дела завершены. Эта операция с самого начала была полной чепухой,  и  ты
окончательно ее провалил. Я понапрасну потратил время  и  силы,  и  Бюро
тоже. Сегодня или завтра я улетаю в Вашингтон для личного доклада.  Лэдд
или директор Гувер свяжутся с тобой по обычным каналам.
   Я кивнул, следя за его руками. Он протянул мне ладонь.
   - Ты не в обиде на меня, Лукас? Что бы ни случилось.
   Я пожал его руку.
   Дельгадо оставил на столе пустую бутылку и подошел к двери, щурясь от
яркого солнца.
   - Надеюсь, в следующий раз меня назначат в более прохладное место.
   - Да, - сказал я.
   Он шагнул было вперед, но остановился и вдвинулся обратно в  комнату,
положив руку на дверной проем.
   -  Кстати,  как  поживает  твоя  шлюшка?  Когда  вы   вчера   вечером
швартовались в порту, я ее не заметил.
   Я вежливо улыбнулся:
   - У нее все хорошо. Она спала в каюте.
   - Должно быть, у нее крепкие нервы, если она не проснулась  от  ваших
воплей и грохота.
   - Да, - сказал я.
   Дельгадо натянул свою белую шляпу, надвинул ее на глаза и  отдал  мне
честь, приложив к виску палец.
   - Желаю тебе поладить с тем человеком, которого пришлют вместо  меня.
- С этими словами он исчез.
   - Да, - сказал я пустому дому.

***

   В воскресенье 16 августа Хемингуэй устроил вечеринку у бассейна, хотя
и знал,  что  за  ним  вполне  может  охотиться  беспощадный  нацистский
ликвидатор. В усадьбе собрались обычные завсегдатаи - посол Браден,  его
миловидная супруга и две дочери; Боб Джойс и его жена Джейн; господин  и
госпожа Эллис Бриггз с  двумя  детьми;  Уинстон  Гест  в  дорогом  синем
блейзере, с  подстриженными  и  зачесанными  назад  волосами,  полностью
преобразившими его облик; Пэтчи, Синдбад и  Кенгуру;  Черный  священник;
кучка  басков  и  спортсменов;  братья  Геррера;   несколько   приятелей
Хемингуэя  по  стрелковому  клубу  "Казадорес";  Патрик,  Грегори  и   с
полдюжины их товарищей по бейсболу. Приехала даже Хельга Соннеман -  она
сообщила, что "Южный крест" закончил свои дела  в  этих  водах  и  готов
отправиться в Перу.
   У меня не было времени, чтобы принять участие в вечеринке -  впрочем,
это не имело значения, поскольку меня не  пригласили.  Вчера  вечером  я
проследил за Дельгадо до отеля, всю ночь  ждал  его  на  противоположной
стороне улицы,  а  утром  отправился  за  ним  в  аэропорт.  Он  вылетел
одиннадцатичасовым рейсом в Майами. Женщина  в  кассе  сказала,  что  он
купил билет с пересадкой до Вашингтона.
   Разумеется,  это  ничего  не  означало.  Окажись  он  вторым   членом
ликвидационной группы, его отъезд был  бы  мне  на  руку.  Но  с  равным
успехом он мог быть двойным агентом, покидающим страну,  как,  например,
Шлегель. Но он мог быть и лояльным сотрудником ФБР, которым выглядел,  и
направляться в Департамент юстиции, чтобы доложить о своем успехе в деле
вербовки Бекера, а заодно и о моем провале.
   Я оставил Хемингуэя одного, и это тревожило меня, однако Дельгадо был
самым главным моим подозреваемым. Хемингуэй  до  такой  степени  увлекся
подготовкой своего сборища, что не заметил, как агенты "Хитрого дела"  -
по крайней  мере,  те,  что  не  собирались  участвовать  в  попойке,  -
подчиняясь  моим  распоряжениям,  появляются  в  усадьбе   и   исчезают,
пробираясь по полям и цветочным плантациям, будто крысы.
