Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
      Ивлин Во. Испытание Гилберта Пинфолда -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  -
ке экземпляр "Эй, к западу!" {Исторический роман Ч. Кингсли (1819-1875).} и час за часом медленно его читал. Поначалу Гонерилья пыталась исправлять его произношение. Поначалу Ангел доискивался психологического смысла в модуляциях его голоса. Но уже через час они перестали к нему вязаться, и в полном отчаяние вскричали: - Гилберт! Ради Бога! Прекратите. Тогда мистер Пинфолд в свою очередь помучил их, сделав из текста тарабарщину: он читал его через строчку, он читал его через слово, он читал слова сзаду наперед, и они, наконец, взмолились о передышке. Мистер Пинфолд читал и час, и другой, не давая им пощады. В свой последний вечер он был настроен благодушно ко всем, кроме Ангела и Гонерильи. Среди пассажиров распространился слух, что он покидает их. Он слышал искреннее сожаление в доносившихся разговорах. - Неужто из-за той игры, что устроил мистер Ангел? - услышал он вопрос миссис Бенсон. - Он очень раздражен на всех нас. Вряд ли его можно винить за это. Я сожалею, что приняла в этом участие. - На самом деле ничего смешного в этом не было. Я вообще не понимала, зачем это нужно. - А главное, мы ввели его в страшные расходы. Он может себе это позволить, но все равно не годится так делать. - Я наполовину не верил тому, что о нем говорили. - Жаль, что не удалось узнать его получше. Я уверена, что он совершенный душка. - Он совершенно замечательный человек, а мы вели себя как невоспитанные дети. Ни злобы, ни насмешки не было уже в этих речах. Вечером перед обедом он встретил Скарфилдов. - Через пару дней будет совсем жарко, - сказала миссис Скарфилд. - Меня тут уже не будет. - Уже не будет? Мне казалось, вы плывете до Коломбо. Он об®яснил перемену в своих планах. - Ах, какая жалость, - сказала она безусловно искренне. - Только после Порт-Саида по-настоящему сходишься с людьми. - Сегодня, скорее всего, я буду обедать за вашим столом. - Пожалуйста! Мы по вас соскучились. Так мистер Пинфолд вернулся за капитанский стол и всем поставил шампанское. Его соседи по столу не знали, что он вскоре покинет корабль. В дорожном сумбуре эта маленькая группа держалась обиняком и осталась в полном неведении о происходящем. У мистера Пинфолда были, правда, еще сомнения относительно капитана. Откуда бы у этого морского волка столько воображения, чтобы поистине нельсоновским взором пронизать случившееся. - Я сожалею, что мы вас лишаемся, особенно теперь, когда вы чувствуете себя гораздо лучше, - сказал тот, поднимая бокал. - Надеюсь, вы хорошо перенесете самолет. - Срочное дело, я полагаю? - сказал Главер. - Просто не терпится, - ответил Пинфолд. Он засиделся с ним. Главер присоветовал портных в Коломбо и холодные отели в горах, где хорошо пишется. Когда они расходились, мистер Пинфолд со всеми распрощался, поскольку "Калибан" приходил в порт рано утром и у всех будут свои дела. Возвращаясь к себе в каюту, он встретил смуглолицего мистера Мердока. Тот остановился и заговорил с ним. Приятный в обращении человек, в его говоре сильно отзывался промышленный Север. - Кассир сказал, что вы завтра сходите, - сказал он. - Я тоже. Вы как предполагаете добираться до Каира? - Честно говоря, не думал об этом. Поездом, наверное. - Когда-нибудь ездили местным поездом? Грязь и мерзость, и еле ползет. Знаете что, фирма присылает за мной машину. Буду рад, если составите компанию. Было решено, что они поедут вместе. А ночь по-прежнему принадлежала Ангелу и Гонерилье. - Не доверяйте Мердоку, - нашептывали они. - Мердок вам враг. - Покоя в каюте не было, и мистер Пинфолд остался на палубе: высматривал маячок Порт-Саида, высмотрел его луч, увидел, как к