Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
      Кир Булычев. Операция "Гадюка" -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  -
Не люблю я этих "но", - сказала Калерия, выразив и мою точку зрения. - Дело в том, что меня повысили по службе, - сказал дядя Миша. - Кому же ты мешал? - спросила догадливая Калерия. - Я обязан был докладывать о своих... находках. Моя фирма подчинялась непосредственно президентской администрации, так что начальников у меня было немного и о моих бредовых приключениях они знать не желали. У них были дела поважнее. - Удобно устроился! - похвалила дядю Мишу Калерия. Дядя Миша не оценил комплимента Калерии Петровны. Он переживал свои обиды. - В ФСБ решили, что мне Нижний мир не по зубам, хотя они совершенно не представляют, что это такое и кому он по зубам. Я просил оставить меня консультантом. Но я не из их конторы, и они наивно полагают, что обойдутся без меня, без вас, без специалистов. - И где ты теперь? - Я первый заместитель главного советника. С правом проезда в служебном авто без билета. - А что за люди пришли вместо тебя? - спросила Калерия. - Хорошие люди, советские люди, преданные люди. Но пока они сообразят, что держат в лапах раскаленный кирпич, рук уже не будет. - И что ты делаешь? - Пишу докладные президенту и близким к нему людям. - И они не отвечают. - Пока не отвечают, так как заняты реорганизацией. - Чем ты можешь нам помочь? - Старыми связями, - ответил дядя Миша и взял телефонную трубку. Он подождал гудков шесть. Потом кто-то подошел. - Иван Сергеевича можно побеспокоить? - спросил дядя Миша. - А когда будет? А кто за него? Да не беспокойся, это я, ты мой голос знаешь. Ну ладно, ладно, утром позвоню. Дядя Миша положил трубку и сказал: - Только не падайте духом. Как будто кто-то, кроме него, пал духом. Дядя Миша позвонил еще в одно место. Там никто не подошел. - Ладно, - сказал он, как будто не признавая поражения, - утро вечера мудренее. С утра займемся. Калерия не стала с ним спорить. Ничего, кроме огорчений, спор не смог бы принести. Вместо этого она спросила: - А ты знаешь людей, которые занимаются нашей проблемой? - Руководитель - Спартак Ахмедов. Молодой, амбициозный, не верящий в чудеса и не читающий фантастики. - Катастрофа, - вырвалось у меня. Дядя Миша обернулся ко мне: - И уж тем более не допускающий существования инопланетных пришельцев. - Мне стыдно, - признался я. Дядя Миша погрозил мне тонким пальцем: - А вот насколько ты, Гагарин, пришелец, еще предстоит разобраться компетентным органам. - Он молодой? - Один из самых молодых полковников в органах, - сказал дядя Миша. - Отличник, умница в допустимых пределах. Его отец недавно вышел в отставку в чине генерал-лейтенанта той же службы, только в республиканском масштабе. - Какая республика? - спросила Калерия. - Не важно. - И правда не важно. А ты ему сдавал дела? - Настолько, насколько это бывает между соперничающими организациями. - Он много знает? - Ему известны все основные факты. Только он полагает, что не все факты являются таковыми. - У него есть план действий? - Не все решает именно он. - Ну ладно, не придирайся к словам. У них есть план действий? - Боюсь, что с каждым днем они все более к нему приближаются. Мы молчали. И Калерия, и я могли представить себе, какие светлые идеи возникнут в головах двоюродных коллег дяди Миши. Дядя Миша поглядел на нас, подумал, потом раз®яснил: - Земля круглая. Существуют светлые идеи использовать Нижний мир в геополитических интересах. - Ясно, - не выдержал я. - Значит, мы копаем под Америку снизу. - Казалось бы, чепуха, но эта мысль укоренилась в моих коллегах. - Тогда можно развивать эту игру дальше, - сказала Калерия. - Как замечательно расположить там, внизу, секретные заводы. - Но учти, - сказал дядя