.
   - Если историческая задача - грабить и убивать,  -  сказала  Ингрид
возмущенно, - то осознать ее несложно. Вам нравится суп?
   - Необычно, - сказал Андрей.
   - Мы здесь многому научились, -  сказала  Ингрид.  -  Знаем,  какие
травы полезны, а какие есть нельзя.
   - Спасибо Белогурочке? - спросил Андрей.
   - Она вам понравилась? Правда, замечательный ребенок?
   - Сколько ей лет?
   - Не знаю. Жан, сколько лет твоей Белогурочке?
   - Здесь год немного длиннее нашего, -  сказал  Жан.  -  И  потом  в
первобытном обществе другие мерки. Девиц отдают в соседний род,  когда
исполняется тринадцать-четырнадцать.
   - А почему не отдали Белогурочку?
   - Она была предназначена парню  из  стаи  Динозавров.  Но  та  стая
полностью истреблена. Белогурочка - девушка-вдова. Это недостаток.
   - Еще налить супа? - спросила Ингрид.
   Пришел чернявый, ртутный, яростный Аксель Акопян. Присел за стол  и
принялся работать ложкой так, словно соревновался на скорость.
   - Видели, какой дым? - сказал он.
   - Мне говорили, что орда Октина Хаша захватила кибитки  стаи  Серой
акулы. И был бой, - сказал Жан.
   - Господи, когда это кончится! - воскликнула Ингрид.
   - Я глупею от этих запахов, - сказал Конрад. - Здесь все пахнет.
   Пышная добрая Медея, которая дежурила на кухне,  принесла  миску  с
тушеным мясом.
   - Угадай, что это такое, - сказал Конрад.
   - Лучше и не пытайтесь, - возразила Ингрид. - Я стараюсь не думать.
Хорошо, что у нас запас консервов.
   - Ничего особенного, - сказал Жан. - Это оленина. -  Я  покажу  вам
его рога. Два метра в размахе.
   - Почему все так нелогично? - спросил  Андрей.  -  Законы  эволюции
постоянны. Одно отмирает и уступает место другому.
   - Здесь не уступило, - сказал Конрад.
   - Сюда нужно экспедицию человек в сто, - сказал Аксель. - Я написал
отчет, а в центре никак не раскачаются. Эта планета набита тайнами. Ты
смотришь направо - так быть не может! Ты смотришь налево -  такого  не
бывает, а оно есть.
   - Андрею надо что-то показать. До темноты еще часа  два,  -  сказал
Жан. - Давайте, я покатаю его на флаере.
   - Спасибо, - сказал Андрей. Ему было стыдно признаться в  том,  как
сильно его тянет в сон. Впрочем, проницательная Ингрид угадала, что  с
ним творится.
   - Никуда он не полетит, - сказала она. -  Зачем  спать  во  флаере,
когда можно поспать в шатре. Человек впервые попал к  нам.  Вспомните,
как вы здесь спали первые дни. Конрад, уступишь Андрею койку?
   - А компот? - удивился Аксель Акопян.
   - Пускай идет, - сказала Ингрид. - Через два часа мы его разбудим.
   - Через час, - сказал Андрей.

   Конрад разбудил Брюса через два с половиной часа.
   - Ты не простишь, если я дам тебе спать до утра, - сказал он.
   В руке он держал чашку кофе.
   За окном было сине, почти совсем стемнело.
   - Я себе не прощу, - сказал Андрей. -  Спасибо,  что  разбудил.  Со
мной такого еще не бывало.
   - Мы засекли со спутника, - сказал Конрад,  -  что  Октин  Хаш  уже
выехал. Хочешь посмотреть?
   - А чего он к вам едет? - спросил Андрей, отбирая чашку у  Конрада.
Кофе был горячий и очень крепкий. Конрад постарался.
   - Как соседняя держава. С визитом, - сказал  Конрад.  -  Считается,
что мы взяли под свою руку стаю Белого волка. И можем претендовать  на
их бывшие земли. Политика сложная.