   Второй  моей  заботой  был  лейтенант  Мальдонадо,  но  в   последние
несколько дней его видели в Гаване, и я пустил по  его  следу  несколько
официантов и портовых бродяг. Мальчишки из Сан-Франциско де  Паула  были
готовы примчаться в усадьбу, если  бы  его  автомобиль  был  замечен  на
Центральном шоссе. Оставшиеся оперативники  "Хитрого  дела"  выслеживали
гауптштурмфюрера Иоганна Зигфрида Бекера в Старой  Гаване,  Кохимаре,  в
доках, на побережье - повсюду, где обитали  либо  появлялись  сторонники
фашистов. Своим лучшим юным соглядатаям  я  заплатил  по  двадцать  пять
долларов - бешеные деньги - и велел дожидаться в  аэропорту  возвращения
Дельгадо, несколько раз предупредив, что они ни в коем случае не  должны
попасться ему на глаза, но при его появлении обязаны позвонить в финку и
мчаться туда на своих мопедах.
   Наконец, мы с Доном Саксоном поделили суточное дежурство в радиорубке
"Пилар". Он оскорбился и едва не поднял  бунт,  да  и  самому  мне  было
крайне неудобно ездить в Кохимар, расположенный на таком  же  расстоянии
от усадьбы, что и Гавана, однако я не видел другого выхода. Единственная
на  всем  кубинском  побережье  приличная  рация,   которой   мы   могли
пользоваться, находилась на борту яхты Хемингуэя.
   Вероятность перехвата сообщений  в  Кохимаре  была  невелика,  однако
"Южный крест" пока еще стоял в соседнем гаванском  порту,  у  Ки-Параисо
была замечена немецкая субмарина, а у меня  возникло  предчувствие,  что
связь с  Колумбией  будет  осуществляться  через  местные  радиосети.  И
опять-таки, у меня не было другого выбора.
   Весь  день  17  августа  прошел  на  редкость   спокойно.   Лейтенант
Мальдонадо занимался своими полицейскими обязанностями,  гауптштурмфюрер
Бекер отсутствовал либо скрывался, от Дельгадо не было ни слуху ни духу,
на стрелковом состязании  в  клубе  "Казадорес",  посвященном  окончанию
летнего сезона, никто не пытался убить Хемингуэя и  его  сыновей,  рация
свистела,  щелкала  и  принимала  шифрованные  военно-морские  передачи,
которые не значили для нас ровным счетом  ничего,  и  порой  выкрикивала
искаженные помехами немецкие фразы с театра  подводной  войны  в  сотнях
миль к северу.
   Сразу  после  часа  ночи  18  августа  меня  разбудил  знакомый  писк
коротковолновой  морзянки  в  наушниках.  Я  начал  записывать,  еще  не
проснувшись до конца. Минуту спустя, читая свои записи при свете  фонаря
и стараясь не замечать храпа Саксона из носовой каюты, я сообразил,  что
передо мной книжный код на основе "Геополитики",  страница  198.  Сигнал
был сильный, вероятно, его источник находился в радиусе  двадцати  миль.
Инстинкт подсказывал мне, что передача ведется с мощной наземной станции
неподалеку от Гаваны, а не с судна в прибрежных водах.
   Чтобы заполнить сетку и расшифровать послание, мне хватило  несколько
минут.
   ОПЕРАЦИЯ ВОРОН ПРЕКРАЩЕНА ПОВТОРЯЮ ПРЕКРАЩЕНА
   Однако это  сообщение  было  предназначено  для  нас.  Тот,  Кто  его
передавал, знал, что мы расшифруем текст. Через двадцать минут  я  вновь
поймал сильный сигнал, явно переданный той же местной станцией. На  этот
раз он был закодирован цифровым шифром, который я вытянул из Шлегеля.
   Расшифровка и перевод с немецкого потребовали больше времени.
   КОЛУМБИЯ - ПОДВОДНОЙ ЛОДКЕ U296 И ГАМБУРГУ
   29 АВГУСТА БРИТАНСКИЙ SC122 ПОКИДАЕТ ПОРТ НЬЮ-ЙОРК
   3 СЕНТЯБРЯ БРИТАНСКИЙ НХ229 ПОКИДАЕТ ПОРТ НЬЮ-ЙОРК
   SC122 (51 СУДНО 13 КОЛОНН)
   НХ229 (38 СУДОВ 11 КОЛОНН)
   ТОЧКА АЛЬФ ASC122 КУРС 67 ГРАД ЗАТЕМ 49 ГРАД СЕВ 40 ГРАД ВОСТ
   ТОЧКА АЛЬФА НХ229 КУРС 58 ГРАД ЗАТЕМ 41 ГРАД СЕВ 28 ГРАД ВОСТ
   Это были настоящие разведданные, передаваемые с Кубы подводной  лодке
в Карибском море и в Гамбург. 29 августа британский конвой SC122  из  51
судна, идущих в 13 колонн, отправится  из  нью-йоркского  порта.  То  же
самое касалось конвоя НХ229 из 38  судов,  отправляющегося  3  сентября.
