ода, ежели даже не признавать за ней других достоинств, написана живо  и
описывает реку весьма точно.
     Изображение  красивого  ландшафта  сделано  с   натуры   и   отличается
правдивостью, что мне  нравится  куда  больше,  чем  любая  пышная  выдумка,
созданная самым плодовитым воображением.
     Хотелось бы мне еще кое-что написать, но письмо мое и так  растянулось,
и отложу я это до другого раза. Скажу только, что я решил проехать  миль  на
сорок в  горы,  которые  представляются  отсюда  моему  взору  как  огромные
странные призраки в облаках и манят приблизиться к ним всегда вашего
                                                         М. Брамбла.
                                                         Кэмерон, 28 августа

ОДА РЕКЕ ЛЕВЕН

                      Вдоль Левена бродил когда-то я,
                      И пела о любви свирель моя,
                      И ни один аркадский пастушок
                      О большем счастье помышлять не мог.
                      Поток кристальный! Часто жарким днем
                      Прохладой услаждался отрок в нем.
                      Ничто не затемняет чистых вод,
                      И так приятно слушать, как поет
                      Твоя волна, шепча другой волне
                      И омывая камешки на дне.
                      О, сколько рыб пересекает гладь!
                      Их мириады мне не сосчитать:
                      Форель, блистающая чешуей,
                      Лосось, всех затмевающий собой,
                      Вот щука, всем грозящая войной,
                      Серебряных угрей несметный рой.
                      Из озера родимого ты мчишь
                      Свою волну сквозь рощ сосновых тишь,
                      Меж купами белеющих берез
                      И зарослями ярких диких роз.
                      Хотел бы я, чтобы паслись всегда
                      На тучных пастбищах твоих стада,
                      Чтоб весело пастушки пели там,
                      А дудочка пастушья - по холмам,
                      Чтоб вера не погасла никогда,
                      Чтоб не иссякли радости труда,
                      И сердцем смелым, смелою рукой
                      Хранимы были счастье и покой.


                               Доктору Льюису

     Любезный доктор!

     Ежели пришла бы мне охота быть придирчивым, я мог бы сказать, что дом в
Кэмероне стоит слишком близко к озеру, ибо лежит оно ярдах в  шести-семи  от
окна. Построить дом можно было повыше, откуда открывался бы  лучший  вид,  и
воздух был бы суше; но теперешний владелец купил его уже готовым, не пожелав
брать на себя хлопот  по  исправлению  родового  своего  дома  на  Бонхилле,
расположенного на берегу Левена милях в  двух  отсюда  и  окруженного  столь
густыми деревьями, что его в былые времена называли "Гнездо дроздов".
     Над этим домом находится живописное ущелье в горе, покрытой  лесом,  на
дне  его  протекает  чистейший  ручей,   который,   низвергаясь   каскадами,
устремляется  к  Левену  и  являет  собой  восхитительную  картину.  Капитан
военного корабля, обогнувший земной шар с мистером Энсоном, будучи  приведен
к сему ущелью, воскликнул: "Черт подери, да это Хуан Фернандес!"
     И вправду, страна эта была бы сущим раем, ежели бы, на  беду  свою,  не
имела, равно как и Уэльс,  сырого  климата,  коим  обе  эти  страны  обязаны
близости высоких гор, а также и тому, что они открыты  с  запада  испарениям
Атлантического океана. Однако же воздух этот, несмотря на  влажность,  столь
здоров, что здешние жители почти ничем не хворают, кроме  оспы  да  коросты,
которая происходит от нечистоплотности, в чем можно попрекнуть простой люд в
этом королевстве. Здесь нетрудно сыскать живые памятники долголетия;  одного
из них я знаю и весьма уважаю, это почтенный друид,  доживший  до  девяноста
лет, не хворая, среди дубов, которые он посадил своими руками.
     Когда-то   ему   принадлежали   эти   земли,   но,   отличаясь    духом
предприимчивости, он  принял  участие  в  различных  предприятиях;  потерпев
неудачу, он вынужден был  продать  земли,  которые  с  той  поры  переменили
нескольких владельцев; каждый из сих владельцев старался всячески  облегчить
ему старость. Достатка у него хватает, чтобы иметь все самое необходимое для
жизни, и вместе со своей старухой женой он живет  в  маленьком  крестьянском
домике и своими руками возделывает свой огород. Престарелая эта чета живет в
добром здравии, в мире и согласии и, ни  в  чем  не  нуждаясь,  наслаждается
совершенным довольством.
