ками обеими сжала
         На груди цепочку креста.
         Обессиленную, на руках ты,
         Словно девочку, внес меня,
         Чтоб на палубе белой яхты
         Встретить свет нетленного дня.
                            1914

                * * *

         Когда в мрачнейшей из столиц
         Рукою твердой, но усталой
         На чистой белизне страниц
         Я отречение писала,
         И ветер в круглое окно
         Вливался влажною струею,-
         Казалось, небо сожжено
         Червонно-дымною зарею.
         Я не взглянула на Неву,       
         На озаренные граниты,
         И мне казалось - наяву
         Тебя увижу, незабытый...
         Но неожиданная ночь
         Покрыла город предосенний.
         Чтоб бегству моему помочь,
         Расплылись пепельные тени.
         Я только крест с собой взяла,
         Тобою данный в день измены,-
         Чтоб степь полынная цвела,
         А ветры пели, как сирены.
         И вот он на пустой стене
         Хранит меня от горьких бредней,
         И ничего не страшно мне
         Припомнить,- даже день последний.
                   Песочная бухта.1916

                            Н.В.Н.

         Уже кленовые листы
         На пруд слетают лебединый,
         И окровавлены кусты
         Неспешно зреющей рябины,

         И ослепительно стройна,
         Поджав незябнущие ноги,
         На камне северном она
         Сидит и смотрит на дороги.

         Я чувствовала смутный страх
         Пред этой девушкой воспетой.
         Играли на ее плечах
         Лучи скудеющего света.

         И как могла я ей простить
         Восторг твоей хвалы влюбленной...
         Смотри,ей весело грустить,
         Такой нарядно обнаженной.
                            1916
                * * *

         Подошла. Я волненья не выдал,
         Равнодушно глядя в окно.
         Села, словно фарфоровый идол,
         В позе выбранной ею давно.

         Быть веселой - привычное дело,
         Быть внимательной - это трудней...
         Или томная лень одолела
         После мартовских пряных ночей ?

         Утомительный гул разговоров,
         Желтой люстры безжизненный зной
         И мельканье искусных приборов
         Над приподнятой легкой рукой.

         Улыбнулся опять собеседник
         И с надеждой глядит на нее...
         Мой счастливый, богатый наследник,
         Ты прочти завещанье мое.
                            1914
                * * *

         Зачем притворяешься ты
         То ветром, то камнем, то птицей ?
         Зачем улыбаешься ты
         Мне с неба внезапной зарницей ?

         Не мучь меня больше, не тронь !
         Пусти меня к вещим заботам...
         Шатается пьяный огонь
         По высохшим серым болотам.

         И Муза в дырявом платке
         Протяжно поет и уныло.
         В жестокой и юной тоске
         Ее чудотворная сила.
                         Слепнево.1915


         Мы не умеем прощаться,-
         Все бродим плечо к плечу.
         Уже начинает смеркаться,
         Ты задумчив, а я молчу.

         В церковь войдем, увидим
         Отпеванье, крестины, брак,
         Не взглянув друг на друга, выйдем...
         Отчего все у нас не так ?

         Или сядем на снег примятый
         На кладбище, легко вздохнем,
         И ты палкой чертишь палаты,
         Где мы будем всегда вдвоем.

                            1917

                МОЛИТВА.

         Дай мне горькие годы недуга,
         Задыханья, бессонницу, жар,
         Отыми и ребенка, и друга,
         И таинственный песенный дар -
         Так молюсь за твоей литургией
         После стольких томительных дней,
         Чтобы туча над темной Россией
         Стала облаком в славе лучей.

                            1915

                * * *

         "Где, высокая, твой циганенок,
         Тот, что плакал под черным платком,
         Где твой маленький первый ребенок,
         Что ты знаешь, что помнишь о нем ?"

         "Доля матери - светлая пытка,
         Я достойна ее не была.
         В белый рай растворилась калитка,
         Магдалина сыночка взяла.

         Каждый день мой - веселый, хороший,
         Заблудилась я в длинной весне,
         Только руки тоскуют по ноше,
         Только плач его слышу во сне.

         Станет сердце тревожным и томным,
         И не помню тогда ничего,
         Все брожу я по комнатам темным,
         Все ищу колыбельку его".

