ли  бы  жена
"бисквитчика",  Берта  Абрамовна,  не  "забыла"  фамилию  домашней работницы
Аннушки.
     Сколько таких досадных "если" встает на пути чекиста!
     И все-таки предателю Экерту не удалось уйти от возмездия.
     Не  ушел  и  другой,   тоже  по  доброй  воле  помогавший  гитлеровским
оккупантам,  матерый преступник, уроженец Западной Белоруссии И.П.Жихаревич.
Выходец из  семьи разбогатевшего во времена пилсудчины хозяина,  он презирал
все родное и, не раздумывая, пошел на службу к фашистам.
     Еще  в   учительской  семинарии  Жихаревич  выступал  с  антисоветскими
"докладами",  истолковывая жизнь  советского народа  в  клеветническом духе.
Узнав о  намерении одного из своих товарищей уйти в  партизанский отряд,  он
подло выдал его.  Фашисты арестовали парня, обвинив в связях с партизанами и
большевистской пропаганде.  Так и  пропал человек,  а Жихаревич заработал за
это благодарность от своих хозяев.
     Задолго до того как стать профессиональным шпионом и  убийцей,  Игнатий
Жихаревич успел  стяжать недобрую славу  среди  жителей многих белорусских и
литовских сел.  Молодой,  самовлюбленный и жестокий, этот подонок проявлял к
"службе" особое рвение.  Там,  где он проходил, неизменно оставался кровавый
след.  Несчастные жены и  дети оплакивали убитых мужей и отцов,  а Жихаревич
преуспевал.
     Оказавшись  в  конце  войны  на  Западе,  этот  предатель  поступает  в
разведывательно-диверсионную школу.  Основной  костяк  ее  составляли бывшие
полицейские,   каратели,  участники  различных  националистических  групп  и
сотрудники  СД.  В  школе  готовили  агентов-разведчиков  и  диверсантов для
переброски на территорию Советской Белоруссии.  В  ней бывал сам "президент"
так называемой "Белорусской центральной рады" Родослав Островский.  Однажды,
от имени "правительства", он даже принял от "слушателей" присягу.
     А   через  некоторое  время  Жихаревича  вместе  с  другими  вражескими
лазутчиками,  вооруженными  автоматами  и  гранатами,  гитлеровская разведка
забросила на освобожденную советскими войсками территорию БССР.
     Органам  государственной безопасности сразу  стало  известно  об  этом.
Знали чекисты и  о  прежних "подвигах" И.П.Жихаревича.  О  них  рассказывали
люди,  ранее  сталкивавшиеся  с  предателем.  Рассказывали  и  разоблаченные
немецкие агенты, обучавшиеся вместе с ним в шпионской школе.
     Немаловажные данные,  полученные от свидетелей,  помогли быстро найти и
арестовать преступника.  Однако  во  время  конвоирования,  воспользовавшись
оплошностью охраны,  Жихаревич бежал.  Вскоре он стал участником,  а потом и
главарем террористической банды.  Бандиты убивали председателей и  депутатов
сельских  Советов,   бывших  партизан,   агентов  по  заготовкам,   сельских
активистов,  сотрудников милиции и чекистов,  уничтожали народное имущество,
грабили магазины.
     Список преступлений этих негодяев рос с каждым днем. В деревне Лисуново
шайка  Жихаревича совершила нападение на  здание  школы,  где  в  это  время
демонстрировалась кинокартина. Ворвавшись в школу, бандиты открыли стрельбу,
разогнали зрителей,  испортили движок,  сожгли киноленту,  а  киноаппаратуру
разбили.
     Однако  в  ожесточенных  стычках  с  чекистами  несли  потери  и  враги
советского народа.  Их  становилось все  меньше  и  наконец наступило время,
когда Жихаревич остался один.  Он понимал,  что его не оставят в  покое,  не
простят совершенные преступления.  Бандит чувствовал,  что чекистское кольцо
сжимается и скоро наступит расплата.
     Ускорило наступление этого часа анонимное письмо,  полученное комитетом
госбезопасности республики.  Письмо было пространное,  в  нем  перечислялись
многие  преступления Жихаревича.  Кроме  того,  автор  обращал  внимание  на
поведение родственников преступника и недвусмысленно намекал,  что Жихаревич
намерен уйти туда, где его поймут и оценят.
