шки  ползли  по
коже. Вот и сейчас: перестав отдавать приказы, он пробежал глазами  по  ее
телу. В черном обтягивающем костюме отлично видны были ее большие груди, и
Хьюго Крамер смотрел на них  своими  светлыми  глазами.  Инстинктивно  она
прикрыла их полотенцем, и ей показалось, что он,  повернувшись  к  Джонни,
усмехнулся.
     - Говорят,  эта  ваша  новая  драга,  мистер  Ленс,  -  нечто  совсем
необычное.
     - Да, Хьюго. Не похожа на те полусобранные баржи, которые  испытывали
другие компании. Этот корабль специально предназначен для поиска алмазов.
     - В чем же его отличия?
     - Почти во всем. Шланг насоса  управляется  с  портального  крана  на
передней палубе, он проходит через корпус корабля.
     - Что за шланг?
     -  Восемнадцатидюймовая  закаленная  стальная   труба   с   резиновой
прокладкой. Ее можно  опускать  на  сотню  фантомов,  и  есть  специальное
устройство, предотвращающее ее перемещение с волнами.
     - Восемнадцать дюймов - это очень много. Как создается вакуум?
     - В том-то и дело, Хьюго. Мы не  всасываем,  мы  выдуваем.  Вытесняем
воду из трубы, накачивая в нее сжатый воздух,  а  потом  врывающаяся  вода
засасывает гравий.
     - Остроумно. Значит, чем глубже, тем выше давление.
     - Верно.
     - А как насчет очистки? Обычное  просвечивание,  шаровая  мельница  и
вибрирующий стол?
     -  Это  погубило  другие  компании  -  попытка  действовать   старыми
методами. Нет. У нас есть циклон.
     - Циклон?
     - Знаете, как действует сепаратор молока?
     - Да.
     - Тот же принцип. В  круглом  барабане  вращается  гравий,  и  все  с
удельным  весом  меньше  двух  с   половиной   отбрасывается.   Оставшееся
просушивается, помещается на пояс конвейера и проходит под  рентгеновскими
лучами, засекающими каждый алмаз. Как вы знаете,  алмазы  флюоресцируют  в
рентгеновских лучах  и  становятся  хорошо  видны.  Рентгеновский  аппарат
сообщает об алмазах центральному  компьютеру,  -  голос  Джонни  звучал  с
энтузиазмом, приковывающим внимание слушателей. Трейси была очарована, она
смотрела ему в глаза, улыбалась вместе с ним, ее губы что-то шептали.


     - Это помещение циклона, - объяснял Бенедикт  Ван  дер  Бил,  помогая
Руби спуститься по лестнице. - Я тебе говорил, как он работает.
     - Да, - кивнула Руби Ленс, с интересом осматриваясь. Грубо склепанные
и окрашенные листы обшивки корпуса "Кингфишера" образовывали прямоугольный
металлический  ящик,  в   центре   которого   стоял   циклон.   Коническая
десятифутовая башня, тоже выкрашенная серой краской.
     -   Гравий   всасывается   вот   здесь.   -   Бенедикт   указал    на
восемнадцатидюймовый шланг, выходивший из передней переборки и  исчезающий
в дне циклона. - Он уходит вверх. - Бенедикт поднял руку. - И вокруг. - Он
сделал вращательное движение. - Тяжелые материалы уходят сюда. - Из  стены
циклона выходила меньшая труба, исчезая в дальней переборке.  -  А  легкие
уходят вверх и выбрасываются за борт.
     - Понимаю. Но где же слабое место? - спросила Руби.
     -  Идем.  -  Бенедикт  провел  ее  по  помещению,  пробираясь   между
многочисленными рабочими, суетившимся по всему "Кингфишеру". Они добрались
до стальной двери в переборке.
     - Осторожнее. - Нагнувшись, они прошли в длинный коридор с дверями по
обоим концам. Справа вдоль всего коридора шел закрытый туннель.
     - Это помещение конвейера, - объяснил Бенедикт.  -  Концентрированный
гравий  проходит  через  поток   горячего   воздуха   от   электропечи   и
просушивается. Потом собирается на поясе конвейера,  размещенного  в  этом
туннеле, и проходит через помещение с рентгеновским аппаратом.
     - Здесь ты и поместишь его?
     - Да, в конвейерном туннеле.  Придется  передвинуть  дверь  назад  на
двенадцать футов.
     Руби кивнула.
     - Можно ли доверять человеку, который это сделает?
