ния всякой организации, и когда было уже признано, что общественное
устройство не создается искусственно, но постепенно развивается само
собой, - Огюст Конт избег этих ошибок. Он не сравнивал общественного
организма с каким-нибудь особенным родом индивидуального организма, но
утверждал просто, что основания организации одинаковы в обоих этих
случаях. Он смотрел на каждую ступень общественного прогресса, как на
следствие предшествовавших ступеней, и признавал, что развитие строения
идет от общего к специальному". Значительны и важны в этой выдержке
следующие утверждения:
   во-первых, признание Спенсера, что органическая теория явилась, с одной
стороны, следствием развития биологии и, с другой - созревшей мысли об
общественном развитии; во-вторых, интересно прямое заявление Спенсера, что
он - продолжатель и, по существу дела, ученик Огюста Конта. Пока
остановимся на втором положении.
   Будучи продолжателем и учеником Конта, Спенсер развивает учение,
значительно отличное от теории своего учителя. "Он (Конт. А.), - заявляет
решительно Спенсер, - не избег вполне старого ошибочного взгляда на
учреждения, как на искусственные распорядки, ибо, противореча самому себе,
считал возможным для общества реорганизовываться на будущее время согласно
с принципами его позитивной философии". Разногласие Спенсера с Контом
начинается, таким образом, там, где речь идет о примеси искусственного
элемента в государственном строительстве. Конт, стоя на точке зрения
эволюции и развивая ту мысль, что социология является продолжением
биологии, сравнивая дальше историческое развитие с развитием индивидуума,
признавал тем не менее возможность реорганизации общественного устройства
соответственно идеалу позитивистской философии. Такая возможность
отвергается Спенсером принципиально, т.-е. в том смысле, что реорганизация
государственного устройства, в какой бы то ни было форме, представляет
собою утопию, противоречащую строго научному определению общества и теории
его развития.
   Действительно, научный метод в деле общественно-исторического
исследования должен, с точки зрения Спенсера, исключить всякую возможность
сознательного воздействия на исторический процесс.
   Итак, определяемое Спенсером главное отличие его метода исследования от
метода исследования его предшественников - Платона, Гоббса и Конта -
заключается в том, что последние, сравнивая общество с организмом,
допускали возможность общественной реорганизации, между тем, как, по
мнению Спенсера, общество, подобно организму, не допускает никаких
радикальных изменений путем планомерного сознательного воздействия.
Посмотрим теперь, как обосновывает Спенсер свою строго выдержанную
органическую теорию общества. Спенсер начинает свои теоретические
исследования с правильно поставленного вопроса, - что такое общество? Этот
вопрос должен быть разрешен с самого начала всякого социологического
рассмотрения. Общество, как мы уже это видели из сопоставления взглядов
Спенсера с воззрениями его предшественников, представляет собою, по мнению
первого, организм. Это утверждение нам пока известно в чисто догматической
форме. Спрашивается, следовательно, каким образом обосновывает глава
органической теории эту последнюю. Начнем с следующей характерной, с нашей
точки зрения, и нужной для наших последних выводов выдержки: "Решившись, -
читаем в "Основаниях социологии", - смотреть на общество, как на особенный
индивидуальный предмет, мы должны спросить себя теперь, что же это за
предмет?
   При внешнем рассмотрении оно кажется не имеющим никакого сходства ни с
одним из об'ектов, известных нам через посредство наших чувств.
   Если оно и может иметь какое-либо сходство с другими об'ектами, то
сходство это не может быть усмотрено простым восприятием, но может быть
открыто только путем рассуждения. Коль скоро общество становится особым,
индивидуальным бытием, в силу постоянства отношения между его составными
частями, то у нас сейчас же является вопрос - не представляют ли эти
отношения между его частями каких-нибудь сходств с постоянными отношениями
между частями, замечаемыми нами в каких-либо других бытиях? Единственное
мыслимое сходство между обществом и чем-либо другим может заключаться в
параллелизме принципа, управляющего расположением составных частей".
   Здесь утверждаются весьма важные методологические положения. Общество,
не являясь чувственно воспринимаемым предметом, не может само по себе
стать об'ектом научного исследования. Для того, чтобы оно стало таковым,
оно должно быть сравниваемо с предметом чувственного восприятия, и далее,
лишь на основании сравнения постоянства отношений - в обществе и в
чувственно воспринимаемых предметах является возможность исследовать
общество, как предмет. Метод Спенсера может, таким образом, быть назван
методом аналогическим. С каким же предметом, спрашивается, является
возможным сравнивать общество? Существуют два большие класса аггрегатов, с
которыми представляется возможность сравнивать общественный аггрегат:
класс аггрегатов неорганических и класс аггрегатов органических.
