орядку мне расскажи.
   Неутомимая болтунья не заставила себя просить и начинает так:
   - Пришлось Барбару этому отправиться в дорогу, и  желал  он  целомудрие
супруги своей дражайшей оградить  от  всяких  опасностей  как  можно  лучше.
Призывает он к себе  тайком  раба  Мирмекса,  известного  своею  необычайной
преданностью, и ему одному поручает весь  присмотр  за  хозяйкой;  пригрозив
тюрьмой, пожизненными оковами и, наконец, насильственной  позорной  смертью,
если какой-либо мужчина даже мимоходом хоть пальцем дотронется до нее, слова
свои подкрепляет он клятвою, вспоминая  всех  богов.  Оставив  перепуганного
Мирмекса неотступным провожатым при  хозяйке,  он  спокойно  отправляется  в
путь. Крепко запомнив  все  наставления,  неугомонный  Мирмекс  не  позволял
никуда и шагу ступить своей хозяйке. Займется ли она домашней  пряжей  -  он
тут же сидит неотлучно, необходимо ли ей на ночь  пойти  помыться  -  только
тогда и выходила она из дома,- он  идет  за  ней  по  пятам,  будто  прилип,
держась рукою за край ее платья; с таким удивительным  рвением  исполнял  он
порученное ему дело.
   18. Но от пылкой зоркости Филезитера не  могла  укрыться  прославленная
красота этой женщины. Возбужденный и воспламененный в особенности  молвой  о
ее целомудрии и невероятной бдительностью надзора, он,  готовый  что  угодно
сделать, чему угодно подвергнуться, решил пустить в ход все средства,  чтобы
завоевать этот дом  с  его  непоколебимо  строгими  порядками.  Уверенный  в
хрупкости человеческой верности и зная, что деньги прокладывают себе  дорогу
через все трудности и что даже стальные двери могут быть  сломлены  золотом,
он нашел случай встретить Мирмекса наедине, открылся ему  в  своей  любви  и
умолял оказать помощь ему в его мучениях; он говорил, что близкая смерть для
него твердо решена, если он не добьется своего в самом скором времени, а раб
не должен ничего опасаться в таком простом деле: вечером, без спутников, под
надежным покровом мрака он может пробраться в дом  и  через  короткое  время
выйти обратно. К этим и подобного рода просьбам он добавляет  могучий  клин,
способный своим неудержимым натиском расщепить упрямую непоколебимость раба:
он протягивает руку и показывает блестящие, новенькие  полновесные  золотые,
из которых двадцать предназначались молодой  женщине,  а  десять  он  охотно
предлагал ему.
   19. Мирмекс, придя в ужас от неслыханного преступного замысла,  заткнул
уши и убежал прочь. Но перед глазами его все стоял пламенный  блеск  золота;
хотя он был уже очень далеко и быстрым шагом дошел до дому, все ему чудилось
прекрасное сияние монет, и богатая добыча, которой в  своем  воображении  он
уже владел,  привела  ум  его  в  страшное  расстройство;  мысли  у  бедняги
разбежались в разные стороны и разрывали его на части: там - верность, тут -
нажива, там - муки, тут - наслаждение. Наконец  страх  смерти  был  побежден
золотом. Страсть  его  к  прекрасным  монетам  нисколько  не  уменьшилась  с
течением времени, но даже во сне мысли наполнены были губительной алчностью,
и хотя хозяйские угрозы не позволяли ему отлучаться из  дому,  золото  звало
его за двери. Тут, поборов стыдливость и отбросив нерешительность,  передает
он предложение хозяйке. Та не отступает от обычного женского  легкомыслия  и
живо обменивает свое целомудрие на презренный металл.  Исполненный  радости,
спешит Мирмекс окончательно погубить свою верность, мечтая даже не получить,
но хотя бы прикоснуться к тем  деньгам,  которые  на  горе  себе  увидел.  С
восторгом извещает он Филезнтера,  что  его  усиленными  стараниями  желание
юноши исполнено, сейчас же требует обещанной платы, и вот золотые  монеты  у
него в руке, которая и медных-то не знавала.