                            1914

         Вижу, вижу лунный лук
         Сквозь листву густых ракит,
         Слышу, слышу ровный стук
         Неподкованных копыт.
         Что ? И ты не хочешь спать,
         В год не мог меня забыть,
         Не привык свою кровать
         Ты пустою находить ?
         Не с тобой ли говорю
         В остром крике хищных птиц,
         Не в твои ль глаза смотрю
         С белых, матовых страниц ?
         Что же крутишь,словно вор,
         У затихшего жилья ?
         Или помнишь уговор
         И живую ждешь меня ?
         Засыпаю. В душный мрак
         Месяц бросил лезвие.
         Снова стук. То бьется так

                            1914

                * * *

         Бесшумно ходили по дому,
         Не ждали уже ничего.
         Меня привели к больному,
         И я не узнала его.

         Он сказал : "Теперь слава богу",-
         И еще задумчивей стал.
         "Давно мне пора в дорогу,
         Я только тебя поджидал.

         Так меня ты в бреду тревожишь,
         Все слова твои берегу.
         Скажи : ты простить не можешь ?"
         И я сказала : "Могу".

         Казалось, стены сияли
         От пола до потолка.
         На шелковом одеяле
         Сухая лежала рука.

         А закинутый профиль хищный
         Стал так страшно тяжел и груб,
         И было дыханья не слышно
         У искусанных темных губ.

         Но вдруг последняя сила
         В синих глазах ожила :
         "Хорошо, что ты отпустила,
         Не всегда ты доброй была".

         И стало лицо моложе,
         Я опять узнала его
         И сказала : "Господи боже,
         Прими раба твоего".
                   Слепнево.1914


         Высокомерьем дух твой помрачен,
         И оттого ты не познаешь света.
         Ты говоришь, что вера наша - сон
         И марево - столица эта.

         Ты говоришь - моя страна грешна,
         А я скажу - твоя страна безбожна.
         Пускай на нас еще лежит вина,-
         Все искупить и все исправить можно.

         Вокруг тебя - и воды, и цветы.
         Зачем же к нищей грешнице стучишься ?
         Я знаю, чем так тяжко болен ты :
         Ты смерти ищешь и конца боишься.
                           1 января 1917.

                * * *

         Стал мне реже сниться,слава богу,
         Больше не мерещится везде.
         Лег туман на белую дорогу,
         Тени побежали по воде.

         И весь день не замолкали звоны
         Над простором вспаханной земли,
         Здесь всего сильнее от Ионы
         Колокольни лаврские вдали.

         Подстригаю на кустах сирени
         Ветки те, что нынче отцвели ;
         По валам старинных укреплений
         Два монаха медленно прошли.

         Мир родной, понятный и телесный
         Для меня, незрячей, оживи.
         Исцелил мне душу царь небесный
         Ледяным покоем нелюбви.
                            1912.Киев.

                * * *

         Будем вместе, милый, вместе,
         Знают все, что мы родные,
         А лукавые насмешки,
         Как бубенчик отдаленный,
         И обидеть нас не могут,
         И не могут огорчить.

         Где венчались мы - не помним, 
         Но сверкала эта церковь
         Тем неистовым сияньем,
         Что лишь ангелы умеют
         В белых крыльях приносить.

         А теперь пора такая,
         Страшный год и страшный город.
         Как же можно разлучиться
         Мне с тобой, тебе со мной ?
                            1915


         Мы на сто лет состарились, и это
         Тогда случилось в час один :
         Короткое уже кончалось лето,
         Дымилось тело вспаханных равнин.

         Вдруг запестрела тихая дорога,
         Плач полетел, серебряно звеня...
         Закрыв лицо, я умоляла бога
         До первой битвы умертвить меня.

         Из памяти, как груз отныне лишний,
         Исчезли тени песен и страстей.
         Ей - опустевшей - приказал всевышний
         Стать страшной книгой грозовых вестей.
                            1916

                   IV
                * * *

         То пятое время года,
         Только его славословь.
         Дыши последней свободой,
         Оттого, что это - любовь.
         Высоко небо взлетело,
         Легки очертанья вещей,
         И уже не празднует тело
         Годовщину грусти своей.
                            1913
                 СОН

         Я знала, я снюсь тебе,
         Оттого не могла заснуть.
         Мутный фонарь голубел
         И мне указывал путь.

         Ты видел царицын сад,
         Затейливый белый дворец
         И черный узор оград
         У каменных гулких крылец.

         Ты шел, не зная пути,
         И думал : "Скорей, скорей,
         О, только б ее найти,
         Не проснуться до встречи с ней".

         А сторож у красных ворот
         Окликнул тебя : "Куда !"
         Хрустел и ломался лед,
         Под ногами чернела вода.

         "Это озеро,-думал ты,-
         На озере есть островок..."
         И вдруг из темноты
         Поглядел голубой огонек.

