м оборотом. Несколько человек сразу бросились поднимать трупы
и подставили себя под выстрелы осажденных. Опять загремели карабины,
засвистели пули. Индейцы подняли нечеловеческий вой и разбежались во все
стороны. На поляне у корней гигантского дерева валялось несколько трупов,
двое или трое раненых, оставляя кровавые следы на траве, пытались отползти
в сторону. Вскоре и они были убиты выстрелами.

С полчаса обе стороны обменивались выстрелами. При этом осажденные
не несли потерь, индейцы же потеряли убитыми и ранеными несколько человек,
хотя и стреляли прячась за стволами деревьев. Это научило их осторожности.

И теперь они вели стрельбу только из зарослей, почти не подставляясь под
выстрелы противников. Увидев это, Бэд Тернер распорядился прекратить огонь.

- Ребята, перестаньте даром тратить порох и пули! Боевые припасы нам еще
пригодятся. Предоставьте индейцам развлекаться бесполезной стрельбой, сами
заботьтесь лишь о том, чтобы не подвернуться под шальную пулю.

- Шериф, вы думаете,- спросил его Гарри,- что индейцы все-таки попытаются
атаковать нас?

- Если среди них много таких умных, как ты,- ответил Бэд,- то, конечно,
попытаются. Но вернее предположить, что дураков среди них мало, а те,
которые были, валяются на поляне. Нет, дружище, на приступ индейцы не
пойдут. Они предпочтут взять нас измором.

- Значит, нам придется здесь сидеть Бог знает сколько? От голода и жажды мы
не помрем, пока не кончатся наши запасы. Что же, сидеть так сидеть.

- Браво! Ты делаешь успехи, парень! Посидим, авось что-нибудь высидим.

- Вы на что-то надеетесь?

- "Надежды юношей питают и сердце старцев согревают!" - с пафосом
продекламировал шериф, который никогда не упускал случая блеснуть своей
школьной ученостью.- Я не теряю надежды, приятель, на приход генерала
Честера. Если к нему даже не подошло подкрепление, то у генерала и так под
командой восемьсот бравых солдат. К тому же Честер не из тех, кто сидит
сложа руки, когда индейцы собираются перебудоражить весь край.

На несколько минут воцарилось молчание. Его прервал Джон, наблюдавший
сквозь узкую щель за происходящим вокруг.

- Наши враги,- сказал он,- окружив постами наше убежище, собрались на
второй полянке, и будь я проклят, если у них не происходит заседание
генерального штаба. Любопытно, к какому решению они придут?

- Подожди, дружище, полчасика, тогда увидишь. В самом деле, примерно через
полчаса индейцы приступили к исполнению нового плана, грозившего осажденным
серьезной опасностью: краснокожие тащили к месту боя охапки сухих веток.

- Я так и знал! - сказал Бэд Тернер.- Эти господа принимают нас за
куропаток, а сами вошли в роль поваров и собираются изжарить нас, даже не
потрудившись ощипать. По-видимому, нам ничего не остается, как предпринять
вылазку и проложить себе путь с оружием в руках или хотя бы дорого продать
свою жизнь.

- Я на все готов! - с мрачной решимостью отозвался Джон.

Трапперы уже приготовились спуститься вниз, в медвежью берлогу, но перед
этим Джон еще раз решил глянуть, что творится снаружи.

- Сколько тут знакомых! - со злостью воскликнул он.- Все старые приятели.
Вот хитрая лисица Окровавленный Череп, а там не прячась шляется сам милорд.
Собственно, из-за него мы и влипли в эту переделку.

- Бросьте, Джон! - перебил его шериф.- Не до того нам, чтобы рассматривать
старых знакомых. Индейцы совсем близко.

Охотники поставили лестницу и спустились в берлогу. Индейцы тем временем
обстреливали дерево со всех сторон, всаживая в рыхлую древесину огромное
количество свинца.

- Друзья! Мне в голову пришла одна идея! - воскликнул шериф, когда
осажденные заняли свои места.- Правда, дело довольно рискованное, легко
можно наткнуться на шальную пулю, но не останавливаться же перед этим?

- Выкладывайте, шериф, вашу блестящую идею. Надеюсь, вы не назовете
блестящей идею прорваться отсюда: все индейцы будут у нас за плечами через
две минуты, причем верхом.

- Не считайте меня таким идиотом, Джон. Я думаю использовать труп нашего
почтенного домовладельца, покойного гризли.