     Судя по штемпелю на конверте,  оно было опущено недалеко от населенного
пункта,  где жил отец Жихаревича.  Создавалось впечатление, что автор письма
неплохо знает обстановку.  Возможно, даже встречался с кем-то из близких или
родственников Жихаревича.
     Поведение  последних  было  настороженным,   и  это  побудило  чекистов
заинтересоваться   людьми,    стремящимися   познакомиться   с   работниками
расположенного  рядом   завода  и   приезжающими  на   рынок  членами  семей
военнослужащих.  Именно от них попытается раздобыть шпион и  убийца побольше
секретных данных. Но как он это думает сделать?
     Едва ли сам Жихаревич рискнет на столь опасную игру.
     Особое внимание было обращено на  рынок,  куда колхозницы приносили для
продажи молоко, яйца и другие продукты.
     Однажды  на  этом  рынке  появилась  новая  молочница.   В  отличие  от
остальных,   она  не  спешила  покидать  торговые  ряды.   Распродав  товар,
заговаривала то с  одним,  то с  другим человеком.  Наибольший интерес новая
молочница проявила к молодому,  симпатичному старшине, с которым явно хотела
познакомиться поближе.
     Что  ж,  заранее подготовленный старшина не  стал  уклоняться от  этого
знакомства,  покупал молоко только у  новенькой.  Как  водится,  торговался,
шутил.
     И однажды был приглашен в гости.
     Ну  как  не  пригласить такого видного парня,  если муж у  нее пожилой,
замкнутый человек?  К  тому же  работает сторожем при сельпо и  по  ночам не
бывает дома...  Живется молочнице одиноко и  грустно.  Правда,  есть  у  нее
приятель -  тоже  одинокий мужчина,  мечтающий завести дружбу с  кем-либо из
военных. Почему бы им не собраться, не выпить, не поговорить по душам?
     В  конце концов старшина "уступил" настойчивым приглашениям молочницы и
побывал  у  нее  в  гостях.  Мужа  и  одинокого приятеля  там  почему-то  не
оказалось.  Зато хозяйка поставила на стол пол-литра водки,  подала огурцы и
соленую капусту,  а когда старшина "захмелел",  завела разговор о трудностях
военной службы  там,  куда,  мол,  постороннего человека даже  и  близко  не
подпускают.
     Старшина  поблагодарил  за  угощение  и,  попрощавшись с  гостеприимной
хозяйкой, отправился к тому, кто поручил ему завести это знакомство...
     Свидания продолжались.
     А тем временем шло изучение людей, населяющих небольшую деревеньку, где
жила молочница со  своим нелюдимым мужем.  В  доме,  куда зачастил старшина,
по-прежнему никто  из  посторонних не  появлялся.  Лишь  однажды  наведалась
сестра Игнатия Жихаревича.
     Жихаревича?.. Это уже интересно! Что у них может быть общего? И возраст
разный, и в родстве не состоят. Не здесь ли скрывается ее брат?
     Сосед молочницы,  работавший шофером,  рассказал,  что  она спрашивала,
какие у них машины, много ли их и как они охраняются в ночное время.
     Кому и  для  чего понадобились такие сведения?  Не  тому ли  моложавому
племяннику, которого соседи видели у нее примерно с полгода назад?
     Племянник...
     А  не  для  него  ли  эта  женщина  покупает папиросы в  райцентровском
магазине?  Не  ради  него  ли  молодится,  делает  в  парикмахерской  модные
прически? Не с ним ли, с мнимым племянником, хотела познакомить старшину?
     Многое из всего этого мог бы еще выяснить старшина,  которого молочница
с  прежней настойчивостью приглашала в  гости.  Однако  было  решено,  чтобы
выяснением этих  вопросов занялся опытный,  наблюдательный чекист,  которого
молочница хорошо знает как непричастного к органам госбезопасности человека.
     Такой человек нашелся:  председатель местного колхоза, коммунист Сергей
Петрович Саватеев.  Бывший пограничник,  он немало лет проработал в  органах
государственной  безопасности,   был  на  фронте,   защищал  Москву,   потом
партизанил.  В конце войны работал на освобожденной от фашистов территории в
составе оперативных групп,  не  раз встречался с  бандитами,  знает и  банду
Жихаревича.  Имея  специальное  сельскохозяйственное  образование,  Саватеев
пошел на работу в один из укрупненных колхозов. Его избрали председателем.
