растерянность
еще увеличивается,  когда приходит начальник стражи и докладывает, что все
население поселка идет к Святилищу и  что  он  уже  послал  гонца  с  этим
известием на восточный берег, к верховному жрецу Аменхотепу.
     - Как, они вышли все? - спрашивает Пауро с удивлением.
     - Все,  господин!  И  женщины,  и слепец Неферхотеп,  и сам начальник
второго отряда Инхерхаа!
     На лице Пауро явно отражается страх.
     - Я  пойду поговорю с  ними,  -  решает Пауро и  уходит с начальником
стражи.
     Когда он возвращается обратно,  то по его лицу Панеб и  Хати сразу же
понимают, что этот разговор Пауро ни к чему не привел.
     - Где они, господин? - спрашивает Панеб.
     - Как и  в  старину,  сели на дороге около стены храма,  кричат и  не
уходят.
     - А чего они требуют?
     - Убрать тебя,  и это в первую очередь! - со злостью говорит Пауро. -
И,  конечно, освободить тех двух каменотесов и мальчишку! - И услышав, что
кто-то входит в комнату,  резко поворачивается к двери.  - Кто посмел... -
начинает он и осекается -  перед ним стоит третий жрец из храма Амона-Ра в
Ипет-Сут и смотрит на него пристальным холодным взглядом,  не предвещающим
ничего доброго.
     - Верховный жрец Аменхотеп приказывает тебе немедленно явиться к нему
и  взять с собой начальника отряда работников царских кладбищ Панеба,  его
помощника  Хати,  а  также  захваченного сегодня  ночью  в  горах  ученика
художника Хеви и  тех людей,  которые его взяли.  Распорядись доставить их
сюда, и едем - ладья ждет у пристани.
     Жрец  садится  и   не   обращает  больше  внимания  ни   на  кого  из
присутствующих.  Пауро с  недоумением смотрит на  него.  Что означает этот
приказ верховного жреца?  Кто ему успел обо всем сообщить и что именно?  В
душе Пауро тревога все  растет.  Но  противиться сейчас невозможно,  и  он
отдает требуемый приказ.  Через  несколько минут  приходят маджай Караи  и
медник Пахар,  недавно освобожденный на городском суде;  приводят и  Кари.
Мальчик с трудом держится на ногах,  его голова обвязана какой-то тряпкой,
все тело покрыто синяками и ссадинами.  Жрец внимательно смотрит на него и
говорит, обращаясь к Караи:
     - Возьми мальчика на руки!  А теперь,  - он поворачивается к Пауро, -
идем!
     Все молча выходят. Также молча совершается и переезд. Кари так плохо,
что он не вполне отдает себе отчет в том,  что происходит на ладье. Однако
постепенно он  приходит в  себя и  с  удивлением видит,  что  его везут на
восточный берег. Что это - тут же третий жрец, Пауро, Панеб, медник Пахар,
маджай Караи?  Значит,  все кончено, и его везут в тюрьму храма Амона, как
Нахтмина и Харуди?
     Ну что же,  надо держаться!..  И когда,  высадившись на берег,  Караи
опять хочет взять мальчика на руки,  тот отталкивает его и  идет сам.  Вот
они входят в какой-то дом,  распахивают двери, и Кари видит, что перед ним
сидит в  кресле верховный жрец Аменхотеп.  Мальчик оглядывается -  все  те
люди, которые были в ладье, тоже стоят тут.
     Аменхотеп пристально смотрит на Кари и спрашивает его:
     - Как твое имя?
     - Кари, господин, - тихо отвечает мальчик.
     - Кто твой учитель?
     - Художник Хеви, господин.
     - Так,  хорошо.  -  Аменхотеп поворачивает голову к  своему писцу.  -
Отправь  немедленно Кари,  ученика  художника  Хеви,  к  врачу  Бекенмуту.
Мальчик свободен. Пусть врач займется его лечением. И прикажи войти отряду
стражи храма.
     Писец  помогает Кари  выйти  из  комнаты  верховного жреца  в  первую
приемную и,  дав знак уже стоящему здесь отряду стражи войти к Аменхотепу,
передает мальчика слуге, повторив ему приказание верховного жреца.