- Хотите забаррикадировать им выход из берлоги?

- Разумеется! Он лежит близко, дотащить его будет не трудно.

По данному шерифом знаку все четверо выскочили, схватили огромную тушу
убитого зверя и быстро подтащили ее к выходу из берлоги. Маневр удался
блестяще, так как индейцы были заняты обстрелом верхней части дерева, а
когда они опомнились, было уже поздно. Спрятавшись за огромную тушу медведя
словно в траншее, охотники осыпали нападающих меткими выстрелами, выводя из
строя ближайших врагов.

Авангард индейцев терпел такие потери, что не выдержал и разбежался,
преследуемый пулями и насмешливыми криками белых.

- Смотрите, в шкурах ягуара сидели самые обыкновенные зайцы, которые
показали свою настоящую натуру, когда пришлось туго,- издевался шериф.

- Не смейтесь! Смельчаков среди них немало! - отозвался Джон.- Вот хотя бы
тот молодец, что так и лезет под пули.

Он показал на индейца большого роста, что, бравируя, держался на расстоянии
полутораста метров, пренебрегая возможностью спрятаться за дерево. Свирепо
размахивая томагавком, он пытался увлечь разбежавшихся товарищей на
приступ.

- Он был, и его уже нет! - со злым смехом ответил Тернер, спуская курок.

Индеец свалился на землю, выронив из могучих рук томагавк. Пуля шерифа
пробила ему череп. Другой индеец, друг или родственник убитого, бросился к
нему на помощь, но, словно споткнувшись, упал сначала на колени, потом
лицом вниз и замер не выпустив из рук ружья.

- Вы по-прежнему стреляете весьма недурно! - одобрил меткий выстрел Джона
Бэд Тернер.

- Ничего особенного, каждый делает что может,- скромно ответил Джон.- Этот
краснокожий отправился в пределы Великой Небесной Прерии, где теперь
займется охотой на бизонов без помехи со стороны бледнолицых.

- Ну, хотя они и много рассказывают о блаженствах своего рая, но не
особенно торопятся отправиться в дальний путь, чтобы лично представиться
Маниту,- вмешался Гарри.

Пять или шесть минут враги обменивались выстрелами. Теперь индейцы
держались за прикрытием и избегали высовываться, так что трапперам лишь
изредка удавалось подстрелить кого-нибудь из них. В свою очередь, их
стрелки, стрелявшие без перерыва, тоже не имели особого успеха. Одна
шальная пуля прострелила шляпу Джона, другая слегка оцарапала щеку Джорджа,
третья едва не уложила Терне-ра, но, к счастью, наткнулась на солидную
медную бляху шерифа. Но при таком неравенстве сил перестрелка не могла
затянуться. Распоряжавшиеся осадой вожди, Миннегага, Красное Облако и Сэнди
Гук, двинули на бледнолицых две колонны молодых воинов, по двадцать человек
в каждой. Осажденные отчаянно отстреливались, но наступил момент, когда
туша гризли уже не защищала их от пуль врагов.

- Отступай! - скомандовал шериф.

В мгновение ока все четверо вновь очутились в верхней половине дупла, и на
индейцев опять посыпались пули, они снова были вынуждены отступить. Однако,
отступая, индейцы почти завалили выход из берлоги принесенными охапками
хвороста. Стоило бросить горящую ветку, и тогда осажденные изжарятся
заживо. Они ясно видели положение дел, но успех первого выигранного боя
воодушевил их, вдобавок они надеялись, что генерал Честер придет на
выручку.

- Можно немного отдохнуть! Воспользуемся случаем и подкрепимся!-скомандовал
шериф.

НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ

Как ни печально было положение осажденных, организм требовал своего.
Охотники оказали честь той незатейливой пище, которая была в их
распоряжении. Впрочем, подкрепляясь, они не забывали и о собственной
безопасности, при малейшем признаке тревоги были готовы взяться за оружие.
Вдруг Гарри, наблюдавший за противником, крикнул:

- Какой-то индеец идет к нам, тащит белый флаг! Все кинулись к расщелинам.

- Да это Сэнди Гук! Какого черта ему нужно от нас?! - сказал Джон.

- Ваш старый приятель, Джон? - засмеялся шериф.- Он пришел пожелать нам
доброго утра. А может быть, его послала ваша приятельница Миннегага. Ей не
терпится получить ваш скальп, и она поручила Сэнди Гуку просить вас
передать этот скальп через него.

