однажды на горизонте неизвестный корабль. Он тотчас
же доложил об этом командиру шлюпа Васильеву.  Прибавив парусов,  шлюп
стремительно   помчался   навстречу   неизвестному   судну.   Это  был
вооруженный американский бриг.
     И шкипер,  и команда брига,  видимо, перетрусили не на шутку, - в
этих безлюдных широтах даже чукотская байдара была в редкость,  а тут,
словно из самой морской пучины,  вдруг выплыл величественный и грозный
боевой корабль...
     Сигнальные флаги на русском корабле приказывали:
     - Шкиперу брига немедленно прибыть на борт шлюпа!
     На палубе брига засуетились матросы,  и уже через несколько минут
от его борта отвалила шлюпка.
     Американский шкипер,  худой и высокий, с тяжелой челюстью детина,
стал козырять и кланяться, когда шлюпка еще лишь приближалась к трапу.
Тяжело поднявшись на палубу,  он снова замотал головой и оскалил зубы,
пытаясь изобразить улыбку.
     - Я удивлен,  сэр!..  Я очень и очень удивлен!..  Как?..  В таких
широтах и вдруг  -  русский  военный  корабль?!.  О,  это  выше  моего
понимания!..
     Васильев спросил:
     - Вам  известно,  что  берег  Аляски,  у  которого  мы находимся,
принадлежит России?..
     - О,  да,  сэр!.. Мне это хорошо известно! - почему-то с радостью
выкрикнул американец.
     - С какой же целью вы прибыли к русским берегам?
     Шкипер напряженно вытянул шею и вытер вспотевший лоб.
     - Мы,  как  бы  сказать,  составляем  карту...  Это  - для науки.
Промеряем шестом глубины, описываем берега...
     - Хорошо, - сказал Васильев. - Покажите мне свою карту...
     - Но она осталась на бриге!.. Я бы с удовольствием, конечно...
     - В  таком  случае  вам  придется  следовать  за  мною,  -  решил
командир. - В заливе Коцебу вы снова явитесь на шлюп.
     Залив Коцебу,  открытый  у берегов Аляски за четыре года до этого
экспедицией на бриге "Рюрик", уже был нанесен на все карты мира. Здесь
были   отмечены   удобные   якорные  стоянки.  Расставаясь  со  шлюпом
"Благонамеренный", Васильев назначил встречу в этом заливе.
     Настроение американского  шкипера  окончательно  упало,  едва  он
заметил  в  заливе  второй  русский  военный  корабль.  На  этот   раз
американец торопился пуще прежнего,  - с палубы видели, как колотил он
в спины своих гребцов...
     Шкипера проводили в кают-компанию, где уже находился Шишмарев, и,
проявляя прежнюю беспокойную вежливость,  он передал Васильеву  карту.
Едва взглянув на нее, Шишмарев спросил:
     - Эта карта вашей работы?..
     - О,  да!  - широко усмехнулся шкипер.  - Бессонный, так сказать,
труд...
     - Забавно, - заметил Шишмарев негромко. - Очень забавно!..
     Каждая линия    этой    карты,     каждый     штрих     командиру
"Благонамеренного"  были  хорошо  знакомы.  Еще  бы  не знать ему этих
изгибов берега,  если четыре года назад в составе экспедиции Коцебу он
сам   измерял  здесь  каждый  мало-мальски  значительный  мыс,  высоты
обрывов, глубины моря... Он сам эту карту составлял!
     - Этот труд,  уважаемый мистер,  - насмешливо сказал Шишмарев,  -
сделан не вашими руками.  Я участвовал в экспедиции на "Рюрике", когда
создавалась эта карта.
     Вид у американского шкипера был теперь такой, будто ему прищемили
больное место.
     - То есть?.. Не понимаю...
     - Вы  отлично  понимаете,  мистер...  Эту  карту  вы  приобрели в
русских колониях на Аляске. Но мы не собирались делать из нее секрета.
     Васильев свернул карту и возвратил ее американцу.
     - Не изволит ли мистер шкипер выпить стаканчик кофе?  Кстати,  мы
поговорим  и  о коммерции.  Как идет торговля в этих местах?  И чем вы
торгуете? Спирт? Мушкетоны?
     - О,  нет!  -  плаксиво  выкрикнул  американец.  -  Я не способен
обирать дикарей...  У меня был сахар,  ну,  ситец, ну и еще табак... Я
прошу отпустить меня,  сэр.  Я,  право,  не знал,  что русские корабли
могут встретиться даже на Северном полюсе...