     Мистер Смоллет зовет его адмиралом,  ибо  он  сам  правит  рулем  своей
лодки, когда катается в ней по озеру; большую часть времени  он  проводит  в
прогулках по лесам, которые, по словам его, любезны ему так  же,  как  будто
все еще ему принадлежат. Как-то я спросил его, ужели он никогда  не  хворал.
Он ответил, что за год до соединения Англии с Шотландией хворал  лихорадкой.
Не будь он туг на ухо, беседа с ним доставляла бы мне великое  удовольствие,
ибо  он  очень  умен  и  сохранил  удивительную  память.  Таковы  счастливые
последствия умеренности, трудолюбия и добросердечия.
     Однако же, невзирая на свою  невинность,  явился  он  причиною  великой
тревоги моего слуги Клинкера, который суеверен от природы,  а  тут,  в  этой
стране, вдосталь наслышался историй о ведьмах, феях, привидениях и леших.
     Когда прибыли мы сюда, Хамфри в тот же вечер забрел в лес, погрузившись
в свои благочестивые размышления, как вдруг под развесистым  дубом  предстал
перед ним адмирал.
     Парень отнюдь не труслив в тех случаях, когда нельзя заподозрить ничего
сверхъестественного, но тут он не выдержал появления сего духа и без  памяти
прибежал на кухню; волосы у него стояли дыбом, глаза вылезли на лоб, а  язык
отнялся. Мисс Дженкинс, узревшая его в таком виде, воскликнула:
     - Господи помилуй! Ему что-то привиделось!
     Мисс Табита перепугалась и всполошила весь дом.
     Когда Клинкер, осушив стаканчик, пришел в  себя,  я  спросил  его,  чем
объяснить его волнение, и он нехотя признался, что видел привидение в образе
старика с седой бородой, в черной шапке и в клетчатом халате. Из заблуждения
этого его вывел сам адмирал, пришедший как раз в  это  время  и  представший
перед ним во плоти.
     Желаете ли вы знать, чем мы питаемся в этом шотландском раю? К  услугам
нашим  превосходная  баранина  нашего  хозяина,  его  птичий  двор,  огород,
молочная, погреб, снабженные в изобилии. Превосходный лосось, щука,  форель,
окунь, корюшка  -  рукой  подать.  Устье  Клайда  по  другую  сторону  холма
доставляет нам голавлей, треску, макрель, мерлана и других  морских  рыб  и,
между прочим, сельдь, вкуснее которой я не едал. Из городка Дадбриттона  нам
доставляют сочную  говядину,  отменную  телятину,  весьма  вкусный  хлеб,  а
куропаток, тетеревов, глухарей и прочую дичь мы  получаем  в  подарок  и  но
можем жаловаться на недостаток ее.
     Все соседние джентльмены посещали нас и в своих домах угощали не только
гостеприимно, но с такой сердечностью,  какую  можно  было  бы  ждать  после
долгого отсутствия только от близких родственников.
     В последнем моем письме я писал, что собираюсь совершить путешествие  в
горы; сей план я привел в исполнение весьма удачливо под  руководством  сэра
Джорджа Колхуна, голландской службы полковника, который сам  предложил  быть
нашим проводником.
     Оставив наших женщин в Кэмероне на попечение леди  X.  С.,  мы  поехали
верхом в Инверери, главный город графства  Аргайль,  и  по  пути  обедали  с
лэрдом  Макфарланом,  великим  знатоком  генеалогии,   превосходно   знающим
шотландские древности.
     У герцога Аргайля есть древний замок в Инверери, где  он  живет,  когда
приезжает в  Шотландию.  Неподалеку  от  него  стоят  стены  величественного
готического  дворца,  возведенные   покойным   герцогом;   когда   постройка
закончится, дворец станет украшением сей части горной Шотландии. Что  же  до
Инверери, то это городок весьма мало примечательный.