     А  в  это  время мимо  них  выходит обратно отряд стражи,  посередине
которого,  опустив головы,  идут Панеб, Хати, Караи и медник Пахар. Позади
всех выходит третий жрец и плотно затворяет за собой дверь.
     А  за  дверью  Аменхотеп  говорит  Пауро  своим  жестким,   холодным,
привыкшим повелевать голосом:
     - Слушай внимательно,  правитель Запада, и постарайся понять. На этот
раз  ты  проиграл игру,  и  дело может коснуться твоей собственной головы.
Маджай,  которого ты велел утопить,  находится у  Пасера,  и твое письмо к
начальнику тюрьмы тоже у  него.  Пасер сам  мне  все  это рассказал и  дал
прочесть копию с  твоего письма.  Знай еще,  что кем-то  (я не знаю,  кем)
послана жалоба везиру Севера с перечислением преступлений Панеба. А теперь
еще из-за  него прекратились работы на царских кладбищах!  Я  уже обо всем
говорил сегодня с везиром,  и он полностью согласен с тем, что я собираюсь
сделать.  Я  думаю,  что и  ты сам не захотел бы слушать на суде показания
Панеба, а пытка может заставить его сказать все.
     Аменхотеп встает и начинает ходить по комнате.
     - Так  вот,  поскольку Панеб и  все  эти  люди,  которых сейчас увела
стража,  находятся на службе храмов, значит, они могут подлежать храмовому
суду.  Сейчас этот суд собирается,  и я иду туда. Они все будут осуждены и
отправлены  немедленно  же  в  рудники.  Одновременно суд  освободит  двух
каменотесов,  которых ты включил в список грабителей... включил по просьбе
Панеба, вероятно, ошибочно, не так ли?
     Аменхотеп на  минуту замолкает,  потом снова садится в  свое кресло и
продолжает:
     - В  общем,  когда Пасер сегодня придет ко  мне,  со  всем уже  будет
кончено,  и  ни  Панеб,  ни  его сообщники не смогут ничего показывать при
Пасере  -  они  будут  уже  по  дороге  к  рудникам.  Пасер  должен  будет
удовлетвориться решением нашего суда...  А  если  приедет везир Севера или
его посланный разбирать жалобу на  Панеба,  им будет сказано,  что мы сами
обо  всем  узнали  и  уже  наказали виновных.  Работы в  царских гробницах
возобновятся завтра  же,  потому  что  сегодня  оба  каменотеса вернутся в
поселок, а мальчик уже свободен.
     Аменхотеп снова  встает,  подходит совсем близко к  Пауро и  говорит,
глядя на него в упор:
     - Теперь хочу  дать  тебе два  совета:  во-первых,  назначь на  место
Панеба того человека,  которому оно принадлежит по праву, а во-вторых, мне
кажется, что ты очень плохо выглядишь, вероятно, эти дела тебя расстроили,
так что тебе надо полечиться, и подольше. Обратись к врачу своего храма, а
еще лучше -  поезжай помолиться божеству какого-нибудь далекого святилища!
Учти,  что когда человек болен,  то  его не  позовут давать показания ни в
суде, ни везиру Севера!
     Пауро слушает в полном смятении.  Ему, любящему власть и привыкшему к
ней, нелегко признать свое поражение, торжество Пасера, потерю сообщников.
Для него ясно,  что Аменхотеп о многом умалчивает. Конечно, верховный жрец
знает,  что  Пауро сам  получал часть добычи от  грабежей,  и  ему  тяжело
сознавать унизительность своего положения. Он понимает, что верховный жрец
мог бы погубить его окончательно - он ясно дал это понять. Вероятно, он не
делает этого  только потому,  что  союзник,  обязанный ему  жизнью,  может
пригодиться.
     Но   другого  выхода   нет,   жрец   прав.   Игра   проиграна,   надо
расплачиваться.  Могло  быть  и  хуже.  Пауро заставляет себя  поклониться
жрецу,  выразить полное согласие с его решением,  поблагодарить за советы,
которыми он, конечно, воспользуется. Еще поклон, и Пауро уходит.
     Аменхотеп облегченно вздыхает и,  встав с кресла,  расправляет плечи.
Кажется,  все кончается благополучно.  Он пришел к этим решениям не сразу;
еще утром,  после ухода Хеви,  он  колебался в  поисках выхода,  не  хотел
уступать.  Но известие о восстании ремесленников царских кладбищ заставило
его немедленно разрубить узел, грозивший теперь затянуться мертвой петлей.
