т этого негодяя  Уилсона,  подошел  к
ней и пригласил на менуэт, и внезапное его появление так взволновало ее, что
она упала в обморок. Я называю Уилсона негодяем потому, что если бы  он  был
джентльменом и имел честные намерения, он давно бы уже явился под  настоящим
своим именем. Признаюсь, кровь моя закипает от негодования, когда я думаю  о
дерзости этого человека, и будь я проклят, если не... Но не  буду  по-женски
браниться... Может быть, время предоставит мне случай...
     Слава  богу,  причина  нездоровья  Лидди  остается   тайной.   Леди   -
распорядительница бала, полагая, что  ей  стало  дурно  от  жары,  приказала
перенести ее в другую комнату, где она вскоре оправилась и могла вернуться и
принять участие в контрдансах, в которых шотландские девицы отличаются такою
живостью и ловкостью, что кавалеры едва-едва за ними поспевают.
     Кажется, тетушка наша мисс Табита  лелеяла  надежду  одержать  на  этой
ассамблее немало побед над  кавалерами.  Несколько  дней  совещалась  она  с
модистками и портнихами, готовясь к празднику, на коем и появилась в  платье
из узорчатой ткани, такой толстой и тяжелой, что в эту пору года человеку  с
живым воображением достаточно было взглянуть на нее,  чтобы  вспотеть.  Один
менуэт она танцевала с приятелем нашим мистером Мичелсоном,  который  оказал
ей эту честь, побуждаемый радушием и вежливостью. В другой раз ее  пригласил
молодой лэрд из Балимаухепла, который прибыл на бал случайно и не сразу  мог
найти себе другую даму. Но первый был человек женатый, второй же не  обратил
внимания на ее прелести, а потому она стала хмурой и придирчивой.
     За ужином она сказала, что шотландские джентльмены обучаются учтивости,
если случится им попутешествовать, а потому  очень  жаль,  что  не  все  они
пользуются случаем побывать в чужих краях. Женщин она  обозвала  неуклюжими,
мужеподобными созданиями: танцуя, они  брыкаются,  как  жеребята,  не  имеют
понятия о грациозных движениях, и платья их  сшиты  ужасно.  Но,  по  правде
сказать, на этой ассамблее сама Табби была уморительна, а одета  хуже  всех.
Пренебрежительное отношение к ней мужчин сделало ее недовольной и сварливой;
все было ей не по вкусу в Эдинбурге, и она докучала своему  брату  просьбами
уехать  отсюда,  но  вдруг  примирилась  с  этим  городом   из   религиозных
соображении.
     Есть здесь  секта  фанатиков,  отпавших  от  государственной  церкви  и
именуемых "вероотступниками". Они не признают земной главы церкви, отвергают
вмешательство мирян в церковные дела  и  исповедуют  методистское  учение  о
новом рождении, новом свете, о силе благодати, о недостаточности добрых  дел
и о воздействии духа святого. Мисс Табиту в  сопровождении  Хамфри  Клинкера
допустили в одну из их молелен, где оба они узнали много назидательного.  Ей
посчастливилось завязать знакомство с набожным христианином по имени  мистер
Мофат,  который  силен  в  молитве  и  частенько  помогает  ей  в   домашних
благочестивых упражнениях.
     Никогда не видывал я на конных состязаниях  в  Англии  такого  стечения
людей светских, как на состязаниях в Лейте.  Тут  же  поблизости,  на  лугу,
который называется Линкс, эдинбургские жителя забавляются  игрою,  именуемою
гольфом, причем  употребляют  особенные  клюшки  с  роговым  наконечником  и
маленькие упругие  кожаные  мячики,  набитые  перьями;  они  поменьше  наших
теннисных мячей, но более тверды.  По  ним  они  ударяют  с  такой  силой  и
ловкостью, перегоняя из одной ямки  в  другую,  что  мячи  летят  невероятно
далеко. Шотландцы так любят это развлечение, что в погожий  день  вы  можете
увидеть множество людей всех  сословий,  от  главного  судьи  до  последнего
лавочника, которые с превеликим воодушевлением бегают все вместе  за  своими
мячами.