     Эта  часть  страны  удивительно  дикая,  особливо  в   горах,   каковые
нагромождены друг на друга; почти нет здесь возделанной земли, да и людей не
видно. Все величественно, безмолвно и пустынно. Люди живут  в  ущельях  гор,
где они находят приют от зимних морозов и бурь.  Но  вдоль  морского  берега
есть здесь равнины; они населены, жители их не оставляют землю лежать втуне,
и сии равнины я почитаю приятнейшими местами на  всем  острове;  море  здесь
смягчает климат, снабжает жителей рыбой, и отсюда открывается  замечательный
вид на Гебриды, или Западные острова, коих  около  трехсот,  разбросанных  в
беспорядке до самого горизонта.
     Почва и  климат  горной  части  не  благоприятствуют  хлебопашеству,  и
поэтому  жители  занимаются  главным  образом  скотоводством,  в  котором  и
преуспевают. Зимой скот пасется без всякого присмотра и  не  имеет  никакого
пристанища и корма, кроме того только, который сыщет  в  вереске.  Когда  же
снег выпадает глубокий или столь отвердевает, что скот не может добраться до
корней  травы,  тогда  исключительно  по  врожденному  побуждению  он  ходит
ежедневно во время отливов к морскому берегу, где  питается  alga  marina  и
другими растениями, на берегу произрастающими.
     Может быть, сей род сельского хозяйства, требующий столь мало присмотра
и труда, есть одна из главнейших причин  лености  и  отсутствия  трудолюбия,
которые отличают жителей гор в их собственной стране. Но стоит им  уехать  в
чужие земли, как становятся они не менее прилежны и сметливы, чем все другие
люди. Нет сомнения, что они не походят на других подданных сего  королевства
- на жителей равнин, к которым питают исстари сильную вражду, и это различие
приметно даже в людях родовитых и просвещенных. Жители равнин хладнокровны и
осмотрительны, а жители горной части - неистовы и запальчивы, но пылкость их
чувств только еще более воспламеняет  их  уважение  к  чужеземцам,  поистине
исполненное восторга.
     Мы проехали за Инверери миль на двадцать к некоему  джентльмену,  другу
нашего проводника; там мы прожили несколько дней, и нас угощали так,  что  я
стал опасаться дурных последствий для своего здоровья.
     Несмотря на пустынность гор, в горной части нет недостатка в людях. Мне
сказывали достоверно, что герцог Аргайль  может  поставить  под  ружье  пять
тысяч человек, принадлежащих к его клану Кэмпбелов;  сверх  того,  есть  еще
ветвь того же клана, глава коей граф Бредалбан.  Столь  же  многочисленны  и
воинственны Мак-Доналды, Кэмероны, Мак-Леоды,  Фрезеры,  Гранты,  Мак-Кензи,
Мак-Ферсоны, Мак-Интоши - все сии кланы весьма  сильны,  и,  таким  образом,
горная часть страны вместе с островами может выставить армию в  сорок  тысяч
воинов, способных пойти на опаснейшее дело.
     Нам довелось видеть, как четыре тысячи не обученных ратному делу воинов
привели в смятение  всю  Великобританию.  Они  напали  на  две  обученные  и
привычные к службе армии и нанесли  им  поражение.  Они  вторглись  в  глубь
Англии, а засим, на виду  двух  других  армий,  отступили  в  порядке  через
вражескую страну, где  им  всячески  пытались  отрезать  отступление.  Какой
другой народ в Европе без знания  науки  ратной  решился  бы,  возглавляемый
своим вождем, напасть на обученные войска?  Ежели  этот  народ  обучить,  он
выставит превосходных солдат.
     Горцы ходят не так, как другие люди, но словно на  пружинах,  скачут  и
бегают, подобно оленям.  Они  далеко  превосходят  жителей  равнин  во  всех
упражнениях, требующих  проворства;  они  отличаются  крайним  воздержанием,
терпеливо выносят. голод и утомление и столь приучили себя к  любой  погоде,
что, ежели им случится, путешествуя, сделать привал  на  дороге,  занесенной
снегом, они не ищут никакого пристанища, а заворачиваются в свой плед и спят
под открытым небом. Такие солдаты должны быть непобедимы,  когда  им  придет
нужда  проделать  быстрые  переходы  по  труднопроходимой  стране,   нанести
неожиданный удар, тревожить врага на зимних квартирах, утомить его кавалерию
и совершить поход  без  провиантских  складов,  поклажи,  конских  кормов  и
артиллерии.