     Сергей Петрович охотно согласился побывать в гостях у молочницы.  Благо
к ней у него был серьезный разговор: уж больно нерадивая она колхозница...
     - Учтите,  - предупредили его, - там может быть посторонний. Выдаваемый
за знакомого,  скрывающийся враг.  Вы его достаточно знаете,  поэтому будьте
осторожны.
     - Ясное дело,  осторожность нужна, - спокойно кивнул Сергей Петрович. -
Понимаю,  о ком вы говорите.  Знавал я его соучастников,  встречался с ними.
Если придется столкнуться, попытаюсь взять. А вы мне поможете.
     Визит Саватеева едва ли мог вызвать у  молочницы какое-либо подозрение.
Мало ли по какой надобности заехал председатель.  Дел много. На случай, если
преступник окажется у  нее,  в помощь Сергею Петровичу к дому была подтянута
оперативная группа.
     И вот поздно вечером,  когда муж любознательной молочницы отправился на
дежурство,  к  их усадьбе подъехал колхозный руководитель.  Привязал лошадь,
шумно поднялся на крыльцо и громко постучался.
     Только  после  вторичного стука  из-за  двери  послышался встревоженный
голос хозяйки:
     - Кто там?
     - Свой, свой, - отозвался Сергей Петрович. - Ты что, уже спишь? Извини,
дело не ждет,  да и рано еще.  Ехал мимо -  дай,  думаю, загляну. Давно пора
поговорить.
     Дверь открылась. Саватеев вошел в неярко освещенную избу и поздоровался
с хозяйкой.
     Особым  гостеприимством  она  не  отличалась,   но  на  сей  раз  сразу
пригласила к столу.  Единственное, мол, спасение от холода - выпить. "К тому
же, - думалось ей, - угощение отвлекает..."
     По растерянности хозяйки Сергей Петрович почувствовал,  что поздний его
визит не ко времени.  Решив, что хорошо бы на две-три минуты остаться в доме
одному, он неодобрительно покосился на бутылку водки:
     - Убери.  В  дороге  никогда  не  употребляю.  Уснешь  еще  в  санях  и
замерзнешь. А вот от кружки молока не откажусь. Найдется?
     - Посидите минуточку,  я  мигом!  -  обрадовалась хозяйка и выскочила в
сени.
     На  осмотр избы ушло меньше минуты -  все  на  виду.  Только занимавшая
половину  хаты  печь  оказалась  задернутой  занавеской.   Нет  ли   за  ней
кого-нибудь?
     Едва Сергей Петрович отвернул полог и засветил фонариком,  как раздался
звонкий,  будто кто ударил по стеклу,  выстрел.  Почти одновременно с ним на
пол  спрыгнул среднего роста  мужчина,  торопливо нажал на  спуск пистолета,
однако выстрела почему-то не последовало.
     Тогда  он  бросился к  стоявшей у  печи  кровати,  но  Сергей Петрович,
несмотря на внезапно появившуюся боль в плече, преградил стрелявшему дорогу,
и между ними завязалась тяжелая борьба.
     "Молочница" поняла все и спряталась в сенях.
     Саватеев сразу почувствовал,  что бандит моложе и  сильнее его.  Но  он
узнал  Жихаревича,  и  охвативший  все  его  существо  гнев  помог  ветерану
выдержать первый натиск.  Надо было во что бы то ни стало задержать негодяя,
выиграть время. Дорвется до кровати, где наверняка спрятано оружие, тогда не
миновать беды.  Собрав все  свои силы,  Сергей Петрович изловчился и  резким
толчком рук и  ног сбросил бандита с себя.  Жихаревич успел вскочить,  снова
кинуться на него, но тут грянул выстрел...
     Бандит обмяк и стал медленно сползать на пол.
     Вбежавшим в  хату  сотрудникам оперативной группы осталось лишь оказать
помощь  раненому Сергею  Петровичу,  самоотверженность и  стойкость которого
помешали Жихаревичу добраться до  кровати,  где под матрацем лежал автомат с
полным диском патронов.
     Так закончилась карьера еще одного изменника Родины, агента иностранной
разведки и бандита.


                           СЛОВО К ЧИТАТЕЛЮ
                           (вместо эпилога)

     Заканчиваются мои  воспоминания,  и  нам  пора расставаться,  уважаемый
читатель. Что бы мне хотелось еще сказать в конце книги?
