побежала к соседям  на пятый
этаж: как  раз там у жирафа находилась голова.  И Оля подождала, пока  жираф
пил маленькими глотками.
     -- Простите, Жираф  Жирафыч! Вы  не  могли бы  чуть-чуть подвинуть вашу
левую  заднюю ногу, -- прошипел Питон Питоныч, висящий на водосточной трубе.
-- Мне совершенно некуда поставить мою чашку.
     Жираф  недовольно отодвинул ногу, и  Капуша поставила чашку  на балкон.
Питон положил голову на край балкона. Он высовывал  свой длинный раздвоенный
язык, опускал его в чай, облизывался и снова макал.
     -- Пейте  на  здоровье, дорогие гости! -- приговаривала  Оля. -- Придут
мама и папа, они вам очень обрадуются!
     Капуша забралась с чашкой чаю на  шкаф. Там  было спокойней.  Но выпить
она не успела.
     В дверь позвонили.
     -- Познакомьтесь! -- обратилась Оля  к гостям. -- Это мои друзья:  Дима
по кличке Таксист и такса по имени Мракобес.
     -- Хэллоу! -- сказал Дима. -- Мы тоже хотим чая.
     Оля  отдала Диме  свою чашку. Капуша слезла со  шкафа и  напоила таксу.
Хозяевам чая  не  хватило. Оля  подумала,  что  Капуша  почти  совсем  стала
человеком. Она обо всех заботится.  Она научилась, когда  надо, молчать и не
научилась только, когда надо, говорить. Кроме "угу", ни гугу.
     От чая  Мракобесу стало ужасно  весело.  Он  начал  рычать  и кусаться.
Вернее,  прикинулся, что ужасно сердится и больно кусает. Дима  сделал  вид,
что  испугался, и залез с  ногами на диван. А Мракобес стал  подпрыгивать на
задних лапах и лаять. Он был очень  рад, что испугал  хозяина, и  от радости
вилял усталым хвостом.
     Капуша увидела, как Дима  скачет на диване, а Мракобес --  на полу. Она
решила,  что начинаются танцы.  Капа  соскользнула со  стула  на пол и стала
ходить на руках, дрыгая ногами и повизгивая. Оля очень любила танцевать. Она
начала прихлопывать в ладоши и считать:
     -- Раз-два-три! Раз-два-три!
     Капа тоже стала хлопать в ладоши -- пятка о пятку, ногами.
     -- Знаю, знаю, что вы пляшете! --  закричал  Слон Слоныч.  -- Это новый
модный танец, который называется "танец-обезьянец". Верно? В отличие от всех
прочих танцев, каждый  танцует его, как может. Кто  хочет,  под музыку,  кто
хочет --  без. Кто  хочет -- стоя, кто хочет --  сидя. Кто на ногах, кто  на
руках. Или, как говорится, вверх кармашками! В общем, как кто  может, так  и
танцует. Раз-два-три!
     Слон  встал на передние лапы, задними уперся в  потолок и стал  вертеть
хоботом.
     -- Гав-гав-гав! -- отреагировал Мракобес.
     Бегемот Бегемотыч  стал  приплясывать  на кухне, и соседи внизу решили,
что начинается землетрясение.
     В ванной Крокодил Крокодилыч стал шлепать  в  ритм по  воде и  с первых
трех ударов выплеснул всю воду из ванны.
     Питон Питоныч  шипел:  пшшип,  пшшип, пшшип,  --  изображая неизвестный
джазовый  инструмент. А Жираф Жирафыч раскачивал шеей туда-сюда -- от одного
соседского балкона до другого. И все, кто мог, хором пели:

     -- Раз, два, три!
     Бейте в бубен, в барабанец,
     Начинаем тихий танец.
     Это танец-обезьянец.
     Раз, два, три!

     Раз, два, три!
     На руках танцует Капа,
     Мракобес на задних лапах.
     Жаль, что нету мамы с папой.
     Раз, два, три!

     Раз, два, три!
     Пляшут крокодил, питон,
     Бегемот, жираф и слон,
     Танец весит тридцать тонн.
     Раз, два, три!

     Раз, два, три!
     Бабушку зови и деда,
     За руку хватай соседа,
     Мы танцуем до обеда.
     Раз, два, три!

     Раз, два, три!
     А с обеда трудно очень,
     Но танцуем до полночи.
     Шумно так, что слышно в Сочи.
     Раз, два, три!

     Раз, два, три!
     Нас немного укачало,
     Руки-ноги, как мочало.
     Все равно начнем сначала!
     Раз, два, три!