   - Вы взяли под свое покровительство стаю?
   - Иначе бы их перебили люди Октина Хаша! Ты этого хочешь?
   - Конрад, ты сердишься, значит, ты не прав.
   - Просто замечательно, если ты сидишь в Галактическом центре  и  за
тебя думает компьютер.  А  ты  видел  Белогурочку?  А  ты  ее  младших
братишек видел? Они хотят жить, понимаешь?
   - И вы решили встретиться с Октином Хашем?
   - Это он решил с нами встретиться.
   - Он вас считает богами?
   - Религия их первобытна. Они одушевляют силы природы.  Они  еще  не
додумались до концепции бога в человеческом  обличье.  Поэтому  мы  не
можем быть богами. У нашего племени много оружия и богатств.  Покорить
нас невозможно.  Ему  совершенно  непонятно,  чего  же  мы  хотим.   А
любопытство - одно из первых человеческих качеств.
   - А что тебе нужно от этой встречи?
   - Только чтобы нас оставили в покое. Чтобы  перестали  нападать  на
наши партии. Степь велика. Пускай идут дальше.  Эта  земля,  -  Конрад
сделал широкий жест рукой, - от озера до холмов - наша.
   - Вождь стаи Железной птицы...
   - Не  могу  же  я  об®яснить  Октину  Хашу,  что  мы  прилетели  из
Галактического  центра  для  проведения  комплексных  исследований.  С
сумасшедшими здесь разговор короткий - дротик под сердце.
   В дверь заглянула Ингрид.
   - Едут, - сказала она. - Пошли в узел связи, поглядим.

   Спутник связи завис над лагерем кочевников.  Если  бы  сам  великий
Октин Хаш,  повелитель  северной  степи,  поднял  голову,  он  мог  бы
заметить искорку - не более того.
   На большом экране узла связи был виден клуб серой пыли.  Октин  Хаш
уже несколько недель стоял на берегу небольшой степной речки.  Люди  и
кони истоптали  траву.  Слабый  ветерок  оттягивал  пыльное  облако  в
сторону - из пыли, как из тумана, поднимались  горбы  кибиток,  совсем
иных, чем чумы у стаи Белого волка. Бивни  мастодонтов  были  обтянуты
кожей динозавров. Кибитки расходились радиально от центра лагеря,  где
стоял шатер вождя. Лагерь был огражден повозками, за  которыми  далеко
тянулись хибары и навесы. Там жили рабы и  слуги,  а  далее  оказалась
свалка - кости животных,  навоз,  ломаные  телеги,  ямы,  куда  кидали
мертвых, - Октин Хаш любил порядок в лагере, но не интересовался,  что
творилось за его пределами.
   Перед шатром Октина  Хата  стояли  высокие  шесты  с  разноцветными
тряпками, у  входа  горели  два  костра,  наполнявшие  пыльное  облако
оранжевым сиянием. Всадники в костяных  шлемах,  накидках  из  крыльев
птеродактилей - высушенные когти торчат над плечами,  как  эполеты,  с
небольшими блестящими щитами из акульей кожи, горячили босыми  пятками
мохнатых лошадок, размахивали копьями, ожидая выхода вождя.
   Два телохранителя, закованные в латы из  кожи  игуанодонтов,  вышли
первыми из шатра. Потянули, раздвигая,  полог,  и  тогда,  скрытый  по
колени в пыли, вышел сам Октин Хаш.
   Он был мал ростом, на голову ниже  людей,  что  следовали  за  ним.
Корона из красных перьев лишь подчеркивала его малый рост. Одет он был
скудно - лишь короткая юбка из тигровой шкуры. Вместо коня  обнаженные
рабы вели громадного ящера.
   - Стегозавр, - сказала Ингрид. - Я покажу снимки  -  на  них  возят
грузы через пустыню - целые караваны. Они тупы и  послушны.  А  везет,
как грузовик. Машина неприхотливая: поел травки - снова в путь.
