врага,
проникшего в Россию, было следствием общего всех желания, и хвала
государю,    имевшему   великодушие   не    воспротивиться   ему.

[37] При селении Шевардине.

[38]  В инженерных  парках соединенных  армий не  было достаточно
шанцевого  инструмента,  и  все  укрепления вообще  производились
ничтожными способами частных начальников, назначаемых для обороны
их. Военный министр требовал из Москвы шанцевый инструмент, но он
доставлен в  самый день сражения. Бесполезный  в настоящее время,
обращен в состав запаса впоследствии.

[39] Главнокомандующий  против Наполеона в 1806  и 1807 годах, до
заключения мира  в Тильзите. Из  современных военачальников наших
неоспоримо  опытнейший,   обладающий  знанием  военного  ремесла,
изученного на основании глубокой теории. Императрице Екатерине II
он  был   известен  с   полковничьего  чина  не   одною  отличною
храбростию.

[40]  Поэтому   называли  укрепление  батареею,  иногда  люнетом,
Раевского.

[41]  Великий князь  отправлен военным  министром с  донесением к
императору   о   состоянии  армии,   вероятно,  по   испрошенному
предварительно соизволению.  По взаимным отношениям нет сомнения,
что   военный  министр   не  желал   его  присутствия   в  армии.

[42] Раненые отправлялись в учрежденные прежде военные госпитали.
Для отвоза  их в губерниях, занятых  неприятелем, сняты станции с
почтовых трактов с исправными повозками, полным числом погонщиков
и  лошадей.  Не  менее  шестисот  троек  находилось  при  главной
квартире для разных потребностей.

[43] В  баталионе на аванпостах до  того была велика беспечность,
что многие нижние чины спали, снявши мундиры. Прочих баталионов в
равной степени была неосторожность, но немного менее беспорядков.
Доселе храброму полку не было упрека.

[44]   Полковник   Карпенко  неустрашимый,   но  умственные   его
способности   ограничиваются    понятием   повеления:   "Вперед!"
Последнего не всегда выжидает.

[45]  Если  бы  по настоянию  генерала  Беннингсена  II-й и  VI-й
корпуса   прежде    сражения   поставлены   были    ближе   и   в
непосредственное  сношение  со  2-ю  армиею,  при  содействии  их
войска,  их  составляющие, не  одни  противостали бы  непрестанно
возобновляемым с  чрезвычайными усилиями атакам неприятеля. Армия
не  подверглась  бы ужасному  раздроблению.  Не  так далеки  были
соображения Кутузова, и то доказали последствия.

[46]  Граф  Кутайсов  с  самоотвержением  наблюдал  за  действием
батарей, давая им направление, находился повсюду, где присутствие
начальника  необходимо,  преимущественно,  где наиболее  угрожала
опасность.

[47] Я  отправил его в Орел и  просил отца моего иметь непрерывно
особенное о нем попечение.

[48] Не  раз случалось  мне видеть, как  бросаются подчиненные за
идущим вперед начальником: так  пошли и за мною войска, видя, что
я приказываю  самим их  полковым командирам. Сверх того  я имел в
руке пук  георгиевских лент  со знаками отличия  военного ордена,
бросал  вперед по  нескольку  из них,  и множество  стремились за
ними.  Являлись примеры изумительной  неустрашимости. Внезапность
происшествия не дала места размышлению; совершившееся предприятие
не допускало  возврата. Неожиданно  была моя встреча  с егерскими
полками.  Предприятие  перестало быть  безрассудною дерзостию,  и
моему счастию немало было завиствующих!

[49]  Полки в  действующих  армиях состояли  из двух  баталионов,
средний  второй  баталион  отделялся  для  составления  резервной
армии,    формирующий    собираемых    по    губерниям    рекрут.

[50] Некоторые  из адъютантов  военного министра и  служившие при
нем,  также  и  чиновники   главного  штаба,  сделали  мне  честь
находиться  при   мне,  и  заслуги  их   поистине  выше  похвалы.

[51]  Не в  тех  войсках, которые  удивляли Европу  славою нашего
оружия, испытаны  его способности; не  под знаменами бессмертного
Суворова,  не  на  полях  Италии,  не среди  теснин  и  пропастей
Альпийских гор, пожинал он лавры!

[52] Каре, служащее  убежищем, и возводимые укрепления объясняют,
что   левое   крыло   французской   армии   признается   пунктом,
подверженным опасности.