Он  был  слишком  умен,  чтобы  рисковать всем  из-за  мелких  уколов  его
самолюбию. Пусть получат свободу два каменотеса и мальчишка-художник, зато
он спасет свое высокое положение и власть, которую оно дает.
     Ну,  а теперь на суд - и кончать все как можно скорее, пока не явился
Пасер и не перешли границ там, на дороге около Святилища!


                               14. РАССВЕТ

     Пока в одном из отдаленных помещений храма заседает суд, в доме врача
Бекенмута горе  и  печаль  сменяются сначала надеждой при  облетевшем весь
город известии о восстании в поселке, а потом и радостью. Первой появление
Кари замечает стоящая у ворот Неши.
     - Кари, Кари! Сын мой!.. Господин, там кто-то несет сюда Кари!
     Мать бросается к сыну. На ее крик выбегают Бекенмут, его мать и Тути.
     Слуга  верховного  жреца,  опустив  Кари  на  землю,  вместе  с  Неши
поддерживает его - такого исхудавшего, жалкого и тем не менее уже радостно
улыбающегося.
     - Ты врач Бекенмут, господин? - спрашивает слуга.
     - Да, я, - отвечает Бекенмут.
     - Верховный жрец  приказал тебе принять этого мальчика Кари,  ученика
живописца Хеви,  и лечить его.  Мне велено также сказать тебе, что мальчик
свободен.
     Слуга  кланяется  и   уходит,   а   Бекенмут  горячо  обнимает  Кари.
Пошатываясь от  слабости,  но сияя от счастья,  мальчик переходит из одних
объятий в  другие.  Его ведут в дом,  усаживают,  приносят вина и еды,  и,
утоляя  голод  и  жажду,  Кари  тут  же  коротко  сообщает обо  всем,  что
произошло.   Известие  об  аресте  Панеба  с   сообщниками  поражает  всех
присутствующих.  То, что дела работников царских кладбищ принимают хороший
оборот, первым понимает Бекенмут.
     - Ну,  я думаю,  что Нахтмин и Харуди тоже освободятся сегодня же,  -
говорит врач. - Восстание в поселке спасло вас всех.
     - Какое восстание?
     - Ах да,  ты еще ничего не знаешь! Сейчас я тебе все расскажу, только
сначала мне нужно тебя осмотреть.
     Бекенмут берет Кари  на  руки и  уносит его  в  дом.  Он  внимательно
осматривает мальчика,  потом  тщательно моет  его,  накладывает на  голову
пропитанную чем-то повязку,  мажет какой-то мазью ссадины и царапины.  При
этом он рассказывает ему обо всем, что сегодня случилось.
     Кари слушает внимательно,  то негодуя, то радуясь. Какое счастье, что
Паири уцелел! Какой же он молодец - раненый, добрался до поселка. Ведь без
него там никто бы ни о чем не узнал. Возможно, и восстание не произошло бы
так скоро, а значит, и Кари еще сидел бы в тюрьме!
     - Теперь лежи спокойно,  и ты скоро поправишься,  - говорит Бекенмут,
уложив Кари в небольшой комнате с выходом в сад.  - Я уверен, что ты скоро
увидишь своего учителя!
     Кари блаженно улыбается,  и в это время в комнату вбегает Рамес. Лицо
мальчика,   обычно   такого  сдержанного  и   молчаливого,   сейчас  сияет
откровенной радостью. Он бросается к Кари, крепко обнимает его и счастливо
смеется.
     - Осторожнее,  Рамес,  не  сделай  ему  больно!  -  останавливает его
Бекенмут.
     - Ох,  господин,  прости,  я тебя не заметил!  -  говорит, вскакивая,
Рамес.  -  Я так обрадовался,  когда узнал,  что Кари здесь! И еще большая
радость,  господин!  Сейчас был  суд в  храме,  и  там признали Нахтмина и
Харуди невиновными,  и  их сразу же освободили и  велели немедленно идти в
поселок!
     - Ах, значит, сегодня же был суд в храме? - переспрашивает Бекенмут.
     - Да,  господин,  мне сказал дед,  он сейчас вернулся оттуда.  И  еще
новость:  Панеба,  Хати,  Караи  и  медника Пахара  осудили и  направили в
рудники...