     Власть  вождя  клана  у  горцев   есть   сила   весьма   опасная,   ибо
распространяется  до  окраин  острова,   где   глаза   правительства   могут
недоглядеть и куда рука его может не  дотянуться.  И  вот  для  того,  чтобы
сломить могущество  кланов,  правительство  всегда  следовало  политическому
правилу  divide  et  impera  {Разделяй  и  властвуй  (лат.).}.  По   решению
законодательной власти горные шотландцы не  только  были  разоружены,  но  и
лишены своего старинного одеяния, которое весьма споспешествовало сохранению
их воинского духа; в силу парламентского акта они  освобождены  также  и  от
рабской ленной зависимости, так что в настоящее время они не подчинены своим
вождям, поскольку закон мог сделать их свободными. Однако  же  старинная  их
верность вождям сохраняется и основана она  на  чем-то  более  древнем,  чем
феодальная система, вокруг которой писатели  нашего  времени  подняли  такой
шум,  точно  сделали  открытие,   подобное   Коперниковой   системе.   Любую
особенность управления, обычаев и даже  нравов  непременно  относят  к  сему
началу, как будто феодальное устройство не было присуще почти  всем  народам
Европы. Право же, мне кажется, что ношение штанов до колен и  пристрастие  к
элю с коровьим маслом также сочтут следствием феодальной системы.
     Связь между кланами и их вождями, вне сомнения, патриархальна. Зиждется
она на любви и преданности, переходящими по наследству в течение веков. Клан
почитает вождя, как своего отца, члены клана носят его  имя,  они  полагают,
будто происходят от его семейства и подчиняются ему, как  господину  своему,
со всей сыновней любовью и уважением; а вождь, в  свою  очередь,  пользуется
своей властью по-отечески, повелевает ими, как  своими  детьми,  карает  их,
награждает, защищает и о них  заботится.  Когда  бы  законодательная  власть
пожелала этот союз  совершенно  разрушить,  надлежало  бы  принудить  горцев
переменить их жилища и имена. Впрочем, даже и сей опыт был произведен  ранее
без успеха. В царствование Иакова VI в  нескольких  милях  отсюда  произошла
битва между двумя кланами - Мак-Грегорами и Колхунами, в коей последние были
разбиты. Лэрд Мак-Грегор воспользовался победой  с  такой  жестокостью,  что
парламентским актом был лишен прав и объявлен вне  закона.  Его  земли  были
отданы роду Монтроза, и люди его клана должны были переменить имя.  Одни  из
них стали называть себя Кэмпбелы, другие - Грэмы или  Драмонды,  ибо  таковы
были прозвища родов Аргайля, Монтроза и Перта; поступили они так  для  того,
чтобы пользоваться защитой  сил  владетельных  домов,  но  к  новому  своему
наименованию всегда прибавляли имя Мак-Грегор,  а  поскольку  их  вождь  был
лишен своих владений,  они  доставляли  ему  средства  к  жизни  грабежом  и
разбоем.
     Глава этого клана мистер Кэнерон оф Лохил, отец которого был осужден за
государственную  измену  как  участник  последнего  мятежа,  возвратился  из
Франции на основании парламентского акта, принятого в начале недавней войны,
и, явившись в родные места, снял ферму по соседству  с  домом  своего  отца,
сожженным дотла. Как только люди его клана прослышали  о  его  приезде,  то,
невзирая  на  то,  что  были  они  прогнаны  со  своих  земель  и  разорены,
устремились отовсюду приветствовать его и в течение нескольких дней снабдили
его ферму семьюстами голов скота, которые уцелели у них после разорения.  Но
их возлюбленный  вождь,  подающий  надежды  юноша,  вскоре  умер  и  не  мог
воспользоваться плодами их любви и преданности.
     Вернейший способ ослабить эту связь между кланом и его  вождем  и  даже
разорвать ее заключается, по моему разумению, в  том,  чтобы  дать  простому
народу немного вольностей и средств к жизни. Тщетно правительство предлагает
ему по дешевой цене взять  в  аренду  земли,  отобранные  у  государственных
преступников, ибо у него нет средства для их обработки. Море,  скажем,  есть
неисчерпаемый источник богатства, но ведь нельзя заниматься рыбным промыслом
без лодок, бочонков, соли, сетей и прочей снасти.