     И, набрав в легкие побольше воздуха, все люди и звери хором закричали:

     -- Раз, два, три!
     Бейте в бубен, в барабанец!
     До чего ж веселый танец
     Этот танец-обезьянец!
     Раз, два, три!

     -- Тс-с-с! -- вдруг прошипел Питон Питоныч, и все сразу умолкли.
     Во  двор вошел, озираясь, маэстро Жора с ящиком от  мороженого. За  ним
кралась Розочка Николаевна.
     --  Подождем,  пока  обезьяна  выйдет  гулять  и посадим  ее в ящик, --
прошептал Жора.
     -- Угу, -- подтвердила Розочка Николаевна.
     Почуяв  неладное, Мракобес энергично  залаял.  Жираф сердито  заколотил
копытом  о балкон. Слон тревожно затрубил в форточку. Крокодил лязгнул всеми
своими восемьюдесятью восемью зубами. Бегемот разинул пасть так,  что  в ней
свободно  поместился  бы не только ящик от мороженого, но и  сам  специалист
ниже нуля. А питон приготовился свернуться кольцами и упасть во двор.
     -- Мне  дурно! -- прошептала Розочка Николаевна  и повалилась  на  руки
мороженщику.
     Жора оттолкнул ее и  бросился со  двора наутек. Розочка вскочила и,  не
оглядываясь, помчалась за ним следом.
     Тут  во  дворе  раздался  свисток,  и  появился лейтенант  Кислица.  Он
расставил руки, и маэстро Жора попал прямо к нему в объятия.
     Население квартиры Кольцовых закричало им вслед:

     -- Раз, два, три!
     Жора был сперва обжора,
     Превратился Жора в вора.
     За решеткой будет Жора
     Год, два, три!

     Незаметно  наступил вечер. Небо  стало синим,  потом  черным, и на  нем
повисли на ниточках звезды. Они были сделаны на маминой  фабрике из шоколада
и  обернуты серебряной  бумагой.  А над  самым  Олиным  балконом красовалось
созвездие Обезьяны, которое открыл знаменитый астроном Павел Кольцов.
     Все гости  уснули: кто в комнате,  кто на кухне, кто в ванной,  кто  на
шкафу, кто на балконе, а кто на водосточной трубе.
     Оля поежилась во сне, повернулась на  другой бок,  подложила  под  щеку
ладонь, сладко причмокнула и повыше натянула теплое одеяло.



        Пятьдесят девятая история, очень похожая на эпилог. КАНИКУЛЫ КОНЧИЛИСЬ

     И все в семье Кольцовых вошло в привычную колею.
     Утром  мама   Наталья  отправилась  на   кондитерскую  фабрику  в  свою
шоколадную лабораторию. Чуть позже вернулся с работы домой папа  Павел.  Всю
ночь он разглядывал в телескоп звезды и теперь, усталый, лег спать.
     Ольга в это время, как обычно, шагала в школу.
     Светать  стало  чуть-чуть  пораньше.  Фонари  на  Старопесчаной   улице
погасли.  Ночью  слегка  подморозило. Синеватый снег похрустывал  у  Оли под
ногами,  и  ветер  гонял   вокруг  хороводы  снежинок.  Снежинки   назойливо
приклеивались на нос, на ресницы, на губы. Девочка то и дело отмахивалась от
них, а они липли опять.
     Сейчас Ольга войдет в  класс,  и все будут спрашивать, как  она провела
зимние каникулы и почему они у нее несколько затянулись.
     Оля вспомнила свои суматошные каникулы.  Их не смогло испортить даже то
обстоятельство, что она к  концу заболела. Все равно это были самые смешные,
самые шумные и самые прекрасные каникулы в  ее жизни.  Но рассказывать  ли в
классе про то, что случилось в новом году?
     Правда, Капуша  заходила в школу. Но разве поверят, что обезьяна жила у
Кольцовых дома и чуть не превратилась в человека? Мальчишки станут смеяться,
дразнить, и больше  ничего. Нет, пожалуй, лучше  уж никому ничего ни про что
не рассказывать.
     А я сам бывший  мальчишка. Я не боюсь, когда смеются и когда дразнят. И
я решил записать эти истории. Все незаписанное,  и то, что  было, и то,  что
придумано, быстро забывается, а это обидно.

     Конец

     1971-73, Москва.
     Уникальный   случай  детского   Самиздата,   о  котором  писала  газета
"Вашингтон пост". Опубликован впервые: М., АПП ЦИТП, 1992.