     - Не  может  быть!  -  вскрикивает Кари  и  даже  пытается сесть,  но
Бекенмут тут же укладывает его обратно.
     Врач сам тоже не скрывает удивления.  Ну,  значит, у верховного жреца
другого выхода не  было.  И  Бекенмут вспоминает свой разговор с  Онахту и
совет, который он тогда дал столяру. Да, пчелы прогнали гиену, да еще и не
одну!
     Бекенмут подходит к  двери  и  широко ее  распахивает.  Волна света и
аромата цветов наполняет комнату.  Рамес  подходит к  врачу  и  становится
рядом с  ним.  На  лице мальчика все то  же счастливое выражение,  исчезла
свойственная взгляду Рамеса сосредоточенность,  принимавшая иногда оттенок
какой-то горечи.
     - А у меня есть еще одна хорошая новость,  господин,  - говорит он, -
дед посылает меня учиться в Санс! Верховный жрец сегодня сам об этом с ним
заговорил,  он ведь знал,  что я просил деда отправить меня учиться, чтобы
стать врачом,  но  раньше все не позволял,  а  сегодня сказал деду,  что я
больше не  гожусь для  участия в  "божьем суде" -  вдруг мне  опять станет
плохо!
     Рамес хитро улыбается,  но у Бекенмута мелькает мысль, не подозревает
ли  чего-нибудь Аменхотеп?  Самому врачу Рамес давно рассказал,  как  было
дело.  Но Бекенмут тут же решает,  что никаких доказательств сознательного
неповиновения  Рамеса  у  верховного  жреца  нет,  а  поэтому  если  он  и
подозревает мальчика,  то  это еще не беда.  Главное,  что он разрешил ему
уехать учиться!  Рамес  будет  прекрасным врачом,  а  здесь мальчик просто
зачахнет от тоски.  Правда, Бекенмуту будет очень недоставать его любимого
ученика,  но  зато  он  потом  вернется и  станет  его  верным помощником!
Бекенмут крепко обнимает Рамеса и горячо поздравляет его. Кари тоже рад за
своего друга, хотя и ему будет его недоставать.
     Входит мать Бекенмута и зовет всех обедать.  Кари говорит,  что он не
хочет есть -  его ведь только что накормили,  он лучше подремлет,  а потом
пусть непременно снова все придут и  пусть принесут Таиси,  он очень хочет
видеть сестру.
     Мальчику обещают выполнить его  просьбу,  и  все  уходят.  Кари  едва
успевает поудобнее пристроить голову на  подголовнике,  как  уже  засыпает
крепким сном.
     Он просыпается часа через два,  отдохнувший и посвежевший.  Откуда-то
доносятся голоса,  и, хотя говорящие явно стараются не шуметь, Кари все же
различает то и дело прорывающийся смех Тути. И он кричит:
     - Тути, это ты? Рамес, идите сюда скорее!
     Голоса внезапно  замолкают,  потом  слышно,  как  кто-то  вскакивает,
шлепают босые ноги...  Дверь распахивается - вот они,  его верные друзья -
Тути,  Рамес!  Ах, вот даже учитель Хеви входит! Кари садится на кровати и
протягивает им руки.
     Он  потом никогда не  мог  вспомнить,  кто из  них что говорил в  эти
первые минуты встречи.  Запомнилась только бесконечная радость оттого, что
он  их снова видит,  что он свободен,  что кончился кошмар этой ночи,  что
исчезло горе прошлых дней.
     Позже,  когда все немного успокоились,  Кари узнает новости.  Сначала
Хеви рассказывает о той радости,  которая охватила всех работников царских
кладбищ при виде Нахтмина и  Харуди,  шедших к  ним в  сопровождении писца
верховного жреца, о всеобщем ликовании при известии об освобождении Кари и
ссылке Панеба и Хати. Никогда еще не было в горах такого веселого шествия,
как теперь, когда ремесленники возвращались в свой поселок!
     Кари слушает все это с огромным интересом.  Он даже не замечает,  что
Бекенмут выходит из комнаты и возвращается,  держа на руках Таиси.  Только
радостный крик девочки привлекает к ней внимание Кари.