   20. Когда совсем смерклось,  провел  он  ретивого  любовника  одного  с
плотно закутанной головой к дому, а потом и в спальню хозяйки. Только что не
испытанными еще объятиями начали чествовать они новорожденную любовь, только
что, обнаженные ратоборцы, начали они свою службу под знаменами Венеры,  как
вдруг, против всякого  ожидания,  воспользовавшись  мраком  ночи,  у  дверей
своего дома появляется муж. И вот он уже стучит,  кричит,  камни  бросает  в
ворота, и так как промедление кажется ему все более и более  подозрительным,
грозит Мирмексу жестокой расправой. А тот, насмерть  перепуганный  внезапной
бедою и в жалком своем трепете потеряв последнее соображенье, ничего не  мог
придумать лучшего, как сослаться на то, что он  тщательно  запрятал  куда-то
ключ и в темноте не может его найти. Меж тем Филезитер, услышав шум, наскоро
накинул тунику и, совершенно забыв  впопыхах  обуться,  босиком  выбежал  из
спальни. Наконец Мирмекс вкладывает  ключ  в  скважину,  открывает  двери  и
впускает изрыгающего проклятья хозяина; тот немедленно бросается в  спальню,
а Мирмекс тем временем потихоньку выпускает Филезитера. Почувствовав себя  в
безопасности, после того как юноша переступил порог, он запер двери и  пошел
снова спать.
   21. Барбар же выходит чуть свет из своей комнаты и видит  под  кроватью
чужие сандалии - те, в которых Филезитер к нему  прокрался.  Догадываясь  по
этой улике, в чем дело, он никому, ни жене, ни домочадцам, ничего не  сказал
о своем огорчении, а взял эти сандалии и спрятал их  потихоньку  за  пазуху.
Только приказал рабам связать Мирмекса и вывести на базарную площадь, и сам,
то и дело подавляя рычания, не раз рвавшиеся из его груди, поспешил туда же,
будучи уверен, что по этим сандалиям он очень легко может  напасть  на  след
прелюбодея. Идут они  по  улице,  Барбар  в  гневе,  с  раздраженным  лицом,
нахмуренными бровями, и позади него связанный Мирмекс,  который,  не  будучи
пойман с поличным, но мучимый  угрызениями  совести,  заливается  слезами  и
напрасно старается горькими жалобами вызвать к себе сострадание. К  счастью,
случайно навстречу им попался Филезитер,  шедший  совсем  по  другому  делу.
Взволнованный, но не испуганный неожиданным  зрелищем,  он  вспомнил,  какую
второпях совершил оплошность, сразу сообразил  возможные  последствия  и  со
свойственным ему присутствием духа,  растолкав  рабов,  со  страшным  криком
набрасывается на Мирмекса и  бьет  его  кулаком  по  лицу  (но  не  больно),
приговаривая:
   - Ах ты негодная душа, ах ты мошенник! Пусть твой  хозяин  и  все  боги
небесные, которых ты ложными клятвами оскорбляешь,  погубят  тебя,  подлого,
подлою смертью! Ты ведь вчера  в  бане  сандалии  у  меня  украл!  Заслужил,
клянусь Геркулесом, заслужил ты того, чтобы и эти веревки на тебе сгнили,  и
сам ты в темнице света не видел.
   С помощью этой ловкой лжи энергичного юноши Барбар был обманут,  больше
того - утешен и снова полон доверия; удалившись восвояси, он  дома  подозвал
Мирмекса и, отдав ему сандалии, сказал, что  прощает  его  от  души,  а  что
украденную вещь надо вернуть владельцу.
   22. Старушонка продолжала еще болтать, как женщина ее прерывает:
   - Счастье той, у кого такой крепкий  и  бесстрашный  приятель,  а  мне,
несчастной, на долю достался дружок, что всего боится,  жернов  ли  зашумит,
паршивый ли осел этот морду покажет.
   Старуха на это:
   - Уж доставлю я тебе,  как  по  судебной  повестке,  такого  любовника,
надежного, да отважного, да неутомимого! - И  с  этими  словами  выходит  из
комнаты, сговорившись, что к вечеру еще раз придет.
   А  супруга  добродетельная  сейчас  же  принялась   готовить   поистине
салийский  ужин,  дорогие  вина   процеживать,   свежими   соусами   колбасы
приправлять. Наконец, уставив богато стол, начала ждать  прихода  любовника,
словно появления какого-нибудь бога. Кстати, и муж отлучился из дому на ужин
к соседу-сукновалу. Когда время приближалось к урочному сроку, я был наконец
освобожден от лямки и получил возможность  без  забот  подкрепиться,  но  я,
Геркулесом клянусь,  радовался  не  столько  освобождению  от  трудов  моих,
сколько тому, что теперь, без повязки, мог как  угодно  наблюдать  за  всеми
проделками злокозненной этой женщины.  Солнце,  уже  погрузившись  в  океан,
освещало подземные области мира, как является мерзкая старуха бок  о  бок  с
безрассудным любовником, еще не вышедшим почти из отроческого возраста;  его
безбородое лицо было столь миловидно, что сам бы он еще мог составить усладу
любовникам.  Женщина,  встретив  его  бесчисленными  поцелуями,  сейчас   же
пригласила сесть за накрытый стол.
   23. Но не успел юноша пригубить первой  вступительной  чаши  и  узнать,
какой вкус у вина, как приходит муж, вернувшийся  гораздо  раньше,  чем  его
ожидали. Тут достойнейшая супруга, послав мужу всяческие проклятия и пожелав
ему ноги себе переломать, прячет дрожащего, бледного от ужаса любовника  под
случайно находившийся здесь деревянный чан, в  котором  обыкновенно  очищали
зерно; затем с прирожденным лукавством, ничем не  выдавая  своего  позорного
поступка, делает спокойное лицо и спрашивает  у  мужа,  почему  и  зачем  он
раньше времени  ушел  с  ужина  от  закадычного  своего  приятеля.  Тот,  не
переставая горько вздыхать из самой глубины души, отвечает:
   -  Не  мог  я  вынести  безбожного  и  неслыханного  преступления  этой
потерянной женщины и обратился  в  бегство!  Боги  благие!  Какая  почтенная
матрона, какая верная, какая воздержанная - и каким гнусным срамом она  себя
запятнала! Такая женщина!.. Нет, клянусь вот этой богиней  Церерой,  я  даже
теперь не верю своим глазам!
   Заинтересовавшись словами мужа и желая узнать, в чем дело, нахалка  эта
до тех пор не отставала, пока не добилась, чтобы ей рассказали всю историю с
самого начала. Муж не мог устоять и, уступая ее желанию, так начал, не ведая
о своих, повесть о бедствиях чужой семьи 10:
   24. - Жена приятеля моего, сукновала,  женщина,  как  казалось  до  сей
поры, безупречного целомудрия и, по общим  лестным  отзывам,  добродетельная
хранительница домашнего очага, вдруг предалась  тайной  страсти  с  каким-то
любовником. Секретные свиданья у них бывали постоянно, и даже в  ту  минуту,
когда  мы  после  бани  явились  к  ужину,  она  с  этим  молодым  человеком
упражнялась в любострастии. Потревоженная нашим внезапным появлением, следуя
первой пришедшей в голову мысли, она своего  любовника  сажает  под  высокую
корзину, сплетенную из тонких прутьев, увешанную со  всех  сторон  материей,
которую отбеливал выходивший из-под корзины серный дым.  Считая,  что  юноша
спрятан надежным образом, сама преспокойно садится с нами за ужин.  Меж  тем
молодой человек, нанюхавшись серы, невыносимо острый и тяжелый запах которой
облаком окружал его, с трудом уже переводит дыхание  и,  по  свойству  этого
едкого вещества, принимается то и дело чихать.
   25. Когда муж в первый раз услышал звук чиханья, донесшийся со  стороны
жены, прямо из-за ее спины, он подумал, что этот звук  издала  она,  и,  как
принято, говорит: "Будь здорова!" Но чиханье повторяется  еще  раз  и  затем
снова раздается все чаще и чаще, пока  такой  чересчур  сильный  насморк  не
показался ему  подозрительным  и  он  не  стал  догадываться,  в  чем  дело.
Отталкивает он стол, тотчас приподымает плетенку и обнаруживает мужчину, уже
едва дышавшего. Воспламенившись негодованием при виде такого  бесчестья,  он
требует меч, собираясь убить этого умирающего;  насилу  я  удержал  его  для
предотвращения общей опасности  от  бешеного  порыва,  выставив  на  вид  то
обстоятельство, что враг его все равно скоро погибнет от действия  серы,  не
подвергая ни меня, ни его никакому риску. Смягчившись не столько  вследствие
моих уговоров, сколько в силу самих  обстоятельств,  он  выносит  полуживого
любовника в ближайший переулок. Тут я потихоньку  стал  убеждать  и  наконец
убедил его жену на время удалиться и уйти из дому  к  какой-нибудь  знакомой
женщине, чтобы тем временем остыл  жар  ее  мужа,  так  как  не  могло  быть
сомнения,  что  он,  распаленный   такой   неистовой   яростью,   задумывает
какое-нибудь зло себе и своей жене. Покинув с отвращением подобный дружеский
ужин, я вернулся восвояси.
   26. Слушая рассказ мельника, жена его, уже давно погрязшая в наглости и
бесстыдстве, принялась ругательски ругать жену сукновала: и коварная-то она,
и бессовестная, поношение для всего женского пола,  наконец!  Забыв  стыд  и
нарушив узы супружеского ложа, запятнать очаг своего  мужа  позорной  славой
притона! Погубить достоинство законной жены, чтобы  получить  имя  продажной
твари!
   - Таких женщин следует живьем сжигать! - прибавила она.
   Но все же тайные муки нечистой совести не давали ей покоя, и, чтобы как
можно скорее освободить из заточения своего соблазнителя, она несколько  раз
принималась уговаривать мужа пораньше пойти спать. Но тот, уйдя из гостей не
поевши и чувствуя голод, заявил ей ласково, что он с большой  охотой  оказал
бы честь ужину. Жена быстро подает на стол, хотя и не очень охотно, так  как
кушанья были для другого приготовлены. Меня же до глубины души  возмущали  и
недавнее злодеяние, и теперешнее наглое упорство негоднейшей этой женщины, и
я ломал себе голову, как бы изловчиться и разоблачить обман, оказать  помощь
моему хозяину, и, опрокинув чан, выставить на всеобщее обозрение  того,  кто
скрывался под ним, как черепаха.
   27. На эти мои муки из-за хозяйской обиды небесное  провидение  наконец
обратило внимание. Наступило урочное время, когда  хромой  старик,  которому
поручен был присмотр за всеми вьючными животными, всем табуном повел нас  на
водопой к ближайшему пруду. Обстоятельство это доставило мне желанный случай
к отмщению. Проходя мимо чана, заметил я,  что  концы  пальцев  у  любовника
высовываются, не помещаясь, из-под края; шагнув в  сторону,  я  наступил  со
злобой копытом на его пальцы и раздробил их  на  мелкие  кусочки.  Издав  от
невыносимой боли жалобный стон, он отталкивает и сбрасывает с  себя  чан  и,
обнаружив себя непосвященным взглядам, выдает все козни бесстыдной  женщины.
Но мельник, не особенно тронутый нарушением супружеской верности, ласково, с
ясным  и  доброжелательным  выражением  лица,  обращается  к   дрожащему   и
смертельно бледному отроку:
   - Не бойся, сынок, для себя никакого зла с моей стороны. Я не варвар  и
не такая  уж  заскорузлая  деревенщина,  чтобы  изводить  тебя,  по  примеру
свирепого сукновала, смертоносным дымом серы или обрушивать на голову такого
хорошенького и миленького мальчика суровую кару закона о прелюбодеянии, нет,
я попросту произведу дележ с женою. Прибегну я не к разделу имущества,  а  к
форме  общего  владения,  чтобы  без  спора  и  препирательств  все   втроем
поместились мы в одной постели. Да я и всегда жил с женою в таком  согласии,
что у нас, как у людей благоразумных, вкусы  постоянно  сходились.  Но  сама
справедливость не допускает, чтобы жена имела преимущества перед мужем.
   28. С подобными милыми шуточками вел он отрока к  ложу;  тот  не  очень
охотно, но следовал за  ним.  Затем,  заперев  отдельно  целомудренную  свою
супругу, лег  он  вдвоем  с  молодым  человеком  и  воспользовался  наиболее
приятным способом отмщения за попранные супружеские  права.  Но  как  только
блистающая колесница солнца привела с собою  рассвет,  мельник  позвал  двух
работников посильнее и, приказав им поднять отрока как можно выше, розгой по
ягодицам его отстегал, приговаривая:
   - Ах ты! Сам еще мальчишка, нежный да молоденький, а  любовников  цвета
своей юности лишаешь и за бабами бегаешь, да  к  тому  же  -  за  свободными
гражданками, нарушая законы супружества и преждевременно стараясь  присвоить
себе звание прелюбодея.
   Осрамив его такими и многими  другими  речами,  да  и  побоями  наказав
достаточно, выбрасывает  он  его  за  дверь.  И  этот  образец  бесстрашного
любовника,  неожиданно  выйдя  из  опасности  невредимым,  если  не  считать
белоснежных ягодиц,  пострадавших  и  ночью,  и  поутру,  печально  поспешил
удалиться. Тем не менее мельник сообщил своей жене о  разводе  и  немедленно
выгнал ее из дому.
   29. Она, и от природы  будучи  негодяйкой,  к  тому  же  возмущенная  и
раздосадованная обидой, хотя и заслуженной,  но  тем  более  горькой,  снова
принимается за старое и, прибегнув  к  обычным  женским  козням,  с  большим
трудом отыскивает какую-то старую  ведьму,  про  которую  шла  молва,  будто
своими наговорами  и  чарами  она  может  сделать  что  угодно.  Осаждая  ее
бесконечными мольбами и осыпая подарками, она просит  одного  из  двух:  или
чтобы муж, смягчившись, снова помирился с нею,  или,  если  это  невозможно,
причинить ему по  крайней  мере  насильственную  смерть,  напустив  на  него
какого-нибудь выходца из преисподней или злого  духа.  Тогда  колдунья  эта,
облеченная божественной властью, сначала пускает в ход первые  приемы  своей
преступной науки и изо всех сил старается смягчить дух сильно  оскорбленного
мужа и направить его к любви. Но когда дело оборачивается совсем не так, как
она ожидала,  она  вознегодовала  на  богов  и,  не  только  рассчитывая  на
обещанную плату, но и в виде возмездия за пренебрежение  к  себе,  замышляет
уже гибель несчастного мужа и для этой цели  насылает  на  него  тень  некой
умершей насильственной смертью женщины.
   30. Но, может быть, придирчивый читатель, ты  прервешь  мой  рассказ  и
возразишь: "Откуда же, хитрый ослик, не выходя за пределы мельницы,  ты  мог
проведать, что втайне,  как  ты  утверждаешь,  замышляли  женщины?"  Ну  так
послушай,  каким  образом,  и  под  личиной  вьючного  животного   оставаясь
человеком любопытным, я узнал, чтo готовится на пагубу моему мельнику.
   Почти что ровно в  полдень  на  мельнице  появилась  какая-то  женщина,
полуприкрытая жалким рубищем, с босыми ногами, изжелта-бледная, исхудалая, с
лицом, почти целиком закрытым  распущенными,  свисающими  наперед  волосами,
полуседыми, грязными от пепла, которым  они  были  осыпаны;  черты  ее  были
искажены следами преступления и необычайной скорбью. Явившись в таком  виде,
она кладет тихонько руку на плечо мельнику, словно желает с  ним  поговорить
наедине, уводит его в спальню и, заперев дверь, остается там  долгое  время.
Между тем работники смололи все зерно, что было у них под рукою, и, так  как
нужно было получить еще, рабы пошли к хозяйской комнате и стали его кликать,
прося добавочной выдачи зерна. Не раз они его громко звали -  хозяин  ничего
не отвечал; тогда  принялись  стучаться  в  двери  -  они  накрепко  заперты
изнутри. Подозревая какую-то немалую беду, они  поднажали  и,  отворив  или,
вернее, выломав дверь,  прокладывают  себе  путь.  Как  ни  искали,  никакой
женщины там не оказалось, а на одной из балок висел с петлей на шее  хозяин,
уже без дыхания. Они сняли его, вынув из петли, с громким плачем и рыданиями
омыли тело и, исполнив погребальные обряды, в  сопровождении  большой  толпы
похоронили.
   31. На следующий день спешно прибывает его дочь из  соседнего  селения,
куда она недавно была выдана замуж, вся в трауре, терзая распущенные волосы,
от времени до времени ударяет себя кулаками в грудь. Ей было все известно  о
домашнем несчастье, хотя никто ее не извещал; но во время сна  предстала  ей
горестная тень ее отца, все еще с петлей на шее, и  открыла  все  злодейства
мачехи: рассказала и о  прелюбодеянии,  и  о  злых  чарах,  и  о  том,  как,
погубленный привидением, низошел  он  в  преисподнюю.  Долго  она  рыдала  и
убивалась, пока домочадцы не уговорили ее положить предел скорби. Исполнив у
могилы  на  девятый  день  установленные  обряды,  она  пустила  с   молотка
наследство: рабов, домашнюю утварь и весь  вьючный  скот.  Таким-то  образом
прихотливая случайность открытой продажи разбросала в разные  стороны  целое
хозяйство. Меня самого купил какой-то бедный огородник за пятьдесят  нуммов.
По его словам, для него это  была  большая  сумма,  но  с  моею  помощью  он
надеялся добывать себе средства к жизни.
   32. Самый ход рассказа, думается,  требует,  чтобы  я  сообщил,  в  чем
состояли мои новые