Отыщите Яра, кондотьера в черном плаще и следуйте за ним всюду. Мы  должны
знать где он находится в любую  минуту.  А  встретимся  все  вместе  южнее
Тинзкого моста. Надеюсь, всадники не пропустят черных в Лореадор.
     Тарус умолк окончательно и воззрился на Йэльма. Тот согласно кивнул:
     - Мудрые слова! У тебя всегда есть  что  сказать,  Тарус-южанин.  Мои
даты не обманут ничьих ожиданий. Надеюсь, что к месту  встречи  мы  придем
вовремя и один из нас будет нести волшебный сапфировый меч. Хей-я-а-а!
     Даты дружно подхватили клич.
     Песиголовец лишь молча кивнул, подтверждая согласие, и спросил:
     - Я отправляюсь немедленно?
     Тарус развел руками.
     - Чем раньше - тем быстрее вернемся.
     - Ар-роу! Кто-нибудь из арранков  появится  у  моста  и  скажет,  где
искать черного кондотьера.
     Он встал, чтобы  идти,  но  Тарус  задержал  его,  схватив  за  рукав
коричневой куртки гномьих цветов.
     - Постой, Анча... Прошу тебя: не пытайтесь отобрать  у  Яра  меч  без
меня. Обещаешь?
     Песиголовец на секунду прикрыл карие навыкате глаза, повел  мохнатыми
ушами и ответил:
     - Хорошо, человек... Если ты считаешь, что это  лишнее,  мы  дождемся
тебя. Обещаю.
     Тарус благодарно сжал поросшую темной шерстью ладонь.
     - Спасибо.
     Анча удалился странной походкой племени псоглавых. Его грифон взвился
в небо спустя минуту и, мощно взмахивая  крыльями,  потянул  на  север,  к
проливу.
     - Поспешим и мы, - сказал Йэльм, вставая.
     Но Тарус еще не все сказал.
     - Погоди, ярл. У меня есть кое-что для вас...
     Тарус извлек из походного мешка стопку продолговатых плоских листов -
ни дать, ни взять: стельки в сапоги - и раздал всем по паре.
     - В них живет  одно  из  заклинаний,  найденных  Пристенем  в  руинах
Танкара. Заклинание скорого шага. Если прилепить эти штуки к обувке,  ноги
будут скользить по земле, ровно  коньки  по  льду.  Сначала  чудно,  потом
привыкнете. За день чуть не вдвое дальше уйти можно, я пробовал. Если  что
- можно отлепить и ходить как прежде. Понадобится -  снова  на  подошву  и
вперед.
     И вообще - пользуйтесь вещами, вынесенными из руин. Если это  шлем  -
надевайте его перед битвой. Если пояс - носите, где положено...
     - Если перчатки - значит, на руки, - пробормотал еле слышно Вишена. -
Спасибо, чародей, запомню...
     - ...они для того и предназначены, чтоб помогать в трудную минуту. Не
забывайте о волшебных вещах.
     Негромкий гомон повис у стен Храма: каждый вспоминал добытые в руинах
вещи и делился мыслями с соседом. Хокан толкнул Вишену.
     - Слышь, Пожарский, перчатки те не забудь, если что.
     - Я уж подумал о них... Может, тебе нужнее? У меня еще пояс есть. Где
Холодное Пламя.
     Хокан пожал плечами:
     - А у меня вон, какая-то штука...
     Он  извлек  из-за  пазухи  плоскую  коробочку  с  рядом  разноцветных
выступов. На выступы очень хотелось нажать.
     Вишена несколько секунд разглядывал загадочную вещицу.
     - Нажимать пробовал?
     - Пробовал, без толку.
     - Может, она сработает сама, когда надо? Как мой пояс?
     Хокан снова пожал плечами.
     - Может...
     - Держи ее поближе, -  посоветовал  Вишена  деловито.  -  А  перчатки
возьми,  этими  хоть  понятно  как  пользоваться.   Небось,   какое-нибудь
заклинание медвежьего хвата, за что ни возьмешься - все в порошок.
