- спросил Удалов сочувственно.
     - В своем роде, - сказал мухомор. - Я, понимаете, могильщик.
     - Я сразу почувствовал в нем что-то зловещее, - сказал кузнечик.
     - Продолжайте,  -  сказал  Удалов.  -  И  у  могильщиков  могут  быть
переживания.
     - Спасибо, - сказал могильщик. - Вы добрый человек. Хотел бы я узнать
ваше имя. Вы первый, кто сказал мне доброе слово за последний год.
     - Меня зовут Корнелий Удалов. Кто же вы такой, несчастный могильщик?
     - Моя история  ужасна,  -  сказал  могильщик,  усаживаясь  в  кресло,
уступленное ему Удаловым. - Я прожил свою жизнь на далекой отсюда  планете
шесть-Г в созвездии Кита.
     - Как  же,  знаю,  -  сказал  кузнечик,  который  не  скрывал  своего
раздражения появлением  пассажира.  -  Паршивое  место.  Я  там  лихорадку
подхватил.
     - Я сын могильщика и внук могильщика, - сказал  могильщик-мухомор.  -
Это  наша  наследственная  специальность.  Я  не  представляю  себе  иного
ремесла, зато в своем я профессионал. Ко мне специально приезжали  умирать
с соседних континентов.
     -  Ты  ближе  к  деду,  -  сказал  кузнечик.  -  Самореклама  нас  не
интересует.
     - Тори, ты нетактичен! - упрекнул его Удалов.
     - Я продолжаю, - сказал мухомор. -  В  последние  годы  наша  планета
переживает  экологический  кризис.   Стало   меньше   лесов,   сказывается
недостаток древесины, бумаги, дорожают естественные продукты...
     - И повышается смертность, - вставил сочувственно Удалов.
     - Ах, не в этом дело, - возразил могильщик. - Дело в том, что сегодня
достойно похоронить человека стоит в  три  раза  дороже,  чем  десять  лет
назад. Мы, могильщики, чтобы не разориться, вынуждены поднимать цены.
     - Во сколько раз? - спросил кузнечик.
     - Нет, только так, чтобы покрыть расходы. Главное - честь  фирмы.  Мы
постепенно разорялись и  беднели  и  все  же  старались  обеспечить  нашим
согражданам достойное погребение в пределах их  бюджета.  Правда,  нам  не
всегда это удавалось. И вот в обстановке экономического  кризиса  нам  был
нанесен предательский удар в спину.
     - Правительство прижало? - спросил кузнечик ехидно.
     - Хуже. Началась всеобщая забастовка населения  планеты  -  Они  сами
себя хоронили? - спросил Удалов.
     - Еще хуже. Они отказались  умирать.  Представляете,  все  вплоть  до
древних стариков забастовали и перестали умирать  с  одной  лишь  коварной
целью - разорить людей, которые  озабочены  тем,  чтобы  обеспечить  людям
достойную встречу с вечностью.
     - И не умирают? - захихикал кузнечик.
     - Уже полгода.
     - И даже штрейкбрехеров нет?
     - Было два, - сказал мухомор. - Из числа наших родственников.
     - Вы бы снизили цены, - посоветовал Удалов. - Ведь людям тоже  трудно
- полгода без единой смерти.
     - Нет, дело в принципах, - сказал мухомор. - Мы  эмигрировали.  Я,  в
частности, прилетел сюда.
     - И здесь не умирают?
     - Умирают, но здесь свои могильщики, которые не пустили меня  в  свой
профсоюз. Поэтому я забрался в ваш корабль, чтобы  отыскать  планету,  где
живет население, достойное услуг моей древней фирмы.
     - Да, история, - сказал Удалов. И понял, что никак не может вызвать в
себе сочувствие к горю могильщика. Кузнечик продолжал хихикать,  повторяя:
"Никто не умирает! Вот молодцы!" Мухомор  подобрал  ноги,  надел  шляпу  и
спросил:
     - Завтрак будут подавать?
     Удалов вынул бутерброды, угостил спутников, пожевал сам. "Вот, лечу я
с одной планеты на другую, - рассуждал он, - в отдаленном  пункте  космоса
жую спокойно бутерброд даже не  с  маслом,  а  с  неизвестным  жиром  и  с
колбасой, которая сделана из чего-то, о чем лучше и не  думать.  Лечу  как
будто  в  командировку,  ничему  не  удивляюсь,  гляжу  в  иллюминатор  на
неизвестные мне созвездия, а в бесконечной  дали  пространства  затерялась
моя родная Земля и на ней незначительной точкой разметился  город  Великий
Гусляр, мало кому известный даже в пределах нашей необ®ятной родины. А  на
другом конце Галактики, может быть, тоскует обо мне незнакомая, но любящая
девушка Тулия, у которой такая милая и добрая мама родом из Атлантиды. Вот
так сближаешься с людьми, перестаешь удивляться,  как  переставал  в  свое
время удивляться путешественник Марко Поло, обойдя Землю, а ведь нельзя не
удивляться,  иначе  и  нет  смысла  пускаться  в  дальние  странствия.  Не
удивляться  можно  и  дома,  у  экрана  телевизора..."  За  иллюминатором,
двигаясь параллельным курсом, мигала какая-то точка.