- Да будет вам чесать язык, шериф! - отозвался Джон.

- Почему бы и нет? Может быть, нам скоро придется замолчать навеки, так
давайте наболтаемся теперь.

Тем временем Сэнди Гук, не торопясь и не выказывая ни малейшего
беспокойства, словно совершая прогулку, приближался к осажденным, таща на
плече ружье с подвязанной к нему грязной тряпкой, которая должна была
изображать парламентерский флаг. Он безмятежно покуривал свою трубку,
словно и в самом деле шел на свидание с приятелем.

Не дойдя до берлоги шагов пятнадцать, он выбил пепел из трубки, положил на
землю карабин и крикнул:

- Добрый день, джентльмены! Не правда ли, какая прекрасная погода стоит? А
я к вам... Знаете, хочется по-дружески поболтать немного!

- Какого черта надо тебе, жулик?! - довольно неприветливо отозвался Джон.

- Что за неприятная манера встречать так старых знакомых? - возмутился
бандит.- Узнаю ваш голос, мистер индейский агент, но не узнаю манер. Ваши
манеры стали удивительно грубыми. Очевидно, Джон, вы теперь вращаетесь в
сомнительном обществе.

- Ладно, ладно! Не болтай попусту! Говори что нужно и убирайся.

- Ай-ай, старый товарищ! Право, вы сильно изменились к худшему. Сколько
раз, бывало, мы с вами распивали дру-желюбнейшим манером. А теперь вы
обращаетесь со мной как с врагом. Между тем я к вам явился с самыми
дружескими намерениями. Кстати, джентльмены, не помешал ли я вам
завтракать? Сам-то я, признаться, уже перекусил, но мои приятели в лагере
еще завтракают, и я воспользовался свободной минутой, чтобы возобновить
старое знакомство с вами.

- Довольно, Сэнди Гук! - нетерпеливо прервал его болтовню Джон.- Правда,
иной раз мне приходилось выпивать с вами, но теперь я об этом сожалею. Я
был и остался простым траппером, а вы и раньше делали глупости, но можно
было надеяться, что когда-нибудь возьметесь за ум, теперь же вы связались с
индейцами и между нами не может быть ничего общего. Говорите, что вам
нужно, и убирайтесь к своим приятелям индейцам. Лучше было бы, если они
прислали какого-нибудь честного человека и настоящего индейца.

Эти слова больно укололи Гука. Он покраснел, и его кулаки сжались.

- Напрасно вы так относитесь ко мне! - сказал он глухо.- Судить, конечно,
очень легко, но я не обращался к вам с просьбой об аттестате
благонадежности. Впрочем, без шуток: я пришел сюда не как враг, а как
посредник между вами и краснокожими.

- С дельным предложением?

- Да, с предложением от Миннегаги.

- От души могу пожелать, чтобы ее черт взял! - от всего сердца выругался
Джон.

- Не знаю, на что мистеру дьяволу могла бы пригодиться эта милая молодая
дама,- улыбнулся бандит, к которому вернулось его обычное насмешливое
настроение.- Между нами, джентльмены, хотя я и нахожусь в большой дружбе с
указанной особой, но это не мешает мне справедливо оценивать кроткий
характер Миннегаги. Если она попадет в ад, то я глубоко убежден - оттуда
все черти разбегутся. Но, джентльмены, будем выражаться осторожнее - я не
уверен, что нас не подслушивают, и какое-либо неделикатное слово может
оскорбить мисс Миннегагу. Итак, я приступаю к делу...

- Выкладывайте, что угодно от нас Миннегаге! Вместо ответа бандит смущенно
почесал затылок.

- Ну, или у вас язык прилип к горлу? Должно быть, приятное поручение дала
вам Миннегага! - засмеялся шериф.

- Я затрудняюсь передать вам требование моей приятельницы,- признался Сэнди
Гук.- Не знаю, как вы к этому отнесетесь...

- Да чего же она хочет? Чтобы мы сдались, что ли? - осведомился Джон.

- Этого ей маловато, дружище!

- Хочет мою шкуру?

- Этого многовато! Она вполне удовлетворится вашим скальпом. Собственно
говоря, я со своей стороны нахожу, что требование Миннегаги отличается
умеренностью: она могла бы потребовать четыре скальпа, а обещает
удовольствоваться одним, оставив в покое ваших товарищей.