     Хокан спрятал коробочку, взял перчатки и благодарно хлопнул Вишену по
плечу.
     - Спасибо, Пожарский. Считай - я твой должник.
     Даты ушли ближе к вечеру.  К  воротам  суладорской  долины.  Странным
скользящим шагом. Пожалуй, колдовская  поступь  позволила  бы  им  догнать
всадника на рысях.
     Тарус, Боромир и все их спутники тут же выступили на север,  к  мосту
Дар-Хозиса. Кто-то предложил зайти в любой из замков на  побережье,  сесть
на корабль и добраться  до  цели  морем,  но  Тарус  отрицательно  покачал
головой.
     - Нет. Мы все в разном цвете, на один корабль нам нельзя, а  делиться
на несколько отрядов я не хочу. Дойдем как есть, все вместе.
     Закатное солнце освещало Храм  Равнин.  Двадцать  путников,  вышедших
когда-то  из  Андоги  за  Книгами,   направлялись   к   Лореадору.   Давно
промелькнули в тускнеющем небе и скрылись вдали силуэты грифонов и дракона
Гонты, возвращающихся в гномьи замки  за  белеющими  вдалеке  за  проливом
хребтами, унеслись на юг эльфийские пегасы и отвалила  от  берега  длинная
ладья под желтым флагом, на которой прибыл в Храм Йэльм-дат, прозванный  в
родных фиордах Зеленым Драккаром.
     Вновь их звала дорога, новая дорога к новой цели.
     Вишена вдруг подумал, что даже  если  она  приведет  их  когда-нибудь
куда-нибудь, всегда найдется новая цель и новая к ней дорога. И, наверное,
каждая дорога будет уводить все дальше и дальше от дома. Точнее, от родных
мест. От Лойды и Тялшина.
     Он    вздохнул    и    стал     приноравливаться     к     колдовской
полуходьбе-полускольжению.



        7. ВОЛЯ ОРАКУЛА

     Красное солнце светило в левую щеку, а куцые  тени,  слабо  шевелясь,
ползли  справа.  Хокан  скользил  по   травянистой   равнине,   распугивая
кузнечиков. Привыкнуть  к  скорому  шагу  оказалось  нетрудно,  не  соврал
чародей-южанин.   Даты   стремительно   неслись   через    равнину,    как
сваны-призраки, только мысли у них были  не  как  у  сванов.  Леса  эльфов
остались справа и позади,  их  обошли  с  севера.  Теперь  рядом  тянулось
неровное  нагорье.  Еще  немного  -  Хокан  знал  -  и  откроются   ворота
суладорской долины, две следящие башенки шагах в пятидесяти друг от друга.
Тогда даты повернут на юго-восток, пройдут мимо  Троя,  Суури  и  Ангбара,
мимо недавно отбитого у орков Дуйнота,  мимо  хируэтской  гряды,  и  тогда
перед ними раскинется Хаэнедор, земля орков. По ней идти придется скрытно.
По крайней мере, до замков под  лиловым  флагом.  Бролин  сказал,  что  юг
Хаэнедора сейчас за Девятым Народом,  но  в  лесах  и  предгорьях  шныряют
отряды волчьих всадников. На болота же вовсе лучше не соваться,  там  орки
чувствуют себя куда вольготнее, чем люди. Тем более - пришельцы.
     Гряда постепенно сменилась  цепочкой  пологих  холмов;  вскоре  Хокан
различил на фоне неба чеканные профили крыш над  башенками.  Чьи-то  флаги
трепыхались на ветру. Должно быть, гномьи,  последнее  время  здесь  часто
проходили отряды из Дуйнота к мосту Дар-Хозиса  и  обратно.  А,  может,  и
белые полотнища сирианцев.
     Башенки приближались неправдоподобно быстро, и  вскоре  стало  видно,
что флаги над ними черные.
     Йэльм хотел остановиться, но по инерции проскользил на десяток  шагов
вперед.
     - Асы! Это же цвета Аргундора!
     Хокан до боли в глазах всматривался в зеленую пустоту равнины, словно
надеялся увидеть аргундорских воинов.
     - Подойдем поближе, ярл? - осторожно спросил силач-Магнус.
     Словно водомерки даты приблизились к башенке, той,  что  западнее.  В
ней кто-то прятался, Хокан заметил, как дрогнула, закрываясь дверь и  даже
расслышал лязг тяжелого засова.
     Йэльм первым отлепил с подошв волшебные листы и  сунул  их  за  пояс:
сражаться нужно твердо стоя на ногах, а не скользя, как на льду.
     В верхней бойнице башенки мелькнули вороненые доспехи, вслед  за  тем
тренькнула тетива арбалета.
     Даты  рассыпались,  на  бегу  обнажая  оружие.  Миг  -  и  в  высокую
дверь-ворота башенки  вонзились  несколько  топоров,  по  ним,  словно  по
ступеням, взлетел к самой бойнице Магнус,  отшвырнул  мечом  аргундорца  и
прыгнул внутрь. За ним взобрались Харальд и Верворт.
     - Ларс, проверь вторую! - крикнул Йэльм перед тем,  как  исчезнуть  в
полутьме за окном башенки.
     - Хей-я-аа!
     Хокан, Матс и Гунн последовали за Ларсом, Эспен метнулся  в  сторону,
наблюдая сразу за обеими дверьми.
     Звон мечей звучал все глуше: даты гнали защитников башни вниз.
     Вторая была  пуста,  Хокан  разглядел  незапертую  дверь.  Ворвавшись
следом за Ларсом в полутемный круглый зал, он наткнулся  на  низкий  стол.
Напротив двери вверх взбегала винтовая  лестница.  На  втором  ярусе  тоже
никого не было, толстый слой нетронутой пыли покрывал пол. Хокан  выглянул
в бойницу: Херцог  рубился  с  кем-то  перед  уже  распахнутыми  створками
дверей, а Коек-скальд, метнув ремень с петлей, тащил одного из аргундорцев
назад к башенке.
     Когда они покинули пустую башенку, все семеро  аргундорцев  лежали  в
ряд перед дверьми. Пятеро были мертвы, двое связаны. Из  датов  пострадали
Магнус - ему прострелили руку из арбалета - да Верворт,  которому  разбили
лицо железной наручью.
     Рукой Магнуса занялся Бролин.
     Пленные не сказали ни слова. Иллурия не  знала  измен:  здесь  нельзя
было сменить цвет. Можно было либо погибнуть, либо  победить.  Йэльм  знал
это, поэтому просто добил аргундорцев, когда те промолчали,  словно  и  не
слышали вопросов.
     - Обыщите их, - велел Йэльм.
     Под доспехами у  черных  ничего  не  крылось,  но  едва  Коек  открыл
единственную на семерых сумку, даты отшатнулись.
     Крохотное, ростом с человеческую ладонь, создание  выползло  из  нее,
запищало, как летучая мышь. Оно было черным, словно ночь, а глаза полыхали
красными бусинами даже в свете дня. И крылья у него  были  как  у  летучей
мыши, кожистые и перепончатые.
     - Сван! - выдохнул в ужасом в голосе Херцог и заслонился руками.
     - С-сфанн!! - пропищал крылатый, странно потряс крыльями  и  прыгнул.
Туда, где  Бролин  только  что  перевязывал  Магнуса.  Туда,  где  натекла
небольшая лужица крови.
     Ткнувшись лицом в кровь,  крылатый  перепачкался  в  красное,  хрипло
пискнул и вдруг взмыл в  небо.  Сделав  быстрый  круг  над  башенками,  он
устремился на северо-восток. Надо понимать, в Аргундор.
     Когда Хокан вытряхнул сумку на траву, из нее выпало только  несколько
лоскутов черной ткани да горсть сухих листьев.


     Скалы Танкара производили на Вишену  гнетущее  впечатление.  Мрачные,
темно-серые, ровно река  в  ноябре,  безжизненные...  Только  кое-где,  на
плоских уступах-пятачках  росли  на  диво  крепкие  сосны.  Совсем  как  в
кухтинских борах. У Вишены даже внутри защемило: что там дома  сейчас?  Не
угадать.
     Залив тоже был серый, со свинцовым оттенком, и оттого  казалось,  что
вода у подножия скал - и не вода  вовсе,  а  какая-то  иная  вязко-тяжелая
жидкость. И чайки здесь были серые, вз®ерошенные и неприкаянные.
     Отряд вел Роксалан, успевший за три  года  исходить  Танкар  вдоль  и
поперек. Правда, в такую глушь он еще не забирался, но знал начало  горной
тропы, которая вела в нужную сторону. Тарус то и дело разворачивал карту и
совещался с ним и Пристенем, тоже немало промерявшим окрестные горы. Тропа
петляла, огибая причудливо обветренные  скалы,  похожие  то  на  кристаллы
соли, только темные, то на голову черта,  то  на  нахохлившуюся  птицу.  В
узких щелях тихо журчали ручьи, теряясь в толще камня.
     Однажды вдалеке пролетел кто-то на грифоне. Не поймешь, не  то  гном,
не то кто-то из Аргундора. На всякий  случай  Тарус  велел  схорониться  и
грифон, покружив над заливом, скрылся на юго-востоке, из  чего  заключили,
что скорее всего это был аргундорский летатель.
     Вишена часто вспоминал путь через  Иллурию.  Выйдя  их  Храма  Равнин
отряд кондотьеров в разноцветных  плащах  дошел  до  моста  через  пролив,
разделяющий  Суладор  и  Лореадор,  миновал  гномий  замок  в  предгорьях,
зовущийся Дар-Хозис; потом долго шли горной тропой меж двух отвесных стен,
пока  не  выбрались   на   холмистые   равнины   Центрального   Лореадора.
Отклонившись к северо-востоку попали на степи  всадников  в  бело-голубом.
Холмов на их землях почти не было. Так дошли до Тинзкого моста. Здесь было
неспокойно,  некоторое  время  назад  аргундорцы   выбили   всадников   из
нескольких пограничных замков и, похоже, копили силы для похода  за  мост,
на юг. Первые разрозненные атаки всадники отбили, но Боград говорил, что у
них осталось не слишком много сил.  Вроде  бы  обещали  помочь  гномы,  но
всадники свои замки не хотели отдавать и гномам: мир миром,  союз  союзом,
но замки-то терять к чему?
     Почти  сразу  за  мостом,  несколько   западнее,   начинались   горы,
обрамляющие подковообразный  залив.  Здесь  сняли  колдовские  накладки  с
обувки и двинулись обычным  шагом.  Обогнув  залив  с  юга,  поднялись  по
восточным склонам хребта. Теперь Оракул был совсем недалеко.
     Долина,  крохотная,  словно  занесенный  случайным  ветром   одинокий
березовый лист на холме, открылась за очередным поворотом тропы. Она густо
заросла все теми же крепкими соснами. Тропа сбегала, петляя,  к  опушке  и
исчезала среди отливающих медью стволов.
     Тарус в сотый раз глянул на карту.
     - Здесь! - сказал он. - Где-то среди леса...
     - Лес, тоже мне, - пробурчал Дементий. - Постыдился бы, чародей, этот
лоскут лесом звать...
     - Ладно тебе, - одернул его Пристень. - Гляди сосны какие, прямо  как
дома!
     Дементий вздохнул:
     - Дома... Дома, поди, и сосны роднее  кажутся.  А  эти  -  так,  одна
видимость. Не наши они. Как и все здесь - от камней до солнца.
     -  Соскучился,  что   ли?   А,   Дементий?   -   насмешливо   спросил
Богуслав-венед.
     - Тебе-то что? - огрызнулся тот. - Сидел все время в степях, что дома
у себя, что здесь - одно и то же, седло да ковыль... А я на  берегах  этих
диких околачивался. Воротит уже от них...
     - Зато даты как на побережье появятся - оживают враз,  -  вставил  со
вздохом Прон. - Не иначе как оно на их фиорды похоже...
     Прон произнес незнакомое слово "фиорды" с особым тщанием.
     Дементий подозрительно на него покосился.
     - Где это ты ихних словечек нахватался, умник?
     - Где, где... - хмыкнул Прон. - Везде... Почаще  из  замка  выползать
надобно.
     Тарус, до этого не  вмешивавшийся  в  дружескую  перебранку,  наконец
прикрикнул:
     - Ну-ка, сороки, попридержите языки! Не дома, чай, за полдником...
     Спорщики умолкли. Тем временем  спустились  к  самым  соснам.  Стволы
стояли - один к одному, хоть тут же вали и избу руби. В лесу даже дышалось
легче. Вишена с наслаждением  втянул  в  себя  пахнущий  смолкой  и  хвоей
воздух.
     - Эх-ма... - протянул он.
     - Да уж, - поддакнул ему Славута-дрегович. - У эльфов в лесах и то не
так...
     Что да, то да: эльфийские леса Суладора не вызвали у  Вишены  никаких
чувств. Они были пронизаны чужим духом, чужой жизнью и  подчинялись  чужим
законам. Не людским, эльфийским. А людям никогда не понять  эльфов.  Здесь
же Вишена ощутил себя на короткий миг как в Тялшине.
     Тропа исчезла почти сразу, едва опушка скрылась позади  за  стволами.
Тарус уверенно вел отряд вглубь леса. Боромир угрюмо пинал крупные шишки и
они откатывались в стороны, ударяясь о кору цвета меди.
     Вишена вдруг подумал, что совершенно не  представляет,  как  выглядит
Оракул. Наверное, это даже не человек. И не кто-то  другой  -  эльф,  или,
скажем, гном. Может, это зверь какой?
     "Гадай-не гадай, - вздохнул он, - ни за что  не  отгадаешь.  Окажется
то, о чем и не думал..."
     Сосны расступились, открыв просторную поляну, а посреди поляны  росло
громадное  полусухое  дерево-патриарх.  Вишена  с  изумлением  смотрел  на
вековую сосну, без сомнения, давшую жизнь всему окрестному лесу. Узловатые
ветви, иссушенные ветрами, растопырились во все стороны, земля у ствола во
много обхватов была усеяна длинной пожелтевшей хвоей. А  уж  шишки  вокруг
валялись - с собачью голову,  не  меньше.  Боромир  потрогал  одну  носком
сапога, но пнуть не решился.
     - Ну и ну! - выдохнул Роксалан восхищенно. - Сроду такого великана не
видывал!
     Вишена оглянулся. Чуть выше макушек  сосен  на  краю  поляны  маячили
горные пики, покрытые шапками снегов. Была в этом  какая-то  невысказанная
мрачная красота.
     -  Это  и  есть  оракул?  -  недоверчиво  спросил  Похил,   одергивая
бело-голубой плащ.
     - А чего ты ожидал? - прозвучал вдруг знакомый голос.
     Все обернулись. Чуть в стороне  стоял  долгобородый  старец  в  белых
одеждах. Он опирался на длинный резной посох.
     - Базун! - выдохнули разом трое или четверо.
     В родном мире старец с посохом несколько раз выручал Боромиров  отряд
в трудную минуту. И сейчас все вдруг поняли, что они не покинуты на  чужой
земле, что хоть кто-то помнит о них и тревожится.
     - Долго же мне пришлось ждать! - сказал Базун.
     Тарус, казалось, был озадачен.
     - Ждать?
     - В этот мир мне  ходу  нет,  -  об®яснил  Базун.  -  Два  Оракула  -
единственные места, где вы можете меня услышать.
     Тарус внимал. Остальные - тоже, никто даже не перешептывался.
     - Тогда подскажи нам, в какой руине искать Книги? - спросил  чародей,
не желая терять время.
     Базун ответил не сразу.
     - Прямо ответить я не могу, потому что не я здесь хозяин. Однако есть
способ это узнать. Нужно выполнить задание Оракула. Тогда ответ  на  любой
вопрос о руинах Иллурии будет вами услышан. Но - только на один вопрос.
     - Жаль, - вздохнул Тарус. Возникшая было надежда выспросить у  Базуна
заодно и о втором сапфировом мече погасла. -  А  какое  задание  даст  нам
Оракул?
     - Сейчас узнаем...
     Фигура  старца  вдруг  потеряла  очертания  и   расползлась,   словно
сотканная из тумана. Посох повалился на траву.
     - Растаял, - пробормотал Боромир. Удивления в  его  голосе  не  было:
Базун и раньше исчезал подобным манером.
     Вишена вспомнил, как раньше думал о все новых целях  и  новых  к  ним
дорогах, и ощутил, что его мысли невероятно быстро сбываются.  Вот,  думал
отсюда уж точно за Книгами путь, ан нет, сначала задание Оракула исполнить
надобно...
     Базун больше не появился. Прозвучал только его надтреснутый голос:
     - Слушай, Боромир-Непоседа,  слушай  Тарус-чародей,  слушайте  и  вы,
воины-храбры! Оракул Танкара откроет вам руину, где скрылась Тень, если вы
умертвите десять айагров, воюющих  за  Аргундор.  Даже  ходить  далеко  не
придется: эти твари помогали штурмовать замки севернее Тинзкого моста. Там
они и поныне остаются. Исполните - глядите  на  карту,  которая  сюда  вас
привела, она все расскажет. Удачи вам!
     Голос умолк. Валяющийся на земле посох  Базуна  тоже  куда-то  делся,
пока все озирались.
     - Порой мне кажется, что наш поход бесконечен, - проворчал Боромир. -
Эти Книги и впрямь станут  бесценными,  если  мы  до  них  в  конце-концов
доберемся.
     Тарус промолчал. Просто радовался знаку, что они на  верном  пути.  А
что до нового задания, так за любое знание приходится  платить.  Несложную
эту истину чародей усвоил раньше, чем научился плести заклятья.
     И они отправились  обратно.  Пересекли  лес,  ступили  на  извилистую
горную тропу. Точно так  же  тянулись  навстречу  темные  скалы,  а  внизу
плескались свинцовые волны залива.
     - Тарус, - окликнул чародея Вишена. - А кто такие айагры?
     - Нечисть  такая,  -  вздохнул  тот.  -  Вроде  чертей,  только  куда
зловреднее и сильнее. Лучше бы так и не узнал никогда кто они...
     "Опять нечисть", - подумал Вишена и покосился  на  свой  черный,  как
ночь, клинок. Все три руны на гарде слабо светились зеленым.


     Когда залив скрылся за причудливыми изломами скал и тропа  потихоньку
пошла вниз, путники примолкли. Никто не перебрасывался короткими  фразами,
как раньше - они ступили на пустоши Танкара, где хозяйничали сейчас черные
люди Аргундора.
     - Вон там, - показал на неровную цепочку  холмов  Боград,  -  ближний
замок. Щаг зовется. Раньше он всадникам  принадлежал,  но  недавно  пришли
черные и выбили из Танкара всех. Чуть дале другой замок,  Продиас,  а  еще
дальше - Нидлтон и Менелот, две старых твердыни всадников в  Танкаре.  Они
оставлены впервые за много лет.
     Вечерело.  Небо,  одетое  мрачными  тучами,  нависало  над   головами
путников  и,  казалось,  гнуло  к  земле,  давило   непомерной   тяжестью.
Порывистый вос