     На лекциях о  подрывной деятельности иностранных разведок и  встречах в
различных аудиториях,  особенно в школах,  меня иногда просят:  "Расскажите,
пожалуйста,  о  самом  интересном,  самом  памятном событии в  вашей жизни".
Признаюсь,  мне всегда трудно выполнить подобную просьбу.  Хочется ответить,
что  интересного было очень много.  Трудными,  но  незабываемыми были первые
годы Советской власти,  памятен трудовой энтузиазм первых пятилеток, никогда
не   забудутся   годы   Великой   Отечественной  войны.   Свидетелем  многих
интереснейших событий  довелось  быть  автору  и  в  послевоенный  период  в
Белоруссии.  Время было  до  краев заполнено делами и  пролетело удивительно
быстро.
     Сорок лет проработал я в органах государственной безопасности первого в
мире  государства рабочих  и  крестьян.  Сорок  долгих  и  многотрудных лет.
Повидать и пережить за эти десятилетия довелось столько,  что рассказать обо
всем невозможно даже в книге.
     Просят  меня  иногда  на  встречах сказать  несколько слов  и  о  своих
близких.  Этим моим слушателям я отвечаю,  что дома, в семье, всегда находил
опору и помощь при выполнении различных служебных заданий.
     Иначе,   вероятно,   не  могло  и  быть.   Нелегкую  службу  в  органах
государственной безопасности долгие годы делила со мной спутница моей жизни,
Елена Семеновна,  которая была всегда рядом. Уроженка города Березово бывшей
Тобольской губернии, дочь большевика - первого комиссара на Крайнем Севере -
она еще в детстве пережила ужасы контрреволюционного мятежа белогвардейцев и
кулаков.  Эти изверги утопили в  Иртыше,  на  глазах у  ребенка,  старенькую
бабушку  только  за  то,   что  она  отказалась  выдать  им  своего  сына  -
комиссара...
     А  теперь почетную вахту  в  органах государственной безопасности после
окончания Военно-юридической академии мы передали сыну Олегу.
     Думается, это хорошо, когда дети продолжают дело своих отцов.
     Иногда мы с Еленой Семеновной вспоминаем былое. Чаще всего своих бывших
сослуживцев,  товарищей по работе,  людей чистой души, несгибаемой ленинской
стойкости,  закалки  и  воли.  Вспоминаются  замечательные  советские  люди,
встретившиеся мне  на  длинном  жизненном  пути,  борцы  против  черных  сил
фашизма, которые были вместе с нами в годину тяжелых испытаний. Некоторых из
них я назвал в своей книге.
     Еще об одной из таких встреч расскажу в этой, заключительной главе.
     В  начале 1942  года  в  городе Бузулуке Оренбургской области появились
солдаты и  офицеры в  незнакомой военной форме.  Нам было известно,  что тут
формируется отдельный  чехословацкий батальон  под  командованием полковника
Людвика Свободы.
     Это было уже второе крупное событие в городе,  где раньше формировалась
польская армия  генерала Андерса,  позднее  позорно  изменившая общему  делу
борьбы с фашистскими оккупантами.
     Вспоминая об этом в своей книге "От Бузулука до Праги",  Людвик Свобода
писал:  "Акт измены завершился...  "А  как  поступят чехословацкие воины?  -
думали тогда советские люди. - Останутся ли они с нами? Повернутся ли спиной
к фронту или станут к нему лицом,  лицом к своему отечеству, оккупированному
нацистами?"
     Ответ был один:  чехословацкие воины останутся с нами! Они не пойдут за
андерсовцами.
     Бывая в  Бузулуке не  только по  своим делам,  но и  выполняя поручения
Оренбургского областного  исполнительного комитета  депутатов  трудящихся по
вопросам, связанным с формированием польской армии, а затем и чехословацкого
батальона,   я  встречался  с  офицером  связи  этого  батальона,  советским
капитаном  Соколовым,  который  и  познакомил  меня  с  полковником Людвиком
Свободой.
     Стройный,   моложавый,   с   посеребренными  волосами   и   по-военному
подтянутый, он неплохо разговаривал по-русски. Это был не затянутый в мундир
сухой служака, а человек большой культуры, скромности и простоты.
     Людвик Свобода побывал в  России еще в первую империалистическую войну.
