Кому  вздумается
пожалеть о старой сварливой трактирщице,  мистер  Байндлуз?  Разве  один-два
нищих вспомнят меня, да, может быть, мой дворовый пес: за ним, беднягой,  уж
не будет без меня такого хорошего ухода.
   - Что вы, что вы, миссис Додз! - с дружеским упреком  сказал  адвокат.  -
Вашему старому приятелю обидно слушать, когда вы так неуважительно  говорите
о себе. И зачем вам покидать нас? За последний десяток лет вы, по-моему, еще
никогда так хорошо не выглядели, благодарение господу. Но,  может  быть,  вы
решили привести в порядок свои дела, как надлежит предусмотрительной женщине
и хорошей христианке? Ох, это ужасно - скончаться без  завещания,  если  нам
дано было время подумать о нем.
   - Хорошо, хорошо, я, пожалуй, как-нибудь на днях подумаю об этом,  мистер
Байндлуз. Но сейчас-то я приехала не за этим.
   - За чем угодно, миссис Додз, вы здесь всегда желанная гостья,  и  у  нас
весь день впереди, чтобы обсудить  любое  дело  -  fetia  lete  , как выражаемся мы, юристы, обсудить целиком и  полностью.
А вот и чай для вас - Ханна, я надеюсь, заварила его вам по вкусу.
   Мег отхлебнула чаю,  признала  искусство  Ханны  в  таинствах  китайского
зелья, сделала еще глоток, лотом попробовала съесть кусочек хлеба с  маслом,
но все  это  без  особого  успеха:  несмотря  на  уверения  стряпчего  о  ее
прекрасном виде, миссис Додз в действительности выглядела так, будто вот-вот
совсем разболеется.
   "Черт побери, что  тут  кроется?"  -  подумал  стряпчий.  В  своем  деле,
требовавшем  острой  наблюдательности,  он  собаку  съел,  и  от   него   не
ускользнули эти явные признаки волнения.
   - Никогда я не видал, сударыня, чтобы вы принимали какое-нибудь из  ваших
дел так близко к сердцу. Не обанкротился ли должник, на которого у вас лежит
вексель? Или, может быть,  собирается  обанкротиться?  Ничего,  не  горюйте,
небольшую потерю вы можете себе позволить. А  дело,  видно,  не  грозит  вам
большими убытками, не то я уже прослышал бы о нем.
   - По правде говоря, дело идет как раз о потере... Что  бы  вы  сказали  о
потере друга, мистер Байндлуз?
   У юриста в его длинном списке возможных проторей и убытков  такой  потери
вовсе не числилось, и он не сразу  понял,  что  подразумевала  старая  леди,
прибегнув к столь сентиментальному обороту. Но  едва  он  нашелся  и,  сведя
концы с концами, вымолвил свое обычное: "Что поделаешь, все мы смертны, vita
icerta, mor certiima!"  - и стал было переходить к  более  содержательным  фразам,  которые
привык  произносить  после  похорон,   приступая   к   вскрытию   завещания,
оставленного покойником, как миссис  Додз  соблаговолила  выступить  в  роли
истолкователя собственных туманных речей, - Видно,  -  сказала  она,  -  мне
самой придется объяснить вам мою беду, мистер Байндлуз, не то вам и  век  не
догадаться. Так что, коли вы притворите дверь и посмотрите, не  подслушивает
ли в коридоре кто-нибудь из ваших насмешников, я,  пожалуй,  растолкую  вам,
что со мной стряслось.
   Мистер Байндлуз поспешно поднялся и пошел выполнять приказ. Он  осторожно
заглянул в контору банка, увидел, что его ленивые ученики прилежно сидят  за
своими конторками, повернул, будто в припадке рассеянности, ключ в  двери  и
вернулся в кабинет, изрядно любопытствуя,  что  же  такое  случилось  с  его
старой приятельницей. Откинув в сторону всякие  дальнейшие  попытки  строить
предположения, он просто подсел  к  ней  поближе  и  стал  ждать,  когда  ей
заблагорассудится сделать свое сообщение.
   - Не знаю, помните ли вы, мистер Байндлуз, - сказала она, -  что  жили  у
меня лет шесть-семь  назад  два  постояльца,  двое  отчаянных  мальчишек  из
Англии, у которых были неприятности со старым Сент-Ронаном из-за  того,  что
они охотились на Спрингвелхедской пустоши?
   - Прекрасно помню, словно это вчера было, сударыня, - ответил адвокат.  -
К тому же за хлопоты, которые совсем того не стоили, вы подарили  тогда  мне
банковый билет и просили не поднимать дела против бедных мальчуганов - у вас
всегда было доброе сердце, миссис Додз.
