малейшего сопротивления. Его перенесли наверх в комнату, разоружили, крепко
связали и уложили рядом с нотариусом.

- Все в порядке, капитан, - сказал Кармо.

Одобрив кивком головы действия моряка, корсар приблизился к юноше,
смотревшему на него испуганны ми глазами, и спросил:

- Кто вы такой?

- Это один из моих лучших клиентов, синьор, - вставил нотариус. - Этот
замечательный юноша позволил бы мне заработать сегодня по крайней мере...

- Да замолчите вы! - сухо прервал его корсар.

- Нотариус стал настоящим попугаем! - воскликнул Кармо. - Если дело и
дальше так пойдет, придется отрезать ему кончик языка.

Красивый юноша повернулся к корсару и, посмотрев на него с некоторым
изумлением, ответил:

- Я сын дона Алонсо де Конксђвиа, судьи из Мара-кайбо. Надеюсь, теперь вы
объясните причину моего похищения.

- Вам ни к чему ее знать. Но если вы будете вести себя тихо, вам не сделают
ничего дурного и завтра, если все будет в порядке, вас отпустят домой.

- Завтра!.. - вскричал в горестном изумлении юноша. - Имейте в виду,
синьор, что сегодня я должен обручиться с дочерью капитана Васконселлоса.

- Вы обручитесь завтра.

- Берегитесь!.. Мой отец - друг губернатора, и вы можете дорого поплатиться
за ваше наглое вмешательство в мои дела. Здесь, в Маракайбо, достаточно
пушек и солдат.

Гневная усмешка исказила рот морского волка.

- Я их не боюсь, - сказал он. - У меня самого есть люди посмелее тех, что
охраняют Маракайбо, пушек у меня тоже достаточно.

- Но кто вы такой?

- Вам это знать не обязательно.

С этими словами корсар резко повернулся и пошел к своему наблюдательному
посту у окна. Кармо и африканец тем временем перерыли весь дом снизу
доверху в поисках чего-нибудь подходящего на завтрак, а Ван Штиллер
устроился поудобнее возле обоих пленников, дабы пресечь любую попытку к
бегству.

Оба кума, черный и белый, обшарив все жилище, нашли наконец копченую
ветчину и какой-то весьма острый сыр, который, по уверению весельчака
флибустьера, должен был привести всех в хорошее настроение и придать больше
пикантности их трапезе.

Едва успели сообщить корсару, что завтрак готов, и открыть несколько
бутылок портвейна, как вдруг снова раздался стук в дверь.

- Кто бы это мог быть? - спросил Кармо. - Еще один клиент, который жаждет
составить компанию нотариусу?..

- Сходи посмотри, - сказал корсар, уже присевший к импровизированному
столу.

Моряк не заставил повторять приказ дважды и, выглянув в окно из-за
спущенных жалюзи, увидел у дверей какого-то пожилого мужчину, казавшегося
слугой или привратником из трибунала.

- Черт возьми! - пробормотал он. - Наверное, он пришел за юношей.
Таинственное исчезновение жениха, видать, обеспокоило невесту и
приглашенных. Гм!.. Дело начинает запутываться!..

Слуга тем временем, не получая ответа, продолжал изо всех сил барабанить в
дверь. Он поднял такой шум, что привлек внимание всех жильцов из соседних
домов.

Ничего не оставалось делать, как открыть дверь и схватить и этого
явившегося некстати гостя, иначе жильцы, заподозрив недоброе, могли
взломать дверь или позвать на помощь солдат.

Кармо и африканец поспешили поэтому сойти вниз, чтобы открыть дверь. Но
едва новоявленный слуга или привратник очутился в коридоре, как тут же, во
избежание шума, был схвачен за горло, связан и перенесен наверх в комнату,
где составил компанию своему незадачливому хозяину и не менее несчастному
нотариусу.

- Дьявол их побери! - воскликнул Кармо. - Если дело будет так продолжаться,
то мы затащим к себе все население Маракайбо!

Глава VII ПОЕДИНОК

Вопреки предсказанию Кармо, завтрак прошел невесело и настроение не
улучшилось, хотя ветчина оказалась отличной и сыр острым.

Дело принимало дурной оборот из-за проклятого молодого человека и его
свадьбы. Его таинственное исчезновение вместе со слугой не могло не
всполошить родственников, и с минуты на минуту надо было ожидать новых
посещений слуг, друзей или, что еще хуже, солдат, судей, а то и альгвасила.

