матери церкви, перед лицом  человеков  и
ангелов. То-то и оно-то, Мэри Джонс!
     Пускай лучше мистер Клинкер, то бишь Ллойд, позаботится, как бы чего не
прозевать. Как говорится, свет не клином сошелся. Что-то он запоет, ежели  я
приму ласки да услуги лакея, что  при  молодом  сквайре?  Мистер  Макапин  -
джентльмен хоть куда и воевал  в  загранице.  Книжек  начитался,  говорит  и
по-францюски, и по-голански, и по-шотландски, и на всяких чужеземных языках.
Правда, он малость поизношен и выпить не дурак, но во  хмелю  не  буянит,  а
умная женщина сумеет обвернуть его вокруг пальца. Но, верьте моему слову,  я
о нем и не думаю. Ничего такого я не делаю и не говорю и в мыслях не  держу,
что может обидеть мистера Ллойда, ежели нет на то причины.
     Но какая находит на меня, Молли, маланхолия!  Сижу  одна-одинешенька  и
плачу, принимаю азуфетиду и нюхаю женные перья и нагар со свечей.  И  молюсь
не покладая рук о благодати, чтобы увидеть мне искру нового света, и осветит
она мне путь в сей удоли слез. Правда, что ни в чем нужды не терплю  у  этих
добрых людей, и все со мной такие ласковые да вежливые,  как  будто  они  не
люди, а святые на небесах. Милая Молли, препоручаю  себя  вашим  молитвам  и
поклонитесь Сауле и с тем остаюсь
                   всегда вас любящая и безутешная подруга
                                                               Уин Дженкинс.
                                                               14 октября


                               Доктору Льюису

     Любезный Дик!

     Вы и вообразить не можете, с каким удовольствием увидел  я  ваш  почерк
после столь долгого вашего молчания, хотя и частенько - небо тому свидетель!
- взирал я на почерк ваш с отвращением: сие бывало, когда вы писали  рецепты
сокращенной аптекарской латынью.
     Одобряю ваш совет домогаться  места  сборщика  налогов  для  Лисмахаго,
которому ваш план очень нравится, и он передает вам привет  и  благодарность
за попечение о нем. Сей человек, чем больше я его распознаю, кажется мне все
лучше. Жесткая скорлупа резкости  и  скрытности,  облекающая  его  характер,
начинает лопаться, чем ближе мы с ним знакомимся. Весьма надеюсь, что они  с
Табби подойдут друг другу как любая пара упряжных лошадей в королевстве, и я
не сомневаюсь, что в его лице мы  сделали  ценное  приобретение  для  зимних
бесед у камелька.
     Ваше недовольство по причине того, что я провожу сие время  года  вдали
от дома, могло иметь значение, буде я не чувствовал себя так хорошо там, где
нахожусь; здоровье же мое настолько понравилось, что я  намереваюсь  плевать
на  подагру  и  ревматизм.  Начинаю  думать,  что  раненько  я  записался  в
пенсионеры по  дряхлости,  и  глупо  было  искать  здоровья  в  уединении  и
безделье.
     Ныне я убежден, что людям хворым  становится  только  хуже  от  сидячей
жизни и излишней осторожности.  По  временам  должны  мы  ускорять  движение
машины, "дабы путы  снять  с  колес  жизни",  и  даже  погружаться  в  волны
излишеств, чтобы тело свое закалять. Познал я также, что видеть  новые  лица
столь же необходимо, как и дышать свежим воздухом, чтобы усилить  циркуляцию
жизненных сил, а сие есть залог и мерило хорошего здоровья.
     Со времени последнего моего письма я  исполнил  некоторые  обязанности,
возлагаемые дружбой, которые потребовали от меня передвижений, а  от  них  я
жду пользы для здоровья. Узнав случайно, что миссис Байнард  тяжко  заболела
воспалением легких, я попросил у  Деннисона  карету,  взяв  с  собой  только
Ллойда (quondam {Некогда, когда-то (лат.).} Клинкера),  который  сопровождал
меня верхом. Проехал я миль тридцать, прибыл часа в четыре дня  и,  встретив
лекаря у ворот, узнал, что больная только что скончалась.