   - Может быть, и так, а может быть, и нет, мистер Байндлуз, - это  уж  как
мне человек приглянется. А что до тех мальчиков, так они оба уехали из наших
краев, и притом, кажется, в ссоре. Но теперь один из них, тот,  который  был
постарше и поразумней, снова приехал недели две назад и поселился у меня.
   - Вот и хорошо. Только, я надеюсь, он не учинил опять такой же  проделки,
кумушка? - сказал адвокат. - С новым шерифом и с коронными  судьями  мне  не
так легко договориться, как раньше, миссис Додз.
   Да и новый прокурор очень строг к браконьерам - его ведь выдвинули  новые
люди. Мало кому из наших старых друзей по Килнакелти удается нынче принимать
участие в судебных сессиях, миссис Додз.
   - Тем хуже для Шотландии, мистер Байндлуз, - возразила старая дама. -  То
были приличные, рассудительные люди, и они не стали бы очень привязываться к
бедному мальчугану из-за какой-то болотной курочки или зайца. Ведь он же  не
настоящий браконьер Сэр Роберт Рингхорс  говаривал,  что  молодежь  попадает
больше по коршунам да сорокам,  чем  по  дичи.  Но  что  поделаешь  -  новые
хозяева, новые правила. Теперь все время - кому штраф, кому тюрьма,  а  дичи
ни  на  перышко  не  прибавилось.  Когда   мне   в   хозяйстве   понадобится
парочка-другая  куропаток  -  потому  что  после  двенадцатого  августа  все
спрашивают дичь, - то я уже заранее прикидываю, во что они мне обойдутся. Ну
что ж, за риск надо платить. Сам Джон Пернер - а он  ходит  по  болотам  лет
тридцать назло всем лэрдам - говорил мне,  что  нынче  ему  при  каждом  его
выстреле чудится веревка на шее.
   - Значит, вам мой совет нужен по другому делу и охота тут ни при  чем?  -
спросил Байндлуз. Хоть сам он и грешил отступлениями,  а  не  терпел,  чтобы
другие уходили в сторону от предмета разговора.
   - По правде сказать, ни при чем, - сказала Мег, - но я хотела  поговорить
с вами, мистер Байндлуз, как раз об этом бедном мальчике.  Надо  вам  знать,
что этот паренек - Фрэнсис Тирл - очень мне полюбился, так полюбился, что  я
даже сама себе дивлюсь, мистер Байндлуз. Впрочем, в этом нет греха.
   - Нет, нет, какой тут грех, миссис Додз!  -  сказал  юрист,  подумав  про
себя: "Ого! Туман начинает рассеиваться! Молодой браконьер, я вижу, попал  в
самую точку и  подстрелил  эту  старую  бездетную  тетерку!  Ну,  сейчас  уж
непременно речь зайдет о  свадебном  контракте.  Однако  пусть  она  говорит
сама".
   - Вы, миссис Додз, - сказал он вслух,  -  женщина  разумная  и,  конечно,
можете представить себе, какое значение имеют иногда  в  жизни  человеческой
разные случайности и неожиданные перемены.
   - Но я никак не могу представить себе, - возразила миссис Додз, - что  же
такое ухитрилась учинить  злоба  людская  с  бедным  мальчиком?  Как  я  вам
толковала, мистер Байндлуз, он жил да поживал у меня в Клейкемском  подворье
больше двух недель, жил тихо,  как  ягненочек  на  зеленом  лужку,  скромней
постояльца у меня не бывало, ел и пил достаточно для  моей  прибыли,  но  не
сверх того, что шло ему на  пользу  -  и  душе  и  телу,  и  точней  точного
расплачивался по счетам вечером каждую субботу, не пропуская не единой.
   - Прекрасный клиент, спору нет, миссис Додз, - поддакнул адвокат.
   - Что и говорить, другого такого мне встречать не приходилось, - отвечала
достойная дама. - Но каковы же коварство и злоба людская! Эти праздношатаи и
вертихвостки  под  горою  у  своего  гнилого  пруда,  который  они  называют
источником,  прослышали  о  моем  бедном  мальчике,  о  рисуночках,  что  он
пристрастился делать, и положили заманить  его  к  себе  в  отель,  где  они
занимались всяческими россказнями про меня и мастера Тирла.
   - Надо подавать в консисторский суд, - заявил стряпчий, снова бросаясь по
ложному следу. - Я из них душу вытрясу, миссис Додз,  достаньте  мне  только
солидные свидетельства, подтверждающие эти факты.  Я  их  заставлю  и  штраф
заплатить и прощения просить. Они у меня закаются задевать ваше доброе имя!