     Показали мне, между прочим, компанию игроков в гольф,  из  коих  самому
молодому стукнуло восемьдесят лет. Все эти люди имеют независимое  состояние
и большую часть столетия забавлялись сей игрой, никогда не чувствуя никакого
недомогания или скуки и не ложась спать без того,  чтобы  не  влить  в  себя
полгаллона кларета.  Эти  постоянные  упражнения,  а  также  свежий  морской
воздух, без сомнения, должны возбуждать аппетит и закалять тело против  всех
обычных болезненных припадков.
     Конные состязания в Лейте  дали  повод  к  другому  увеселению,  весьма
своеобразному.  Есть  в  Эдинбурге  общество  или   корпорация   рассыльных,
называемых "кэди", которые бродят ночью по улицам с бумажными  фонариками  и
весьма искусно исполняют всякие поручения. Эти парни, хотя одеждой им служат
лохмотья, а речь их грубовата, удивительно смышленый народ и славятся  своею
честностью, так что  не  бывало  случая,  чтобы  какой-нибудь  кэди  обманул
человека, давшего ему поручение. Они столь осведомлены, что знают не  только
всех жителей Эдинбурга, но и каждого иностранца, хотя бы прожил он здесь  не
более суток, и ни одно дельце, даже самое секретное,  не  ускользнет  от  их
внимания.
     Особенно прославились они своим умением исполнять одну из  обязанностей
Меркурия, но что касается до меня, то я ни разу не нанимал их для этих  дел.
Случись у меня такая нужда, мой собственный слуга, Арчи  М'Алпин,  управится
не хуже любого эдинбургского кэди, и я не ошибусь, если скажу,  что  когдато
он входил в это братство.
     Как бы там ни было, но кэди решили дать обед и бал в Лейте и пригласили
всю знатную молодежь  и  всех  молодых  джентльменов,  прибывших  на  конные
состязания. Приглашение свое они сопроводили уверением, что знаменитые  леди
- жрицы наслаждения - украсят сей праздник  своим  присутствием.  Я  получил
пригласительную карточку и отправился туда с полудюжиной своих знакомых.
     В большой зале были составлены в длинный ряд столы, накрытые скатертью,
и здесь расположилось человек восемьдесят гостей -  лорды,  лэрды  и  другие
джентльмены, куртизанки и кэди, все вместе, вперемежку, как невольники и  их
господа  во  время  сатурналий  в  Древнем  Риме.  Провозглашателем  тостов,
сидевшим во главе стола, был некий кэди Фрезер, старый сводник,  славившийся
остроумием  и  сметливостью,  всеми  уважаемый  и  хорошо  известный  гостям
мужского и женского пола, здесь собравшимся. Он заранее заказал обед и вино.
Позаботился также и о том, чтобы  все  его  собратья  явились  в  пристойном
наряде и чистом белье; сам же он надел  в  честь  праздника  парик  с  тремя
косичками. Уверяю вас, пиршество было изысканное и изобильное, приправленное
тысячью  шуток,  которые   споспешествовали   общему   веселью   и   доброму
расположению духа приглашенных на пиршество.
     После десерта мистер Фрезер предложил следующие  тосты,  которые  я  не
берусь объяснять: "За лучшее в христианском мире", "За договор Гиббса",  "За
благоденствие  нищего",  "За  короля  и  церковь",  "За   Великобританию   и
Ирландию",
     Потом, наполнив бокал и повернувшись ко мне, он сказал:
     - Мистер Мелфорд, да  воцарится  согласие  между  Джоном  Булем  и  его
сестрой-замарашкой!
     После этого он выбрал  одного  лорда,  долго  жившего  за  границей,  и
воскликнул:
     -  Милорд,  подымаю  бокал  за  тех  знатных  особ,   которые   усвоили
добродетель тратить деньги в своей родной стране!
     Вслед за этим он обратился к одному члену парламента с такими словами:
     - Мистер... конечно, вы не будете возражать, если я  возглашу:  стыд  и
позор на голову того шотландца, который продает свою совесть и свой голос!
     Третье саркастическое замечание было обращено  к  человеку,  разодетому
очень пышно, который, начав с малого, нажил себе состояние  игрою.  Наполнив
бокал и назвав этого человека по имени, Фрезер сказал:
     - Многие лета хитрому парню, который ушел в поход с дырявым карманом, а
домой вернулся с метком серебра!