     Принесли кофе,  и шкипер, видимо торопясь поскорее закончить этот
неприятный визит,  с жадностью потянул из чашки,  ожегся,  фыркнул  и,
окончательно расстроенный, решительно поднялся из-за стола.
     - Спасибо за науку,  сэр...  Большое спасибо.  Вот только чем вас
отблагодарить? Сделаю вам маленькое предупреждение. Дикари сговорились
между собой и порешили убивать всех  белых.  У  меня  убили  одного  и
ранили трех матросов. Без всякой причины это произошло. Нападают сзади
или из засады.  Если будете  высаживаться,  -  не  подпускайте  близко
дикарей...
     Васильев недоуменно пожал плечами, а Шишмарев засмеялся:
     - И все это... "без всякой причины"?..
     Маленькие глазки шкипера смотрели настороженно и плутовато.
     - О, это правда!..
     - Мы на своей земле,  мистер,  - заметил ему Шишмарев.  - Нас  не
следует учить, как вести себя дома...
     Через двадцать-тридцать минут американский бриг снялся с якоря  и
ушел на юг, провожаемый насмешливыми шутками матросов.
     - А знаете,  братцы,  - смеясь рассказывал кто-то из  моряков,  -
шкипер этот, как только в шлюпку сел, - сразу же зеркальце из кармана.
Язык высунул  и  все  в  зеркальце  на  него  поглядывает  да  пальцем
щупает... Видно, очень уж крут он, русский кофеек!..
     ...Глядя вслед уходящему бригу, Шишмарев сказал:
     - Вот  вам  залетный  ворон  из  Америки...  Конечно,  торгует он
спиртом и оружием,  сеет вражду между племенами и греет на этом  руки.
Нужно проверить,  однако,  правду ли он накаркал, будто сговорились на
недоброе дело все племена...
     - Особенно  не  удивляюсь,  -  в раздумье молвил Васильев.  - Эти
заокеанские хищники появляются неспроста.  Но  я  его  предупредил.  А
встретим где-нибудь на нашем берегу - пусть на себя пеняет...
     Через несколько дней шлюпы подошли к большому чукотскому селению,
разбросанному на длинной галечной косе.
     Необычная суета на  берегу  заставила  командиров  насторожиться.
Люди метались меж юрт,  собирались в группы и снова расходились. Можно
было подумать,  что они занимают вдоль линии берега оборону, как будто
готовясь к отражению атаки.
     С первыми же шлюпками Шишмарев и  Васильев  отбыли  на  берег.  У
самого  прибоя,  на  берегу,  собралась пестрая толпа чукчей.  Пожилой
чукча,  с тремя русскими медалями на  груди,  подошел  к  командиру  и
сказал по-русски:
     - Здравствуй!..
     Конечно же,   налгал   американский   шкипер,  будто  сговорились
прибрежные племена.  Чукчи звали гостей в свои юрты, несли угощение, а
некоторые  уже  начинали праздничную пляску.  Они не впервые встречали
русских моряков - здесь уже побывали экспедиции Сарычева и  Биллингса,
Коцебу, - и каждая такая встреча была для них праздником...
     Каждый с гордостью показывал  подарки  русских:  кухонные  котлы,
ножи,  топоры,  лопаты...  В  юрте у старшины на самом почетном месте,
рядом с деревянным богом, стоял сверкающий самовар.
     Старшина рассказывал взволнованно:
     - Здесь был нехороший белый человек.  Он требовал у нас  песца  и
лисицу.  Говорил,  что придут русские,  и нам будет худо,  что русские
хотят убить всех чукчей...  Но мы сказали,  что знаем  русских  и  что
русские - наши друзья. Человек этот ругался и стрелял из ружья, а наши
воины прогнали его с берега.
     - Пусть  всегда  так  делают  ваши  храбрые  воины!  - воскликнул
Шишмарев.
     В тот  вечер  на  дальнем  студеном берегу долго не гасли костры.
Люди двух наций,  но одной родины,  рассказывали друг  другу  о  жизни
своей,  о плаваниях, об охоте, и радостно было им знать и помнить, что
сюда уже не придет лукавый иноземный захватчик и невольничье судно  не
бросит здесь якоря...

     Попытка отыскать  проход  из  Берингова  пролива вокруг северного
побережья Америки в Атлантику предпринималась уже не впервые.
     В 1778-1780  годах  Джемс  Кук  и  его  помощник Клерк,  потерпев
неудачу в  поисках  Южного  материка  (Антарктиды),  пытались  достичь
успеха   на   Севере   -  пробиться  сквозь  льды,  вокруг  Аляски,  в
Атлантический океан. Однако все их усилия были бесплодны. Главную свою
задачу они не решили.  Дорога из Берингова пролива в Атлантику была на
крепком ледяном замке.
     Разочарованный Кук возвратился на Гавайи, где и был убит в стычке
с одним из племен...* (* В  английской  буржуазной  литературе  Джемса
Кука  до сего времени принято изображать как невинную жертву.  А между
тем на вновь открытых  землях  Кук  вел  себя  как  самый  беспощадный
колонизатор.  В  своей  книге  "Путешествие в Северный Тихий океан под
начальством Кука,  Клерка и Гора" Кук  рассказывает,  например,  такой
случай.   Один   островитянин  украл  у  него  секстант  -  угломерный
инструмент.  Туземцу секстант, конечно, не был нужен, просто он принял
его  за  красивую  игрушку.  Кук приказал отрезать островитянину уши и
посадить его в "колодку".  Известно,  что  жители  Гавайских  островов
сначала очень радушно встретили Кука и его спутников. Однако англичане
держались нагло и вызывающе. Матрос, сопровождавший Кука, без малейшей
на  то  причины  застрелил  вождя одного из племен.  Тогда и произошла
схватка, в которой Джемс Кук был убит. (Прим автора).)
     Клерк, ставший   после   гибели   Кука   начальником  экспедиции,
решительно заявил,  что дороги из Берингова пролива ни на,  восток, ни
на  запад  нет  и  все  попытки  открыть  эти пути заранее обречены на
поражение.
     В частных  беседах  Клерк  не раз похвалялся,  что на севере,  за
Аляской, дальше его и Кука никто не ступит вперед и шагу...
     Однако ни   похвальбы,   ни   мрачное   "пророчество"  Клерка  не
остановили русских.
     Уже через  пять  лет  после  плавания  Кука  и  Клерка экспедиция
Сарычева  и  Биллингса  сделала  неизмеримо  больше   в   исследовании
Берингова моря и побережья Ледовитого океана, чем Кук и Клерк.
     Вторично направлялся   к   суровым   берегам   Аляски    командир
"Благонамеренного" - Шишмарев. Только за четыре года до этого на бриге
"Рюрик" вместе с О.  Е.  Коцебу он плавал в Ледовитом океане, описывал
северное побережье Аляски,  острова Св.  Павла и Св. Георгия. Открытая
ими на американском берегу обширная бухта носила имя Шишмарева...
     И все  же  к  тому  времени  никто из исследователей не прошел на
корабле дальше Кука.  Казалось,  будто не только на крайнем юге,  но и
здесь, на севере, Джемс Кук установил границу для мореходов.
     Но вот у стен ледяной Антарктиды пошли на  штурм  океана  русские
мореходы  Лазарев  и  Беллинсгаузен.  У  берегов  Аляски  к  такому же
упорному штурму была готова "Северная дивизия"...
     Сегодня, когда все побережье Арктики и все ее острова нанесены на
карту,  легко  понять,  что  перед  командами  парусных  шлюпов   была
поставлена невыполнимая задача.
     Тем большее  признание  вызывают  решимость  и   отвага   русских
моряков, которых не останавливали в пути ни пурги, ни льды, ни штормы,
ни морозы...  Временами казалось,  что океан уступает их упорству:  за
высокими   грядами   льдов  открывались  свободные  морские  просторы.
Поминутно  рискуя  быть  раздавленным  во   льдах,   шлюп   "Открытие"
прорывался на чистую воду. Но здесь были отмели, тянувшиеся от берегов
Аляски, и, чтобы обойти их, нужно было снова вломиться во льды.
     Заснеженный, оледенелый,  сам  похожий  на  льдину корабль упорно
прокладывал путь на восток.  Уже был пройден предел, указанный Куком и
Клерком.   Русские  моряки  перешагнули  эту  "запретную  черту"!  Они
переступили ее не на один шаг,  в возможности чего  сомневался  Клерк.
Они продвинулись дальше на десять... на пятнадцать миль... и, наконец,
на двадцать две мили!
     Никем не  посещенные  берега  мыса  Лисберна до мыса Крузенштерна
впервые были положены на карту.  Это была большая победа,  за которую,
впрочем,  мог  поплатиться  весь  экипаж...  Шлюп затерло во льдах,  и
вокруг все выше громоздились торосы, и только огромным усилием команда
выручила его из казалось бы неминуемой беды...
     Дальнейший путь  был   наглухо   закован   льдами.   Сколько   ни
всматривался  Васильев  в  сумрачный  горизонт,  -  молчаливая ледяная
пустыня лежала вокруг,  на ледяном поле не было заметно ни трещин,  ни
разводий...
     Так и не нашли мореходы дороги в  Атлантический  океан...  Это  и
понятно.  Ведь  даже  самому  мощному  ледоколу  не под силу пробиться
сквозь многолетние льды в суровых тех широтах. А команда Васильева шла
на деревянном шлюпе, под парусами...
     ...Шлюп возвращался в Берингово море.  И впереди Васильева и  его
спутников  ждало  новое открытие,  гораздо значительнее того,  которое
было сделано в Тихом океане.
     Был июль  1821  года.  Шлюп  "Открытие",  не раз уже изведавший и
штормы,  и "мертвую хватку" льдов,  направлялся к  мысу  Невенгам,  на
Аляске.  Порывистый ветер поднимал крутую волну,  гнал низко над морем
серые плотные клочья тумана.  Временами ветер разгонял  туман,  и  над
морем появлялись голубые просветы.
     Стоя на мостике рядом с вахтенным офицером,  Васильев  заметил  в
таком просвете смутно блеснувший снег.  "Наверное, льды", - подумал он
и приказал рулевому держать правее,  чтобы осмотреть огромное  ледяное
поле.
     Но вот клочья тумана рассеялись, и перед глазами моряков открылся
высокий гористый берег, уходящий до самого горизонта на юг...
     Васильев взглянул на карту.  В этом месте не было  обозначено  ни
какого-либо  мыса  Аляски,  ни острова...  Как же это могло случиться?
Ведь Берингово море не  впервые  посещали  русские  моряки.  Если  это
остров,  -  неужели  он мог остаться незамеченным?..  И снова Васильев
листает толстую кипу карт... Нет, ни на одной из них неизвестная земля
не отмечена.
     - К берегу,  - приказывает командир,  а  вся  команда  судна  уже
готовит шлюпки.
     И вот еще одна памятная встреча...  Шлюпки подходят к берегу.  От
малого  селения,  едва заметного меж холмами,  навстречу морякам бегут
коренастые смуглые люди.  На расстоянии нескольких шагов они будто  по
команде останавливаются, озадаченные и изумленные...
     - Кто вы?  - спрашивает старший из них,  плечистый,  уже седеющий
человек. - Откуда пришли?
     Он говорит по-эскимосски.  Рядом  с  Васильевым  стоит  толмач  -
переводчик, взятый на корабль в одном из русских селений на Аляске. По
обычаю он отвечает старшему с поклоном:
     - Мы пришли из России. Ты слышал об этой стране?
     - Нет,  я знаю берег Кускохенцы,  -  говорит  старший.  -  Оттуда
приходили  люди  и продавали нам удивительную вещь.  Она тверже клыков
моржа,  а в огне становится красной,  и тогда из нее  можно  делать  и
крючья, и ножи...
     Земля, на берег которой сошли моряки,  оказалась большим островом
протяжением  в  сорок  миль и шириной в двадцать.  Жители называли его
Нунивак.
     Остров с   его  низкорослыми  лесами  на  южных  склонах  гор,  с
обширными пастбищами для оленей,  с вечным грохотом  Берингового  моря
был  для островитян малого племени охотников и рыбаков самым радостным
уголком земли.  Они не думали,  что где-нибудь есть богаче и  красивее
природа.  Здесь  жили  их деды и прадеды.  Здесь,  в обтянутых оленьей
кожей юртах,  зимними  вечерами,  у  костров,  слагались  любимые  ими
сказки,  легенды и песни о смелых, удачливых китобоях, об охотниках на
лисиц и песцов, об огромных оленьих стадах. Что может быть лучше песен
и  сказок  родного  края,  светлых  его  просторов и этого знакомого с
младенчества отцовского крова на берегу?..
     Островитяне звали гостей в свои юрты,  угощали тундровыми ягодами
и рыбой,  дарили разные вещи...  Эти люди радовались,  когда дарили. И
если было заметно,  что гость,  принявший подарок,  доволен, - радость
дарившего была еще большей...
     Васильев сам  повесил на грудь старшине бронзовую русскую медаль.
Толмач объяснил,  что отныне каждый русский узнает старшину по медали,
что  никто  не  смеет притеснять жителей острова,  потому что их будет
защищать Россия.