[53]  В  тылу  армии  соединены  были  экипажи  главной  квартиры
Наполеона, знатнейших особ, канцелярия министров, письменные дела
штабов   главных   частных   начальников,  подвижные   госпитали,
артиллерийские парки, пекарни,  огромные обозы с запасами разного
рода.  Заметно  было смятение  между  ними.  Платов, угрожая  им,
понудил бы, для  охранения их, употребить значительное количество
кавалерии.

[54]  В лета  цветущей молодости, среди  блистательного служения,
занимая  важное место,  пресеклась  жизнь его.  Не одним  ближним
горестна  потеря его:  одаренный  полезными способностями  мог он
впоследствии оказать  отечеству великие услуги. Мне предоставлено
было судьбою познакомить его  с первыми войны опасностями (1806).
Вечным  будет  сожаление  мое, что  он  не  внял убеждениям  моим
возвратиться  к своему  месту, и  если бы не  желание непременное
быть со  мною, быть может, не пал  [бы] он бесполезно жертвою. На
другой  день офицер,  принявший его  упадающего с лошади  уже без
дыхания,  доставил  мне  ордена и  саблю,  которые  отправил я  к
родному его брату.

[55]  Картечь, поразившая  насмерть унтер-офицера,  прошед сквозь
его  ребра,  пробила  воротник  моей шинели,  разодрала  воротник
сюртука, но шелковый на шее платок смягчил удар контузии. Я упал,
некоторое время  был без  чувств, шея была  синего цвета, большая
вокруг  опухоль  и сильно  помятые  на  шее жилы.  Меня снесли  с
возвышения, и отдых возвратил мне чувства.

[56]   Командовал  егерским   полком  на  Кавказской   линии  под
начальством знаменитого князя  Цицианова. Офицер в равной степени
неустрашимый и  предприимчивый; ныне командующий  дивизиею в VI-м
пехотном корпусе.

[57]  Адъютант мой  артиллерии  поручик Граббе  был послан  с сим
объявлением.  В  нескольких  полках  приглашаем он  был  сойти  с
лошади, офицеры целовали за  радостную весть, нижние чины приняли
ее с удовольствием.

[58]  Взятый  на  перестрелке  пленный показал,  что  взятая  ими
возвышенность  (которую защищал  генерал Лихачев)  была оставлена
ночью, в том предположении,  что русские овладеют ею. Казаки были
на ней ночью, и о том донесено атаману Платову.

[59]  Полковник Толь,  офицер отличных  способностей, пользовался
особенным благоволением  князя Кутузова,  который, выказывая свою
прозорливость, говорил,  что, бывши  главным директором кадетских
корпусов,   в  самых   молодых   летах  Толя   предвидел  в   нем
необыкновенные   дарования   военного   начальника.   Узнав   его
впоследствии, ничего не предвидел!

[60]  Князь Кудашев,  зять Кутузова,  много теряющий  тесною этою
связью; ибо  на счет  ее относится по  большей части то,  что, по
строгой    справедливости,    принадлежит    его    достоинствам.

[61]  Конечно,  звание мое  обратило  внимание на  меня; до  того
гордый  вельможа  не  знал   меня.  Вежливо  отвечал  я:  "В[аше]
с[иятельст]во  видите  во  мне  исполнителя воли  начальника,  не
допускающего   свободы  рассуждения".   Он   не  скрыл   от  меня
подозрения,   что  Кутузов   далек  от  желания   дать  сражение.

[62]  Князь  конечно не  полагал,  чтобы  известно было  суждение
насчет его знаменитого Суворова, который говорил: "Его и Рибас не
обманет".  Впрочем   в  нынешнее  время   многие  его  угадывают.

[63]   Великому  князю   Константину  Павловичу  доказывал   я  о
совершенно  безопасном  пребывании в  Петербурге, в  опровержение
слов его: "Сестра Екатерина Павловна не знает, где во время родов
может быть покойна". Я  осмелился предложить шутя заклад, и видно
из   происшествий,  что   могла  она  не   оставлять  Петербурга.

[64] Сойдя  с лошадей,  поговорили мы некоторое  время; смотря на
Москву, погрустили  о ней.  Впереди ничего не  представлялось нам
утешительное,  и большой  перемены  в положении  нашем предвидеть
было  невозможно.  От князя  Кутузова  чего-то ожидали,  но не  с
полною предавались доверенностию.