   Между вертикальными  метровыми  пластинами  на  хребте  ящера  было
устроено сиденье из шкур. Второе, спереди, для  погонщика.  Подчиняясь
удару копья, ящер покорно подогнул  толстые  ноги  и  коснулся  брюхом
земли. Два воина наклонились, чтобы вождь мог  ступить  на  их  спины.
Оттуда - на спину ящера. Стегозавр поднялся и замер.
   Всадники бешено  закрутились  вокруг,  затем  понеслись  вперед,  к
проходу между повозок.
   Ящер, не спеша переступая по пыли, двинулся вслед,  как  линкор  за
торпедными катерами.
   - Они далеко отсюда?
   - Часа через полтора будут. Надо готовиться.  Жан,  ты  предупредил
стаю?
   - Сейчас схожу, - сказал филолог.
   Конрад обернулся к Андрею:
   - Логика порой не  срабатывает.  Он  едет  к  нам  установить  мир.
Казалось бы, замечательно. Но с  ним  скачут  молодцы,  которые  могут
вырезать всю деревню нашей стаи. Потому надо предупредить.
   - Вы их будете прятать здесь?
   - Они уйдут в лес. Так уговорено.
   - Вы его впустите на станцию?
   - Разумеется, - сказала Ингрид. - Он пускал Конрада к себе в шатер.
Оскорбление - не пустить в дом.
   - А соблазн не слишком велик?
   - Разумеется, мы примем меры.
   Андрей поглядел на  экран.  Спутник  не  выпускал  из  поля  зрения
посольство, которое шло к станции.
   Впереди носились всадники. Как  пчелы,  отрывающиеся  от  роя,  они
сновали в разные стороны и возвращались к громаде стегозавра.  Колдуны
и старейшины ехали  спокойно,  держась  за  хвостом  ящера.  Маленьким
красным пятнышком  покачивалась  перьевая  корона  Октина  Хаша  между
пластинами на спине стегозавра.
   - Медея, - сказал Конрад, - проверьте со  Стахом  силовое  поле.  В
станцию пропускаем только Октина и его советников. У вас  час  на  то,
чтобы решить, как это лучше сделать.
   Андрей вышел наружу.
   Громко стрекотали цикады. Быстрая  тень  беззвучно  пронеслась  над
головой, и Андрей отпрянул к двери.
   Два черных силуэта возникли у цепочки зеленых  огоньков  -  границы
силовой защиты. Огоньки у их ног на секунду погасли, затем  загорелись
ярким белым светом - в поле образовался проход.
   Жан и Белогурочка подошли к Андрею.
   - Вам цикады не надоедают? - спросил Андрей.
   - Я привык, - ответил Жан. - Я их  не  слышу,  как  старые  часы  в
комнате. Белогурочка решила побыть у нас.
   - А остальные?
   - Остальные отошли в лес.
   - Почему ты не ушла со всеми? - спросил Андрей.
   - Я хотела увидеть  тебя,  -  сказала  Белогурочка.  Жан  сдержанно
улыбнулся.
   - Вы еще не привыкли к простоте  чувств  и  отношений.  Белогурочка
всегда говорит, что думает.
   - Андрей - твой друг? Почему он должен улететь?
   - У меня дела далеко отсюда, - сказал Андрей.
   - Ты охотник?
   - Я караванщик.
   Белогурочка обернулась к Жану, ожидая, чтобы он об®яснил.
   - Андрей хочет сказать, что он ведет повозки с товаром.
   - Лучше, если бы ты был воином, - сказала Белогурочка.
   Они вернулись в станцию. Там,  на  свету,  Андрей  смог  разглядеть
девушку. Она приоделась. На ней был короткий плащ из  серых  и  черных
перьев и несколько нитей бус из оранжевых острых  зубов,  из  каких-то
сушеных ягод. К сожалению, Белогурочка намазала брови сажей и на щеках
нарисовала зеленые узоры.
   - Красиво? - спросила она, перехватив взгляд Андрея.
   - Не знаю, - сказал Андрей. - Я здесь первый день.