     На ближнем холме матросы подняли высокую мачту. Под грохот салюта
и троекратное "ура" русский флаг взлетел над островом...
     А когда  моряки уходили к своим кораблям,  люди с острова Нунивак
ловко и  быстро  развернули  легкие  байдарки  и  помчались  вслед  за
шлюпками.
     Они безбоязненно поднялись на палубу корабля.  Переняв новый  для
них  обычай,  каждый старался пожать руки матросам и офицерам.  Вместо
приветствия они говорили:
     - Мы - Россия!
     Судно уже подняло паруса,  направляясь на юг,  а с легких байдар,
стремительно взлетавших на зыби, все доносились слова привета:
     - Мы - Россия!

     ...Но хищники все же пришли на Нунивак... В 1867 ГОЛУ царь продал
Аляску,  и  все  острова  Алеутской гряды,  и остров Кадьяк,  и многие
другие американским банкирам.  Он получил за них одиннадцать миллионов
рублей.  Одни  лишь  золотые  россыпи  Юкона  вскоре дали американским
промышленникам  миллиарды  долларов.  А  пушное  богатство  Аляски,  -
драгоценный мех котика,  бобра,  чернобурой лисицы, соболя, песца... А
рыбный и  китобойный  промысел,  лесные  богатства,  залежи  железных,
свинцовых  и серебряных руд!..  Все это принесло американским маклерам
многие миллиарды долларов прибыли.
     В число проданных русских владений вошел и остров Нунивак.
     Долго, в течение почти столетия,  об острове Нунивак и его  малом
народе  не  было никаких известий.  Что сталось с племенем охотников и
рыбаков, так радостно встречавших русских мореходов?
     Судьба их  такая  же,  как  и многих жителей соседних,  Алеутских
островов...
     В период  Великой  Отечественной войны советские грузовые корабли
не раз посещали американский порт на Алеутских островах - Датч-Харбор.
Когда-то здесь было русское селение Согласие.
     На берегу моря  до  сих  пор  стоят  на  почерневших  от  времени
деревянных  лафетах  две  старинные  русские пушки.  Под горой темнеет
селение алеутов - построенные по-русски деревянные дома... Но вечерами
ни  в  одном  из  этих  домиков  не зажигается свет.  Можно обойти все
узенькие переулки,  и никто не встретится в умолкшем  селении.  Словно
умерло в нем все живое. Остались только жилища.
     В 1942 году американские власти выселили отсюда алеутов в далекие
тропики... Климат тропиков смертелен для этих исконных северян. Однако
банкирам Америки это и нужно.  Они истребили  до  последнего  человека
десятки индейских племен, а теперь решили "очистить" острова Берингова
моря.
     Огромный район    Алеутской   гряды   американские   империалисты
превратили в военно-морскую и авиационную базу. На самых отдаленных от
Аляски и на самых близких к ней островах строятся военные аэродромы, и
заряды взрывчатки вдребезги разносят скалы,  выравнивая  площадки  для
посадки бомбардировщиков...
     Такая судьба постигла  и  Нунивак.  Для  жителей  острова  это  -
прощание  с землей отцов,  потеря родины,  мужественной и суровой,  но
самой прекрасной на свете...

     Давно миновало то время,  когда в пустынях и джунглях Африки,  на
тихоокеанских   островах,  вооруженный  ножом  и  арканом,  выслеживал
человеческую добычу капиталист.  Теперь  он  не  возит  невольников  в
деревянных клетках. Он выслеживает целые народы, чтобы на их же земле,
путем подкупов и угроз,  с помощью предателей и отщепенцев  надеть  на
трудовые руки кандалы...
     Свыше ста  тридцати  лет  прошло  с  того  времени,  когда   было
совершено  плавание  русской  "Северной  дивизии"  вокруг света.  Но и
сейчас так много поучительною в этих памятных встречах там, на землях,
куда пришел и утвердился,  и там,  где еще не был и не посеял вражды и
горя стремящийся к наживе капиталист...



НА КРАЙНЕМ ЮГЕ

     Далеко за Южным полярным кругом,  в 4400 километрах от Африки,  в
3300  километрах  от  Австралии,  в  1600 километрах от Южной Америки,
неравномерно  располагаясь  вокруг  Южного  полюса,   лежит   огромная
оледенелая земля.
     Ледяная стена высотой до 60 метров тянется  вдоль  ее  берега  на
протяжении  600  километров