     - Таиси!  Как я рад тебя видеть! Как ты пополнела! Господин, принеси,
пожалуйста,  ее ко мне, сюда, - просит он врача. Но, к удивлению Кари, тот
отрицательно качает головой.
     - Нет, я больше не хочу ее носить, - говорит он и неожиданно опускает
Таиси на пол.
     Что это -  девочка стоит!  Все затаив дыхание смотрят на нее.  А  она
медленно и осторожно делает шаг,  потом второй, еще... и вот она уже дошла
до кровати Кари и весело, счастливо смеется.
     - Таиси поправилась! Ты ее вылечил, господин! - говорит Кари, и в его
голосе Бекенмут слышит столько уважения и благодарности, что он подходит к
мальчику и гладит его по голове.
     - Таиси еще только начала поправляться,  Кари,  - говорит Бекенмут. -
Ей еще предстоит долго лечиться, но она такая терпеливая, что я совершенно
уверен в том, что она будет совсем здорова.
     Теперь очередь рассказывать за Таиси. Хеви и Бекенмут уходят в сад, и
дети  весело болтают около часа,  после чего врач возвращается и  говорит,
что Кари больше волноваться нельзя, да и всем уже пора спать.
     Тути устраивают на крыше,  Хеви - в комнате для гостей. Кари выпивает
какое-то лекарство,  Бекенмут меняет ему повязку на голове и  тоже уходит.
Мальчик засыпает.  Он спит спокойно, без всяких снов, но просыпается рано,
когда небо только что начинает слегка светлеть.  Как сейчас,  должно быть,
хорошо на реке!  Кари тихо встает с  кровати и набрасывает на себя лежащую
рядом одежду.  Никакой боли он  не  чувствует,  если не считать того,  что
больно трогать затылок. Но ведь его можно и не трогать.
     Кари открывает дверь и выходит в сад. Луны уже нет, а звезды бледнеют
и пропадают прямо на глазах. Он выходит из сада и идет по улице на запад -
наверное,  где-нибудь тут можно выйти к реке.  Улица упирается в поле,  и,
осторожно пробираясь по насыпи вдоль канала, Кари действительно доходит до
реки и садится на берегу.
     Вон видны его родные горы! Их уже начинает заливать золотом рассвета,
особенно Вершину Запада,  хотя  солнца  еще  не  видно.  Но  совсем быстро
светлеет,  небо  становится голубым,  и  волны  яркого света  льются через
голову мальчика из-за  восточных гор,  зажигая верхушки обелисков на обоих
берегах.  Сколько замечательных памятников создано в течение веков на этих
берегах,  сколько  гениальных  мастеров  работало  здесь  из  поколения  в
поколение!  Хеви обещал приводить его сюда,  показывать все это... А потом
Кари будет учиться в том же Доме жизни,  где учился сам Хеви,  чтобы стать
настоящим художником.  Кари всегда мечтал об  этом,  но не смел надеяться,
что это будет. А вчера Хеви сказал, что уже никто этому не помешает. Будет
это? Будет!
     Да,  он знает,  что ему придется много работать,  -  ничего, он любит
свое дело.  Он знает и то, что в будущем предстоят не только радости, но и
тяжелые дни.  Могут встретиться на  его пути такие же люди,  как Панеб или
Пауро, но он узнал и другое - силу дружбы, верности...
     Никогда еще  ему  не  было  так  хорошо.  Свежесть утреннего воздуха,
рассвет нового дня, рассвет его юности!..


__________________________________________________________________________

          Матье М. Э.
          М35. Кари,  ученик художника:  Историческая повесть.  - М.: Дет.
     лит., 1963. - "Школьная библиотека". Для восьмилетней школы.
          Тираж 65 000 экз. Цена 34 коп.
     Рисункиї                 Н. Пїеїтїрїоївїоїй
     Оформлениеї              Т. Цїиїнїбїеїрїг
     Ответственный редакторї  Г. А. Дїуїбїрїоївїсїкїаїя
     Художественный редакторї Н. И. Кїоїмїаїрїоївїа
     Технический редакторї    Т. М. Сїтїрїаїхїоївїа
     Корректорыї              Э. Л. Лїоїфїеїнїфїеїлїьїд,
                              Т. Ф. Юїдїиїчїеївїа

__________________________________________________________________________
     Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 10.07.2002
     О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: vgershov@chat.ru
     Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/