   - Мое доброе имя!  При  чем  тут  мое  доброе  имя,  мистер  Байндлуз?  -
раздраженно вскричала клиентка. -  Вы,  верно,  даже  в  такую  рань  успели
хватить малость! Да посмей кто-нибудь тронуть мое доброе имя, я  обойдусь  и
без суда и без совета! Я могла бы налететь на них, как ястреб на стаю гусей!
И решись хоть самая лучшая из этих вертихвосток выразиться о  Мег  Додз  без
надлежащего почтения и учтивости, уж я проверю, свои у нее на  голове  кудри
или чужие. Мое доброе имя, подумать только!
   - Ну-ну, миссис Додз, я не понял вас, вот и все,  -  сказал  стряпчий,  -
просто не понял. Вы, разумеется, сумеете постоять за  себя  перед  соседями,
как никто во всей округе. Но расскажите наконец, что  случилось,  -  в  двух
словах.
   - В двух словах, стряпчий Байндлуз, случилось.., вроде  как  убийство,  -
сказала Мег, понижая голос, словно ей  было  страшно  даже  вымолвить  такое
слово.
   - Убийство! Да что вы, миссис Додз, да не может этого быть! Шериф об этом
ничего не знает, и прокурору не известно ни слова! Как могло у вас случиться
убийство, и я не слыхал бы о нем? Думайте, бога ради, что вы говорите,  этак
и в беду попасть недолго.
   - Мистер Байндлуз, я говорю только то, что знаю, - сказала миссис Додз. -
В некотором роде вы - судия во  Израиле,  по  крайней  мере  вы  грамотей  и
облечены властью. Так  вот,  я  говорю  вам  в  сокрушении  сердца:  бедного
мальчика, что остановился у меня, убили  либо  похитили  эти  разбойники  из
нового поселка у источника, и я заставлю суд поднять против них дело,  пусть
это обойдется мне хоть в сотню фунтов.
   Адвокат слушал ее в изумлении, дивясь и самому обвинению и настойчивости,
с которой Мег, видимо, собиралась поддерживать его.
   - У меня одно утешение, - продолжала она, - что моей вины тут нет, как бы
дело ни обернулось. Поклясться могу, мистер Байндлуз,  что  я  прошлась-таки
метлой по затылку этого кровожадного филистимлянина  в  отставке  Мак-Терка,
прежде чем он добрался до мастера Тирла и поговорил с ним. Но  мастер  Тирл,
бедное кроткое дитя, смыслит в злобе человеческой столько, сколько теленочек
в ноже  мясника.  Он  сам  захотел  выслушать  этого  старого  бессовестного
кровопийцу и согласился встретиться с кем-то из их шайки точно в назначенное
время в тот же самый день. Вот и пошел он, как  обещался,  но  с  того  часу
никто его и в глаза не видал. А эти проклятые злодеи теперь хотят  опозорить
его и болтают, будто он сбежал из наших краев, потому что боялся  сойтись  с
ними лицом к лицу! Похоже это на правду - чтобы  он  сбежал  от  них?  И  не
рассчитавшись со мной! Это он-то, при его аккуратности! И оставил чемодан, и
удочку, и свои карандаши, и картинки, над которыми столько корпел! Нет, нет,
хотите верьте, хотите нет, мистер Байндлуз, только я-то знаю наверняка,  что
где-то между Клейкемским подворьем и Оленьим камнем на него напали злодеи. Я
все это обдумала, все сообразила, и я доберусь до правды, не  будь  мое  имя
Мег Додз, и притяну всех их  к  ответу.  Вот-вот,  мистер  Байндлуз,  это  и
правильно: берите-ка ваше перо, чернильницу, и примемся за дело...
   С превеликим трудом путем настоящего допроса  удалось  мистеру  Байндлузу
добиться от своей клиентки подробного отчета о предпринятых джентльменами  с
Сент-Ронанских вод действиях  против  Тиррела,  насколько,  разумеется,  Мег
могла знать или хотя бы подозревать о них. По ходу следствия стряпчий  делал
себе заметки обо всем, что казалось  ему  важным.  Наконец,  пораздумав,  он
задал своей гостье вполне естественный вопрос: "Как  это  ей  стал  известен
такой важный факт, как  сговор  о  встрече  для  враждебных  действий  между
капитаном Мак-Терком и ее жильцом,  раз,  по  собственному  ее  утверждению,
встреча назначалась itra ariete   и  притом  remoti
tetiu ?