   Встает вопрос - представляют ли отличительные свойства общества
сходство со свойствами неживого тела, или же эти свойства сходны в
каких-либо отношениях со свойствами живого организма? Стоит только, -
рассуждает Спенсер, - поставить первый из этих вопросов, чтобы немедленно
дать на него отрицательный ответ.
   Общество, состоящее из живых существ, не может по своим общим свойствам
походить на неживое тело. Что же касается второго вопроса - о сходстве
общества с живым организмом, то нет возможности решить его без тщательного
анализа постоянства взаимоотношений в обществе и постоянства
взаимоотношений в живом организме. И тот и другой род взаимоотношений
должны быть определены и сопоставлены. Лишь на основании этого взаимного
сопоставления явится возможность вывести законы общественного развития.
Исследованию этой параллели отводится в "Основаниях социологии" вся
теоретическая часть. Последуем за Спенсером. Первым важнейшим
отличительным свойством как общества, так и живого тела является рост. Это
есть главная черта, в силу которой общество сходствует с органическим
телом и вследствие которой оно существенно отличается от мира
неорганического. Другая отличительная черта и человеческих обществ и живых
существ состоит в том, что на-ряду с увеличением размеров наблюдается
увеличение сложности в их строении.
   Низшие животные или зародыши высшего обладают лишь немногими отличными
друг от друга частями. Но, с увеличением общей массы тела, число таких
частей увеличивается, при чем в то же время части дифференцируются одна от
другой. Тот же самый процесс мы наблюдаем в ходе общественного развития.
Вначале различия между разными группами весьма незначительны как
количественно, так и качественно. Но, с ростом народонаселения в данном
коллективе, общественные разделения и подразделения становятся и более
многочисленными и более определенными. Помимо этого, как в общественном,
так и в индивидуальном организме дальнейший ход дифференциации
прекращается только с завершением типа, определяющим собою зрелый возраст.
Это важнейшее и существенное сходство, - утверждает Спенсер, - выступает с
наибольшей четкостью, если обратить внимание на тот факт, что развитие
"структурной дифференциации" сопровождается в обоих случаях растущей
дифференциацией в отправлениях. По мере увеличения числа отделов, на
которые распадается общая масса тела развивающегося животного, эти отделы
становятся все более и более несходными между собою и не без основания,
то-есть вполне целесообразно. Разнообразие в их наружных формах, а также
во внутреннем строении обусловливает собой и разнообразие тех действий,
которые ими выполняются. Они вырастают в несходные органы, имеющие
различные отправления.
   Пищеварительная система, принимая на себя, в зависимости от ее
структурных особенностей, сполна всю функцию всасывания питательных
веществ, распадается постепенно на отдельные отличные друг от друга
системы. Каждая из них выполняет свою определенную функцию, составляющую
часть общей функции всего пищеварительного канала. То же самое можно
сказать и о тех частях, на которые распадается общество. Возникающий в нем
господствующий класс является не только отличным от остальных, но он
исполняет особенную функцию, беря на себя контроль над действиями
остальных групп. Когда же этот господствующий класс распадается далее на
подклассы, одни из которых обладают большей, а другие меньшей степенью
господства, то эти последние опять-таки начинают выполнять каждый
совершенно особую часть контроля. В классах подчиненных можно наблюдать то
же самое явление. Далее Спенсер развивает и с особенной силой подчеркивает
ту важнейшую мысль, что как в органическом мире, так точно в
социально-политическом коллективе процесс разделения на функции
совершается, как единое и связное целое, точнее, что возникающие функции
находятся в теснейшей органической связи в обеих областях в совершенно
одинаковой степени. "И у тех, и у других (в животных и в общественных
организмах. А.), - подчеркивает Спенсер, - развитие вызывает не простое
различие, но различия, определенно связанные друг с другом, то-есть такие
различия, из которых каждое делает возможным остальные. Это важнейшее
положение подтверждается на параллелях конкретного характера. Аналогия
между организмом и обществом выводится Спенсером не только на основании
крупных общих черт их состояний, но также и частностей. В отличие от
неорганических тел, увеличивающихся только в своем об'еме, не изменяя
своего общего внутреннего строения (так, например, растут минералы путем
последовательной инкрустации), органические тела не только увеличиваются в
своем об'еме, но параллельно с ростом усложняются, расчленяясь все более и
более, стремясь к прогрессивной дифференциации своих органов и функций.