     Беседовал я с одним неглупым здешним жителем, который из  одной  только
любви к родине завел на берегу рыбную ловлю  и  парусную  мануфактуру,  дабы
дать пропитание бедным горцам. Трески здесь такое множество, что, по  словам
его, одним неводом вытащили за  один  раз  семьсот  рыб;  надлежит,  правда,
заметить, что невод был очень  длинный  и  имел  до  двух  тысяч  крючков  с
наживкой  из  ракушек,  но  рыба  здесь  гораздо  лучше,   чем   у   берегов
Ньюфаундленда, и его агент продал ее немедленно в Лиссабоне  по  назначенной
им цене, хотя рыба была получена там после поста и можно было полагать,  что
народу  спя  пища  весьма  надоела.  Преуспевала  также   и   его   парусная
мануфактура, покуда во время недавней войны не взяли на  службу  его  лучших
работников.
     Никак нельзя ожидать, что здешние дворяне станут приводить в исполнение
коммерческие планы, заводя мануфактуры и развивая торговлю ради того,  чтобы
их вассалы могли сделаться независимыми, да к тому же эти планы противоречат
их образу жизни и  склонностям;  но  компании  купеческие,  ежели  правильно
поведут дело, могут получить немалую выгоду, занявшись  рыбным  промыслом  в
этой части Шотландии. У нас какой-то странный зуд заселять Америку, меж  тем
как с большей пользой мы могли бы  трудиться  в  еще  не  возделанных  краях
собственного нашего острова.
     Поездив по горам и ущельям Аргайля, мы побывали затем на  прилежащих  к
нему островах Айла, Юра,  Малл  и  Пьонкил.  На  первом  из  них  мы  видели
развалины замка, выстроенною на островке  посреди  озера,  где  некогда  жил
Мак-Доналд, не то лорд, не то король островов. Юра славен тем,  что  на  нем
родился некий Мак-Крен, который прожил в одном доме сто  восемьдесят  лет  и
умер в царствование Карла  Второго.  На  ооровс  Малл  есть  много  заливов,
пригодных для стоянки кораблей; в одном заливе была взорвана предком мистера
Смоллета "Флорида" - корабль испанской Армады. Лет сорок назад Джон,  герцог
Аргайль, как сказывают, узнал из испанских регистров, что на этом судне была
воинская казна. Он приказал искусным водолазам осмотреть затонувшее судно, и
они нашли остов  его  в  целости,  но  столь  занесен  он  был  песком,  что
невозможно было проникнуть меж палубами; впрочем, водолазы подобрали на  дне
залива несколько серебряных тарелок и две отменные медные пушки.
     Иконкил, или иначе Иона, есть небольшой островок, некогда избранный для
жительства святым Колумбой; островок почитался как место священное, и  здесь
была духовная семинария. На нем сохранилась доныне часть церкви с гробницами
разных шотландских, ирландских и датских монархов, преданных там земле.
     Островитяне очень смелы  и  искусны  в  мореходстве,  а  потому  весьма
способны к рыбной ловле.  Нрав  у  них  менее  дикий  и  буйный,  чем  у  их
соотечественников на материке, и разговаривают они на чистейшем языке  эрзи,
или гэлеском.
     Отправив домой наших коней сушей, мы сели в округе Коуэл на суденышко и
отплыли в Гринок, славный городок по другую сторону залива, имеющий странную
гавань, которую образуют три каменные дамбы, протянувшиеся  далеко  в  море.
Ныопорт-Глазго, похожий на Гринок-городок, находится милях в двух  от  него.
Оба городка имеют вид деловой и процветают; они целиком зависят от морской и
речной торговли Глазго; во всех трех гаванях я насчитал шестьдесят судов  из
Глазго. Снова сев в лодку в Ньюпорте, мы через полчаса высадились на  другом
берегу, милях в двух вверх по течению реки от нашей штаб-квартиры, где нашли
наших женщин в добром здравии и хорошем расположении духа.  Дня  за  два  до
этого к ним присоединился мистер  С