     Меня охватило сильное волнение, но это была не печаль. В доме поднялась
суматоха; я отправился наверх в спальню, где все  они  собрались.  Тетка  ее
стояла оцепенелая и ломала руки, а мой друг точно впал в безумие от горя. Он
обнимал тело покойницы и испускал такие стенания, что можно  было  подумать,
будто он лишился достойнейшей супруги и лучшей на свете помощницы.
     Разумеется, любовь нисколько не зависит от уважения; к тому же  одно  и
то же лицо может быть в одном отношении достойно  любви  и  отвратительно  в
другом. Разум обладает  удивительной  способностью  приспособляться  и  даже
столь привязываться благодаря привычке к вещам, противным  ему  и  для  него
пагубным, что бывает не в силах расстаться с  ними  без  сожаления.  Байнард
пребывал в таком исступлении, что не заметил моего  прихода,  и  я  приказал
одной из женщин увести тетку в ее комнату. Я попросил также  учителя,  чтобы
тот уда лил своего воспитанника, который, разинув  рот,  стоял  в  углу,  я,
нимало не сокрушаясь горестным  зрелищем.  Вслед  за  сим,  обождав,  покуда
первый приступ отчаяния друга моего стал проходить, я мягко оторвал  его  от
предмета его скорби  и  повлек  в  другую  комнату,  хотя  он  столь  сильно
сопротивлялся, что я вынужден был обратиться за помощью к его камердинеру.
     Однако через несколько минут он опомнился и, заключив меня  в  объятия,
вскричал:
     - Поистине дружеская услуга! Не знаю, как вы сюда попали, но само  небо
послало вас, чтобы я не сошел с  ума...  О  Мэтью!  Я  потерял  мою  дорогую
Хэрриет!.. Бедное, кроткое, нежное  создание!  Сколь  горячо,  какой  чистой
любовью любила она меня! Двадцать лет она была мне  верной  подругой!..  Она
ушла... Ушла навеки! О небо! Где она? Но смерть не разлучит нас!
     Возопив, он бросился назад в комнату, откуда я привел его, и с  большим
трудом удалось его удержать. Согласитесь, что я  поступил  бы  глупо,  ежели
стал бы уговаривать человека, который плетет такой вздор. В подобных случаях
надлежит ждать, покуда бурный поток чувств постепенно иссякнет. Я  попытался
отвлечь его внимание и незаметно перевести разговор на  другие  предметы.  В
душе моей я был весьма обрадован происшедшим событием и разглагольствовал  с
таким необычным увлечением, что добился успеха.
     Спустя несколько часов он достаточно успокоился для того, чтобы внимать
доводам рассудка, и признал даже, что само небо пришло  ему  на  помощь  для
спасения его от  бесчестья  и  разорения.  Но,  дабы  он  снова  не  впал  в
слабодушие,  оставшись  в  одиночестве,  я  ночевал  с  ним  в  комнате   на
принесенной для сего раскладной кровати; поступил я правильно, приняв  такие
меры предосторожности, так как он вскакивал несколько раз с постели и  снова
стал бы безумствовать, ежели бы меня не было.
     На следующий день он уже был в  состоянии  говорить  о  домашних  своих
делах и предоставил мне полную власть над  домом,  чем  я  и  воспользовался
тотчас же после того, как он одобрил составленный мною для его  благополучия
план.
     Он намеревался покинуть дом немедленно,  но  я  воспротивился  сему.  Я
нимало не желал споспешествовать преходящему его отвращению к дому,  которое
легко могло перейти  в  постоянную  неприязнь,  ибо  решил,  ежели  удастся,
привязать его накрепко к его пенатам. Я отдал распоряжение,  чтобы  похороны
были скромны, сколько это было возможно, не нарушая пристойности; в Лондон я
написал, чтобы все вещи в его городском доме оценили и объявили хозяину дома
от Байнардова имени, что он на благовещение освободит помещение; я  приказал
сделать в усадьбе опись всего, что  там  было,  включая  лошадей,  кареты  и
конскую сбрую; сына Байнарда я отослал к  жившему  поблизости  священнику  в
пансион, куда поехал он охотно, как только узнал, что освободится от  своего
воспитателя, которого мы уволили.
     Тетка все время была угрюма и не являлась к столу, хотя Байнард навещал
ее ежедневно в ее комнате; там она только и делала, что болтала с горничными
и другими слугами; но как только племянницу ее похоронили, села в  карету  и
уехала восвояси. Однако же перед отъездом  она  уговорила  мистера  Байнарда
подарить гардероб племянницы ее горничной, и, стало быть, сия шлюха получила
все наряды, кружева, белье своей умершей хозяйки,  каковые  вещи,  по  самой
дешевой оценке, стоили фунтов пятьсот.