     - Да. Он уже работал со мной. - Бенедикт не стал говорить,  что  этот
человек разработал электронное оборудование для баллонов, использовавшихся
Кругом, и  специально  прилетел  из  Японии,  чтобы  установить  поисковое
оборудование на "Диком гусе".
     - Хорошо. - Руби казалась удовлетворенной. Она все  больше  и  больше
становилась движущей силой их союза, подкрепляя решимость Бенедикта, когда
он проявлял  робость  или  пытался  уклониться  от  действий,  которые  со
временем могли привести его к столкновению с Джонни Ленсом.
     - Посмотрим рентгеновское помещение.
     Это была крошечная комнатка, похожая на  шкаф.  Пол,  потолок  и  все
четыре стены были выложены  толстыми  плитами  свинца.  С  потолка  свисал
ренгеновский аппарат, стальной стол под ним  состоял  из  множеста  ячеек,
похожих на ячейки пчелиного улья.
     - Концентрированный гравий попадает на этот стол,  который  вращается
под рентгеновскими лучами. Аппарат высвечивает  каждый  алмаз  и  сообщает
компьютеру его вес и точное расположение на столе. Компьютер командует вот
этим... - Бенедикт указал на лес жестких  пластиковых  трубок,  каждая  из
которых была прикреплена к металлической руке, - приказывает им опуститься
к столу точно над алмазом и всосать его. Копьютер подбирает размер  трубки
для каждого алмаза, и после того как трубка выполнила  приказ  компьютера,
стол проходит под вторым рентгеновским  аппаратом,  который  подтверждает,
что алмаз взят. Если случайно трубка не засосет алмаз,  компьютер  пускает
стол по второму кругу. Когда все алмазы отобраны, пустая порода  убирается
со стола, стол возвращается  за  новой  порцией  гравия,  и  вся  операция
повторяется. Система эффективна на сто процентов. Отбираются  все  алмазы.
Даже камешки размером с сахарную песчинку.
     - Где компьютер? - спросила Руби.
     - Здесь. - Бенедикт указал на небольшое  закрытое  свинцовым  стеклом
окно, выходящее  на  ренгеновский  аппарат.  За  ним  оказалось  еще  одно
небольшое помещение. Руби прижалась носом к стеклу и всмотрелась.  Большую
часть помещения занимал компьютер, большой эмалированный шкаф, похожий  на
холодильник, со множеством шкал и кнопок. Бенедикт тоже посмотрел туда.
     - Компьютер руководит всей операцией. Он контролирует  поток  сжатого
воздуха  в  трубе,  регулирует  работу   циклона,   командует   поворотами
ренгеновского аппарата и стола,  взвешивает  и  подсчитывает  обнаруженные
алмазы перед помещением их в сейф и даже управляет движением  "Кингфишера"
и сообщает на мостик точное  местонахождение  корабля  в  море,  проверяет
состояние  смазки  и  температуру  всех  механизмов  и  двигателей  и   по
требованию дает точные и немедленные сообщения  о  состоянии  любой  части
операции.
     Руби по-прежнему всматривалась в компьютерную комнату.
     - А что происходит с алмазами, когда их снимают с вращающегося стола?
- спросила она.
     - Они проходят через электронную  шкалу,  которая  взвешивает  каждый
камень, затем перемещаются в сейф. - Бенедикт указал на стальную  дверь  в
одной из переборок. - Сейф с двумя замками, с  цифровой  комбинацией  и  с
указанием времени. Система работает таким образом, что к алмазам  ни  разу
не прикасается человеческая рука.
     - Пойдем поговорим с  этим  итальянским  крестьянином,  -  предложила
Руби. Она отвернулась от окна, а Бенедикт  с  видом  собственника  положил
руку ей на плечо.
     - Не сейчас, - раздраженно сказала Руби, сбросив его руку, и вышла из
помещения. На нее произвело сильное впечатление сложное  оборудование,  но
то, что его сконструировал Джонни Ленс, рассердило ее.
     Руби полностью сменила свои привязанности, они перешли  к  тому,  кто
предложил большую сумму.


     Сержио Капоретти почувствовал  жалость,  впервые  увидев  Руби  Ленс.
Такая худая, фигура как у мальчишки. В холодную ночь от нее  мало  радости
мужчине. Сержио передвинул сигару из одного угла рта в другой,  смочив  ее
при этом слюной. И слишком хладнокровная, решил он.  У  Сержио  прекрасная
интуиция, когда нужно измерить температуру женской страсти. Холодная,  как
змея, решил  он  и  почувствовал  отвращение.  Сдержав  легкую  дрожь,  он
смотрел, как она садится на койку в его каюте, аккуратно скрестив  длинные
золотые ноги. Как змея, и проглотит мужчину, как маленькую лягушку. Сержио
восхищался Джонни Ленсом, но даже он, решил Сержио, в  опасности  рядом  с
такой женщиной.