Решительно то же самое мы наблюдаем в процессах развития человеческого
общества. Примитивные общества совершенно недифференцированы. Каждый член
в них одновременно и воин, и охотник, и рыбак, лекари - вместе с тем
прорицатели и заклинатели духов. Совершенно так же и у низших организмов,
у которых отсутствуют специальные органы питания, движения, дыхания и т.
д. Затем в процессе развития животного организма приближение к высшим
органическим формам определяется появлением новых органов, из которых
каждый предназначается к выполнению особой самостоятельной функции. То же
самое мы замечаем в переходе человеческого общества от низших к высшим
формам, которые определяются образованием специализированных социальных
органов, выполняющих особые функции. Создаются, таким образом, специальные
органы - питания (земледелие и промышленность), социального кровообращения
(торговля), социальной защиты (полиция, правовая охрана, войско, война и
т. д.). Но это еще не все.
   Наиболее отличительной чертой животного организма, обладающего
различными специализированными органами, является внутренняя имманентная
связь между функциями. Абсолютная зависимость их друг от друга приводит к
тому, что прекращение одной функции вызывает с неизбежной необходимостью
прекращение многих других. Как только сердце перестает биться, - легкие
перестают дышать, мозг - мыслить, нервы - вибрировать и т. д. Такая же
строго имманентная связь наблюдается между органами общественного
коллектива. Когда не хватает, например, каменного угля, может остановиться
транспорт, остановка транспорта обусловливает собою в зависимости от места
повышение или понижение цен на продукты первой необходимости и прочие
продукты вообще. Это же явление связано с целым рядом других явлений,
составляющих длинную цепь, другой конец которой может оказаться на весьма
большом расстоянии от исходного пункта. Сам Спенсер, оперируя явлениями
капиталистического развития, иллюстрирует это положение такими конкретными
примерами: рабочие по железу, - говорит Спенсер, - должны прекратить свою
деятельность, коль скоро рудокопы перестают снабжать их нужными
материалами. Портные не могут заниматься своим делом при отсутствии
прядильщиков и ткачей, мануфактурные круги вынуждены приостановить свои
работы, коль скоро группа людей, занимающаяся производством и
распределением пищи, прекратит свою деятельность и т. д., и т. д. И
подобно тому, как в животном организме общая зависимость, имманентная
связь функций тем сильнее и заметнее, чем более развит этот организм,
точно так же и в общественном организме, вместе с развитием последнего,
растет и крепнет указанная нерасторжимая связь.
   Аналогия идет все дальше и дальше. Жизнь животного организма, -
продолжает Спенсер, - оставляя в стороне случаи исключительных катастроф,
продолжительнее, чем жизнь отдельных его частей. Клеточки разрушаются и
вновь производятся, органы возобновляются, а организм продолжает
существовать. Точно так же жизнь общественного коллектива продолжительнее
его клеточек, т.-е. отдельных людей, из которых он состоит; в то время как
поколение за поколением сходит с мировой арены жизни, образуя собою
кладбище, общество, как таковое, живет тысячелетиями и во всяком случае
исчезает не ранее, как по прошествии нескольких веков.
   Отмечу дальше еще одну весьма отличительную черту для спенсеровой
аналогической теории. В животном организме имеются троякого рода ткани.
Первая из них предоставлена непосредственному воздействию внешней среды,
имея своим назначением извлекать из воздуха полезные для организма
элементы, отделяя вредные; это - внешняя ткань (экзодерма). Вторая
воспринимает предназначенные для усвоения элементы, перерабатывает их; это
- внутренняя ткань (эндодерма).
   Между этими двумя тканями расположена третья; это - средняя ткань
(мезодерма), состоящая из кровеносных сосудов. В общественном коллективе
внешней ткани вполне соответствует класс военных и судей, служащих
защитой; внутренней ткани - класс земледельцев и промышленников,
доставляющих коллективу питательные средства к существованию, и средний
класс - торговый, который занимается распределением.
   Равным образом, подобно тому, как в животном организме из
внешне-покровной системы при дальнейшем развитии образуется нервная
система, так и в общественном коллективе из военной касты создается
правящий класс. Точно так, как в процессе органического развития внешняя
ткань постепенно теряет свое значение сравнительно с обоими остальными,
так и в общественном организме значение военного класса постепенно падает
в сравнении с классом промышленным и торговым.
   Человеческое общество совершает, таким образом, свое поступательное
движение, идя неуклонно от военного состояния к состоянию промышленному. И
по мере того, как общественный коллектив удаляется от форм общежития
первобытных, исключительно воинствующих племен, он все более и более
приближается к социальной форме, при которой деятельность отдельной
личности будет развиваться свободно и беспрепятственно под охраной
внешнего мира.