борту подошел катер с лоцманом и целой командой чиновников в фесках, как они поднялись на борт, увидел порт, даже в этот ранний час кишевший зазывалами и продавцами скарабеев. В утренней сумятице и переговорах с таможенниками мистер Пинфолд время от времени различал бормотание Ангела и Гонерильи, безуспешно мешавших ему. И только когда он сошел по сходням, они окончательно смолкли. Прежде мистер Пинфолд часто бывал в Порт-Саиде. Его никогда не радовала встреча с этим местом. На сей раз он был рад. Он терпеливо ожидал, пока небритые, дымящиеся сигаретами чиновники досматривали его багаж, проверяли паспорт. Он с радостью уплатил непомерные пошлины. Агент из компании мистера Мердока, англичанин, предупредил их: - Очень ненадежная сейчас езда. Как раз на прошлой неделе один парень нанял машину до Каира. За Исмаилией туземец свернул с дороги в деревню. На того навалились, весь багаж забрали. Его даже раздели донага. Полиция нашла его в чем мать родила. И еще сказали, что ему повезло: могли перерезать глотку, Мистера Пинфолда это не обеспокоило. Он отправил жене письмо. Они с Мердоком выпили бутылку пива в кафе и дважды, если не трижды, позволили почистить себе ботинки. Оттуда, где они сидели, ясно виделся дымок над "Калибаном", но ни единого голоса не было слышно. Потом они с Мердоком поехали, и злосчастный корабль пропал из виду. Когда он был здесь десять лет назад и у ворот стоял Роммель, дорога на Каир выглядела более мирной. Они проезжали через проходы в колючей проволоке, останавливались и пред®являли паспорта у бесчисленных постов, пылили за армейским конвоем, где на каждом грузовике, скорчившись за бортиком, сидел солдат с автоматом наизготовку. При выезде из зоны канала их задержали дольше и осмотрели дотошнее, там смуглых замкнутых англичан сменили смуглые замкнутые египтяне почти в такой же военной форме. Мердок был немногословным человеком, и мистер Пинфолд сидел себе, окутавшись непроницаемым молчанием. В войну он как-то проходил парашютную подготовку, позорно закончившуюся сломанной ногой после первого же прыжка, однако не было в его жизни чувства чище и выше, чем в ту минуту свободы, когда он очнулся от шока падения. Всего четверть минуты назад он присел у открытого люка в полу самолета, среди полумрака и оглушающего рева, перетянутый ремнями, окруженный сочувствующими новичками. Потом распоряжавшийся офицер дал знак, он канул невидяще в ночь и обрел себя в спокойном, залитом солнцем небе, легко удерживаемый стропами, только что такими неудобными, абсолютно отдельный от всего. Вокруг на своих парашютах раскачивались фигуры; на земле инструктор выкрикивал в рупор наставления; а мистер Пинфолд чувствовал себя выключенным из человеческих контактов, единственным обитателем только его одного принявшего восхитительного мира. Восторг длился недолго. Он как-то вдруг осознал, что не парит, а падает; навстречу летела земля; через несколько секунд он бездыханный лежал на траве, опутанный стропами, обруганный, отбивший себе бока и с острой болью в голени. Но в то мгновение своего одиночества прозаический, земной мистер Пинфолд был заодно с курильщиками опиума, карибантами {Карибанты - жрецы Кибелы, фригийской богини.