Цифры  в  последних  двух  строках  указывали  курс   движения   конвоев
относительно некой "точки альфа" в Северной  Атлантике  с  координатами,
известными группам немецких подлодок.
   Агент "Колумбия" по-прежнему находился на Кубе и передавал субмаринам
разведывательную информацию.
   Чуть  позже  трех  утра  "Колумбия"  пустил  в  эфир  более   длинное
сообщение,  зашифрованное  "секретным"  кодом  и   предназначенное   для
командования РСХА в Гамбурге и Берлине.
   ВЕСЬМА СРОЧНО. ПОДТВЕРЖДАЮ ПРЕДЫДУЩИЕ СООБЩЕНИЯ О НАМЕРЕНИИ СОЮЗНИКОВ
ВЫСАДИТЬСЯ ВО ФРАНЦИИ. ОПЕРАЦИЯ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ СИЛАМИ ОДНОЙ ДИВИЗИИ. ЭТО
НЕ, ПОВТОРЯЮ,  НЕ  ПОЛНОМАСШТАБНОЕ  ВТОРЖЕНИЕ.  ЦЕЛЬ:  ДЬЕПП  И  ПОЛЕВАЯ
ШТАБ-КВАРТИРА ВЕРМАХТА В КВИБЕРВИЛЛЕ. ЛИЧНЫЙ СОСТАВ 2 КАНАДСКОЙ ДИВИЗИИ.
КОМАНДИР ГЕНЕРАЛ КРИРЕР. КОДОВОЕ НАИМЕНОВАНИЕ: ОПЕРАЦИЯ РАТТЕР. ОПЕРАЦИЯ
БЫЛА НАЗНАЧЕНА НАДЕНЬ ЛЕТНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ, ОТЛОЖЕНА  ИЗ-ЗА  ПОГОДЫ  НА
ПЕРИОД  19-21  АВГУСТА.  ПРОВЕРЬТЕ  ЧЕРЕЗ  AFUS   В   БРИТАНИИ   ПОЛУЧИВ
ПОДТВЕРЖДЕНИЕ, СООБЩИТЕ ВЕРМАХТУ ПАНАМА  ИСЧЕЗ.  ПЕРЕДАЧУ  НЕ  ПОВТОРЯЮ,
АБВЕР НЕ ИНФОРМИРУЮ. КОЛУМБИЯ.
   Я во все глаза смотрел в блокнот, смахивая холодную испарину со  лба.
"Проверьте через AFUS  в  Британии"  означало,  что  военный  радиообмен
англичан   перехватывают   "Agentenfunkgerat",    агенты    с    тайными
передатчиками,  находящимися  в  Великобритании.  Иными  словами,  немцы
раскрыли по крайней мере некоторые шифры британской армии и флота.
   В четыре утра мне на смену явился Саксон. Я отправил его досыпать.  В
4.52 поступило следующее сообщение, слабое, но отчетливое, переданное на
коротких волнах с борта немецкой подлодки, затерянной где-то в Карибском
море.
   КОМАНДОВАНИЕ - КОЛУМБИИ. С МАЯ МЕСЯЦА ОКМ ПЕРЕХВАТЫВАЕТ СООБЩЕНИЯ RN,
В КОТОРЫХ УПОМИНАЕТСЯ ОПЕРАЦИЯ "ЮБИЛЕЙ". ЧТО ВАМ ИЗВЕСТНО О "ЮБИЛЕЕ"?
   Мои подозрения подтверждались. "ОКМ" - это "Oberkommando der Marine",
военно-морской  флот  Германии.  "RN"  -   "Royal   Navy",   Королевский
британский флот. Очевидно, немцы разгадали флотские шифры Англии. В 5.22
я услышал сильный  ясный  сигнал  передатчика,  находящегося  вблизи  от
"Пилар":
   "ЮБИЛЕЙ - СЕКРЕТНОЕ КОДОВОЕ НАИМЕНОВАНИЕ ОПЕРАЦИИ РАТТЕР. ПОДРОБНОСТИ
В СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕРЕДАЧЕ ЖДУ ИНСТРУКЦИЙ. КОЛУМБИЯ.