     Первым делом я  распустил  легион  лишних  слуг,  которые  столь  долго
высасывали жизненные соки из моего друга - толпу бездельников, таких наглых,
что они даже к своему хозяину относились с оскорбительным  небрежением.  Все
они были наняты женой его, стараниями ее горничной, и только сих двух женщин
они признавали хозяйками. Поэтому я весьма порадовался, очистив дом от  этих
трутней.  Горничную  умершей,  а   также   другую   служанку,   камердинера,
дворецкого, француза-повара, старшего садовника,  двух  лакеев  и  кучера  я
уволил и немедленно выгнал из дома, уплатив им за  месяц  вперед  жалованье,
ибо  об  увольнении  не  было  им  объявлено  заранее.  Оставил  я  кухарку,
помогавшую  французу-повару,  одну  служанку,  старого  лакея,  форейтора  и
младшего садовника.
     Так-то я сразу снял с плеч моего друга тяжелое  бремя  расходов,  и  он
едва мог поверить собственным своим чувствам, когда внезапно  получил  такое
облегчение. Но все же  сердце  его  было  еще  подвержено  приступам  любви,
которые возобновлялись по временам и исторгали у моего друга вздохи, слезы и
горестное сетование; однако эти припадки становились все реже и слабее, и  в
конце концов рассудок его одержал полную победу над слабостью его характера.
     По тщательном исследовании его дел выяснилось, что его долги  достигают
двадцати тысяч фунтов, из которых восемнадцать тысяч он получил по закладной
на свое имение, а поскольку он  платит  по  ней  пять  процентов  годовых  и
несколько ферм у него не сданы в аренду, то от своих угодий  он  получает  в
год не больше двухсот фунтов чистого доходу, не считая процентов с приданого
жены, сумма коих равна примерно восьмистам фунтам. Чтобы  облегчить  тяжелое
его бремя, я измыслил такое средство: объявленная  уже  продажа  с  аукциона
драгоценностей его жены, лишнего его серебра и мебели  в  обоих  домах,  его
лошадей и  карет  может  дать  по  оценке  две  с  половиной  тысячи  фунтов
наличными, и по уплате этой суммы долг будет равен восемнадцати  тысячам.  Я
взялся достать ему десять тысяч по четыре процента, что позволит ему сберечь
на процентах сотню фунтов в год, и, может быть, нам удастся добыть на  таких
же условиях остальные восемь тысяч. По его словам, ему надобно для  жизни  в
деревне триста фунтов в  год;  у  него  есть  сын,  за  воспитание  которого
надлежит платить; посему положим ему на жизнь пятьсот  фунтов;  стало  быть,
остается каждый год сумма в семьсот фунтов для погашения основного  долга  и
уплаты процентов, а к сему мы можем смело прибавить фунтов триста, ежели  он
снова сдаст в аренду фермы, которые ныне у  него  в  забросе.  Итак,  годика
через два у него будет свыше тысячи фунтов  в  год  для  погашения  долга  в
шестнадцать тысяч.
     Без промедления мы начали отбирать вещи на  продажу,  пригласив  одного
лондонского оценщика, а ради того, чтобы в доме никто  не  сидел  без  дела,
приступили ко всяческим переделкам внутри дома и снаружи. С полного согласия
Байнарда я приказал садовнику отвести ручей в прежнее русло,  чтобы  оживить
изнемогающих наяд, столь долго томившихся от  жажды  среди  сгнивших  корней
увядших листьев и сухих голышей. Кустарник обречен на истребление, а  поляна
для  увеселений  будет  снова  обращена  в  пашню  и  пастбище.  Даны   были
распоряжения снова огородить сад позади  дома  и  посадить  хвойные  деревья
вперемежку с буком и каштаном  в  восточном  углу,  ибо  дом  открыт  резким
порывам ветра с востока.
     Когда ко всем упомянутым работам было уже приступлено, а дом и  аукцион
оставлены были на попечение почтенного законоведа, я увез Байнарда  в  своей
карете и познакомил с Деннисоном, который своим добросердечием  не  преминет
завоевать его уважение и любовь.  И  в  самом  деле,  Байнард  пленен  нашим
обществом и, по его словам,  познал  лишь  теперь,  что  можно  наслаждаться
истинным благоденствием. Я тоже верю, что нелегко найти  под  одной  кровлей
людей, более счастливых, нежели мы теперь.