   - Странно говоришь, - обиделась Белогурочка. - Один день, два  дня,
много дней - или красиво, или некрасиво.
   - А это обязательно рисовать? - спросил Андрей.
   - Обязательно. Это наш знак. Погляди.
   Белогурочка протянула Андрею руку, на  которой  были  вытатуированы
такие же узоры.
   - Когда я стану женщиной, - сказала она, -  мне  наколют  на  щеках
такие рисунки. Я дочь вождя.
   Они стояли в общей комнате станции. Еще днем здесь был беспорядок -
складывали образцы и грузы, полученные с  "Граната".  Сейчас  все  это
убрали и комнату  пропылесосили.  Два  кресла,  самые  красивые  -  их
притащили из кают компании, - стояли рядом у стены.
   Белогурочка быстро прошла к креслам и села в одно из них.
   - Ты садись рядом, - сказала она. - Ты  будешь  Конрад.  А  я  буду
Октин Хаш.
   Андрей подчинился.
   - Только Октин Хаш не сядет сюда,  -  сообщила  Белогурочка.  -  Мы
сидим на полу.
   - А ты?
   - Я привыкла. Мне здесь нравится. Жан сказал, что, когда вы  будете
улетать, меня возьмут с собой. Мне с вами совсем не страшно.
   - А когда тебе страшно?
   - Ты когда-нибудь бегал?
   Андрей не понял.
   - Бегал, чтобы тебя не убили? Других убили, а ты бежишь.  И  ждешь,
чтобы убили. Октин Хаш убил моего друга. И потом убил мою мать.
   Белогурочка подобрала ноги, усаживаясь  поудобнее  в  кресле.  Ноги
были исцарапаны, на коленке белый шрам.
   - Они не найдут наших в лесу, - сказала Белогурочка. -  Они  боятся
ходить в лес ночью. А где твой нож?
   - Мне не нужно.
   - У твоих есть ножи, которые бьют издалека.  Ты знаешь?
   - Знаю.
   - Октин Хаш хочет взять меня. Чтобы я жила с ним, варила ему мясо и
родила ему детей.
   - А он тебя видел?
   - Он к нам приезжал, чтобы говорить о мире. Они сидели с отцом, и я
приносила мясо. И он сказал отцу: отдай дочь - будем одна стая. А отец
сказал, что я обещана. Октин Хаш смеялся и сказал, что  он  все  равно
возьмет меня. - Белогурочка помолчала. - Он всегда приходит говорить о
мире, когда хочет убить. Я  сказала  Жану.  Он  идет  вас  убить.  Жан
сказал, что не боится.
   Конрад вошел в комнату. Он был доволен.
   - Зал для аудиенции готов. Жалко, что кресла не золотые,  -  сказал
он. - Андрей, загляни в столовую. Жан сменит тебе заряд в бластере.
   - Зачем?
   - На усыпляющий. Если что случится, я  не  хочу,  чтобы  кто-нибудь
погиб.
   - Все же опасаешься?
   - Октин Хаш - завоеватель.  Хоть  первобытный,  но  завоеватель.  А
завоеватели  сами  изобретают  себе  мораль.  -  Конрад  обернулся   к
Белогурочке. - Пойди на кухню. У Медеи найдется  для  тебя  что-нибудь
вкусное.
   - Ты боишься, что Октин Хаш увидит меня?  -  спросила  Белогурочка,
легко вскакивая с кресла.
   - А ты хочешь его видеть?
   - Пускай Октин Хаш знает, что у меня есть большие друзья.  А  потом
мы пойдем в поход и убьем его, правда?
   - Иди на кухню! Кому сказал!
   Белогурочка скользнула из комнаты.
   Конрад нервничал. Он-то не был завоевателем.

   Уже совсем стемнело, когда Октин Хаш под®ехал к станции.
   Конрад с Жаном вышли их встречать. Конрад  позвал  с  собой  еще  и
Андрея, потому что у того были серебряные башмаки и куртка с  золотыми
знаками.  На  станции  ни  у  кого  не  нашлось  более   впечатляющего
облачения.