Корсар и его спутники обсудили создавшееся положение, но решение все не
приходило. Бежать в данный момент было абсолютно невозможно. Пиратов
наверняка бы узнали, схватили бы и повесили, как бедного Красного корсара и
его несчастных товарищей. Надо было дожидаться ночи, но кто мог поручиться,
что родственники молодого человека оставят их в покое.

Трое флибустьеров, обычно не уступавшие в ловкости и находчивости своим
товарищам с Тортуги, были на этот раз в полной растерянности.

Кармо предложил переодеться в одежду пленников и идти напролом, но тут же
убедился в невозможности осуществить свой план, так как костюм юноши не
налез бы не только на него, но и ни на кого другого. К тому же такое
предприятие могло бы оказаться слишком рискованным в городе, где повсюду
рыскали солдаты. Африканец, напротив, вернулся к старой идее и предложил
отправиться в город, чтобы приобрести мундиры мушкетеров или алебардщиков.
Но и это предложение было пока отвергнуто, поскольку для его успешного
осуществления надо было дожидаться наступления ночи.

Пока они ломали голову в поисках подходящего выхода из создавшегося
положения, с минуты на минуту становившегося все более запутанным и
опасным, в дверь опять кто-то постучал.

На этот раз это был какой-то кастильский дворянин, вооруженный шпагой и
кортиком, - возможно, кто-то из родственников юноши или его невесты.

- Гром и молния! - воскликнул Кармо. - В этот проклятый дом скоро
выстроится целая очередь!.. Сначала явился юнец, затем слуга, теперь
какой-то дворянин... А там, глядишь, появится отец, родственники, друзья и
так далее. Дело кончится тем, что свадьбу придется праздновать здесь.

Видя, что никто не торопится открывать, кастилец удвоил силу ударов. Он
беспрерывно колотил тяжелым молотком в дверь, обнаруживая все свое
нетерпение. Он явно был решительнее юноши и слуги.

- Сходи, Кармо! - приказал корсар.

- Боюсь, капитан, что этого голыми руками не возьмешь. Нам попался крепкий
орешек, и, уверяю вас, его сразу не раскусишь.

- Я пойду с тобой, ты ведь знаешь, что у меня крепкие руки.

Увидев в углу шпагу, хранившуюся у нотариуса в качестве семейной реликвии,
капитан попробовал ее гибкость и повесил себе на пояс.

"Толедская сталь, - подумал он лро себя. - Берегись, кастилец".

Кармо и африканец открыли тем временем дверь, грозившую рухнуть от
следовавших друг за другом яростных ударов молотка, и дворянин, держась
рукой за шпагу, ворвался внутрь.

- Вас пушкой будить, что ли? - спросил;рн,раздраженно, меча вокруг яростные
взгляды.

Вновь явившийся был статным мужчиной лет сорока, крепкого телосложения,
мужественный и высокомерный. Черные глаза и столь же черная густая борода
придавали ему весьма грозный вид.

На нем был элегантный испанский костюм из темного шелка и кожаные сапоги из
желтой кожи со шпорами и отворотами, украшенными зубчиками.

- Извините, синьор, что мы замешкались, - ответ ил Кармо, потешно
раскланиваясь перед ним, - но мы были очень заняты.

- Чем-это? - спросил кастилец.

- Лечением синьора нотариуса.

- Неужели он заболел?

- Его мучит свирепая лихорадка, синьор.

- Зови меня графом, мошенник.

- Извините, господин граф, я не имел чести быть с вами знакомым.

- Убирайтесь к дьяволу!.. Где мой племянник?..Вот уже два часа, как он
торчит у вас.

- Мы никого не видели.

- Ты шутишь со мной!.. Где нотариус?..

- В постели, синьор.

- Немедленно отведите меня к нему!

Стараясь заманить графа подальше в коридор, прежде чем напустить на него
африканца с его могучей мускулатурой, Кармо повел кастильца за собой, но,
подойдя к лестнице, внезапно обернулся и крикнул:

- Хватай его, кум!..

Африканец бросился к графу, но тот был настороже и, обладая ловкостью
настоящего моряка, одним махом перескочил на три ступеньки выше, резко
оттолкнул Кармо и, решительно обнажив шпагу, воскликнул:

- Ах, мошенник!.. Что все это значит?.. Я вам уши оторву!..

- Если вам угодно знать, что означает это нападение, то я вам объясню,
синьор, - раздался голос капитана.

На площадке неожиданно появился со шпагой в руках Черный корсар и начал
спускаться по лестнице

Кастилец обернулся к нему, не спуская, однако, глаз с Кармо и африканца,
отступивших в глубь коридора для охраны двери. Первый вооружился длинной
навахой, второй - палкой, столь грозным в его руках оружием.