     Должен, однако, сказать строго доверительно, что я подозреваю  Табби  в
непостоянстве! Я столь давно знаком  с  причудами  сего  существа,  что  мне
хорошо известны все капризы ее сердца, и я часто разгадываю все  ее  умыслы,
когда они еще только в зародыше. Она прицепилась к Лисмахаго по  той  только
причине, что отчаялась одержать  более  приятную  для  себя  победу.  Однако
теперь, ежели меня не обманывают наблюдения, она весьма охотно  обратила  бы
вдовство Байнарда себе на пользу. С той поры, как он  появился,  она  начала
обходиться с лейтенантом весьма холодно и чрезмерными любезностями старалась
закинуть приманку в сердце другого. Сии уловки вызваны скорее  свойственными
ее натуре побуждениями, нежели обдуманным намерением, ибо с лейтенантом дело
зашло уже столь далеко, что она не может по совести отступить без ущерба для
своего доброго имени. К тому же она, разумеется, встретит равнодушие,  а  не
то и отвращение со стороны  Байнарда,  который  достаточно  умен,  чтобы  не
соблазниться такой супругой и слишком  чувствителен,  чтобы  не  отринуть  в
теперешнем его положении самую мысль о браке.
     Покуда что я уговорил ее дать взаймы Байнарду четыре тысячи  фунтов  из
четырех процентов для уплаты им долга по закладной. Молодой  Деннисон  также
согласился, чтобы приданое Лидди обращено было для той же цели на  таких  же
условиях, а отец его готов продать для Байнарда на три тысячи  фунтов  своих
акций. По просьбе Уилсона и фермер Бленд готов предложить две тысячи, ну,  а
я должен буду дать столько, сколько потребуется, дабы вырвать моего друга из
рук филистимлян. Байнард, восхитившись здешним  имением,  возделанным  точно
сад, просил мистера Деннисона взять его к себе в ученики и порешил  отдаться
душой и телом устройству своего хозяйства.
     Уже все готово к предстоящим двум свадьбам. Брачные договоры для  обеих
пар составлены и подписаны, и церемония отложена только до той поры,  покуда
помолвленные не проживут в приходе предписанное законом время. Юный Деннисон
выражает нетерпение, но Лисмахаго примирился с  необходимой  отсрочкой,  как
истый философ. Не лишне вам будет  знать,  что  лейтенант  богат  не  только
личными своими достоинствами. Сей неутомимый  экономист,  кроме  половинного
своего жалованья, равного двумстам сорока фунтам в  год,  накопил  восемьсот
фунтов, которые держал в государственных фондах. Сумма сия сложилась  частью
из жалованья, которое полагалось ему, когда он жил среди индейцев, частью из
денег, полученных им в вознаграждение при переходе от  полного  жалованья  к
половинному, а частью из прибытка от торговли мехами в бытность  его  вождем
племени миами.
     Волнения и беспокойство Лидди значительно улеглись  благодаря  обществу
некой мисс Уиллис, закадычной ее подруги по пансиону.  Родители  ее  просили
разрешить ей дружеское посещение по столь чрезвычайному поводу,  и  два  дня
назад она приехала с матерью, которая не решилась ее отпустить без  должного
присмотра. Юная леди весьма миловидна, бойка, приятна в обхождении,  а  мать
ее весьма добросердечна, так что их прибытие усугубило нашу радость.
     Но, видно, придется нам заковать и третью пару в брачные цепи!
     Мистер Клинкер Ллойд смиренно объявил через моего племянника о том, что
его и мисс Уинифред Дженкицс связывает взаимная искренняя любовь,  и  потому
он испрашивает моего разрешения соединиться с ней на всю жизнь. Хотел бы  я,
чтобы сия беда миновала мистера Клинкера, но  поскольку  счастье  упомянутой
девицы поставлено на карту и с ней уже  приключались  припадки,  ибо  она  в
отчаянии, мне пришлось во избежание трагической катастрофы позволить  ему  в
подражание  другим  свалять  дурака.  Со  временем,  стало  быть,  у  нас  в
Брамблтон-Холле появится целый выводок  его  потомков.  Парень  сей  здоров,
крепок,  крайне  благонравен  и  совестлив,  а  девица,  кажется,  столь  же
неугомонна в любви, как и в религии.