   - Каждая хозяйка всегда отлично знает, что делается у нее в гостинице,  -
ответила Мег. - Ну, и что с того? А если уж вы хотите знать,  так  я  просто
подслушивала у замочной скважины.
   - Значит, вы утверждаете, что слышали, как они уславливались о  поединке?
- сказал стряпчий. - И вы ничего не предприняли, чтобы помешать  беде,  хотя
вы сами, миссис Додз, говорили мне о своем расположении к этому юнцу! Право,
миссис Додз, не ожидал я от вас ничего подобного.
   - По правде сказать,  мистер  Байндлуз,  -  отвечала  Мег,  утирая  глаза
передником, - вот это-то и расстраивает меня больше всего. К чему  эти  ваши
укоры, когда у меня на сердце и так тяжело ведь я знаю, что чуточку и  сама
виновата. Но, видите ли, в моем доме случалось немало  этих  самых  вызовов,
когда в прежние годы останавливались у меня во  время  своих  поездок  лихие
молодцы из Клуба сумасбродов или озорников  однако  у  них  всегда  хватало
здравого смысла помириться и обойтись без поединка, так что я и теперь никак
не предполагала ничего опасного. Да и рассудите сами, мистер Байндлуз,  ведь
не годится же, чтобы постоялец такого скромного и порядочного заведения, как
мое, струсил перед кем-то из этого праздношатающегося сброда, что селится  в
отеле под горой.
   - Значит, миссис Додз, вам хотелось,  чтобы  ваш  постоялец  подрался  на
дуэли ради прославления вашей гостиницы, - заметил Байндлуз.
   - Ну и что с того, мистер Байндлуз? Разве все такие драки  затеваются  не
ради славы? И, наверно, уж лучше сражаться за доброе имя крепко построенного
дома в три этажа и с четырехскатной шиферной крышей, чем за честь  какого-то
дрянного мальчишки из тех, что поднимают этакий шум вокруг своей  репутации!
Уж поверьте, мой дом, тот, что зовут Клейкемским подворьем, стоял  в  Старом
городке, когда они еще на свет не родились, и будет стоять и после того, как
их повесят, а кое-кто из них этого непременно дождется!
   - Ну, а может быть, вашему постояльцу не так  уж  хотелось  сражаться  за
честь вашего дома и он предпочел попросту уйти от греха?  -  спросил  мистер
Байндлуз. - Ведь, насколько я понимаю, встреча не состоялась.
   - Не так уж хотелось? - возразила Мег, видимо твердо решив  не  принимать
ни одного из предположений своего стряпчего. - Плохо вы его  знаете,  мистер
Байндлуз. Посмотрели бы вы на  него,  когда  он  рассердится!  Я  и  сама-то
побаивалась спорить с ним, а на свете не так уж много людей, перед  которыми
я робею. Какая там встреча! Да, разумеется, никакой встречи и не было -  они
не посмели  встретиться  с  ним  по-честному.  Только  я  уверена,  что  тут
случилось кое-что похуже дуэли. Мой Энтони слышал два выстрела,  когда  поил
старого пони у ручья  чуть  ниже  по  течению,  а  оттуда  рукой  подать  до
тропинки, что ведет к Оленьему камню. Я  его  бранила,  зачем  он  не  пошел
посмотреть, что там было, да он подумал, не вышел ли это  старый  Пернер  на
охоту со своей двустволкой, и ему вовсе не было завидно попасть в свидетели,
если того притянут к суду за браконьерство.
   - Ну, я думаю, - сказал помощник шерифа, - Энтони слышал просто  выстрелы
браконьера - это вполне правдоподобно. Поверьте  мне,  миссис  Додз,  вашему
постояльцу не пришелся по вкусу пикник, на  который  его  приглашал  капитан
Мак-Терк, и, будучи человеком смирного нрава, он прямиком отправился в  свои
родные места, если есть у него такие. Мне, право, жаль, что вы  задали  себе
столько хлопот и затеяли такое путешествие по такому пустому поводу.
   Миссис Додз с минуту сидела, глядя себе  под  ноги  с  весьма  мрачным  и
недовольным видом, а когда заговорила, то  в  голосе  ее  послышалась  явная
досада:
   - Ладно, ладно, как говорится, век живи, век  учись.  Я  думала,  вы  мне
друг, мистер Байндлуз, и всегда держала вашу сторону, когда люди ругали  вас
и говорили, что вы-де такой-сякой и чуть ли не  просто  старый  скупердяй  и
пройдоха, вот что, мистер Байндлуз. И мои денежки всегда  хранились  у  вас,
хотя Тэм Тернпенни живет, конечно, поближе и, говорят, дает  на  полпроцента
больше вашего, если вклад лежит долго, а ведь я-то свои редко трогаю.