В  1915 году он был призван в австро-венгерскую армию и направлен на русский
фронт.  Там,  возглавив группу чешских патриотов,  перешел линию фронта и  в
1916 году вступил в  Чехословацкий легион,  чтобы с оружием в руках бороться
против   немецкого   и   австро-венгерского   империализма,    за   создание
самостоятельного чехословацкого государства.  Лишь в  1920 году после долгих
мытарств в чине капитана Свободе удалось вернуться на родину. Там он сначала
работал в сельском хозяйстве отца, а потом опять стал в строй.
     В  начале  сороковых годов  Людвик  Свобода был  преподавателем военной
академии.
     Приближалась  вторая  мировая  война.   Потакая  захватническим  планам
Гитлера,  англо-французские "союзники" Чехословакии отдали  маленькую страну
на разграбление немецким фашистам.  Но отважные чешские и словацкие патриоты
не смирились, не склонили головы перед захватчиками. Людвик Свобода принимал
активное участие в организации сопротивления фашистам в Восточной Моравии, а
потом  уехал  в  Польшу  и  приступил к  формированию чехословацкой воинской
части.
     Когда фашистские танки появились на дорогах этой преданной собственными
правителями  страны,  Свобода  вместе  со  своей  частью  перешел  советскую
границу.
     Начались "срочные",  "неотложные", "немедленные" вызовы в Лондон, где в
то  время  находилось  эмигрантское  правительство  Чехословакии.   За  ними
последовали  заманчивые  обещания  всяческих  привилегий  и   благ,   иногда
переходившие в неприкрытые угрозы.  Людвик Свобода выстоял,  не поддался, не
изменил   своему   народу,    изнывавшему   под    игом   немецко-фашистских
поработителей.  А как только началась Великая Отечественная война,  он сразу
же обратился к  Советскому правительству с  просьбой о разрешении создать на
территории СССР чехословацкую воинскую часть.
     Вскоре это разрешение было получено.
     И вот Бузулук. Батальон почти сформирован. Есть уже все необходимое для
боя и жизни.
     Почему же так грустен, так задумчив его командир?
     - Не  удивляйтесь  моему  настроению,  пройдет,  -  невесело  улыбнулся
полковник.  -  У многих наших товарищей оно такое же.  Наши семьи остались в
Чехословакии. Там и моя жена с двумя детьми. Кто знает, что с ними?..
     Позднее стало известно,  что волнения были не напрасными.  Гитлеровские
ищейки  действительно охотились за  семьей Людвика Свободы,  даже  назначили
награду тому, кто ее выдаст.
     Но предателя не нашлось.
     К  сожалению,  старший сын  полковника Мирек Свобода не  смог  избежать
страшной участи,  которую  уготовили фашисты  всем  порабощенным народам.  В
ноябре 1941 года Мирека вместе с  несколькими другими участниками подпольной
организации Сопротивления выследило гестапо.  После нечеловеческих истязаний
он  был  отправлен в  лагерь  смерти  Маутхаузен.  Там  патриот и  погиб  от
какого-то укола, который сделал ему немецкий врач-изувер.
     Жена и дочь Людвика Свободы дождались светлого часа нашей общей "обеды.
     Командир чехословацкой части был энергичен,  занят с  утра до  позднего
вечера.  Зачастую работал и  ночи  напролет:  в  Бузулук ежедневно прибывали
добровольцы,  всех надо было встретить,  одеть,  обуть, разместить, с каждым
поговорить.   По   указанию  нашего  правительства  мы  старались  оказывать
чехословацкому батальону всемерную помощь и  поддержку,  но  не всегда могли
заранее предусмотреть все,  в  чем нуждались в  то трудное время наши боевые
братья.  А  сами они,  и  в первую очередь их командир,  не считали для себя
возможным напомнить даже о самом необходимом.
     Я уже знал,  что полковник не курит,  но однажды был очень удивлен тем,
что за весь день не встретил в его батальоне ни одного человека с папиросой.
     Поневоле вырвалось:
     - Неужели вы принимаете только некурящих?
     Командир ответил на этот раз без обычной улыбки:
     - Нет,  почему же?  Курящих много. Но вот уже несколько дней, как у нас
кончился табак...
     - Нужно было сразу же  проинформировать офицера связи Соколова.  Уверяю
вас, что в облисполкоме об этом