Миша, - кому-то надо на этих заводах работать и ими руководить при условии полной несовместимости тамошних жильцов и нас с вами. - Значит, надо кинуть все силы биологической науки на ликвидацию разночтении между полями. - А для этого нужны постоянные базы и постоянная связь. Ни того, ни другого пока нет. И тут мы все снова замолчали. Если вы не поняли почему, то я об®ясню. Мы получили телеграмму от Егора. Егор здесь. Это может значить, что он решил пожертвовать собой и сгореть за сутки, если не меньше, причем зная заранее, что сгорит, хотя я бы не отнес его к самоубийцам. Мы даже не знаем, один ли Егор, или кто-то пришел с ним вместе. Враг это или друг? Если сейчас мы как настоящие патриоты бросимся сообщать на Лубянку о контакте с неким молодым человеком, мы можем спустить на него целую... как мягче сказать... группу товарищей, которым надо узнать, где находится переходник в Чистилище, как им воспользоваться и как в перспективе устроить там несколько военных баз. В ходе этой операции, проведенной людьми некомпетентными, но глубоко уверенными в том, что Небо подарило им право и умение решать все проблемы внутри своего коллектива, возможно, погибнет и Егор, и еще черт знает сколько народа. Дяде Мише хуже всех - он официально причастен к - государственной машине, которая столь велика, что с небес не сможет рассмотреть муравьишку-человека. У нее свои интересы. Я вдруг вспомнил, как по телевизору выступал какой-то главный оружейный начальник, и журналист спросил его: "Вот раньше были атомные бомбоубежища, в которых руководство страны и генералитет могли чувствовать себя в безопасности во время войны. Как обстоят дела с этими бомбоубежищами сейчас?" И начальник серьезно, без стыда или юмора, ответил: "Не беспокойтесь. Все эти бомбоубежища существуют. Руководство страны и командование армии будут во время войны в полной безопасности". Именно такие люди, радетели за безопасность государства в пределах его руководства, и будут решать судьбу Чистилища и бессмертных уродов, которые его населяют. - Считай, что тебя здесь не было, - сказала Мише Калерия. - Мы сами попытаемся что-нибудь придумать. - Лера, - возразил дядя Миша, - ну что вы можете придумать? У вас нет ни сил, ни возможностей. Вы даже не сможете перехватить в Бологом Егора. - А ты можешь? - Я постараюсь еще одному человеку позвонить, - сказал дядя Миша. - Мы с ним рыбу ловили. - Это достижение, - сказала Калерия, пока дядя Миша набирал еще один номер и снова ждал, заранее зная, что никто не возьмет трубку. - Тогда, - сказала Лера после того, как дядя Миша прекратил свои бесплодные попытки, - подскажи нам, что делать. Есть задача: козел, капуста и волк... - Есть задача, - повторил дядя Миша. - Известный нам человек вернее всего прибудет поездом на станцию Бологое в пять сорок. У нас нет вертолета, чтобы перекинуть туда Гарика и меня. - И тебя? - Не женщину же посылать, - невесело улыбнулся дядя Миша. - К тому же я пользуюсь правом ношения личного оружия. Так что в качестве ассистента я могу пригодиться Гарику. Кстати, у нас с ним уже есть некоторый опыт совместных действий. - Спасибо, - сказала Калерия. Мне тоже было приятно, что он будет со мной. Проверенный спутник. - Давайте действовать, - сказал дядя Миша. - У меня есть еще одна резервная идея. Может быть, сработает. - Поделишься? - Тут нет никаких тайн, - сказал дядя Миша. - На Ленинградском вокзале у меня все знакомые. Сейчас тоже. Если повезет и кто-нибудь из них сейчас на дежурстве, я постараюсь по линии железнодорожной милиции связаться с Бологим. - И что? - Ничего особенного. Они будут знать, что в Бологом должен выйти наш сотрудник, Чехонин Георгий Артурович. Ему передадут послание - что товарищ Гагарин и сопровождающий его сотрудник прибудут в Бологое позже утром. И