   Двадцать минут спустя я принял ответ, зашифрованный кодом СД:
   ОБЪЯВЛЯЕМ БЛАГОДАРНОСТЬ. ПРОДОЛЖАЙТЕ  ПЕРЕДАЧИ  ПО  МЕРЕ  ПОСТУПЛЕНИЯ
СВЕДЕНИЙ.  ПЕРВАЯ   ЧАСТЬ   ОПЕРАЦИИ   ВОРОН   ЗАВЕРШЕНА.   ПРЕДПИСЫВАЕМ
ЛИКВИДИРОВАТЬ ГЕТЕ. УДАЧИ. ХАЙЛЬ ГИТЛЕР.

***

   - Повтори еще раз, - сказал Хемингуэй утром того же вторника. -  Кого
они, по-твоему, собираются убить?
   -  Гете,  -  ответил  я.  -  Так  невежественные  люди  кличут   всех
писателей.., а вы - единственный писатель, который хоть как-то причастен
ко всей этой неразберихе.
   - Марти тоже писатель, - заметил Хемингуэй. - А  ее  прежняя  фамилия
начиналась с "Г".
   - И в настоящее время она безмятежно пребывает.., где?
   В Нидерландской Гвиане?
   - Но почему они воспользовались  таким  очевидным  кодом?  -  сердито
произнес Хемингуэй.
   Я покачал головой.
   - Вы забываете.., эта передача была зашифрована  цифровым  кодом  СД.
Шлегель еще не признался, что выболтал его.
   К  тому  же  Шлегеля,  скорее  всего,  арестовали  по  возвращении  в
Бразилию. Его уже могли осудить и казнить.
   На лице Хемингуэя отразилось недоверие.
   - В ближайшие дни мы узнаем, насколько верна информация о  совместном
нападении англичан и канадцев на Дьепп, - добавил я.
   - Если это  действительно  так,  -  сказал  Хемингуэй,  прикасаясь  к
распухшему уху, - то там будет настоящая мясорубка.
   - Да, - согласился я, - но важнее другое. Если высадка состоится,  мы
поймем - наши оппоненты не догадываются о том, что мы разгадали их шифр.
Они не пустили бы в эфир достоверную информацию, если бы опасались,  что
мы передадим ее ФБР, ОСР или BMP.
   - А мы передадим ее ФБР, ОСР и BMP? - спросил Хемингуэй.
   Я вновь покачал головой.
   - Даже если и передали бы, это ничего не изменит. Если даты вторжения
верны, у нас остается лишь трое суток, чтобы отложить его. Такие крупные
операции быстро не остановишь.
   - Но если  канадцы  высадятся  на  берег,  а  Вермахт  будет  их  там
поджидать... - Хемингуэй умолк, устремив взгляд в пространство.
   Я кивнул.
   - Такое случается сплошь и рядом. В настоящий момент  американские  и
британские стратеги скорее позволят  потопить  корабли  и  даже  сорвать
операцию, чем выдать, что им  известны  немецкие  и  японские  шифры.  Я
уверен в этом на все сто.  Как  правило,  со  временем  такое  поражение
окупается.
   - Но только не для  бедолаг  канадцев,  которых  поджарят  на  берегу
Дьеппа словно гамбургеры, - бросил Хемингуэй.
   - Вы правы, - негромко отозвался я.
   Хемингуэй замотал головой.
   - Твоя профессия воняет, Лукас. Воняет смертью, кровью  и  старческим
маразмом.
   - Да, - сказал я.
   Он вздохнул и уселся в свое цветастое кресло. Большая черная кошка по
кличке Бойсси вспрыгнула ему на колени и с  подозрением  прищурилась  на
меня. Когда я пришел, Хемингуэй пил "Том Коллинз", и к этому времени лед
в бокале растаял. Он все же допил коктейль, гладя кошку по шее.
   - Что же нам  делать,  Лукас?  Как  уберечь  от  опасности  Джиджи  и
Мышонка?
   - Кем бы ни оказался второй ликвидатор, он настоящий профессионал,  -
ответил я. - По-моему, мальчикам ничто не угрожает.
   - Ты меня успокоил, - язвительно  бросил  писатель.  -  Он  настоящий
профессионал, стало быть, погибну только я.
   Если, конечно, ему не придет в голову взорвать финку, когда там  спят
мальчики.
   - Нет, - сказал я. - Думаю, он сделает это так, чтобы было похоже  на
несчастный случай. Погибнете только вы. От несчастного случая.
   - Почему? - осведомился Хемингуэй.
   - Точно не знаю, - ответил я. - Это часть операции "Ворон".., а я  до
сих пор не разобрался в ней до конца. Однако в  сообщении  сказано,  что
первая фаза операции завершена.
   Очевидно, для второй части вы не нужны.
   - Отлично, - сказал Хемингуэй. - Я  собирался  в  конце  этой  недели
выйти на "Пилар" к архипелагу Камагуэй и проследить за  уходящим  "Южным
крестом".  Хельга  сказала,  что  капитан  предпочитает  обогнуть  Южную
Америку, чем идти по Панамскому каналу, и что они  сделают  остановку  в
Кингстоне. У нас с  Волфером  есть  кое-какие  соображения  относительно
того, где могут заправляться подлодки.  Убедившись  в  том,  что  "Южный
крест" действительно покинул  кубинские  воды,  мы  могли  бы  осмотреть
восточное  окончание  острова,  потом  отправиться  на  Гаити,  по  пути
заглянув в Кингстон, и вернуться домой вокруг западного побережья  Кубы.
Мы рассчитывали пробыть в море неделю или  две.  Должен  ли  я  отменить
поход?
   -  Нет.  Так  будет  лучше  всего,  -  ответил  я   после   минутного
размышления.
   - С плакатами Музея естественной истории на бортах мы очень приметны,
- задумчиво произнес  Хемингуэй.  -  Подлодка  может  обнаружить  нас  и
потопить, тем самым облегчив задачу СД.
   - Вряд ли, - сказал я. - Мы перехватывали радиообмен между  Колумбией
и Гамбургом, а также между Колумбией и агентами СД на одной из субмарин.
Сомневаюсь, что кому-нибудь из немецких капитанов известно, кто вы такой
и в чем заключается операция "Ворон". Вы будете в  безопасности,  как  и
всякое другое малое судно в этих водах.
   Хемингуэй помрачнел.
   - В воскресенье я говорил с Бобом Джойсом и парой ребят  из  флотской
разведки. По их секретным прогнозам, в этом  году  будут  потоплены  еще
более полутора тысяч  грузовых  кораблей  союзников.  Если  немцы  будут
действовать нынешними темпами, в этом и следующем месяцах они  уничтожат
в Карибском бассейне от семидесяти до восьмидесяти  судов,  а  до  конца
года - от двухсот до трехсот. Подумать только, ведь Марти плавает где-то
там, в самом средоточии этой бойни... - Он посмотрел на меня. -  Как  ты
считаешь, должен ли я взять с собой мальчиков?
   - А как вы собирались поступить с ними?
   - Оставить здесь, в финке, под присмотром слуг. Боб Джойс должен  был
время от времени навещать их.
   Я потер щеку. Прежде чем приехать сюда из Кохимара, я проспал час или
два, но сильно устал. Несколько последних дней и ночей начинали путаться
у меня в голове. Задаваясь вопросом о том, грозит ли  нынешняя  ситуация
захватом заложников, я не мог ответить категорическим "нет".
   - Будет лучше, если они поплывут с вами, - сказал я.
   - Хорошо, - произнес Хемингуэй и схватил меня  за  запястье.  -  Чего
хотят эти люди, Лукас? Я имею в виду, помимо моей смерти?
   Я дождался, когда он выпустит мою руку.
   - Они хотят, чтобы мы передали  по  назначению  документы,  взятые  у
убитых немцев. В этом нет никаких сомнений.
   - И пока мы этого не сделаем, мне ничто не угрожает?
   - Не знаю точно, - ответил я. - Думаю, они в любом случае  собираются
вас убить.
   - Но зачем? - спросил Хемингуэй. В его  голосе  не  было  страха  или
жалобы, только любопытство.
   Я пожал плечами.
   Хемингуэй осторожно снял с колен кошку, встал и отправился в  ванную.
Прежде чем выйти из комнаты, он оглянулся на меня.
   - Для агента разведслужбы ты слишком многого не знаешь, Лукас.
   Я кивнул.

***

   Мне требовался второй  радист  либо  второй  я.  Весь  долгий  жаркий
вторник ко мне поступали донесения  оперативников  "Хитрого  дела"  -  о
передвижениях Мальдонадо по Гаване, О безуспешных поисках Бекера, о том,
что Дельгадо до сих пор не появлялся ни в аэропорту, ни в  отелях  -  и,
прежде чем отправиться на "Пилар" и заступить на ночную вахту у рации, я
попытался выкроить хотя бы несколько минут  для  сна.  Мне  не  хотелось
оставлять Хемингуэя одного. Теперь он не выходил из дома без  револьвера
за поясом, но помимо  этого  ничем  не  выказывал  тревоги  перед  лицом
смертельной опасности.
   В тот вечер он надел свежую рубашку, длинные брюки  и  отправился  во
"Флоридиту" выпить с друзьями.
   "Они устроят несчастный случай", - твердил я про себя.
   Не найдя в усадьбе ни одного надежного места для тайника,  я  повсюду
носил немецкий курьерский мешок  в  наплечной  сумке.  Во  время  ночных
дежурств у рации  на  "Пилар"  он  лежал  у  меня  в  ногах.  Мешок  был
увесистый, но я  успокаивал  себя  тем,  что  всякий,  кто  пожелает  им
завладеть, должен будет отснять его у меня, а уж потом убить Хемингуэя.
   "А в нынешних обстоятельствах это совсем нетрудно".
   Я был крайне утомлен. Я носил с собой таблетки,  пролежавшие  в  моем
багаже несколько лет, и глотал их, когда чувствовал себя слишком сонным,
чтобы сосредоточиться на прослушивании эфира.
   Мы  перехватили  одну-единственную  передачу  -  ранним  вечером   18
августа, когда у рации дежурил Саксон.  Он  прислал  запись  в  финку  с
Фуэнтесом. Текст был зашифрован  цифровым  кодом  СД.  Я  отправился  во
флигель  и  расшифровал  его.  Четырнадцать  строк  с  планами   высадки
канадских войск у Дьеппа. В начале передачи сообщалось о том, что  малые
суда уже вышли из порта и операция не будет отменена.
   В среду 19 августа гаванское  радио  сообщило  о  начале  британского
вторжения в прибрежный город Дьепп. Утверждалось,  что  храбрые  союзные
войска заняли шесть плацдармов.
   Голос диктора  буквально  звенел  -  ведь  это,  по  всей  видимости,
открытие долгожданного Второго  фронта!  Подробности  были  скудные,  но
операцию называли вполне  серьезной  -  транспортные  суда  и  десантные
катера высадили на берег тысячи канадских солдат при поддержке танков  и
британских истребителей.
   Назавтра, 20 августа, даже подцензурные выпуски передач  не  скрывали
тот факт, что  пробное  вторжение  обернулось  катастрофой.  Большинство
солдат погибли или взяты в плен.
   Транспортные корабли взорваны, выброшены на берег либо ушли  в  море.
Самолеты королевских ВВС  уничтожены  истребителями  Люфтваффе,  которые
поднялись  с  окрестных  аэродромов  еще  до  начала  высадки.   Нацисты
похвалялись неуязвимостью "Festung Europa" и  приглашали  американцев  и
англичан вновь повторить попытку оккупации.
   - Пожалуй, это и есть то, что ты называешь "подтверждением", - сказал
тем вечером Хемингуэй. Мы сидели во флигеле, Патрик и Грегори с  криками
плескались в бассейне. - Твой Колумбия наверняка получит от  СД  награду
за передачу в ночь понедельника. - Писатель посмотрел мне в глаза. -  Но
где он добывает все эти сведения? Откуда у немецкого агента на Кубе  вся
эта сверхсекретная информация об англичанах?
   - Хороший вопрос, - признал я.
   Около часа утра меня разбудил писк морзянки в наушниках. Я  спал  так
крепко, что пропустил первые  пять  групп,  однако  отправитель  любезно
повторил п