[65]  Нижние  чины  Московского  гарнизонного  полка,  известного
некогда под  именем Архаровского,  переженившиеся, с семействами,
занимавшиеся  торгом и  ремеслами, совершенно  подобные янычарам,
выходили    из    Москвы   в    порядке,   песельники    впереди!

[66]   Распоряжение,   не   соответствующее  его   прозорливости!

[67] Многие  присвоили себе  это соображение, но  оно принадлежит
собственно  генералу  Беннингсену,  что  мне известно  со  всеми,
сопровождавшими мелочными,  обстоятельствами. Князь Кутузов желал
отнести это любимцу своему Толю.

[68]    Милорадович,   не    довольствующийся    избою,   вздумал
роскошествовать  и  занял  под  свою квартиру  великолепный  дом,
пригласил  к  обеду многих  из  генералов,  в полной  уверенности
весело отдохнуть от трудов.  В это время эскадрон неприятельский,
прошедши  через сад,  приблизился к  дому; другой был  в резерве.
Стоявший на дворе конвой  успел сесть на коня и отразил ближайший
эскадрон, другой не пришел на помощь. Схваченные в плен показали,
что эскадроны были прусские.

[69] Государь  император был сим  не доволен, и в  письме к князю
Кутузову  собственноручно  выразил,  сколько неприличны  подобные
свидания  между  генералами, и  в  особенности приказал  заметить
генералу   барону   Беннингсену,  что   ему   это  более   других
непозволительно.

Генерал Милорадович не один  раз имел свидание с Мюратом, королем
неаполитанским.  Из  разговоров их  легко  было  заметить, что  в
хвастовстве не всегда  французам принадлежало первенство. Если бы
можно было забыть о  присутствии неприятеля, казалось бы свиданье
их представлением  на ярмарке или под  качелями. Мюрат являлся то
одетый  по-гишпански,  то   в  вымышленном  преглупом  наряде,  с
собольей  шапкою,  в  глазетовых  панталонах.  Милорадович  -  на
казачьей  лошади,  с  плетью, с  тремя  шалями  ярких цветов,  не
согласующихся между собою, которые, концами обернутые вокруг шеи,
во  всю длину  развевались по  воле ветра. Третьего  подобного не
было в армиях!

[70] При  выходе из  Москвы Фигнер достал  себе французский билет
как   хлебопашец   г.  Вязьмы,   возвращающийся  на   жительство.
Переодетый в крестьянское платье,  взят он в проводники небольшим
отрядом,  идущим  от  Можайска.  Целый  переход  следует  с  ним,
высматривает, что  пехоту составляют выздоровевшие из госпиталей,
сопровождающие  шесть  орудий италианской  артиллерии, идущей  из
Павии.  С ночлега Фигнер  бежал, ибо  в лесу, недалеко  от дороги
скрыт был  отряд его,  и он решился сделать  нападение. Все взято
было  почти без  сопротивления.  В числе  пленных был  полковник,
уроженец из Ганновера. Я  был свидетелем свидания его с генералом
бароном  Беннингсеном,  знакомым его  с  самой  юности, по  связи
семейств их.

[71]  Совсем  другого  человека  видел  я  в  Кутузове,  которому
удивлялся в знаменитое отступление  его из Баварии. Лета, тяжелая
рана и потерпенные  оскорбления ощутительно ослабили душевные его
силы.    Прежняя    предприимчивость,    многократными    опытами
оправданная,  дала  место робкой  осторожности. Легко  неискусною
лестию  могли  достигнуть  его  доверенности,  столько  же  легко
лишиться  ее  действием  сторонних  внушений! Люди  приближенные,
короче изучившие  его характер,  могут даже направлять  его волю.
Отчего нередко  происходило, что предприятия при  самом начале их
или   уже    проводимые   в    исполнение   уничтожались   новыми
распоряжениями.  Между  окружавшими  его,  не  свидетельствующими
собою  строгой   разборчивости  Кутузова,  были   лица  с  весьма
посредственными способностями,  но хитростию и происками делались
надобными и получали  значение. Интриги были бесконечные; пролазы
возвышались  быстро;  полного   их  падения  не  замечаемо  было.