     Когда все эти  тосты  были  встречены  громкими  возгласами  одобрения,
мистер Фрезер потребовал стаканы вместимостью в пинту и наполнил свой стакан
до краев. Потом он встал и, когда все его товарищи последовали его  примеру,
воскликнул:
     - Милорды и джентльмены! Поднимаю эту чашу в благодарность за великую и
незаслуженную честь, которую вы оказали сегодня вашим бедным посыльным!
     С этими словами все они мигом осушили стаканы, вскочили со  стульев,  и
каждый встал позади кого-нибудь из гостей, восклицая:
     - А теперь мы опять кэди вашей милости!
     Лорд, которого мистер Фрезер ужалил прежде  всех  своею  сатирой,  стал
возражать против отказа его от провозглашения тостов. Он сказал,  что  гости
собрались по приглашению кэди, а потому он надеется, что угощение  будет  на
их счет.
     - Ничуть не бывало, милорд! - воскликнул Фрезер. - Ни за что  на  свете
не позволю я себе такой дерзости! Я отродясь не обидел ни одного джентльмена
и уж, конечно,  на  старости  лет  не  окажу  неуважения  такому  почтенному
собранию.
     - Ну, что ж, - сказал его лордство, - вы  показали  свое  остроумие,  а
потому имеете право сберечь свои деньги. Мне вы дали добрый совет, и  я  его
принимаю с охотой. Раз вы добровольно покинули свое место,  я  с  разрешения
любезных гостей займу  его  и  буду  почитать  себя  счастливым,  если  меня
провозгласят "отцом пиршества".
     Его тотчас избрали и с бокалами в руках поздравили с новой его ролью.
     Бутылки кларета беспрерывно ходили по кругу, покуда стаканы не  начали,
казалось, плясать на столе, и, может быть, сие и послужило поводом для  леди
потребовать музыку. Бал начался в другой зале в восемь часов вечера, но  уже
совсем рассвело, когда я добрался до дому, и,  без  сомнения,  его  лордству
пришлось уплатить изрядные деньги по счету.
     Короче говоря, несколько недель я  веду  такую  разгульную  жизнь,  что
дядюшка начинает беспокоиться о моем здоровье и весьма серьезно  утверждает,
что всеми своими  недугами  он  обязан  излишествам,  которым  предавался  в
молодости. Мисс Табита говорит, что как для души моей, так и для  тела  было
бы спасительное вместо посещения пирушек пойти с мистером Мофатом  и  с  нею
послушать проповедь преподобного мистера М'Коркендела.
     Клинкер вздыхает и частенько усовещивает меня,  умоляя  позаботиться  о
моем драгоценном здоровье, и даже Арчи М'Алпин, когда случается ему быть  во
хмелю (а это бывает чаще, чем мне бы хотелось), произносит длинные  поучения
о воздержании и трезвости и рассуждает так мудро и глубокомысленно, что если
бы мог я предоставить ему профессорскую кафедру, то охотно отказался бы и от
благих его увещаний, и от услуг, ибо учителя надоели мне еще в alma mater.
     Однако же я не настолько поглощен веселой жизнью  Эдинбурга,  чтобы  не
хватало  у  меня  времени  участвовать  в  поездках,  предпринимаемых  нашим
семейством. Мы не только осмотрели все города и деревни милях  в  десяти  от
столицы, но и переправились через Фрит, морской залив шириною в  семь  миль,
который  отделяет  Лотиан  от  графства  или,  как  говорят  шотландцы,   от
"королевства Файф". Здесь много  больших  лодок  для  перевоза  из  Лейта  в
Кингхорн, местечко, находящееся по ту сторону залива.
     Три дня назад погрузилось в одну из таких шлюпок все наше семейство  за
исключением моей сестры, которая чрезвычайно  боится  путешествия  по  воде,
почему  и  была  оставлена  на  попечение  миссис  Мичелсон.  Мы  быстро   и
благополучно добрались до  Файфа,  где  осмотрели  много  бедных  приморских
городков, в число которых  входит  Сент-Эндрьюс  -  остов  некогда  славного
города. Но гораздо больше понравились нам красивые загородные дома и  замки,
которых в сей части Шотландии великое множество.
     Вчера при хорошей погоде и попутном ветре мы снова сели в лодку,  чтобы
вернуться в Лент. Но не проехали мы  и  половины  пути,  как  небо  внезапно
заволокло тучами, ветер изменился и подул нам  прямо  в  лицо,  так  что  мы
принуждены были остальную часть пути либо кружить, либо идти другим  галсом.