   - Но там вы не получаете банковской  гарантии,  сударыня,  -  побагровев,
возразил мистер Байндлуз. - Не хочу никого порочить - мне  это  не  к  лицу,
однако есть же разница между Тэмом Тернпенни и банком, я полагаю.
   - Ладно, ладно, при чем тут банк. Я говорю, что считала вас своим другом,
мистер Байндлуз, и вот притащилась к вам из собственного дома, а чего  ради,
оказывается?
   - Вот напасть, - сказал растерявшийся судейский грамотей, -  что  же  тут
можно придумать, раз все это ни к чему не  ведет?  Будьте  же  хоть  чуточку
рассудительны, миссис Додз, поймите, ведь здесь нет никакого coru delicti.
   - Coru delicti? А это что? - спросила Мег. - Что-нибудь такое, наверно,
за что надо платить - все  ваши  строгие  речи  этим  кончаются.  Неужто  не
найдется для меня какого-то coru delicti, или Haea  coru,  или  любого
другого coru, который мне понадобился, раз я готова явиться и отсчитать за
него наличными?
   - Господь сохрани нас и помилуй! - сказал адвокат, теряя терпение.  -  Вы
совсем не понимаете существа дела! Когда я  говорю,  что  здесь  отсутствует
coru delicti, это значит, что у нас нет улик и  нам  нечем  доказать,  что
преступление было совершено.
   - Так, значит, по-вашему, убийство - это  не  преступление?  -  возразила
Мег, которая слишком крепко придерживалась своего взгляда на  этот  предмет,
чтобы  ее  можно  было  легко  переубедить.  -  А  я  вам  говорю,  что  это
преступление против законов божеских и человеческих и что любого  красавчика
можно вздернуть за это!
   - Все это мне прекрасно известно, - отвечал стряпчий, - но, поверьте мне,
миссис Додз, в этом деле нет свидетелей  убийства,  нет  доказательств,  что
человек был убит, и не представлено его мертвое тело, а все это и называется
у нас coru delicti.
   - Ну, тогда пусть дьявол его у вас и добивается, -  сказала  разгневанная
Мег, подымаясь с места, - а  я  отправляюсь  домой!  И  я  велю  найти  тело
мальчика, даже если придется на мой счет перекопать и перерыть землю на  три
мили в окружности. Я его найду, хотя бы для того  только,  чтобы  похоронить
бедняжку по-христиански и  добиться  наказания  для  Мак-Терка  и  всей  его
кровожадной шайки с Сент-Ронанских вод, да еще  для  того,  чтобы  посрамить
такого старого, выжившего из ума дурака, как вы, Джон Байндлуз. - И в  гневе
она собралась уже кликнуть свою повозку.
   Однако не в интересах и не в привычках  стряпчего  было  расставаться  со
своими  клиентами  в  таких  плохих   отношениях.   Он   стал   умолять   ее
смилостивиться и напомнил ей, что бедные  ее  лошадки  не  успели  отдохнуть
после такого перегона  -  довод,  неотразимый  для  слуха  старой  владелицы
постоялого двора, которая сызмальства привыкла считать  надлежащий  уход  за
почтовыми лошадьми одной из  своих  священнейших  обязанностей.  Сердитая  и
угрюмая, она все-таки опустилась в кресло, а  мистер  Байндлуз  стал  тщетно
ломать себе голову, изобретая способ образумить  свою  гостью.  Но  тут  его
внимание было вдруг привлечено каким-то шумом в коридоре.

Глава 15

ЛЮБИТЕЛЬ СТАРИНЫ

   Вот ко мне Приходит со своею зубочисткой
   Приезжий иностранец на обед.
   "Король Иоанн"

   Шум, встревоживший, как сказано об этом в конце  прошлой  главы,  мистера
Байндлуза, происходил оттого, что кто-то в спешке  и  нетерпении  колотил  в
дверь конторы, находившейся вместе с  прочими  помещениями  банка  по  левую
сторону  разделявшего  дом  коридора,  по  правую  сторону   которого   была
расположена гостиная, где стряпчий сейчас принимал миссис Додз.
   Обычно в контору  мог  войти  всякий,  кому  это  было  нужно.  Однако  в
настоящий момент, как ни торопился стучавший, конторские клерки не могли его
впустить, ибо сами находились в плену  вследствие  мер,  заботливо  принятых
осторожным мистером Байндлузом, никак не желавшим, чтобы они подслушивали, о
чем будет с ним совещаться миссис  Додз.  Поэтому  в  от