   В общих и главных чертах я представила изложение органической теории
Спенсера, имея в виду, главным образом, его аналогический метод.
Приведенные здесь параллели для иллюстрации аналогического метода мне
представляются вполне достаточными. К некоторым положениям нам, вероятно,
придется возвращаться при критике, но пока считаю все же нужным прибавить,
что Спенсер в развитии и обосновании своего метода углубляется подчас с
нестерпимым терпением английского эмпирика в самые мельчайшие подробности.
"Чтобы видеть еще яснее, - заявляет мыслитель, - каким образом жизнь
целого слагается из комбинации деятельности его составных частей,
находящихся в тесной взаимной зависимости, и каким образом отсюда вытекает
несомненный параллелизм между национальной жизнью и индивидуальной, -
следует обратить внимание на тот факт, что жизнь каждого отдельного
организма слагается из жизни крошечных единиц, слишком мелких для того,
чтобы быть видимыми невооруженным глазом". Автор органической теории не
останавливается перед этим, вооружает глаз и погружается окончательно в
микроскопические детали. Результат везде один и тот же: общество или
государство есть организм, не отличающийся в главных основах от животного
организма.
   Обычная критика органической теории выдвигала в качестве главного
довода против Спенсера два существенных различия между животным организмом
и общественным коллективом. Указанная в столь многих отношениях аналогия
между индивидуальным и социальным организмом не может уничтожить двух
существенных особенностей, которыми эти организмы друг от друга
отличаются. Во-первых, животный организм состоит из нераздельно связанных
между собой частей, в то время как социальный коллектив является
совокупностью самостоятельных, друг от друга отделимых индивидуумов.
Клеточка не может отделиться от другой, с которой она неразрывно связана,
она не может покинуть свой аггрегат, тогда как социальная клеточка -
человек - может удалиться от других себе подобных клеточек, от своих
сограждан; он имеет возможность переселиться, может быть изгнан из своей
страны в другие отдаленные страны, может, наконец, путем самоубийства даже
произвольно уничтожить свою индивидуальность. Во-вторых, в животном
организме имеются органы, воспринимающие и познающие, и органы, этим
качеством не обладающие. В общественном же организме, напротив, не
существует никакой монополии восприятия или познания отдельных
индивидуумов и общественных групп. Способность эта распределяется между
всеми членами общества. Поэтому, в то время как в животном организме
способность восприятия и познания концентрируется в специальной, более или
менее ограниченной области - в социальном коллективе она рассеянно
распространяется на весь коллектив. Эти с виду вполне веские возражения,
которые, повторяю, приводятся большинством критиков органической теории,
не вполне основательны по той простой причине, что сам Спенсер указывает
на эти различия, считается с ними и все же приходит к окончательному
заключению, что по основному существу общество все-таки не отличается от
животного организма. Снова заглянем в "Основания социологии".  220
гласит: "от этих сходств между социальным и индивидуальным организмом мы
должны обратиться к рассмотрению тех крайних несходств, которые существуют
между ними. Все части животного образуют одно конкретное целое, но части,
составляющие общество, образуют такое целое, которое должно считаться
раздельным. Живые единицы, составляющие собою животное, тесно связаны
между собою и находятся в непосредственном или почти непосредственном
соприкосновении друг с другом, тогда как живые единицы, составляющие собою
общество, свободны, не находятся в тесном соприкосновении, но рассеяны
более или менее далеко друг от друга. Каким же образом можно толковать
после этого о каком-либо параллелизме?". Спенсер говорит, следовательно,
решительно то же самое, что сказано его критиками. Но, указывая на эти
различия, Спенсер старается авансом опровергнуть возможные возражения.
Доводы, преодолевающие это различие, следующие. Физически непрерывное тело
животного не состоит повсюду из живых единиц, а состоит в значительной
степени из обособившихся частей, которые были образованы в начале
жизнедеятельности частями, но впоследствии сделались полуживыми или даже
стали вовсе безжизненными. Протоплазматический слой, лежащий под кожей,
состоит действительно из живых единиц, но образующиеся в нем клетки,
переходя в эпителиальные чешуйки, превращаются в инертный охранительный
аппарат. Затем Спенсер делает указание на нечувствительные ногти, волосы,
рога и зубы, образующиеся из этого слоя. К сказанному можно еще прибавить
и то, что, хотя эти образования и суть составные части организма, однакоже
они едва ли могут быть названы его живыми частями и могут, следовательно,
быть отдалены и удалены.
   Следуя далее по этому же пути, Спенсер замечает, что и во всех других
частях организма существуют такие протоплазматическ