     - Понравился корабль? - спросил он, пытаясь изобразить дружелюбие.  -
Очень хороший корабль.
     На самом  деле  Сержио  выразился  несколько  по-другому,  подчеркнув
созидательные  способности  "Кингфишера",  и  губы   Руби   скривились   в
отвращении.  Не  обратив  внимания  на  вопрос,   она   зажгла   сигарету,
нетерпеливо дернула ногой и повернулась к иллюминатору.
     Сержио обидела ее реакция, но  времени  сердиться  у  него  не  было,
потому что Бенедикт Ван дер Бил остановился в центре каюты, скрестив  руки
за спиной.
     - Мистер Капоретти, - негромко спросил он, - любите ли вы деньги?
     Сержио улыбнулся и сдвинул назад свою морскую шапку.
     - Очень люблю, больше матери, а маму я люблю больше жизни,  -  сказал
он.
     - Хотите стать  богатым  человеком?  -  спросил  Бенедикт,  и  Сержио
тоскливо вздохнул.
     - Si, - кивнул он. - Но это невозможно. Слишком много  vino,  слишком
много красивых  девушек,  а  карты  бывают  жестоки  ко  мне...  -  Сержио
остановился, подыскивая подходящее сравнение, и взглянул на  Руби,  -  как
тощая женщина. Нет. Деньги не остаются у  меня  надолго,  они  приходят  и
уходят.
     - А что  вы  скажете  о  двадцати  пяти  тысячах  фунтов?  -  спросил
Бенедикт.
     - Нет ничего в мире, - глаза Сержио потемнели и заполнились  любовью,
как глаза газели или влюбленной женщины,  -  чего  бы  я  не  сделал  ради
двадцати пяти тысяч фунтов.


     "Кингфишер" отплыл в Африку 4 октября. Как  представитель  владельца,
Бенедикт Ван дер Бил приехал из Лондона пожелать ему bon voyage  и  провел
за закрытыми дверьми час с Сержио Капоретти.
     "Кингфишер" быстро проделал  первую  часть  пути,  но  непредвиденная
десятидневная задержка на острове Лас Пальмас рассердила Джонни. Он срочно
телеграфировал, добиваясь ответа о причинах задержки, и получил сообщение,
что возникли  неполадки  в  двигателе,  которыми  занимаются  в  доке  Лас
Пальмаса. Как только их устранят, переход будет возобновлен.
     В  Лас  Пальмасе  на  борт  "Кингфишера"  поднялся  японец  по  имени
Каминикото. Для Сержио это было слишком длинно, и он называл японца Камми.
     Экипаж отправили на берег под предлогом, что предстоят опасные работы
на  борту.  Моряков  поселили  в  лучшем  отеле  и  в   избытке   снабдили
горячительным. В следующие десять дней Сержио никого из них не  видел,  он
вместе  с  Камми   занимался   переделками   компьютера   и   оборудования
"Кингфишера".
     За эти десять дней  Сержио  и  Камми  обнаружили,  что,  несмотря  на
внешние различия, они братья.
     Вместе с Камми на борт поступило множество загадочных ящиков,  и  они
вдвоем лихорадочно  работали  каждый  день  с  рассвета  до  темна.  Потом
отдыхали.
     Камми был вдвое меньше Сержио, с лицом шаловливой мартышки. И  всегда
в фетровой шляпе.  Один  раз  Сержио  застал  его  в  ванне  без  шляпы  и
обнаружил, что Камми лыс, как купол святого Петра.
     У Камми по отношению к женщинам  оказались  те  же  вкусы,  что  и  у
Сержио. Поэтому им было  легко  подбирать  партнерш:  то,  что  устраивало
одного, устраивало и другого. Сержио отплыл на юг, тепло вспоминая  Камми,
одетого только в фетровую шляпу, испускающего страстные  крики  верхом  на
женщине размером с першерона. Когда наконец Сержио вызвал экипаж на  борт,
единственным очевидным признаком изменений был передвинутый на  двенадцать
футов смотровой люк конвейерного пояса.
     - Это  моя  лучшая  работа,  -  сказал  Камми  Сержио.  Его  печалило
предстоящее расставание. Они стали братьями.  -  Я  подписался.  Вспоминай
меня, увидев мою подпись.
     - Ты хороший парень, Камми. Лучше всех! - Сержио обнял его, поднял  в
воздух и сердечно поцеловал в щеки, а Камми в это время отчаянно  прижимал
свою фетровую шляпу.