   Они стояли возле огоньков силового поля.  Небо  с  частыми  дырками
звезд, куда более яркое, чем над Землей, было зеленым  там,  где  село
солнце. Сквозь стрекотание цикад доносился заунывный вой.
   - Волки вышли на охоту, - сказал Конрад.
   Посольство показалось Андрею продолжением  неба  -  из-за  мерцания
оранжевых звездочек. Звездочки перемещались и становились все  ярче  -
всадники Октина Хаша держали в руках факелы. Отблески огня  играли  на
блестящих боках стегозавра, который черной горой выдвинулся  из  тьмы.
Погонщик коротко крикнул, и стегозавр  замер.  Его  маленькие  красные
глазки отражали свет факелов и  оттого  казались  злобными.  Стегозавр
медленно поводил головой, словно принюхивался к добыче.
   При виде встречавших  всадники  завопили,  размахивая  дротиками  и
факелами. Стегозавр медленно опустился на брюхо.
   - Приветствую тебя, Октин Хаш, великий вождь и мой брат,  -  сказал
Конрад.
   Жан переводил.
   Несколько всадников спешились, двое подбежали к стегозавру и встали
на четвереньки, подставляя спины вождю.
   Конрад счел момент удачным для подготовленного сюрприза. Он  поднял
руку, и по этому знаку со станции включили летающую лампу.  Прожектор,
зависший  над  головами,  вспыхнул  неожиданно  и  ослепляюще.  Андрей
зажмурился.
   За эту секунду  все  вокруг  изменилось.  Стегозавр  взметнулся  на
массивные задние лапы, когти передних дрожали над головами  всадников.
Погонщик, не удержавшись, полетел вниз, неловко свалившись  на  самого
вождя, и они покатились  под  копыта  коней.  Вопли,  рев  стегозавра,
проклятия Конрада, стук копыт, звон оружия  создавали  такой  яростный
грохот, словно рядом кипела битва.
   И уже в  следующее  мгновение,  придя  в  себя,  всадники  ринулись
вперед, построив заслон между вождем и людьми,  и  острый  зазубренный
наконечник копья закачался перед лицом Андрея.
   Жан, бросившийся было на помощь Октину Хашу, налетел  на  воина,  и
тот одним ударом сшиб его с ног.
   Резким клекотом послышался голос вождя.
   Андрей,  помогая  Жану  подняться,  увидел,  что  тот  уже   стоит,
подобравшийся, четкий и прямой.
   Копья опустились. Жан произнес  длинную  фразу,  прося  прощения  у
гостей. Потом была пауза. Жан обернулся к Конраду.
   - Я об®яснил, сказал он тихо, - что мы не желали зла. Что мы хотели
только достойно осветить место встречи...
   Тут заговорил Октин Хаш.
   - Меня нельзя испугать, - переводил Жан. - Я ничего не боюсь, но вы
напугали наших животных. Так не принимают высоких гостей.
   Очень толстая женщина с раздувшимся от жира лицом - глазки щелками,
облаченная в громоздкую меховую шубу, с трудом нагнулась, подобрала  с
земли помятую корону из красных перьев, расправила  и  нахлобучила  на
лысую голову Октина Хаша.
   - Мы уезжаем, - закончил перевод Жан. - И между нами будет война.
   - Какая еще война! - не выдержал Конрад. - Мы будем говорить! Мы не
сделали ничего дурного. Андрей, ну подействуй  на  них!  Нам  работать
нужно. С ума сойти!
   - Скажи ему, Жан, - Андрей не поверил в гнев вождя,  -  что  мы  не
допускали мысли, что такой смелый вождь, как Октин Хаш,  изменит  свое
решение из-за того, что над его головой зажегся свет.
   Пока Андрей говорил, он не сводил взгляда с вождя. Ему  показалось,
что тонкие губы Октина Хаша чуть изогнулись в усмешке.