Короче сказать, сильный ветер перешел в штормовой, полил дождь, и  спустился
такой туман, что мы не видели ни города Лейта, к которому  направлялись,  ни
даже Эдинбургского замка, хотя он и стоит на холме.
     Нечего и говорить, что все  мы  очень  встревожились.  В  то  же  время
большинство  пассажиров  почувствовало  тошноту,  за   которой   последовала
жестокая рвота. Тетушка умоляла брата, чтобы он отдал приказание  лодочникам
повернуть назад  в  Кингхорн,  и  дядюшка  в  самом  деле  сделал  им  такое
предложение, но  они  уверяли  его,  что  никакой  опасности  нет.  Видя  их
упорство, мисс Табита начала ругаться и потребовала, чтобы дядюшка  применил
свою власть мирового судьи. Хоть его тоже тошнило и он брюзжал, однако ж  не
мог не посмеяться над этим мудрым советом и объяснил ей, что власть  его  не
простирается так далеко, а если бы и простиралась, все равно он разрешил  бы
этим людям поступать по-своему, ибо было бы крайне самонадеянно  вмешиваться
в исполнение ими своих обязанностей.
     Мисс Уиннифред предавалась полному очищению с  помощью  мистера  Хамфри
Клинкера, который вместе с нею  участвовал  и  в  молитве  и  в  извержении.
Почитая непреложным, что  недолго  остается  нам  жить  на  этом  свете,  он
обратился с духовным  утешением  к  мисс  Табите,  которая  отвергла  его  с
негодованием и заявила, чтобы он приберег свою проповедь  для  тех,  у  кого
есть время слушать такую чепуху. Дядюшка сидел  в  раздумье,  не  говоря  ни
слова, мой слуга Арчи прибег к бутылке бренди, к которой присосался так, что
я подумал, не дал ли он клятву умереть от любого напитка, только  бы  не  от
морской воды; но от бренди он хмелел не больше, чем если бы это  и  в  самом
деле была морская вода. Что до меня, то меня слишком тошнило, чтобы думать о
чем-нибудь другом.
     Между тем на море вздымались волны вышиной  с  гору;  лодку  швыряло  с
такой силой, что, казалось, она вот-вот разлетится на куски; трещали снасти,
ревел ветер, сверкала молния, грохотал гром, а дождь  низвергался  потоками.
Всякий раз, как лодку поворачивали на другой галс, волна захлестывала нас; и
мы промокли до костей. Когда, лавируя, мы решили,  что  теперь  нам  удастся
обогнуть мол, нас отнесло к подветренной стороне, и  сами  лодочники  начали
опасаться, не начнется ли отлив раньше, чем мы покинем подветренную сторону;
вскоре, однако, порыв ветра вынес нас в тихие воды, и  в  час  пополудни  мы
благополучно сошли на берег.
     - Конечно, все мы должны были погибнуть, если б особливо не  пеклось  о
нас провидение! - вскричала  Табби,  почувствовав  под  ногами  terra  firma
{Твердая земля, суша (лат.).}.
     - Совершенно верно, - отвечал дядюшка, - но я разделяю мнение  славного
шотландского горца: после такого же плавания, как сие, его  приятель  сказал
ему, что он в большом долгу перед провидением. "Что  правда,  то  правда,  -
отвечал Доналд, - но клянусь  своей  душой,  я  больше  не  буду  доставлять
хлопоты провидению, покуда стоит мост в Стирлинге!"
     Да будет вам известно, что Стирлингский мост находится милях в двадцати
вверх по течению реки Форт, а здесь ее устье.
     Я не приметил, чтобы от этого приключения  пострадало  здоровье  нашего
сквайра, но бедная Лидди чувствует недомогание. Боюсь, что у бедняжки тяжело
на сердце, и это опасение  очень.  меня  тревожит,  ибо  она  в  самом  деле
премилое создание.
     Завтра или послезавтра едем мы в Стирлинг и Глазго и  думаем  добраться
до горных областей Шотландии, после чего повернем назад,  на  юг.  А  теперь
передайте мой поклон всем нашим друзьям в окрестностях  Карфакса  и  верьте,
что я остаюсь всегда ваш
                                                         Дж. Мелфорд.