     Он остался на причале,  одинокая  маленькая  фигурка,  а  "Кингфишер"
выплыл в океан и повернул на юг.


     Джонни Ленс печально смотрел на груду пустых бутылок от шампанского у
шашлычных ям. Счет за прием пойдет на тысячи, но это не экстравагантность.
Список гостей включал основных кредиторов компании "Ван дер Бил Дайамондз"
с женами. Джонни Ленс хотел показать им, что их  деньги  к  ним  вернутся.
Видимость  процветания  для  кредитора  почти  так  же  важна,  как   само
процветание. Джонни собирался досыта  накормить  их,  напоить  шампанским,
показать "Кингфишер" и отвезти самолетами  домой,  искренне  надеясь,  что
произведенное впечатление на какое-то время избавит его от приставаний.  И
он сможет заняться делами компании.
     Трейси поймала его взгляд. Она в комическом отчаянии закатила  глаза:
ее окружала толпа банкиров и финансистов средних лет,  которых  шампанское
сделало уязвимыми для ее чар. Он  подмигнул  ей  и  виновато  оглянулся  в
поисках Руби, но с  облегчением  увидел,  что  Руби  занята  разговором  с
Бенедиктом Ван дер Билом в дальнем углу навеса.
     Он выбрался из толпы на край дюны и  зажег  сигарету,  поглядывая  на
залив Картридж Бей.
     Чартерные "дакоты", которые перенесли  сюда  гостей  и  обслуживающий
персонал из Кейптауна, стояли на полосе за строениями.
     Навес разместили на вершине песчаной дюны, откуда открывался  вид  на
узкий  вход  в  залив.  Дюну  соорудили  с  помощью  бульдозеров,  на  ней
находились  навес,  складные  столы,  ямы  для  шашлыков,  вокруг  которых
суетились одетые в белое официанты; туши трех оленей и молодого быка  были
разделаны и уже испускали приятный аромат.
     Трейси смотрела на стоящего на краю дюны Джонни. Он выглядит усталым,
подумала она. Сказывается напряжение последних месяцев. Оглядываясь назад,
она  поняла,  что  каждые  несколько  дней  ему  приходилось  преодолевать
очередной кризис. Едва кончилось ужасное беспокойство из-за суда,  который
подтвердил их права на Молнию и  Самоубийство,  как  начались  отсрочки  в
сооружении "Кингфишера", требования кредиторов, придирки Бенедикта и сотни
других беспокойств и неприятностей.
     Он похож на профессионального боксера, выходящего по звуку  гонга  на
последний раунд, подумала она с нежностью, изучая его лицо в профиль. Он в
это время смотрел в море. Поза у него по-прежнему была агрессивной, нижняя
челюсть выпячена, а рука с отсутствующим  пальцем,  в  которой  он  держал
сигарету, сжата в кулак, но под глазами виднелись синяки, а в углах рта  -
морщины.
     Неожиданно Джонни напрягся, заслонил глаза рукой, потом повернулся  к
навесу.
     - Внимание все! - крикнул он, заглушая гул голосов. - Вот он!
     Гул стих, все вышли на солнце, возбуждение и  ожидание  у  всех  было
обострено шампанским "Поммери", которое они в изобилии пили с утра.
     - Смотрите! Вон он!
     - Где? Где?
     - Я его не вижу!
     - Чуть левее того облачка на горизонте.
     - О да! Смотрите! Смотрите!
     Трейси взяла у  одного  из  официантов  второй  бокал  шампанского  и
отнесла его Джонни. - Спасибо. - Он улыбнулся  ей  с  пониманием,  которое
теперь установилось между ними.
     - Долго же он добирался.  -  Трейси  уловила  на  горизонте  точку  -
"Кингфишер". - Когда он начнет работать?
     - Завтра.
     - И когда мы узнаем... ну... получилось ли?
     - Через неделю. - Джонни повернулся к ней. - Через неделю  точно,  но
вообще-то будем знать через день-два.
     Они замолчали,  глядя  на  постепенно  увеличивающуюся  точку.  Толпа
быстро утратила интерес и вернулась к напиткам, а от ям уже несли  тарелки
с аппетитно пахнущим мясом.
     Трейси наконец нарушила долгое  дружеское  молчание.  Она  заговорила
неуверенно, опасаясь затрагивать болезненную тему.
     - Как давно вернулась Руби - десять дней?
     - Примерно, - подтвердил Джонни, быстро оглянувшись. - Я с  ней  мало
виделся, - признался он. - Но она кажется довольной, во всяком случае  она
не очень мне мешает.