в случае, если лейтенант Чехонин знает, куда проследует дальше, он в записке или в устной форме доложит начальнику тамошнего отделения милиции, куда направляется, где встретит наших товарищей, а также всю дополнительную информацию. Если нуждается в средствах, пускай милиция выдаст ему на текущие расходы - я гарантирую компенсацию. Нормально? - Тогда с Богом, - сказала Калерия. - Не теряйте времени. - А ты? - спросил Миша. - Разумеется, я останусь в институте. - Сейчас ночь! Твои домашние с ума сойдут. - Не сойдут, - сказала Калерия. - Они у меня закаленные. - Но зачем тебе оставаться здесь? - спросил дядя Миша. - По простой причине. Может случиться так, что Егор позвонит сюда. Других телефонов он не знает. А потом и вам может понадобиться связь... конфиденциальная связь. - Я совершаю должностное преступление, - вдруг сказал дядя Миша. - Но в то же время совершаешь благородный поступок во имя гуманизма. - Красиво, - согласился дядя Миша. Мы оставили Калерию в лаборатории. В лаборатории есть кожаный диван небольшого размера, на нем можно в случае надобности прикорнуть. 15. ЕГОР ЧЕХОНИН Вагон был неполон. Егор прошел следом за агентами, но не близко к ним. Они устроились в пустом купе. А Егор - через тонкую стенку от них. Полка была свободна. Он уселся поближе к проходу. Пока поезд стоял, ему было слышно, как разговаривают агенты. Но они ничего особенного не сказали. Лядов сказал, что отлично - можно растянуться на полке и поспать. - Вам хочется спать? - удивился Майоранский. - Свежий воздух, - сказал Лядов. - А я, должен вам сказать, всегда ездил в мягком вагоне. Это удобнее, и чай разносят. - Каждому свое, как говорили римляне, - сказал Лядов. - Мне и полки достаточно. Интересно, подумал Егор, как в шпионском фильме. Я - бравый лейтенант, преследую немецких шпионов, которые хотят раздобыть советского завода план. Сознанию так хочется все разложить по привычным полочкам. А в этой системе ценностей шпион более обычное явление, чем какой-то иной мир без времени. Пришла женщина неопределенного возраста, с двумя мрачными молчаливыми детьми, которые тут же уткнулись в окно и стали смотреть на темный перрон. - Интересно, где мои сейчас? - сказал Лядов. - Кого вы имеете в виду? - спросил Майоранский. - У меня жена была, дочка. Только жена дочку увезла. Не хотела жить в номерном поселке. Прошло четыре года и три месяца. - Откуда такая точность? - А я в Ленинграде на вокзале газету купил, - сказал Лядов. - С датой выхода. После долгой паузы, в которой было слышно, как шуршит газетный лист, Майоранский произнес: - Жаль, что шахмат не взяли. Сейчас бы блиц сыграли. - У меня живот болит, - сказал Лядов. - У вас не болит? - Нет... пока нет. - Черт знает этого еврейчика, - сказал Лядов. - У меня есть подозрение, что вся эта вакцина - липа. Чтобы нас успокоить. А нам обратно не вернуться. - Перестань хныкать и паниковать, - оборвал Лядова Майоранский. - Мы выполняем задание командования, которое лучше нас знает, что именно наше здоровье и самочувствие помогут выполнить задачу. - Я не командование подозреваю, - ответил Лядов. - А доктора. Хотите газету посмотреть? - Нет, - ответил Майоранский. - Зачем? Это все равно что марсианскую газету читать. Ни одной знакомой фамилии, ни одного знакомого дела или места. Они и Ленинград переименовали. Какой цинизм! - Вот мы с вами и поставим их на свои места. - Тише! Вы что хотите, чтобы каждый милиционер нас услышал? - Только им и дело, что нас слушать? - Всегда найдется бдительный товарищ, - возразил Майоранский. - Так было на Руси, так и будет. Лучше подумайте, вы уверены, что найдете то, что нам нужно? - Почему бы нет? - Надо сходить в туалет, - сказал Лядов. Майоранский хихикнул. Ему показалось забавным, что человек собрался в туалет. "А мне тоже это