[72] На другой день после Бородинского сражения главнокомандующий
Барклай де Толли, самым лестным для меня образом одобрив действия
мои в  сражении, бывши ближайшим свидетелем  их и говоря о многих
других обстоятельствах,  сказал мне: "Вчера я  искал смерти, и не
нашел  ее". Имевши  много случаев  узнать твердый характер  его и
чрезвычайное терпение, я с удивлением увидел слезы на глазах его,
которые  он  скрыть   старался.  Сильны  должны  быть  огорчения!

[73]  В главную  квартиру  при селении  Красной Пахре  прислан от
государя  генерал-адъютант  князь  Волконский  собрать  подробные
сведения о  состоянии армий.  От него узнал я,  что, отправляя из
Петербурга Кутузова к армиям,  государь отдал ему подлинные мои к
нему письма,  дабы мог  он составить некоторое понятие  о делах и
обстоятельствах  до прибытия  его на  место. Это  истолковало мне
совсем не  прежнее расположение ко мне  Кутузова, сколько впрочем
ни было оно прикрыто благовидною со стороны его наружностию. Пред
отъездом своим князь Волконский  объявил мне, что государь, желая
узнать,  отчего Москва  оставлена, без выстрела,  сказал: "Спроси
Ермолова,  он должен  это  знать". По  просьбе его  я  обещал ему
записку,   но   с   намерением   уехал   из   главной   квартиры.

[74]  Известный  блистательною  храбростию  и  предприимчивостию,
уважаемый  за отлично  благородные его свойства;  фельдмаршал дал
повеление  дежурному   генералу  Коновницыну  отправиться  и,  по
обозрении, что происходит, ему  донести; мне также приказал ехать
и  остаться при  действующих войсках.  Мне встретились  случаи, в
которых нашел  я нужным  употребить имя фельдмаршала:  видел, что
делалось  и что  должно быть  сделано. Генерал  барон Беннингсен,
назначив войскам правого крыла  цель их действий, не взял на себя
общих распоряжений, полагая,  что ими озаботится сам фельдмаршал,
которому подробно  объяснил обстоятельства, лично находившись при
атаковавших войсках и давши им направление.

[75]  Разговор  его  со  мною  начинался  выражением  "голубчик",
особенно когда намеревался он не высказать настоящей мысли своей,
и только по различной степени, всегда, впрочем, смягчаемого звука
голоса, можно было ожидать  более или менее притворства. Было уже
темно, сокрыта  игра его  физиономии, и он  свободнее. "Какой дал
Бог  славный нам  день!  Неприятель потерял  ужасно. Взято  много
пушек  и, говорят,  по  лесам разбросано  их много,  а  пленных -
толпами их гонят! Надобно  собрать точные сведения". Пушек всех и
пленных я  не видел. Неприятель не был  тесним в отступлении и не
был в положении бросать пушки. Выслушавши рассказ, я не обманусь,
заключая, что донесение будет не без украшений.

[76] Фельдмаршал,  призвавши меня,  встретил обыкновенным, ничего
не  значащим приветствием  "голубчик", говорил, что  желает очень
овладеть  селом  Фоминским, и  заключил  словами:  "Ты пойдешь  с
Дохтуровым,  я буду  покоен,  уведомляй чаще  о том,  что будет!"

[77]  С бароном  Меллер-Закомельским  служили мы  вместе в  одних
чинах  прежде  Отечественной войны  в  дивизии светлейшего  князя
Суворова,  утонувшего  в  Рымнике,  всегда  хорошими  приятелями,
теперь действуем мы единодушно.

[78] Состоявшие в распоряжении его мои адъютанты: гвардии поручик
Фон-Визин на передовых  постах наблюдал за движениями неприятеля,
артиллерии  поручик   Поздеев,  сидя   на  ближайшей  колокольне,
направлял действия батареи на колонны, которые, закрываемы будучи
рядами домов, подвигались в улицах.

[79] Давно  уже был он  близко к Малоярославцу, но  корпус его не
иначе мог выступить,  как по собственному повелению фельдмаршала.
Я видел  его, как любопытного зрителя,  приезжавшего прежде, и от
него   я  знал,   что  корпус   его  не  в   дальнем  расстоянии.

[80]  Генерал   Дохтуров,  из  доставленных  известий  партизаном
Сеславиным усмотрев невозможность атаковать село Фоминское, 11-го
числа  октября  отправился  обратно,  чтобы поспешнее  прибыть  к
Малоярославцу.  Донесение о  том  получил фельдмаршал  рано утром
того же 11-го числа.