     - Они очень подружились с Бенедиктом.  -  Трейси  посмотрела  на  эту
пару, окруженную толпой возбужденных кутил.
     -  Она  с  ним  встретилась  в  Лондоне,  -   согласился   Джонни   с
отсутствующим видом. - Говорит, что несколько раз обедала с ним.
     Трейси  ждала  продолжения,  думала,  что  он  выскажет  какие-нибудь
подозрения, но, казалось, эта тема больше  его  не  интересует;  он  начал
обсуждать предстоящие дела.
     - Надеюсь, ты позаботишься о женах, когда вы полетите назад. Особенно
следи за миссис Ларсен - она по горло налилась шампанским.
     В следующие  два  часа,  которые  потребовались  "Кингфишеру",  чтобы
приблизиться и войти в  узкий  пролив  Картридж  Бей,  Джонни  не  отрывал
взгляда от необычного силуэта судна. Не очень изящный  корабль,  но  белая
молния на трубе - символ "Ван дер Бил Дайамондз" -  придавала  ему  особую
красоту в глазах Джонни. Когда корабль проходил мимо  них,  приближаясь  к
заливу, Ларсен предложил тост за его успешную работу, потом все спустились
с дюны, сели в ожидавшие лендроверы  и  поехали  вокруг  залива  навстречу
кораблю. Когда они подъехали, "Кингфишер" уже причалил  и  капитан  Сержио
Капоретти готов был приветствовать их на борту.
     Он стоял наверху трапа и, чувствуя значительность момента, был одет в
свой  лучший  наряд:  двубортный  костюм  с   желто-лиловым   зажимом   на
томатно-красном галстуке, черно-белые башмаки крокодиловой кожи привлекали
внимание к его большим ногам и походке императорского  пингвина.  Огромное
количество бриолина с  резким  запахом  фиалок  превратило  его  волосы  в
прилизанную  черную  массу,  разделенную  прямым  белым  пробором.   Запах
бриолина сочетался с вонью сигары особого сорта, которые Сержио приберегал
для  исключительных  случаев:  свадеб,  похорон  и   других   чрезвычайных
обстоятелств.
     Его прекрасные газельи глаза страстно потемнели при взгляде  на  Фифи
Ларсен. Плотно натянутые брюки миссис Ларсен создавали такое  впечатление,
будто под ними шевелится множество живых кроликов, а розовый свитер трещал
по швам. Глаза  ее  горели  от  шампанского,  и  она  без  всякой  причины
хихикнула, вспыхнув под пристальным взглядом Сержио.
     Начался осмотр "Кингфишера", Сержио занял позицию непосредственно  за
миссис Ларсен. Они едва успели спуститься с первой  лестницы,  как  миссис
Ларсен слабо пискнула и подпрыгнула в воздух  на  восемнадцать  дюймов,  с
дрожью опустившись на землю.
     - Моя дорогая Фифи, что случилось? - Ее муж был сама заботливость,  а
на лице Сержио появилось выражение  ангельской  невинности.  У  Джонни  от
тревоги закружилась голова, потому что  он  заметил,  как  волосатая  лапа
Сержио удобно разместилась на  одной  из  могучих  ягодиц.  Миссис  Ларсон
ущипнули.
     С радостным  облегчением  Джонни  услышал  ее  ответ,  сопровождаемый
очередным хихиканьем: - Кажется, я подвернула ногу. Нельзя  ли  мне  здесь
где-нибудь посидеть?
     Джонни лихорадочно  отыскивал  Трейси,  чтобы  вырвать  Фифи  из  лап
Сержио, но прежде чем он смог дать ей сигнал, Фифи захромала, опираясь  на
руку Сержио Капоретти и храбро отказываясь от помощи остальных.
     - Я не хочу мешать вашему веселью. Посижу  несколько  минут  в  каюте
капитана.
     Джонни быстро подошел к седовласому  Ларсену,  решив  ни  за  что  не
отходить от него. Если уж  он  не  может  помешать  Фифи  навестить  каюту
Сержио, он сделает все, чтобы ее муж к ним не присоединился.
     - Это взрывной склад. -  Джонни  взял  Ларсена  за  руку  и  отвел  в
сторону. - У нас тут запас пластиковой взрывчатки для подводных работ...
     Ларсен перестал беспокоиться о жене и продолжил осмотр  "Кингфишера".
Джонни объяснял ему процесс с того  момента,  как  гравий  засасывается  в
трубу.
     Они осмотрели помещение циклона, и