         В жестком свете скудного дня
         Проснувшись, ты застонал
         И в первый раз меня
         По имени громко назвал.
                       Царское Село.1915


         Широк и желт вечерний свет,
         Нежна апрельская прохлада,
         Ты опоздал на много лет,
         Но все-таки тебе я рада.

         Сюда ко мне поближе сядь,
         Гляди веселыми глазами :
         Вот эта синяя тетрадь -
         С моими детскими стихами.

         Прости, что я жила скорбя
         И солнцу радовалась мало.
         Прости, прости, что за тебя
         Я слишком многих принимала.
                            1915

                * * *

         Я не знаю, ты жив или умер,-
         На земле тебя можно искать
         Или только в вечерней думе
         По усопшем светло горевать.

         Все тебе : и молитва дневная,
         И бессонницы млеющий жар,
         И стихов моих белая стая,
         И очей моих синий пожар.

         Мне никто сокровенней не был,
         Так меня никто не томил,
         Даже тот,кто на муку предал,
         Даже тот, кто ласкал и забыл.
                            1915

                * * *

         Нет, царевич, я не та,
         Кем меня ты видеть хочешь,
         И давно мои уста
         Не целуют, а пророчат.

         Не подумай, что в бреду
         И замучена тоскою
         Громко кличу я беду :
         Ремесло мое такое.

         А умею научить,
         Чтоб нежданное случилось,
         Как навеки приручить
         Ту, что мельком полюбилась.

         Славы хочешь ? - у меня
         Попроси тогда совета,
         Только это - западня,
         Где ни радости, ни света.

         Ну, теперь иди домой
         Да забудь про нашу встречу,
         А за грех твой, милый мой,
         Я пред господом отвечу.
                            1915

         Из памяти твоей я выну этот день,
         Чтоб спрашивал твой взор
                            беспомощно-туманный :
         Где видел я персидскую сирень,
         И ласточек, и домик деревянный ?

         О, как ты часто будешь вспоминать
         Внезапную тоску неназванных желаний
         И в городах задумчивых искать
         Ту улицу, которой нет на плане !

         При виде каждого случайного письма,
         При звуке голоса за приоткрытой дверью
         Ты будешь думать : "Вот она сама
         Пришла на помощь моему неверью ".

                                     1915

                * * *

         Не хулил меня, не славил,
         Как друзья и как враги.
         Только душу мне оставил
         И сказал : побереги.

         И одно меня тревожит :
         Если он теперь умрет,
         Ведь ко мне архангел божий
         За душой его придет.

         Как тогда ее я спрячу,
         Как от бога утаю ?
         Та, что так поет и плачет,
         Быть должна в его раю.

                            1915

                * * *

         Двадцать первое.Ночь.Понедельник.
         Очертанья столицы во мгле.
         Сочинил же какой-то бездельник,
         Что бывает любовь на земле.

         И от лености или со скуки
         Все поверили, так и живут :
         Ждут свиданий, боятся разлуки
         И любовные песни поют.

         Но иным открывается тайна,
         И почиет на них тишина...
         Я на это наткнулась случайно
         И с тех пор все как будто больна.

                            1917


         Я знаю, ты моя награда
         За  годы боли и труда,
         За то, что я земным отрадам
         Не предавалась никогда,
         За то, что я не говорила
         Возлюбленному : "Ты любим".
         За то, что всем я не простила,
         Ты будешь ангелом моим.

                            1916

                * * *

         Не тайны и не печали,
         Не мудрой воли судьбы -
         Эти встречи всегда оставляли
         Впечатление борьбы.
         Я, с утра угадав минуту,
         Когда ты ко мне войдешь,
         Ощущала в руках согнутых
         Слабо колющую дрожь.
         И сухими пальцами мяла
         Пеструю скатерть стола...
         Я тогда уже понимала,
         Как эта земля мала.
                            1915

               * * *

         Как белый камень в глубине колодца,
         Лежит во мне одно воспоминанье.
         Я не могу и не хочу бороться :
         Оно - веселье и оно - страданье.

         Мне кажется,что тот,кто близко
                                  взглянет
         В мои глаза, его увидит сразу.
         Печальней и задумчивее станет
         Внимающего скорбному рассказу.

         Я ведаю, что боги превращали
         Людей в предметы,не убив сознанья,
         Чтоб вечно жили дивные печали.
         Ты превращен в мое воспоминанье.
                            Слепнево.1916

                * * *

         Первый луч - благословенье бога -
         По лицу любимому скользнул,
         И дремавший побледнел немного,
         Но еще спокойнее уснул.
         Верно, поцелуем показалась    
         Теплота небесного луча...
         Так давно  губами я касалась
         Милых губ и смуглого плеча...
         А теперь, усопших бестелесней,
         В неутешном странствии моем,
         Я к нему влетаю только песней
         И ласкаюсь утренним лучом.
                            1916


         Родилась я ни поздно, ни рано,
         Это время блаженно одно,
         Только сердцу прожить без обмана
         Было господом не дано.

         Оттого и темно в светлице,
         Оттого и друзья мои,
         Как вечерние грустные птицы,
         О небывшей поют любви.

                            1913

                * * *

         Еще весна таинственная млела,
         Блуждал прозрачный ветер по горам
         И озеро глубокое синело -
         Крестителя нерукотворный храм.

         Ты был испуган нашей первой встречей,
         А я уже молилась о второй,
         И вот сегодня снова жаркий вечер,-
         Как низко солнце стало над горой...

         Ты не со мной, но это не разлука :
         Мне каждый миг - торжественная весть.
         Я знаю, что в тебе такая мука,
         Что ты не можешь слова произнесть.

                            Весна 1917



              сборник  ТРОСТНИК 

               НАДПИСЬ НА КНИГЕ. 

                            М.ЛОЗИНСКОМУ.

         Почти от залетейской тени     
         В тот час,как рушатся миры,   
         Примите этот дар весенний     
         В ответ на лучшие дары.       
         Чтоб та,над временами года,   
         Несокрушима и верна,          
         Души высокая свобода,         
         Что дружбою наречена,-        
         Мне улыбнулась также кротко,  
         Как тридцать лет тому назад...
         И сада Летнего решетка,       
         И оснеженный Ленинград        
         Возникли,словно в книге этой  
         Из мглы магических зеркал,
         И над задумчивою Летой
         Тростник оживший зазвучал.

                         Май 1940

                МУЗА.

         Когда я ночью жду ее прихода,
         Жизнь, кажется, висит на волоске.
         Что' почести, что' юность, что' свобода
         Пред милой гостьей с дудочкой в руке.

         И вот вошла. Откинув покрывало,
         Внимательно взглянула на меня.
         Ей говорю :"Ты ль Данту диктовала
         Страницы Ада ?" Отвечает :"Я".
                            1924


                ХУДОЖНИКУ.

         Мне все твоя мерещиться работа,
         Твои благословенные труды :
         Лип, навсегда осенних, позолота
         И синь сегодня созданной воды.

         Подумай, и тончайшая дремота
         Уже ведет меня в твои сады,
         Где, каждого пугаясь поворота,
         В беспамятстве ищу твои следы.

         Войду ли я под свод преображенный,
         Твоей рукою в небо превращенный,
         Чтоб остудился мой постылый жар ?..

         Там стану я блаженною навеки
         И, раскаленные смежая веки,
         Там снова обрету я слезный дар.
                            1924

                * * *                              33

         Здесь Пушкина изгнанье началось
         И Лермонтова кончилось изгнанье.
         Здесь горных трав легко благоуханье,
         И только раз мне видеть удалось
         У озера, в густой тени чинары,
         В тот предвечерний и жестокий час -
         Сияние неутоленных глаз
         Бессмертного любовника Тамары.

                     Кисловодск,1927


                  * * *
         Если плещется лунная жуть,
         Город весь в ядовитом растворе.
         Без малейшей надежды заснуть
         Вижу я сквозь зеленую муть
         И не детство мое, и не море,
         И не бабочек мрачный полет
         Над грядой белоснежных нарциссов
         В тот какой-то шестнадцатый год...
         А застывший навек хоровод
         Надмогильных твоих кипарисов.
                            1928

                * * *
         Тот город, мной любимый с детства,
         В его декабрьской тишине
         Моим промотанным наследством
         Сегодня показался мне.

         Все, что само давалось в руки,
         Что было так легко отдать :
         Душевный жар, молений звуки
         И первой песни благодать -

         Все унеслось прозрачным дымом,
         Истлело в глубине зеркал...
         И вот уж о невозвратимом
         Скрипач безносый заиграл

         Но с любопытством иностранки,
         Плененной каждой новизной,
         Глядела я, как мчатся санки,
         И слушала язык родной.

         И дикой свежестью и силой
         Мне счастье веяло в лицо,
         Как будто друг от века милый
         Входил со мною на крыльцо.
                            1929


         Одни глядятся в ласковые взоры,
         Другие пьют до солнечных лучей,
         А я всю ночь веду переговоры
         С неукротимой совестью своей.

         Я говорю :"Твое несу я бремя
         Тяжелое, ты знаешь, сколько лет".
         Но д