     Придумайте средство пристроить его на место, чтобы на приход  не  легло
непосильное бремя. Как вам известно, он воспитывался  у  коновала  и,  можно
сказать,  не  чужд  медицинской  науке,  и  поскольку  он  понятлив,  я   не
сомневаюсь, что, находясь на вашем добром попечении, он через короткое время
станет валлийским аптекарем.
     Табби, никому не угождавшая с охотой, согласилась на сей брак с великим
недовольством. Может быть, ее  гордость  уязвлена,  ибо  ныне  она  почитает
Клинкера как бы родственником, но, верней всего, ее  несогласие  происходило
только от корыстолюбия. Она объявила, что теперь ей и  в  голову  не  придет
держать у себя служанкой жену Мэтью Ллойда, а значит, она предвидит, что  по
сему случаю девица  имеет  право  ожидать  вознаграждения  за  прошлую  свою
службу.  Что  же  касается  до  Клинкера,  то,  не  говоря  уже   о   других
соображениях, сей парень так верен, смел,  привязчив,  сметлив,  и  я  столь
многим обязан ему, что он вполне заслуживает любых милостей, которые  только
может ему оказать ваш
                                                                  М. Брамбл.
                                                                  26 октября


          Сэру Уоткину Филипсу, баронету, Оксфорд, колледж Иисуса

     Любезный баронет!

     Роковые узлы ныне завязаны.  Комедия  приближается  к  концу,  и  скоро
опустят занавес, но последние сцены сего акта я опишу по порядку.
     Недели две назад дядюшка совершил небольшое путешествие и  привез  сюда
близкого своего друга, некоего мистера  Байнарда,  который  недавно  лишился
жены и сначала был безутешен, хотя, судя по всему, у него было больше причин
радоваться, чем сетовать о ее  смерти.  Однако  теперь  лицо  его  понемногу
проясняется, и видно, что он человек весьма достойный. Но к обществу  нашему
присоединилась другая особа, еще более приятная: приехала из  Глостера  мисс
Уиллис. Это закадычная подруга Лидди по пансиону, которую  усиленно  просили
прибыть на свадьбу, и мать ее была столь любезна, что  не  только  исполнила
желание  моей  сестры,  но  и  сама  приехала  вместе  с  дочерью.  Лидди  в
сопровождении Джорджа Деннисона  и  меня  встретила  их  на  полпути,  а  на
следующий день мы все вполне благополучно возвратились с ними сюда.
     Мисс Уиллис очаровательная девушка и по характеру  своему  представляет
приятную противоположность моей сестре, которая на мой вкус слишком серьезна
и чувствительна; подруга же ее резва, откровенна, немного ветрена  и  всегда
весела. Сверх того, она богата, из хорошей семьи и  чудо  как  красива.  Ах,
Филипс! Если бы достоинства эти не были преходящи, если бы не мог измениться
ее нрав и неувядаемы были ее прелести, чего бы только я  не  предпринял!  Но
все это праздные размышления - настанет день, когда  и  меня  настигнет  моя
судьба!
     Теперь мы приятнейшим образом проводим время.  Разыграли  мы  несколько
комедийных пьес и весьма веселились, глядя, какое действие производят они на
поселян,  которых  мы  допускаем  на  все  наши  театральные  представления.
Третьего   дня   вечером   Джек   Уилсон   заслужил   громкие   похвалы    в
"Арлекине-скелете", а Лисмахаго удивил нас всех в роли  Пьеро.  Его  длинные
тощие ляжки и резкие черты лица чудесно подходили к этой роли. Появился он с
нелепо вытаращенными глазами, лишенными всякого выражения. Страх и изумление
он изображал столь натурально, что заразил ими  многих  зрителей;  когда  же
скелет погнался за ним, он изобразил ужас столь забавно  и  живо  и  показал
такое сверхъестественное проворство, что  все  были  поражены.  Сама  Смерть
преследовала  Чахотку,  и   это   зрелище   возымело   такое   действие   на
простолюдинов, что некоторые громко завопили, а другие, обезумев от  страха,
бросились вон из залы.
     Но это не единственный пример того, как изумлял нас за пос