     - Погляди, Тори, - сказал Удалов, - кто-то за нами летит.
     - Ничего интересного, - сказал кузнечик. - Блуждающая звезда.
     - Не похоже на блуждающую звезду, - сказал могильщик. -  Я  много  по
космосу летал, спецпогребения обслуживал,  а  таких  блуждающих  звезд  не
видел. По-моему, и в самом деле за нами кто-то гонится.
     - Не обращайте внимания, - поспешил возразить  кузнечик.  -  Мало  ли
дряни в космосе летает. Лучше доедайте и готовьтесь к посадке.
     Могильщик смерил кузнечика недоверчивым профессиональным взглядом, но
промолчал, а Удалов снова пустился размышлять о странностях своей судьбы.
     - Надо ездить, - сказал он, наконец, вслух. - Надо  больше  ездить  и
смотреть.
     - Нет, - возразил могильщик. - Лучше не ездить и умирать дома.



        11. С УДАЛОВЫМ ПРОИСХОДЯТ НЕПРИЯТНЫЕ СОБЫТИЯ НА
        ПЛАНЕТЕ САПУР И ЕГО ПОСТИГАЕТ РАЗОЧАРОВАНИЕ

     Кузнечик сверился с картой и посадил корабль в  поле,  неподалеку  от
растительного города.
     - Ты, Удалов, - сказал он, - вперед не лезь. Торговаться буду я. А то
тебя надуют. Подсунут негодные семена.
     - Хорошо, - сказал Удалов. - Ты опытней, ты и действуй. Только я буду
за тобой, прости, наблюдать, потому что тебе не доверяю.
     Кузнечик снисходительно отмахнулся и быстро пошел по тропинке в  лес.
Он был озабочен,  все  поглядывал  на  часы,  и  Удалов  предположил,  что
синхронный переводчик боится опоздать к дневному заседанию СОС.
     Мухомор  шагал  сзади,  оглядывался,  принюхивался  и  своим  обликом
придавал экспедиции прискорбный оттенок. А уж как он раздражал  кузнечика,
даже трудно представить.
     - Отстань, - говорил кузнечик. - Чего  за  нами  плетешься?  Топай  в
другую сторону, там, я слышал, кладбище есть.
     - Извините, но кладбище меня не интересует, -  отвечал  могильщик.  -
Меня интересует не результат, а процесс, я в некотором смысле олимпиец.
     Удалов поглядывал на высокие деревья, мимо которых пролегал их  путь,
но деревья были самые обыкновенные, стволы без дверей.
     - Потерпи, - сказал кузнечик, заметив интерес Удалова  к  природе.  -
Еще пять минут.
     Лес был  привычный  взгляду,  лиственный,  с  птицами  и  насекомыми,
дорожка тоже была обычной, и Удалов от такого мирного окружения даже  стал
напевать песню... И вдруг кузнечик, обогнавший его, замер,  и  его  спинка
задрожала от волнения.
     - Ничего не понимаю, - сказал он. -  Только  на  той  неделе  я  сюда
прилетал... Где же город?
     Они вышли к краю громадного изрытого  ямами  поля.  Меж  ям  тянулись
тропинки, у тропинок стояли столбы и на них указатели с названиями улиц.
     - Могу  поклясться...  -  сказал  кузнечик,  а  Удалов,  почувствовав
неладное, спросил его прямо:
     - Опять, Тори?
     - Погоди! - Тори увидел лежащую на траве человеческую фигуру.
     Они подбежали к человеку. Тот  был  в  беспамятстве  и  тихо  стонал.
Могильщик наклонился над ним, достал из саквояжа  флакон  и  дал  человеку
понюхать. Тот со стоном открыл глаза.
     - Что случилось? - спросил нервно кузнечик. - Где весь город?
     - Это ужасно, я скоро умру, - ответил человек и смежил веки.
     - Он еще не сейчас умрет, - сказал могильщик. - Поверьте моему опыту.
Он еще немного протянет.
     - Говори же, что случилось с вашим городом! - настаивал кузнечик.
     - Несчастье. И мы сами виноваты, - простонал человек. - Мы поселились
в домах-растениях, полагая, что комфорт нам обеспечен навсегда. Так прошло
двадцать лет. Наши квартиры послушно росли, мы не знали жилищного  кризиса
и всегда дышали свежим воздухом.  Новые  семьи  отпочковывались  вместе  с
деревьями. Но мы не учли...
     Человек закатил глаза, и могильщику пришлось  снова  поднести  к  его
носу флакон.
     - На чем я остановился? - спросил умирающий.  -  Ах,  да!  Мы  забыли
спросить у путешественников, которые привезли нам семена, как эти  деревья
размножаются.
     - И как же? - спросил Удалов.
     - Мы узнали об этом сегодня ночью. С  вечера  наши  квартиры  зацвели
громадными пахучими цветами, а ночью деревья вытащили  корни  из  земли  и
побрели искать своих подруг. Оказалось, что у нас в  городе  обитают  лишь
деревья мужского пола, а  для  того,  чтобы  продолжить  род,  они  должны
опылить женские цветы.
     - Но где же женские деревья?
     - Их  забыли  импортировать,  -  прошептал  человек.  -  Теперь  наши
квартиры вместе во всем населением бредут  неизвестно  куда  и  неизвестно
когда остановятся... а я нечаянно выпал из своей квартиры и разбился...
     На этих словах несчастный житель ушедшего города окончательно потерял
сознание.
     - Пошли догонять, - сказал Удалов. - Там же жители волнуются, дети...
     - А как мы их найдем? - спросил кузнечик.
     - По следам. Они же следы оставляют. Как стадо слонов.
     - Нет, -  сказал  кузнечик,  -  подождем  здесь.  Может,  нагуляются,
возвратятся.
     - Идем-идем, - настойчиво повторил Удалов и  потянул  переводчика  за
рукав.
     - Я останусь, - крикнул им вслед могильщик. - Возможно этот страдалец
помрет. Я уж похороню его бесплатно, для практики. Соскучился без дела.
     Не успели Удалов с кузнечиком  пробежать  и  ста  метров,  как  нечто
круглое и огромное закрыло свет солнца. Удалов поднял голову и понял,  что
прямо на них опускается космический корабль.
     Приятели бросились в сторону, но, не долетев до земли, корабль завис,
и из открывшихся люков  принялись  прыгать  на  траву  тяжело  вооруженные
десантники.
     Еще через минуту Удалов сдался в плен. Неизвестно кому.
     Удалова подвели к офицеру, который  командовал  десантом.  Справа  от
Удалова стоял, понурившись, кузнечик, слева - могильщик, которого оттащили
от потенциального мертвеца.
     - Здравствуйте, ваше Преимущество, - сказал  неожиданно  кузнечик.  -
Ваше задание выполнено.
     - Где город? - спросил офицер спокойно и даже  вяло.  Лицо  его  было
неподвижно, зрачки замерли посреди белков, словно у слепого.
     - Случилось непредвиденное осложнение, - сказал кузнечик виновато.  -
Оказывается, город ушел искать своих самок.
     - Не шутить, - сказал строго  офицер  и  тонким  хлыстом  ожег  плечо
кузнечику, отчего золотой смокинг франта с планеты  Тори-Тори  разорвался,
обнаружив зеленое покатое плечо.
     -  Город  был  растительный,  -   сказал   Удалов,   чтобы   рассеять
недоразумение. - Он был весь из деревьев, и деревья ушли.
     - Они издеваются над нами. Деревья категорически не ходят,  -  сказал
вяло офицер. - По сто плетей каждому.
     - Погодите! -  вскричал  могильщик.  -  Вон  там  лежит  пострадавший
местный житель. Он в таком состоянии, что лгать не будет. Допросите его  и
поймете, что мы вас не обманываем.
     Офицер приказал солдатам стеречь пленников, а сам, помахивая хлыстом,
направился к умирающему.
     - Скажи мне, Тори, - обернулся Удалов  к  кузнечику.  -  Откуда  тебе
знаком этот офицер и какое задание ты выполнил?
     - Это тебя не касается, Удалов, -  сказал  Тори.  -  Но  скрывать  не
стану. Его Преимущество - энтомолог. По его просьбе я наблюдал за  ночными
бабочками.
     - Кстати, - заметил могильщик, - в  космосе  нас  преследовал  именно
этот корабль.
     - Совпадение, - ответил кузнечик, но никто ему не поверил.
     Офицер вернулся к ним и сказал:
     - Ваш местный житель так быстро умер, что мы не успели его пытать. Но
он успел признаться, что выпал из  уходящего  дома.  А  где  Удалов?  Тори
обещал его сюда доставить.
     - Но  не  бесплатно,  -  нагло,  но  притом  трусливо  сказал  подлый
кузнечик.
     - Не рекомендую упрямиться, - сказал офицер, помахивая хлыстом.
     - Я Удалов, - признался Корнелий. - Что вам от меня нужно?
     - Узнаешь, когда доставим. А кто второй?
     - Я могильщик, - сказал мухомор. - Но в данный момент я  без  работы.
По вашему воинственному виду я полагаю, что мне  в  вашем  уважаемом  мире
найдется достойная работа. Я согласен лететь с вами.
     - Берите и его, там разберемся.
     - Ваше Преимущество, - настаивал кузнечик. - Мне пора возвращаться на
СОС. Расплатитесь со мной, и я уеду.
     - Задание ты выполнил только наполовину, - сказал офицер. - Города ты
мне не обеспечил, а за одного Удалова платить не имею полномочий.
     - Тогда я не буду больше на вас работать, - сказал кузнечик, -  и  вы
лишитесь лучшего агента в сердце СОС.
     - Другого найдем, - ответил офицер. - Не такого  склочного.  Попроще,
поисполнительней.
     Солдаты загоготали.
     - Ах так! - сказал  кузнечик.  -  Я  буду  жаловаться!  Я  немедленно
возвращаюсь на СОС и сообщаю, что вы украли  одного  из  самых  популярных
делегатов, любимца всего с®езда, Корнелия Ивановича  Удалова.  Берегитесь,
разбойники!
     - Взять мерзавца, - сказал офицер своим солдатам, и те с нескрываемым
удовольствием  подхватили  кузнечика  под  локти.  Через  несколько  минут
кузнечик вместе с  Удаловым  и  могильщиком  оказался  в  стальной  утробе
космического корабля. К тому же надо отметить, что в ходе этой операции  и
Удалов, и кузнечик лишились своих сбережений, а могильщик - саквояжа.
     Дверь  в  утробу  задвинулась,  зажужжали  двигатели,  и  космический
корабль взял курс неизвестно куда.
     - Предатель, - сказал Удалов без особой обиды, хоть и с  отвращением.
- Заманил меня на планету...
     -  Ты  не  понимаешь,  -  сказал  кузнечик.  -  Я  из  принципиальных
соображений.   Я   идейный   предатель.   Деньги   только   символ    моей
предательности. Учти,  они  разберутся,  и  наглый  офицер  будет  жестоко
наказан.
     - Но прежде я накажу тебя, - сказал Удалов.
     - Правильно, - обрадовался могильщик. -  Не  удалось  мне  похоронить
лесного жителя, совершу погребение этого негодяя.
     Поверив в серьезность намерений Удалова, кузнечик бросился к стальной
двери и принялся  стенать  и  ударяться  о  нее  телом,  однако  никто  не
откликнулся на его жалобы.
     Могильщик тем временем вытащил из кармана рулетку, легкими, буквально
незаметными движениями обмерил кузнечика и сообщил Удалову:
     - Это обойдется недорого, можно использовать детский гробик. Оркестра
заказывать не будем. Венок один, из желтых лютиков.
     Спокойный и деловой тон могильщика произвел на  кузнечика  удручающее
впечатление, и его вопли достигли такого накала, что  в  корабле  началась
опасная вибрация и стали образовываться трещины, сквозь которые со свистом
уходил воздух. Сирена тревоги частично заглушила крики кузнечика, и Удалов
подивился, какая сила жизни, какое стремление к  благополучию  заложены  в
этом небольшом теле.
     Могильщик протянул руку в направлении к Удалову и,  повернув  большой
палец к дребезжащему полу корабля, сделал  известный  на  аренах  древнего
Рима жест, который употреблялся,  когда  общественность  требовала  добить
поверженного гладиатора.
     "Нет", -  отрицательно  покачал  головой  Удалов.  Он  вспомнил,  что
представляет здесь гуманистическое передовое общество.
     - Может, он еще исправится! - закричал Удалов, но крик его  затерялся
в прочем шуме.
     Так жизнь коварного кузнечика, уже висевшая на волоске, была спасена,
неизвестно еще, на благо действующих лиц нашей драмы или им во вред.
     Постепенно кузнечик перестал вопить и лишь  тихо  рыдал,  сжавшись  в
комок  у  двери  и  бросая  опасливые  взгляды  на  спутников.  Могильщик,
разочарованный милосердием Удалова, рисовал карандашиком на стене  проекты
коммунальных катафалков, а Удалов расстраивался из-за того, что  нечаянная
задержка заставит его пропустить вечернее заседание с®езда.



        12. УДАЛОВ ОКАЗЫВАЕТСЯ В ПЛЕНУ И УЗНАЕТ
        О СТРАННОЙ СУДЬБЕ НАСЕЛЕНИЯ ПЛАНЕТЫ КЭ

     Вскоре пленникам приказали покинуть стальную комнату и провели  их  к
выходу из корабля, который опустился на планете Кэ.
     Планета встретила  Удалова  легким  грибным  дождем,  капли  которого
выбивали веселую дробь по листве деревьев и лепесткам  роз.  За  пределами
выжженной и умятой кораблями  бетонной  площадки  местность  была  покрыта
ковром разнообразных цветов,  из  которого  поднималось  массивное  здание
космовокзала. Несказанный аромат обволакивал тело и нежил органы чувств, а
мириады бабочек оживляли общую картину, соперничая с  цветами  яркостью  и
неожиданностью расцветок.
     - Неплохо, - сказал Удалов, который умел ценить заботу  о  красоте  и
экологии. - Просто замечательно - если  они  любят  цветы,  значит  у  них
открытые сердца.
     Кузнечик почему-то хихикнул, а шедший  сзади  солдат  больно  толкнул
Удалова прикладом.
     Здание вокзала оказалось давно не крашеным, штукатурка осыпалась,  но
вьющиеся растения придавали руинам живописный и романтический вид.
     Над входом в здание висела потрепанная дождями  и  ветрами  выцветшая
вывеска:
     "Добро пожаловать на планету Кэ, где вас ждут всегда!"
     В здании космопорта было душно и влажно, как в  оранжерее.  Горшки  с
резедой и ящики с ландышами стояли на полу, и порой приходилось через  них
прыгать.
     Навстречу офицеру вышел исхудалый толстяк с  кожей,  обвисшей  как  у
голодающего слона, и в  башмаках  не  на  ту  ногу.  Толстяк  был  небрит,
нестрижен, нечесан. Он жевал ландыш.
     - Привезли? - бросил коротко.
     - Только Удалова, - сказал офицер. - Город успел сбежать.
     - Удалов сопротивлялся? - спросил толстяк, почесываясь.
     - Куда он денется?
     Удалов обратил внимание на странную  особенность  губ  толстяка.  Они
двигались не в такт  словам,  будто  толстяк  не  очень  умело  дублировал
кого-то другого. Удалов даже оглянулся, заподозрив какой-нибудь фокус,  но
рядом никого, кроме солдат, не оказалось.
     Кузнечик оттолкнул Удалова и сделал шаг вперед.
     - Прошу немедленно провести меня к его  Необозримости,  -  потребовал
он. - Имею секретное донесение.
     Неопрятный  толстяк  удивился,  приподнял  брови  и   замер,   словно
прислушиваясь.
     - Нет,  -  сказал  он  после  паузы.  -  Сначала  разглядим  Удалова.
Здравствуйте, Удалов.
     - Здравствуйте, - сказал Корнелий. - Я весь на виду.
     - Где мое уменьшительное стекло? - спросил толстяк. Никто не смог ему
помочь. Толстяк принялся копаться в складках своей широкой  мятой  одежды,
наконец вытащил откуда-то стекло,  приставил  его  к  глазу,  отчего  глаз
несказанно увеличился, и уставился на Удалова. Он рассматривал делегата  с
Земли минуты две, Удалову даже надоело стоять, и он переступил с  ноги  на
ногу.
     - Не  производит  впечатления,  -  сказал  толстяк  разочарованно.  -
Накормите их и приготовьте к церемонии.
     Солдат  отвел  пленников  в  столовую.  Столовая  была  недалеко,  за
перегородкой из ящиков и чемоданов, оплетенных диким виноградом. Стены  ее
были покрыты коричневой  краской,  пол  заплеван,  окна  запылены,  сквозь
трещины в полу пробилась трава.
     Кухни при столовой не было. Только стойка, на  которой  лежали  груды
мятых лепестков роз и  букетики  гиацинтов.  Повар  с  помощниками  рубили
лепестки широкими ножами, а мальчишки-на-побегушках перемалывали  гиацинты
в мясорубках. Удалов подумал, что цветочные запахи  ему  начали  понемногу
надоедать. Очень захотелось селедки.
     Народу в столовой было немного. Ели одно и то же - салат из рубленных
лепестков, на второе - кашу из провернутых лепестков. Ели быстро,  скучно,
равнодушно, хотя порой из уст вырывались удовлетворенные возгласы.
     Солдат подтолкнул пленников к стойке