- Передайте ей: пусть придет и возьмет! Но предупредите: за мой скальп
заплатят жизнью еще многие ее соплеменники. Я буду защищаться, пока у меня
останется хоть пригоршня пороху.

- А что будет потом? Большого запаса пороха и пуль у вас не может быть, еды
тоже нет. Помощи вам ждать неоткуда. По существу, сопротивление совершенно
бесполезно и бесцельно. Согласитесь, в моих словах есть резон: ну, удастся
вам уложить еще десяток краснокожих, и все же дело кончится тем, что вы
попадете в руки Миннегаги. Численный перевес на нашей стороне, вы это
отлично знаете, а в нескольких километрах отсюда находится Сидящий Бык и с
ним четыре тысячи воинов. Что значит при таких условиях потеря
какого-нибудь десятка людей? Кроме того, я напоминаю вам, мистер Джон, что
как порядочному человеку вам надо же когда-нибудь заплатить по счету.

- Это еще что за новости? Я никому ни гроша не должен!

- Деньгами - да! Но натурой?

- К черту вашу болтовню! Говорите без обиняков!

- Ну, ладно! Послушайте, Джон! Все говорят, что это именно вы ухлопали
добродетельную и кроткую мамашу Миннегаги, почтеннейшую Яллу. Так?!

- Я этого никогда не скрывал! Дальше?

- Ну-с, уложив Яллу, вы по традиции сняли с ее головы скальп. Так?

- Так! Дальше!

- Вы, конечно, знаете индейские предрассудки. Эти дети природы серьезно
убеждены, что ни один порядочный воин не может попасть в царствие небесное,
если сам он скальпирован, а тот, кто исполнил эту деликатную парикмахерскую
процедуру, сохранил свой собственный скальп. Так вот, целая почтенная
коллегия индейских колдунов сиу и Воронов, долго занимавшаяся гаданием на
кофейной гуще, пришла к выводу, что убитая вами Ялла до сих пор тщетно
мечется перед воротами индейского рая и ее благородная душа невыносимо
страдает. Это будет длиться до тех пор, пока ваш собственный скальп не
попадет в руки единственной дочери Яллы, моей приятельницы Миннегаги.
Миннегага - образец семейной добродетели, и ее душа полна дочерней любви.
Неужели у вас, как у мужчины и притом джентльмена, хватит духу отказать
кроткому существу в таком пустяке, как ваш скальп?

- Послушайте, как говорит этот жулик! - смеясь воскликнул шериф из
Голд-Сити.- Ей-богу, Сэнди Гук, вы напрасно избрали себе карьеру бандита.
Из вас бы вышел отличный адвокат или проповедник.

- Благодарю за признание моих скромных достоинств,- раскланялся Сэнди Гук.-
Я сам давно пришел к этому убеждению. Но я предпочел бы, уж если на то
пошло, отдать мой досуг благородным искусствам. Видите ли, в моей душе
горит священный огонь благородной любви к природе. Я с удовольствием
занялся бы живописью. Между нами, я вчера уже сделал небольшой заем у
одного благородного лорда и, если только не пропью этого
благоприобретенного имущества, поступлю куда-нибудь в малярную мастерскую
или в академию, что мне кажется равнозначным.

Индейский агент не выдержал: он разразился ругательствами в адрес Миннегаги
и ее посланца, задыхаясь от злобы.

- Остановитесь на минуточку! - крикнул Сэнди Гук.- Я вижу, вы хотите
отвести душеньку, ругая меня на чем свет стоит. Я, признаться, давно не
слышал такого виртуоза по части проклятий и не прочь послушать, как вы
заливаетесь соловьем. Но я привык курить. Разрешите мне сначала зажечь мою
трубку, а тогда прошу вас, продолжайте в том же духе, пока не выполните всю
программу.

Этого бесстыдства не мог перенести даже сохранявший хладнокровие Бэд
Тернер. Он оттолкнул Джона и сам просунул голову наружу.

- Довольно болтать! - крикнул шериф.- Говорите толком, что вам нужно, потом
убирайтесь!

- Ба! Кого я вижу! Не обманывают ли меня мои глаза? В какой почтеннейшей
компании я удостоился находиться, даже не подозревая о том?! Пусть
перешибут мне хребет, если это не мистер Бэд Тернер, знаменитый Истребитель
Бандитов! Был бы сердечно рад пожать ваши копыта, джентльмен.

- Отложите до другого раза! - хмуро отозвался Тернер.- Говорите же, что вам
нужно?

- Во-первых, я хочу засвидетельствовать вам свое нижайшее почтение. Прошу
принять мои искренние уверения в полном к вам уважении и готовности быть
вам полезным. К сему письму Сэнди Гук руку приложил. И так далее.
Во-вторых, предлагаю вам, заметьте, совершенно бескорыстно и бесплатно,
дружеский совет: не тратьте даром пуль и пороха, не нарушайте Священного
Завета. Это, знаете ли, относительно "не убий" и всего прочего, тому
подобного...

- На каких условиях предлагает нам сдаться Миннегага?

- Э, Господи Боже!.. Самые пустяки, не стоит об этом даже и говорить!
Миннегага поручила мне, зная мое искусство и легкую руку, снять скальп с
головы мистера Джона и принести ей. Вот и все! Уверяю вас, что мистер Джон
даже не почувствует, когда я стану сдирать с него волосы.

Вместо ответа шериф из Голд-Сити схватился за карабин.

- Я не выстрелю, пока не сосчитаю до двадцати пяти! - сказал он.- Поняли,
мистер бандит?

- Разумеется, понял! - хладнокровно отозвался Сэнди Гук.- По моему мнению,
это означает, что вы категорически отказываетесь от переговоров. Дело ваше!

С этими словами он поднял свой карабин и не торопясь отправился восвояси.
Осажденные следили за каждым его шагом, пока он не затерялся в зеленой
поросли.

- Может быть, мне следовало согласиться на это условие? - пробормотал
угрюмо Джон.- Миннегага против вас ничего не имеет, и было бы
неудивительно, если бы она удовлетворилась одним моим скальпом. Наконец, я
лично знаю немало людей, подвергшихся скальпированию и тем не менее
оставшихся живыми. Может быть, она оставила бы меня в живых?

- Замолчи! - резко одернул его шериф.- Противно слушать, что ты тут
говоришь! Мыслимая ли вещь, чтобы честные трапперы согласились предать
товарища в руки краснокожих дьяволов? С какими глазами показались бы мы
после этого людям?

- Мы думаем точно так же! - отозвались в один голос Гарри и Джордж.

- Потом,- продолжал шериф,- ты что, впал в детство, Джон? Разве краснокожие
считают себя обязанными держать данное слово? Они клянутся чем угодно,
обещают что хочешь, лишь бы заполучить нас в свои руки. А затем мы
подвергнемся таким пыткам, что небо покажется нам с овчинку. Нет, слуга
покорный! Погибать - так в бою! К тому же, загородив выход из берлоги
медвежьей тушей, мы имеем под рукой четыреста кило прекрасного мяса,-
значит, с голоду не умрем. Будем драться! Давайте-ка пока что подготовим
наше убежище к осаде.

Час проходил за часом, наступила ночь, а индейцы не подавали признаков
жизни.

После полуночи лес загудел, откуда-то налетел ветер и зашумел в вершинах
лесных гигантов.

До этого осажденные не подвергались опасности внезапного нападения: луна
ярко освещала окрестности, и краснокожие не могли пробраться к дереву
незамеченными. Но теперь, когда небо стало заволакиваться тучами, для
нападения наступил благоприятный момент. И в самом деле, четверть часа
спустя снова закипел бой: под покровом темноты индейские воины, не обращая
внимания на выстрелы бледнолицых, подобрались к медвежьей берлоге, оттащили
в сторону тушу гризли и проникли внутрь дерева.

- Близок конец! - пробормотал шериф из Голд-Сити.- Эти негодяи добились
своего и теперь выкурят нас в пять минут.

Опасения Бэда Тернера оказались как нельзя более обоснованными: индейцам
удалось поджечь хворост, сваленный у подножия лесного гиганта. Наполнявшие
берлогу сухие ветви уже пылали, образуя огромный костер, и едкий дым
наполнял верхнюю часть дупла.

- Берите топоры! Рубите! - скомандовал шериф, который первым и подал
пример: осажденным не оставалось ничего больше, как попытаться выбраться из
дупла уже горящего дерева и силой или хитростью пробиться сквозь ряды
врагов.

Трапперы, задыхаясь в дыму, схватились за топоры.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

В КОГТЯХ ТИГРИЦЫ

Задыхаясь от невыносимой жары, с легкими, отравленными едким дымом
гигантского костра, почти ничего не видя, четыре человека, нашедших себе
убежище в дупле гигантского дерева Ларами, были осуждены заживо сгореть,
если бы им не удалось быстро прор