Если бы  немедленно выступившей из Тарутина  армии приказано было
ускорить движение  и не  останавливаться в селе  Спасском на реке
Протве, она  пришла бы  к Малоярославцу по крайней  мере три часа
ранее, заняла  бы ту же позицию на  дороге в Калугу. Не надлежало
приступать   к   устроению   редутов,   которые   казались   всем
неуместными,  и не  только умножать  в большом  количестве свежие
войска  для удержания  за  собою города,  напротив, полезно  было
вывести те,  которых необходима  была упорная защита  до прибытия
армии.  Это  сократило  бы  потерю  не одной  тысячи  человек,  и
доказывается тем,  что Наполеон, имевши во  власти город, видевши
удаление армии нашей, ничего предпринять не решился, и ясно видно
было,   что  не   существовало   ни  малейших   приуготовлений  к
наступательным действиям.

[81]   Вскоре  из   показания  пленных  объяснилось,   что  князь
Понятовский  с польскою  армиею и  малым весьма  числом кавалерии
находился при Наполеоне, но что вся прочая вместе с французскою и
всех Других союзников конницею отправлена спешенна из Москвы чрез
Можайск.

[82]  Один   из  генералов,  командующий   дивизиею,  давал  обед
корпусному  своему  командиру графу  Остерману,  где я  находился
также. На открытом месте  воздух чрезвычайно свежий не противился
некоторому умножению тостов. Не рано кончилась беседа, и я, севши
в  телегу,  приказал везти  себя  шагом, чтобы  отдохнуть и  даже
уснуть  немного,  и   спокойно  отправился  в  главную  квартиру.

[83]  Дивизия  тогда находилась  еще  в  следовании к  авангарду.

[84] Я  готов был сделать это  по собственному побуждению, находя
нужду в  отдохновении от беспорядков, каких  не видывал я в жизни
моей, и  с которыми  Милорадович не мог разлучиться  [ни] на одну
минуту. В  ежедневной дислокации войск  авангарда назначалась его
квартира, и  ни одного раза он в  ней не находился. Посылаемые за
приказаниями офицеры, сталкиваясь  по дорогам, его разыскивали. В
квартире Милорадовича помещался граф  Остерман, и я вместе с ним.
Пробуждаясь  нередко ранее  их, в  той же  избе, под  их глазами,
писал Милорадовичу, сообщал распоряжения фельдмаршала, никаких от
него  не  получая,  и  которые  без сомнения  присвоят  себе  его
окружающие.

[85]  Фельдмаршал, узнавши,  что Наполеон  оставил Малоярославец,
занятый уже  нашими войсками,  медленно двинул армию,  в двадцати
верстах  стоящую при  селении  Дичине, и  усматривая с  известною
своею  прозорливостию,  что  огромное пространство,  начинающееся
жестокое время года, голод и всякого рода лишения уготовят гибель
французской  армии,  не намеревался  теснить  ее.  При Вязьме  же
находилась гвардейская  кирасирская дивизия,  и конечно, полагает
государь,  что могла  быть  в действии  и вся  армия!  Тут всякий
узнает Кутузова!

[86] Из числа их  карту большей части Германии огромного размера,
изящно во всех подробностях отделанную (рисованную и оттушеванную
кистью), видел я и у князя Волконского, начальника главного штаба
государя императора. Наше  депо карт обогатилось такими съемками,
которых тогда уже, конечно, не было во Франции.

[87]  Бывшего при  нашем  дворе послом  пред самою  войною, всеми
отлично   уважаемого  за   вежливое  и   обязательное  обращение.

[88]  По  окончании  завтрака  просил я  генерала  Беннингсена  с
настойчивостию объяснить необходимость предложенного им. "Если бы
не знал я тебя,  Ермолов, - отвечал он мне, - с самого ребячества
твоего, впоследствии долгое время  под начальством моим, я мог бы
думать, что ты желаешь противного, ибо что предлагаю я, по мнению
моему,  полезное,  по  большей   части  оно  приводится  иначе  в
исполнение. Ты можешь не знать этого".

[89]  Нередко,  досадуя, слыхал  я  над  бароном Корфом  насмешки
оскорбительные:  будто  в случае  действий наступательных  всегда
находил  он предлежащие  ему пути  трудными, неудобными, и  те же
самые пути  казались ему  весьма годными,