                                                         Эдинбург, 8 августа


                               Доктору Льюису

     Я был бы весьма неблагодарным, любезный Льюис, ежели не размышлял бы  и
не отзывался с похвалой о здешнем народе, который за несколько недель оказал
мне такие услуги и гостеприимство, каких я не находил ни в одной  стране  во
всю жизнь мою. Может статься, благодарность, вызванная этими  благодеяниями,
помешает беспристрастию  моих  заметок,  ибо  человек  столь  же  склонен  к
предубеждению из-за оказанных ему  благодеяний,  сколь  и  к  предрассудкам,
порожденным личной неприязнью. Если даже я и пристрастен, так  уже  одно  то
хорошо, что я избавился  от  недостойных  предрассудков,  которые  всосал  с
молоком матери.
     Первые впечатления, которые  получает  англичанин  в  этой  стране,  не
споспешествуют уничтожению его предрассудков, ибо сравнивает он все виденное
здесь с тем, что видел у себя на родине, а  такое  сравнение  неблагоприятно
для Шотландии, если  судить  по  внешности:  например,  возделывание  полей,
наружность большей части жителей, язык, ими  употребляемый.  Доводы  мистера
Лисмахаго меня не убедили настолько, чтобы я не считал, что  ради  самих  же
шотландцев  будет  лучше,  ежели   они   усвоят   английские   выражения   и
произношение, особливо те, кто намерен искать счастье в южной Британии.
     Знаю я по опыту, какую власть над англичанином  имеет  слух  и  как  он
насмехается, когда слышит, что на его родном языке говорят с иностранным или
провинциальным произношением. Знавал я члена палаты общин,  который  говорил
весьма правильно и с великой выразительностью, но привлечь к  себе  внимание
никак не мог, ибо изъяснялся на шотландском диалекте, который  (не  в  обиду
будь сказано лейтенанту Лисмахаго) придает некий  простоватый  оттенок  даже
самым благородным и возвышенным суждениям. Свое  мнение  по  сему  поводу  я
высказал кое-кому из здешних умных людей, добавив при этом, что следовало бы
поручить нескольким уроженцам Англии обучение в школах нашему отечественному
языку, и  тогда  лет  через  двадцать  неприметно  исчезнет  различие  между
произношением юных жителей Эдинбурга и Лондона.
     Гражданские учреждения в Шотландии и в столице  ее  скроены  совсем  по
другому образцу, нежели в Англии,  за  исключением  некоторых,  что  явилось
необходимым последствием Унии.
     Здешние  судебные  установления  достойны  уважения,  а  судьи  -  люди
уважаемые  и  умелые.  Я  прослушал  несколько  дел,  разбиравшихся  в  этом
почтенном  судилище,  и  мне  весьма  понравилось  не   только   красноречие
адвокатов, но и  основательность  их  доводов.  Законодательство  шотландцев
основано в большой мере на римском праве, и, стало быть, судопроизводство их
весьма отлично от производства в английских судах, но, мне  кажется,  у  них
есть бесспорное  перед  нами  преимущество  в  порядке  раздельного  допроса
свидетелей и в устройстве суда присяжных, которое  позволяет  избежать  зла,
указанного Лисмахаго, о чем я писал в последнем своем письме.
     Университет в  Эдинбурге  украшают  превосходные  профессора;  особливо
славится по всей Европе медицинская школа.  Те,  кто  обучается  сей  науке,
могут изучить в совершенстве все ее отрасли, так как там преподают теорию  и
практику медицины, анатомию, химию, ботанику,  фармакологию,  а  сверх  того
естественную историю и экспериментальную физику; и обучают всему этому люди,
известные своими дарованиями. К тому же еще  более  споспешествует  обучению
больница, равной коей я не видывал среди благотворительных заведений. Кстати
об этих заведениях: здесь есть  несколько  больниц,  которые  содержатся  на
богатые вклады и управляются отменно;
     они служат городу не только на пользу, но и для украшения. Упомяну лишь
о большом работном доме, где лишенные  средства  к  жизни  бедняки  получают
работу по своим силам  и  где  все  так  толково  устроено,  что  они  могут
содержать себя на труды рук своих, и во всей столице не  увидишь  ни  одного
нищего. Такого рода заведению подал пример лет тридцать назад город Глазго.
     Даже духовенство в Шотландии, которое столь давно обвиняли в изуверстве
и  пустосвятстве,  ныне   числит   в   своих   рядах   немало   священников,
прославившихся ученостью и дос