} и калифорнийскими гуру, он с черного хода приобщился мистицизма. И едва ли меньший экстаз он пережил по дороге в Каир. Недавние беспорядки изуродовали и выпотрошили Каир. Он был наводнен филателистами, с®ехавшимися на распродажу королевской коллекции. Мистер Пинфолд намучился, выбивая себе номер в гостинице. Мердок достал ему номер. Он намучился с билетами на самолет, и тут Мердок помог ему. Только на второй день к вечеру консьержка вручила мистеру Пинфолду все требующиеся документы, в том числе медицинское свидетельство и заявление под присягой, что он христианин, необходимое для остановки в Аравии, и перед от®ездом, это в полночь, Мердок пригласил, его отужинать с сослуживцами. - Они будут в восторге. Они сейчас нечасто видят соотечественников. И честно говоря, мне самому будет веселее с попутчиком. Мне не очень нравится раз®езжать тут в одиночку вечерами. И они отправились ужинать в квартал с дорогими современными квартирами. Лифт не работал. Поднимаясь по лестнице, они миновали сидевшего на корточках в дверном проеме египетского солдата, тот жевал орехи, за спиной у него торчало ружье. - Старуха-принцесса, - сказал Мердок, - под домашним арестом. Хозяева встретили их радушно. Мистер Пинфолд огляделся. Гостиная была заставлена немыми свидетельствами долгого пребывания на Востоке. На каминной доске стояла в рамке фотография пэра в коронационном костюме. Мистер Пинфолд вгляделся. - Это ведь Симон Дамблтон, да? - Да, он наш большой друг. Вы его знаете? Не дав ему ответить, посторонний голос нарушил мир и покой. - Вы незнакомы, Гилберт, - сказала Гонерилья. - Врун. Сноб. Ты притворяешься, что вы знакомы, потому что он лорд. 8. Пинфолд вновь обретенный Через три дня мистер Пинфолд приземлился в Коломбо. Он провел почти бессонную ночь в самолете: рядом с ним дергался, бормотал и тужился мертвенно-бледный парс {Парсизм - современное название зороастризма.}; и другую ночь он бодрствовал в огромном, трезвом бомбейском отеле. Днем и ночью, каждый на свой лад, с ним беседовали Ангел, Гонерилья и Маргарет. Он стал вроде матери при капризных детях: та уже научилась заниматься своим делом, не обращая на них внимания; впрочем, дел у него никаких не было. Он часами сидел то в одном месте, то в другом и ждал еду, которой ему не хотелось. Иногда от скуки он разговаривал с Маргарет и узнавал все новые подробности заговора. - Вы еще на пароходе? - Нет, мы сошли в Адене. - Все сошли? - Все трое. - А остальные? - Никаких остальных не было, Гилберт. Только мой брат, невестка и я. Вы видели нас в списке пассажиров: мистер, миссис и мисс Ангелы. Я думала, вы все поняли. - А ваши мама и папа? - Они в Англии, дома, это совсем недалеко от Личпола. - Они не были на пароходе? - Милый, как же вы медленно соображаете. Вы слышали все время только моего брата. Он страшно здорово копирует других. За это его сначала и взяли на Би-би-си. - Значит, Гонерилья замужем за вашим братом? Между ней и капитаном ничего не было? - Ну конечно, нет. Она дрянь, но не в этом роде. Все это было частью Плана. - Мне кажется, я начинаю понимать. Согласитесь, все это такая путаница. - Мистер Пинфолд напряг усталую голову, потом оставил это занятие и спросил: - Что вы делаете в Адене? - Я - ничего. А они работают. Мне ужасно скучно. Можно, я иногда буду с вами говорить? Я понимаю, что я не самая умная собеседница, зато постараюсь не быть скучной. Мне так одиноко. - А что вы не сходите посмотреть русалку? - Не понимаю вас. - В Адене, в каком-то отеле, была выставлена русалка в виде чучела. - Не разыгрывайте меня, Гилберт. - Я не разыгрываю вас. Даже обидно слышать такое от представителя вашего семейства. Не разыгрывайте... - Ах, Гилберт, вы ничего не понимаете. Мы просто старались вам помочь. - Какого дьявола вы решили, что мне нужно помочь? - Не сердитесь, Гилберт, - во всяком случае, на меня. А в помощи вы нуждаетесь. Часто их планы отлично срабатывают. - Признайте, по крайней мере, что со мной у них ничего не получилось. - Не получилось, - грустно сказала Маргарет. - С вами сорвалось. - Так почему не оставить меня в покое? - Теперь они вас не оставят, потому что ненавидят вас. И я вас никогда не оставлю. Я вас так люблю. Постарайтесь не чувствовать ко мне ненависти, милый. По пути из Каира в Коломбо он время от времени разговаривал с Маргарет. Супругам