кажется забавным? - подумал Егор. - Хотя я бы сейчас чего-нибудь с®ел. А денег нет. Вот бы сейчас подойти к ним и сказать: дайте сто рублей, отдам в Смольном у Берии. Ах, воскликнут они, откуда вы? А я скажу - Лаврентий Павлович поставил меня следить за вами, интеллигентами". Лядов прошел в туалет и тут же вернулся обратно. Егор только успел заглянуть за перегородку и увидеть, что Майоранский развернул газету и просматривает ее. - Заперто, - сказал Лядов, - совсем забыл, что на стоянках туалетами не пользуются. - Скоро поедем, - сказал Майоранский. - Я тут газету посмотрел, обнаружил, что все эти так называемые демократические процессы вполне обратимы. Недаром оставили Ленинградскую область - чтобы безболезненнее перейти к старым ценностям. Поезд слегка дернулся и начал двигаться. Мальчики стали шепотом обсуждать нечто, увиденное ими за окном. Женщина развернула большой пакет с курицей, помидорами и батоном хлеба. В лучших поездных традициях. Два часа ночи, но она собирается поужинать и детей покормить. Запах еды был соблазнительным. Мальчики сразу отклеились от окна, уселись за столик, замерли, глядели, как мать режет помидоры и курицу. Поезд был медленным, пассажирским или почтовым. Он намеревался останавливаться на всех станциях. Егор незаметно для себя задремал. Впервые за несколько месяцев. Очнулся он от того, что поезд остановился - видно, недалеко уехал от города. И сразу стали слышны разные шумы - в вагоне далеко не все спали. Соседи успели всю еду уплести - на бумаге лежали куриные кости, огрызки помидоров и об®едки хлеба. Посреди стола стояла пустая бутыль из-под лимонада. Мальчики спали на верхней полке, внизу женщина. Постельное белье они брать не стали. Впрочем, в этом поезде мало кто брал постельное белье, потому что ехали не до Москвы, а до разных станций между Питером и Тверью. И народ был небогатый. Из-за загородки донесся голос Майоранского: - Что же происходит в организме, когда он подвергся заражению? Лядов не ответил прямо на вопрос, а сказал: - Странно, мы столько с вами прожили там, внизу, играли тысячу раз в шахматы, а никогда не приходило в голову понять, что же нас с вами об®единяет. - Профессия, - сказал Майоранский. - Я не об этом. Я думаю, что это живой мир на нас действует особым образом, мы становимся людьми, а людям свойственно любопытство. - Вы не рассказали мне о том, что происходит в организме. - Я могу только очень грубо... приблизительно. - Я более опытный специалист, чем вы, Лядов. - Но отстали на поколение. А это непреодолимо. - Рассказывайте. - Вот палец, - сказал Лядов, - а вот мозг... Поезд дернулся, куда грубее, чем в Петербурге, и поехал дальше. Застучали колеса. Лядов немного повысил голос, а Егор подвинулся так, чтобы его голова фактически выглядывала из-за перегородки. Поэтому ему был слышен разговор. - Если ты захочешь пошевелить пальцем, - был слышен голос Лядова, - то мозг посылает нервный импульс, и при этом выделяется фермент. - Не учите меня грамоте, - проворчал Майоранский. - Вы спросили, я отвечаю. Суть нашего открытия заключается в том, что в нервных волокнах отравляющее вещество заменяет этот фермент и поражает центральную нервную систему... Тело перестает слушаться мозга. - Примерно представляю. И эти разработки ведутся только у нас? - Нет, это секрет полишинеля. В Штатах тоже есть такие работы. - Какова эффективность? - Что вам сказать? Как-то в лаборатории я отвлекся разговором и дотронулся резиновой перчаткой до незащищенного места на другой руке. Вот здесь, у запястья... Паника началась! Мне сразу антидот вкололи... - Смешно, - сказал Майоранский, - но ничего принципиально нового. - Это как сказать, - возразил Лядов. - У нас возможности гигантские, только денег не дают. Я, например, из водки могу такой яд