   Октин Хаш ответил Андрею.
   - Великий вождь, - с явным облегчением  в  голосе  перевел  Жан,  -
соизволил принять об®яснения вождя стаи Железных птиц и будет  с  ними
разговаривать. Куда надо идти?
   Проход в силовом поле был раскрыт, и Октин Хаш смело пошел  вперед.
За ним ринулись толпой старейшины и воины.
   - Погодите! - крикнул Конрад. Жан, скажи ему, чтобы остальные ждали
здесь.
   Жан не успел перевести, потому что Ингрид, которая следила за  этой
сценой с пульта управления, включила вновь силовое поле  и  оставшиеся
снаружи воины бились о воздушную стену.
   Октин Хаш остановился.
   - Почему они остались там? - спросил он.
   - Здесь тесно, - ответил Конрад.
   - Ночь холодна, и мои воины голодны. Кто их накормит?
   - Этого еще не хватало! - вырвалось у Конрада.
   - Он прав. Мы нарушаем закон степи, - сказал Жан.
   - Скажите им, что пищу вынесут на поляну. Там свободно. Пускай  они
подождут немного. Пища скоро будет готова.
   Когда Жан перевел, Октин Хаш, подумав несколько  секунд,  кивнул  и
приказал воинам ждать и не беспокоиться.
   - Пускай откроют консервы, - сказал Конрад, зная,  что  каждое  его
слово слышно внутри станции. - И учтите, что там человек двадцать,  не
меньше. -  Он  первым  подошел  к  дому,  ворча:  -  Разорение,  сущее
разорение.
   - Хорошо, что свита невелика, - сказал Андрей.
   Октин Хаш сразу увидел два кресла. Он смотрел, как Конрад прошел  к
одному из них.
   Октин Хаш отлично владел собой, Андрей отдавал  ему  должное.  Ведь
дикарь никогда не был внутри станции. Белые стены,  белый  пол,  яркий
свет, мебель - все это должно было его смутить.  Спутники  вождя  были
куда более взволнованны. Они уселись на  корточки  у  входа,  не  смея
ступить в глубь комнаты.
   Конрад уселся в  кресло,  показав  гостю  на  второе.  Тот  остался
стоять.
   Они же не сидят на стульях, вспомнил Андрей.
   Вдруг  быстрым,  обезьяньим  движением  Октин  Хаш   подпрыгнул   и
опустился в кресло, поджав ноги.
   Его спутники громкими возгласами встретили это достижение.
   - Мы рады, - произнес Конрад, стараясь не улыбнуться, - что великий
сосед пожаловал к нам с миром.
   - Я тоже люблю мир, - ответил вождь.  Глаза  у  него  были  черные,
мышиные, острые. - Все, кто послушен мне, будут есть много мяса...
   - Хо! Хо! - поддержали вождя его спутники.
   - Октин Хаш предлагает вам отдать ему этот дом и все вещи.  За  это
вы всегда будете сыты и довольны. Он знает, что у вас много  мужчин  и
мало женщин. Он даст вам хороших женщин.
   - Жан, передай нашему гостю, - сказал Конрад, -  что  мы  не  будем
жить здесь долго. Мы не хотим власти  над  другими  стаями.  Мы  хотим
покоя. Нам нужно, чтобы воины Октина Хаша не нападали на наших людей.
   - Он обвиняет тебя во лжи, - перевел Жан.  -  Он  говорит,  что  мы
взяли в рабство стаю Белого волка, которая убежала от Октина Хаша.
   - Они не рабы нам, - сказал Конрад. - Они пришли по доброй воле.
   - И ты дашь мне дочь их вождя по имени Биллегури. Мой благосклонный
взгляд упал на нее.
   - А она согласна?
   - Ты спрашиваешь желания маленькой женщины?
   - Так у нас принято.
   Когда Жан  перевел  слова  Конрада,  степняки,  сидевшие  кучкой  у
дверей, возмущенно заворчали.
   Октин Хаш улыбнулся - рот тонкой полоской протяну