Ангелам он не отвечал. На Цейлон мистер Пинфолд приехал впервые, однако приятного возбуждения от этого не испытал. Он устал и был потный. Он был неподходяще одет. Оставив чемоданы в отеле, он первым делом отправился искать портного, которого рекомендовал Главер. Тот обещал работать всю ночь и к утру приготовить для примерки три костюма. - Ты слишком толстый. Ты будешь смешно выглядеть в них. Они тебе не пойдут... Они тебе не по карману... Портной врет. Он ничего не сошьет, - однообразно лезла в их разговор Гонерилья. Мистер Пинфолд вернулся в отель и написал жене: "Я добрался цел и невредим. В Коломбо, по-моему, нечего особенно делать и не на что глядеть. Я уеду, как только будут готовы костюмы. Сомнительно, что мне удастся здесь поработать. После парохода меня постигло разочарование. Я надеялся уйти из-под действия этих психоаналитиков и их дьявольского Ящика. Ничуть не бывало. Они по-прежнему надоедают мне, хотя между нами пролегла вся Индия. Они говорят мне под руку и сейчас, когда я пишу это письмо. Поработать над книгой представляется совершенно невозможным делом. Должен существовать какой-то способ пресечь. "жизненные волны". По-моему, имеет смысл, вернувшись, побеседовать на этот счет с отцом Уэстмакоттом. Он коротко знаком с экзистенциализмом, психологией, с духами и дьявольским наваждением. Иногда я задумываюсь, не докучает ли мне сам дьявол". Он отправил письмо авиапочтой. Потом он сидел на веранде и смотрел, как под®езжают и от®езжают новенькие дешевые автомобили. В отличие от Бомбея, тут можно было выпить. Он выпил бутылочного английского пива. Небо потемнело. Разразилась гроза. Он перешел с веранды в величественный вестибюль. Для человека его лет немногие неудобства в его жизни доставляли только незнакомые люди. В шумном вестибюле его приветствовал знакомый из Нью-Йорка, комплектовавший одну художественную галерею, сейчас он ехал посмотреть разрушенный город на другой стороне острова. Он пригласил мистера Пинфолда присоединиться к нему. В эту минуту подошел кроткий служащий: - Мистер Пинфолд, телеграмма, сэр. Телеграмма была от жены, там говорилось: - Умоляю возвращайся немедленно. Подобные призывы были совсем не в духе миссис Пинфолд. Заболела? Или кто-нибудь из детей? Сгорел дом? Она безусловно назвала бы какую-то причину. Мистеру Пинфолду подумалось, что ее мог обеспокоить его отчет. То письмо, что он послал из Порт-Саида, - оно, что ли, ее встревожило? Он ответил: "Все хорошо. Скоро возвращаюсь. Сегодня написал. Уезжаю на руины". И присоединился к своему новому товарищу. Они славно отобедали, имея много общих вкусов, друзей и воспоминаний. За весь вечер мистер Пинфолд ни разу не вспомнил об Ангелах, хотя в ушах постоянно что-то звучало. И только когда он остался один в своей комнате, голоса прорвались: - Мы слышали вас, Гилберт. Вы лгали этому американцу. Вы никогда не останавливались в Рейнбеке. Вы слыхом не слыхали о Маньяско. Вы не знакомы с Осбертом Ситуэллом. - О боже, - сказал мистер Пинфолд, - как вы мне надоели. На руинах было прохладнее. Было истинным отдохновением ехать лиственными дорогами, глазеть на серых слонов и оранжево-рясых, бритоголовых монахов, пыливших обочиной. Они останавливались в гостиницах, где их привечала и всячески ублажала прислуга еще британского раджи. Мистер Пинфолд блаженствовал. На обратном пути они зашли в храм Канди и осмотрели пышно выставленный зуб Будды. Этим, похоже, художественные возможности острова исчерпались. Американцу предстояло ехать дальше на Восток. На четвертый день они расстались в том самом отеле, где впервые встретились. Мистер Пинфолд снова был один и не у дел. Его ждали сверток от портного и еще одна телеграмма от жены: "Получила оба письма. Выезжаю к тебе". Телеграмму подали в Личполе этим