приготовить, что ты никогда не поймешь, от чего умер... Скажем, заложу заданность поражения - один год. Суммарное воздействие - четыре дозы. Вот в течение года если ты примешь по сто граммов, тебе кранты. Я даже с тобой первую рюмку выпью и больше в течение года, пока действует кумулятивный эффект, принимать не буду. А тебе останется до смерти триста граммов. Из любой бутылки, понял? - В мое время тоже были неплохие яды, - сказал Майоранский. - Вы, может, не слышали, это закрытые дела, что мы ликвидировали нескольких опасных врагов нашей Родины. - Знаю, - ответил Лядов, - знаю. Бандеру, его помощника, Троцкого - нет, Троцкого вы топором убрали, Папу Римского... - Не знаете - не вмешивайтесь. - Майоранский был недоволен - то ли тем, что его напарник слишком много знает, то ли тем, что знает он недостаточно. - Знаю - люизит, иприт, фосген... - Лядов не скрывал своего превосходства. - Это все позавчерашний день. Вам приходилось читать о японской секте... - Я не читаю о японских сектах. - Ну и молодец... - Лядов хотел обидеться, но спохватился, что тогда он лишится собеседника, а поговорить хотелось. - Продолжайте, коллега, - подбодрил его Майоранский. - В июле или августе девяносто пятого года в Москве было совершено убийство крупного банкира и политика Ивана Кивелиди. Ему стало плохо на службе, приехала "скорая", сначала диагностировали почечные колики, а в ночь он умер от отека мозга. - Характерно, - заметил Майоранский. - Никто не мог отыскать причину смерти. Единственная зацепка заключалась в том, что за день до Кивелиди в том же кабинете умерла его секретарша. Вскрытия ничего не дали... - Я тоже ставил себе задачу - яд должен выводиться из организма в первые же минуты, - сообщил Майоранский. - Только яд уже не тот. Хотя следов отравы в организме не нашли, стали искать в кабинете и увидели коричневое пятнышко на телефонной трубке. К счастью для сыщиков, за несколько суток вещество потеряло силу, но все же удалось установить, что это - цитирую по памяти - "аналог боевого фосфоро-органического отравляющего вещества нервно-паралитического действия". Но неизвестной формулы. Вы понимаете? - Понимаю, - сказал Майоранский, - конкурирующая фирма? Ведь вы не делились с коллегами информацией, и думаю, им тоже нет смысла... - Мы сделали десятки тысяч опытов! - Все в прошлом, - сказал Майоранский, - как и у меня. Поезд пошел быстрее, стук колес прерывал звук голосов. К сожалению, все сбылось. Самые худшие опасения сбылись. Они ехали, чтобы выпустить - пока не известно, где, как и сколько - отравляющего вещества, современного яда. Лядов работал здесь, видно, в каком-нибудь почтовом ящике - в Максимовке. Майоранский - старый волк еще из бериевских времен, если он принимал участие в убийстве Бандеры. Они разговаривали спокойно, словно не потрясены заранее ужасом того, что им предстоит сделать. Дошли ли до Москвы его послания? Выполнит ли его просьбу Верка-снайпер? Если в Бологом не будет никакого сигнала, придется действовать самому - он должен остановить агентов Берии, прежде чем они доберутся до яда. Поезд замедлил ход. - Интересно, знал ли убийца Кивелиди, с каким ядом он имеет дело? - спросил Майоранский. - Вернее всего он приговорил себя к смерти. - А может, он и не приговаривал - если инкубационный период несколько минут или даже часов, он мог спокойно уйти и умереть на улице. Поезд останавливался. Женщина открыла глаза и глядела на фонарь за окном. Мальчики спали. - Сколько времени, не скажете? - спросил Егор. - В твоем возрасте пора часы заводить, - сказала женщина. Потом поглядела на наручные часы и сказала: - Без двадцати четыре. Значит, скоро Бологое. Егор все ждал, что они будут обсуждать, как ехать дальше. Но об этом не было

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору