не спорю, привыкли за столько лет  войн,
интифад и мирных переговоров. Если  пропадает  солдат,  ищут  террористов.
Если убивают каблана, вы прежде всего думаете - а не  убил  ли  тот  араб,
который работал на стройке и со вчерашнего дня исчез напрочь... Не  спорь!
Вы, конечно, отрабатываете и другие версии, но эти - в первую очередь.
     - Когда пропал Эяль, - продолжал я, - хоть кому-то пришло  в  голову,
что он просто сбежал с любовницей? Если бы пришло, вы легко  вышли  бы  на
его бывшую секретаршу, от нее на Сару Звили, а через  нее  -  на  улицу  в
Кармиеле... Но нет, это было слишком для  вас  просто  и  неинтересно.  Вы
зашли в такой тупик, что обратились к экстрасенсу! И тот вам выдал историю
с бомбой, поскольку об Эяле не знал ровным счетом ничего. А  о  бомбе  ему
рассказал Игаль Горен  из  Института  стратегических  исследований  -  тот
просчитал этот теракт и определил для него очень  большую  вероятность.  У
Горена свои причуды - он почему-то считает, что любая  ассоциативная  идея
запоминается лучше, чем прямое указание на некоторое событие. И он прав  -
об этой будущей бомбе теперь  известно  всему  ШАБАКу,  и  они  уж  примут
меры...
     Бутлер подавленно молчал, и я продолжил свой анализ:
     - Не связав бомбу с Эялем (и действительно, какая уж тут связь!),  ты
явился ко мне. Но я-то человек без предрассудков  и  рассуждаю  здраво,  у
меня нет образа врага. Я историк, а не полицейский. Короче говоря, мне  не
составило труда просчитать ближайших знакомых Эяля и сделать за  вас  вашу
работу. Кстати, что сказал Барух, когда его вытащили из постели?
     Бутлер ничего не ответил, и я похлопал его по  руке.  Рука  безвольно
дернулась. Комиссар спал.
     Мне ничего не оставалось, как врубить на полную мощность  увертюру  к
"Мейстерзингерам" известного антисемита Рихарда Вагнера. Бутлер  проснулся
мгновенно и начал шарить вокруг себя в поисках клавиши выключения.
     - Изверг ты, Песах, - сказал он, когда стало тихо.
     - Ты так и не дослушал моих об®яснений!
     -  А  ты  -  моих,  -  отпарировал  Бутлер.  -  То,  что  ты   знаешь
португальский, мне известно давным-давно. То,  что  Крукс  жулик  и  пишет
тексты от имени предков, мы тоже знали. То, что Эяль сбежал  с  бабой,  мы
раскопали за сутки, ты нас, действительно, за дилетантов принимаешь?
     - Пардон, - сказал я. - Тогда изволь об®ясниться.
     - Трое суток, - сказал он, - мы лазили в недрах  главного  компьютера
Института стратегических исследований, чтобы  разобраться,  каким  образом
происходит утечка информации. Эти компьютерные гении  вроде  твоего  Игаля
Горена - сущий бич  для  служб  безопасности.  Полная  безответственность.
Теперь понял?
     - Н-нет, - сказал я. - Меня-то ты зачем разыграл?
     - А... Твоя Лея на прошлой  неделе  мне  заявила,  что  у  тебя  есть
предок, который общается с тобой. Захотелось посмотреть, то ли ты такой же
жулик, как Крукс, то ли честно заблуждаешься.
     - Ну и что?
     - Такой же жулик.
     - И я еще поил тебя кофе, - с горечью сказал я.
     - Не поил, а спаивал, - поправил Бутлер.


     Все-таки я остаюсь при своем мнении.  Без  образа  врага  полиция  не
может работать. И потому не верит в очевидные вещи.  Да,  я  надул  его  с
улицей Бен-Иегуды, а он надул меня. Но кто, черт возьми, подсказал мне  не
выходить на улицу в воскресенье? А моему родственнику Пете - место, где он
потерял свой пелефон?
     Спрошу у Горена.