же утром. - Он ненавидит свою жену, - сказала Гонерилья. - Она наводит на него скуку - правда, Гилберт? Ты не хочешь ехать домой, правда? Тебе противно ее видеть. Это была последняя капля. Он отбил телеграмму: "Возвращаюсь сразу", - и стал собираться в дорогу. Все три костюма были цвета буйволовой кожи, отдающего в розовость ("Какой вы в них шикарный", - вскричала Маргарет); в общем, они даже пригодились. Начав в Коломбо, он носил их в последующие дни. Было воскресенье, и в первый раз за все время болезни он пошел на мессу. Голоса неотступно следовали за ним. Сначала такси подвезло его к англиканской церкви. ...Какая разница, Гилберт? Все это полная чепуха. Вы не верите в Бога. Выставляться тут не перед кем. Никто не услышит ваши молитвы - кроме нас. Мы их услышим. Вы будете молиться чтобы вас оставили в покое. Правильно? Но мы одни услышим вас, и мы вас не оставим в покое. Никогда не оставим, Гилберт... - Когда же они добрались до маленького костела, словно в издевку посвященного святому Михаилу и ангелам его, в сумрак и людность интерьера за ним проследовала одна Маргарет. Она знала службу и ответствовала на латыни ясным, мягким голосом. Апостола и евангелие читали на местном языке. Во время краткой проповеди мистер Пинфолд спросил ее: - Вы католичка, Маргарет? - В известном смысле. - В каком же? - Об этом вы не должны меня спрашивать. Она встала с ним и прочитала "верую", а при святых дарах попросила: - Помолитесь за них, Гилберт. За них нужно молиться. - Однако мистер Пинфолд не мог молиться за Ангела и Гонерилью. На понедельник он назначил от®езд. Во вторник он опять провел невыразимо тоскливую ночь в Бомбее. В среду вечером, в Карачи, он уже оделся по-зимнему. Где-то над морем они, возможно, разминулись с "Калибаном". Аден оставался далеко в стороне. Дышавшие ненавистью голоса гнались за мистером Пинфолдом по всему мусульманскому миру. Только в христианских землях Ангел переменил тон. Завтракая в Риме, мистер Пинфолд обратился к официанту, неплохо говорившему по-английски, на плохом итальянском языке. Гонерилья тут же наказала его позерство. - Не говорить английский, - с®язвила она. - Целовать монах. Doice far niente {Сладостное безделие (итал.).}. - Заткнись, - оборвал ее Ангел. - Хватит, пошутили. Мне нужно серьезно поговорить с Гилбертом. Послушайте, Гилберт, у меня к вам предложение. Но мистер Пинфолд не отвечал. Во время перелета в Париж Ангел периодически возобновлял разговор. - Гилберт, выслушайте меня. Мы должны договориться. Время поджимает. Гилберт, старина, будьте благоразумны. Дружеский тон сменился на льстивый, а потом и вовсе перешел в нытье; породистый голос стал поскуливать, приводя мистеру Пинфолду на память их краткую встречу в Личполе. - Поговорите с ним, Гилберт, - просила Маргарет. - Он в самом деле очень тревожится. - Он и должен тревожиться. Если ваш жалкий брат хочет, чтобы я ему отвечал, пусть соответственно обращается ко мне: "мистер Пинфолд" или "сэр". - Хорошо, мистер Пинфолд, сэр, - сказал Ангел. - Вот так лучше. Так что вы хотели мне сказать? - Я хочу попросить у вас прощения. Мы запороли весь План. - Безусловно, запороли. - Это был серьезный научный эксперимент. А я приплел сюда раздражение против вас. Извините меня, мистер Пинфолд. - Так умолкните наконец. - Именно это я и хочу предложить. Послушайте, Гил... мистер Пинфолд, сэр... давайте заключим сделку. Я отключаю всю аппаратуру. Я даю честное слово, что никто из нас не будет вас больше беспокоить. Единственное, о чем мы просим, чтобы вы никому ничего не говорили о нас в Англии. Если пойдут разговоры, погибнет вся работа. Промолчите, и вы никогда о нас больше не услышите. Скажите жене, что вы вообразили эти голоса -

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору