ась без власти и
почти без прежнего населения; лишь кучка спасшихся скрывалась в
разрушенных городах и горных пещерах. Не случайно еврейская традиция
ежегодным постом отмечает смерть Гедальи как национальное несчастье.

  V. ПРОРОКИ ИЗРАИЛЯ
1. История древнееврейских царств, рассказанная выше, фактически ничем не
отличается от истории полудюжины соседних стран. Ничто в ней не
заслуживает особого изучения спустя три тысячи лет, ничто не могло
сохранить народ в течение тысячелетий после того, как великие империи были
забыты. И если среди всех мелких государств древней Азии лишь царства
Иудеи и Самарии постигла иная судьба, то причину этого нужно искать только
в одном факторе - еврейских пророках.
  Пророки (на языке иврит - нави), как выразители совести народа, появляются
уже в очень ранний период еврейской истории. Прототипом пророка считается
сам Моисей. Ограничения пола не было: в эпоху Судей пророчица Дебора была
признана национальной героиней. Благодаря одной лишь моральной силе пророк
или пророчица могли получить местное или, как в случае с Самуилом,
всеобщее признание. С начала монархии пророк со своей свитой становится
обычным явлением национальной жизни. Молодые люди старались подражать им и
в случае опасности возбуждали патриотические чувства соотечественников. В
моменты кризиса пророк обычно упрекал народ в отходе от веры, поднимал его
против общего врага, порицал самого царя за его проступки или советовал,
как противостоять опасности. Не все пророки были истинными, искренними.
Многие были просто лицемерами, искавшими личной выгоды. Однако у
значительной части искренность и честность были вне подозрения. Всегда
среди пророков находился такой, кто отказывался поклоняться Ваалу, в
буквальном смысле или переносном. Пророки защищали дело Господа перед его
соперниками, в то же время они выступали защитниками евреев перед их
врагами, защитниками бедняка перед его угнетателем. Их функция была
религиозной в том смысле, в каком религия охватывает всю жизнь, а не
служит объектом изучения теологии.
  Пророки могли появляться в любых слоях общества, от высшего до самого
низшего. Ими становились придворные, жрецы, пастухи, землепашцы. Когда при
царе Ахаве Самария достигла вершин роскоши, продажности, идолопоклонства и
порока, Элиягу-Тишби (Илья-пророк) поднял голос протеста. Простой
крестьянин, одетый в шкуры, неожиданно появлялся, высказывал упреки царю
или его супруге и вновь исчезал. Его личность произвела неизгладимое
впечатление на воображение народа. О нем рассказывали чудесные истории.
Вплоть до сегодняшнего дня фантазия еврейского народа считает его живым и
действующим среди народа, которому он посвятил свою жизнь. Его сменил
Элиша, эффектная личность, который чувствовал себя одинаково свободно при
дворе, в поле, в общении с представителями высших классов. Его влияние в
Дамаске было не меньшим, чем в Самарии; он вырисовывается на заднем плане
как подстрекатель переворота, в результате которого династию Омри сменила
династия Иеху. Никто из этих выдающихся личностей не оставил после себя
письменных памятников, которые могли бы передать последующим поколениям
точный смысл их учения. Только с периода царствования Иеровоама II
послания пророков стали сохраняться в письменной форме. Несомненно, имена
многих вдохновленных Богом реформаторов утеряны; возможно, что из
пророчеств тех, чьи имена сохранились, дошла до нас лишь малая часть.
Однако и этого оказалось достаточно, чтобы глубоко повлиять на жизнь
человечества и в особенности на жизнь еврейского народа. В этих
пророчествах воплощены идеалы справедливости, к которой стремились
мечтатели и реформаторы всех народов и во всех странах с тех времен и по
сей день. Своей эффективностью эти пророчества в немалой степени обязаны
не только моральной экспрессии их авторов, но и неподражаемой форме, в
которой они написаны. Представляя собой нечто среднее между прозой и
поэзией, оживленные сравнениями, включающие в себя лирические, скорбные и
сатирические выступления, они и теперь считаются шедеврами мировой
литературы.
  2. Примерно в 765 г. до н. э. на празднике возле святилища в Вет-Эле, в
царстве Самарии, которое находилось тогда в расцвете своего могущества,
появился иудейский пастух по имени Амос. Его обличение собравшихся - их
жадности, нечестности, их угнетения бедняков - было беспощадным. Он
потревожил самодовольство тех, кто его слышал, неожиданной мыслью, что
божественный выбор, которым они гордились, означает большую
ответственность, а не свободу от нее. Он предупредил их, что их
поверхностная религиозность не спасет их в день неминуемого возмездия.
Существенными чертами истинной веры являются честная жизнь и
справедливость, а не механическое соблюдение внешнего благочестия. Вся
тирада пророка звучит как шедевр литературы, отличающийся ясностью мысли,
многосторонностью, сжатостью формы, методичностью аргументов, красноречием
и выразительностью.
  Несколько позже Амоса выступил пророк Осия (Хошеа). Его внимание, так же
как И его предшественника, было поглощено опасностью ассирийского
вторжения. Окончательная победа северной державы казалась ему неизбежной.
Хотя Бог в прошлом заботился о своем народе, тот оказался неверным Ему,
как избалованная женщина, забывшая брачные обеты. В результате, падение
народа предрешено. Если бы у Бога было особое отношение к своему народу,
Он бы выразил его не незаслуженной милостью, а силой наказания. Почти в то
же время пророк Михей предсказал для всего народа как Иудеи, так и Израиля
бедствия за многочисленные грехи, главным образом за угнетение бедняков. К
этой важнейшей теме социальной справедливости еврейский пророк часто
возвращается.
  Северное царство шло навстречу собственной гибели; центр еврейской жизни
переместился в Иудею. Исайя - государственный деятель и аристократ
(согласно библейской традиции он происходил из царской династии) - был
выдающейся фигурой при дворе Хизкии и его непосредственных
предшественников. С красноречием, равного которому не было, он клеймил
роскошную жизнь и распущенность, охватившую всю страну, и предсказывал
скорое возмездие. Ассирия, по его мнению, была тем орудием, которое должно
было уничтожить беззаконие.
  Однако в пророчествах Исайи был и оптимистический мотив. Триумф Ассирии не
будет окончательным, еврейское государство не погибнет. В настоящее время
страна погрязла в мирских делах и должна быть за это наказана. Вместе с
тем, народ не должен терять надежды, если он впредь будет придерживаться
религиозных предписаний своих отцов, вернется к честной и простой жизни и
не будет вступать в союзы с иноземцами. Исайя, чье резкое выступление
против упадка морали сочеталось с тонкой политической интуицией и
оптимистической верой в будущее, являет собой лучший, характернейший
образец древнего еврейского пророка. В значительной степени благодаря его
советам Иудея выдержала бурю, которая едва не уничтожила ее. И мечта о
Золотом Веке, к которому человечество непрестанно стремится с тех времен и
по сей день, всегда основывалась на яркой картине, нарисованной библейским
пророком.
  Затем в изобилии появляются менее яркие фигуры. Скифское вторжение,
угрожавшее существованию всей страны в 626 г. до н.э., вызвало гневные
выступления Софонии (Цефании), который тоже видел в безжалостных
захватчиках орудие в руках Бога, несущее кару за вопиющую несправедливость
правящего класса. Пророк Нахум восторженно приветствовал падение Ниневии и
крушение Ассирийской державы. Аввакума (Хаваккука) занимала моральная
проблема, вызванная усилением идолопоклоннической Вавилонской империи и ее
победами над всеми соседними народами. Несомненно, было много других
пророков (как, например, пророчица Хульда в правление Иосии), не менее
красноречивых и ярких, чьи слова к народу до нас не дошли.
  Накануне окончательной гибели государства надежда и отчаяние сменяют друг
друга на фоне мрачных предсказаний Иеремии, священника из Анатот близ
Иерусалима. В его пророчествах видна личность автора: сильный, бесстрашный
оратор, отказывающийся согласиться с тем, будто верность стране
оправдывает насилие над собственной совестью; предсказывающий бедствие,
поскольку оно заслужено; терпящий постоянные преследования за отказ
молчать в угоду царскому двору. Подобно Исайе, Иеремия выступал за
нейтралитет во внешней политике. Он был против всяких заигрываний с
Египтом и другими державами. Он предсказывал неминуемую победу всемогущего
Вавилона и дожил до исполнения своих предвидений. Но он верил, что ни
поражение, ни даже изгнание не может положить конец существованию народа и
его национальных концепций. Именно в этом заключается великое историческое
значение пророчеств Иеремии.
  3. На восемнадцатому году правления Иосии (621 г. до н. э.) в Иерусалиме
произошло событие, тесно связанное с пророческими высказываниями. Во время
ремонта Храма была найдена копия давно забытого Моисеева Закона. Согласно
современной критике, речь идет о своде древних законов, который, в
основном, соответствует нынешней книге Второзакония. Свод законов был
давно составлен жрецами и представлялся теперь как сочинение незапамятной
древности. Традиция, напротив видит в найденной книге Пятикнижие Моисееве,
которое, по-видимому, было совершенно забыто прежними поколениями.
  Каковы бы ни были природа, происхождение и авторство книги, ее
распространение во множестве копий имело кардинальное значение для
духовной жизни еврейского народа. Мы уже говорили о духовном возрождении,
последовавшем за обнаружением книги. Однако дело этим не ограничилось. С
этого времени Моисеев Закон перестает быть полузабытым сводом правил,
известных лишь в устной передаче. Теперь это точно записанный текст,
доступный каждому умеющему читать. Этот свод, как бы он ни был проникнут
духом той древней эпохи, когда он был создан, стоит неизмеримо выше всего
современного ему. Во многих отношениях Моисеев Закон дает нам идеал,
которого не смогла достичь даже наша эпоха. Помимо духа строгого
монотеизма, он проникнут теми идеями честности, любви к ближнему и
справедливости по отношению к бедным, которые лежали в основе учения
пророков. Когда в последующие годы пророки - как они часто делали -
говорили о пренебрежении к Моисееву Закону, они имели в виду именно этот
свод. Он же составил ядро той литературы, которую изгнанники взяли с собой
в Вавилонию, чтобы сохранить свое самосознание и свои идеалы, когда весь
традиционный уклад жизни рухнул.

  КНИГА II ЕВРЕИ (примерно 586 г. до н. э. - 425 г. н. э.)
VI. ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ИЗГНАНИЯ
1. В течение 538 г. до н. э. по древним караванным путям, пересекавшим
обширную пустыню на западе Месопотамии, тянулись многочисленные группы
людей. То не были обычные путники или торговцы; это был народ,
возвращавшийся навстречу судьбе.
  Население, отправленное из Палестины в Вавилонию после войн 597-586 годов,
вопреки историческим прецедентам и всем ожиданиям, не утратило своих
характерных черт. Задолго до катастрофы дальновидные пророки предсказали
превратности судьбы, которые таким образом выглядели скорее наказанием,
чем бедствием. Несмотря на явную победу чужого божества, их преданность
единому Богу, которого открыли их предки, не исчезла, а, напротив,
окрепла. В изгнании среди них тоже появились красноречивые учителя,
например, Иезекииль (Ехезкель), один из многих,
поселившихся в Тель-Авиве ("Холм Весны" - имя, возрожденное в современной
Палестине), которые продолжали пророческую традицию, в страстных речах
призывая народ сберечь веру отцов. Это помогло переселенцам сохранить
национальное, языковое и религиозное единство.
  Вавилонская империя пала так же неожиданно, как и возникла. При Набониде
мелкий эламский царек по имени Кир поднял восстание и, постоянно побеждая,
создал Персидскую империю. Продвигаясь на юг, он разбил вавилонские силы,
которыми командовал наследник престола Белшацар (Валтасар). Затем,
благодаря предательству в столице, он захватил ее во время царского пира
(538 г. до н. э.). Кир явился под видом не завоевателя, но освободителя.
Поэтому неудивительно, что он распространил всю милость на народ, который
безжалостность вавилонян оторвала от земли Иудеи. Сразу же после падения
Вавилона Кир издал эдикт, позволявший каждому желающему вернуться в
Иерусалим и восстановить Храм для служения всевышнему Вогу. Осуществились
мечты изгнанников, чьи чувства со всей страстностью выражены во второй
половине книги Исайи.
  2. Группы людей, пересекавшие в 538 г. пустыню, состояли из этих
возвращавшихся изгнанников. Судя по документам тех лет, их было свыше 40
тысяч. Те, кто предпочел остаться в Месопотамии, помогали возвращавшимся
деньгами. Возглавлял возвращение на родину член последнего царского дома
Зерубавель, возможно, сын царя Иехояхина. Другой выдающейся личностью был
Иешуа бен Иехоцадак, член известной жреческой семьи.
  Можно представить себе, что каждая семья, вернувшись на родину, поспешила
занять тот участок земли, который ей когда-то принадлежал. Однако осенью
все сошлись в Иерусалиме, чтобы восстановить богослужение в Храме. По
случаю торжественного начала седьмого месяца (в дальнейшем это стало
праздником Нового Года - Рош Хашана) центр храмового двора был расчищен и
там установлен грубый алтарь. С того дня в течение трех с половиной веков
тут происходила регулярная утренняя и вечерняя служба.
  Сразу же началась подготовка к полному восстановлению Храма. Спустя два
года после возвращения евреев из Вавилона были положены первые камни
нового Храма. Старая торжественность возродилась в пышных церемониях и в
пении псалмов, которым руководили левиты из рода Бней Асаф. Радостные
крики собравшихся эхом отражались в горах. Но многие старики, помнившие
красоту старого Храма, плакали, вспоминая прежнюю славу и ее трагический
конец. Однако из-за политических интриг соседних народов работа по
восстановлению Храма вскоре приостановилась.
  Тем временем вернувшиеся из изгнания устраивались в своих новых жилищах.
Постепенно улицы Иерусалима были очищены от развалин, дома
отремонтированы. Постепенно появилась какая-то духовная жизнь, на месте
Иеремии и Осии появились новые учителя: Аггей (Хаггай) и Захария бей Идо.
Зерубавель, руководивший возвращением на родину, очевидно, вскоре умер.
После смерти Кира в 529 г. до н. э. мир в созданной им империи был нарушен
рядом восстаний и гражданских войн, которые не могли не задеть Палестину.
Порядок был восстановлен лишь в 521 г., когда власть перешла в сильные
руки Дария I, подлинного создателя Персидской империи. Междуцарствие
привело к возрождению националистических чувств. Страстный Аггей,
возмущенный тем, что частные дома отстраиваются, тогда как национальная
святыня лежит в развалинах, требовал взяться за восстановление Храма и
предсказывал, что слава второго Храма превзойдет славу его предшественника.
  На втором году царствования Дария, зимой 520 г. до н. э. работа по
восстановлению Храма возобновилась после шестнадцатилетнего перерыва. Этот
момент современная наука считает подлинным началом национального
возрождения. Несмотря на вмешательство ревностного персидского чиновника,
весной 515 г. до н. э., после пяти лет работ, здание Храма было отстроено
и освящено.
  3. Условия жизни восстановленной общины весьма отличались от тех условий,
которые существовали в Палестине столетием раньше. Территория, на которой
теперь поселились евреи, ограничивалась маленьким участком земли вокруг
Иерусалима. Здесь было не более тридцати поселений, разбросанных на
площади в несколько квадратных миль. Пока евреи находились в вавилонском
пленении, соседние племена захватили много земель, прежде принадлежавших
Иудее. Особые отношения складывались с полуязыческими остатками населения
северного Израильского царства, которые смешались с разнородными
колонистами, Они сознавали свое родство с вернувшимися из Вавилона евреями
и испытывали искреннее благоговение перед бестелесным Богом, которому
поклонялись в Иерусалиме. Вначале они проявили сердечность по отношению к
возвратившимся братьям и пожелали участвовать в восстановлении
национальной святыни. Но те и слышать не хотели об этом.
  Такое отношение объяснялось отнюдь не беспричинной нетерпимостью.
Возрождение было одновременно национальным и религиозным. С точки зрения
национальной евреи не желали вторжения чужих в самый центр их государства;
с точки зрения религиозной они боялись подвергать опасности свой только
что очищенный от всяческих наслоений монотеизм, тогда как мотивы и
принципы северных родичей были для них весьма сомнительны. В отместку
соперники всякими честными и нечестными способами мешали работе по
восстановлению Храма. Из-за их интриг работа была прервана с 536 по 520
год; частые споры между соседями оставались в течение всего следующего
столетия ключевым фактором палестинской политики.
  В это время Палестина составляла небольшую часть пятой сатрапии из
двадцати сатрапий империи Ахеменидов - западной провинции с
административным центром в Дамаске. Эта провинция протянулась от реки
Оронт до границ Египта и включала в себе также Сирию, Финикию и Кипр. Сама
еврейская колония находилась под непосредственным управлением губернатора,
который, в свою очередь, подчинялся своему коллеге в Самарии.
Администрация располагалась в Иерусалиме, где губернатор жил в крепости
под названием Вира, стоявшей фасадом к Храму.
  Уведенные вавилонянами в плен евреи принадлежали к различным
коленам-племенам, составлявшим прежнее царство. Однако в изгнании все
сплотились вокруг племени Иуды (эта тенденция возникла еще до последней
трагедии). По возвращении все селились вперемешку. Прежние племенные
различия стерлись. Постепенно все население стало называться людьми Иуды
(Иегудим), или иудеями (евреями). (Отдельные семьи, помимо колена Леви,
которое по особым причинам сохранило свою индивидуальность по сей день,
могли проследить свое происхождение до начала христианской эры и даже
дальше. Некоторые из них принадлежали к коленам, прежде входившим в
Северное царство. Отсюда можно заключить, что к иудеям в вавилонском плену
примкнула часть израильтян, захваченных еще раньше ассирийцами, или же
после плена примкнула часть тех, кто оставался все время в Палестине).
  4. К счастью для еврейского народа не весь он находился в Палестине.
Многие еще оставались в Вавилоне и жадно следили за событиями. Через
политических эмиссаров, случайных путников, возвращавшихся паломников они
поддерживали связь с Палестиной. Национальное чувство, жившее в них, время
от времени проявлялось в переселении на родину новых групп патриотов. Одно
из самых памятных переселений произошло в царствование Артахсеркса
Длиннорукого. При его дворе находился некий преданный царю еврей по имени
Нехемья, достигший высокого поста царского виночерпия. Очень обеспокоенный
новостями, которые привез из Палестины его брат Ханани, он получил у царя
в 455 г. до II. э. разрешение посетить Иерусалим, "город могил его
предков". Как раньше Зерубавель, так теперь Нехемья получил всю полноту
губернаторской власти (в период между ними этот пост занимали чужеземцы).
  Через три дня после приезда в Иерусалим новый губернатор в сопровождении
нескольких доверенных слуг объехал при лунном свете вокруг города.
Известия, которые он получил еще в Вавилоне, оказались верны во всех
деталях. В результате скорее недавних волнений, чем осады полтора века
тому назад, укрепления и стены были разрушены, ворота сожжены. Иерусалим
был фактически открытым городом, ничем не защищенным от нападений. На
следующий день Нехемья собрал виднейших горожан и сообщил им о власти,
которой он облечен, а также о мерах, которые он собирался предпринять.
Новость была встречена с энтузиазмом; под руководством представителей
жреческого сословия и цеховых мастеров народ энергично принялся
восстанавливать городские укрепления. На помощь пришли жители близлежащих
деревень и находившихся в подчинении городков.
  Правите