- Кто вы такой, синьор? - спросил кастилец, не обнаруживая и признаков
страха. - Судя по одежде, вы дворянин, но не все золото, что блестит, и я
не удивлюсь, если вы окажетесь бандитом.

- За эти слова вы можете дорого поплатиться, мой дорогой, - ответил корсар.

- Посмотрим!

- Вы смелый человек, синьор, тем лучше. Я бы советовал вам, однако, отдать
шпагу и сдаться.

- Кому?

- Мне.

- Бандиту, устраивающему засаду для расправы над благородными людьми?

- Нет, кавалеру Эмйлио ди Рокканђра, синьору Вентимилья.

- Как, вы дворянин?! Могу я в таком случае знать, почему синьор Вентимилья
подослал своих слуг, чтобы убить меня?

- Вам это показалось, синьор. Никто не собирался вас убивать. Вас хотели
разоружить, подержать в плену несколько дней, и больше ничего.



- А с какой стати, позвольте узнать?

- Дабы вы не могли предупредить власти в Мара-кайбо, что здесь нахожусь я,
- ответил корсар.

- Быть может, господин Вентимилья не в ладу с властями Маракайбо?

- Просто они, а вернее, Ван Гульд не питает ко мне особой любви, и ваш
губернатор был бы очень счастлив заполучить меня в свои руки, как я его - в
свои.

- Не понимаю вас, синьор, - сказал кастилец.

- Это не имеет отношения к вам. Итак, согласны ли вы сдаться?

- О!.. Неужели вы думаете, что человек, вооруженный шпагой, сдастся, не
защищаясь?

- Тогда я вынужден буду вас убить. Я не могу позволить вам уйти: это
означало бы поставить под удар себя и своих товарищей.

- Но кто же вы такие, наконец?

- Вы, наверное, уже догадались: мы флибустьеры с Тортуги... Синьор,
защищайтесь! Я не собираюсь отпускать вас живым!

- Охотно верю, ибо вас трое.

- Не беспокойтесь о них, - сказал корсар, кивая на Кармо и африканца. -
Когда их командир сражается, они не имеют привычки вмешиваться.

- В таком случае надеюсь скоро с вами справиться. Вы ведь еще не знаете,
какова рука у графа Лермы.

- Так же, как вы не знаете, какова она у господина Вентимилья. Защищайтесь,
граф!..

- Одно слово, если позволите. Что вы сделали с моим племянником и его
слугой?

- Они мои пленники вместе с нотариусом, но за них не беспокойтесь. Завтра
они будут на свободе, и ваш племянник сможет обручиться со своей невестой.

- Спасибо, синьор.

Черный корсар отвесил легкий поклон, затем, быстро сбежав с лестницы, напал
на кастильца так стремительно, что тот был вынужден отступить на два шага.

В течение нескольких минут в тесном коридоре только и слышно было, как
свистят шпаги. Прислонившись к двери, Кармо и африканец безмолвно следили
за дуэлью. Скрестив руки на груди, они едва поспевали глазами за
молниеносным сверканием шпаг.

Кастилец сражался отлично, как настоящий бретђр. Он хладнокровно парировал
удары и уверенно делал выпады, однако вскоре убедился, что имеет дело с
одним из самых грозных противников, обладавшим железными мускулами.

После первых ударов Черный корсар обрел свое обычное спокойствие. Он редко
переходил в наступление, уходя в глухую защиту, словно хотел прежде утомить
противника и посмотреть, на что тот способен. Крепко стоя на сухопарых
ногах, он держался прямо, поддерживая равновесие левой рукой. Казалось, что
для него этот поединок - обычная забава.

Безуспешно кастилец пытался прижать его к лестнице, втайне надеясь, что он
споткнется и упадет. Несмотря на град обрушившихся на него ударов, корсар
ни на шаг не сдвинулся с места. Он словно не обращал внимания на жужжание
клинков; с изумительной быстротой отражал удары, не покидая своей позиции.

Вдруг он сделал глубокий выпад. Выбить шпагу из рук кастильца было делом
одной минуты.

Оказавшись безоружным, кастилец побледнел и испуганно вскрикнул. Сверкающее
острие шпаги корсара на мгновение задержалось у его груди, затем поднялось
кверху.

- Вы отличный боец, - сказал корсар, салютуя противнику. - Вы не хотели
отдавать мне шпагу, но я возьму ее сам взамен вашей жизни.

На лице кастильца отразилось глубокое изумление, он застыл на месте, словно
не веря, что остался в живых.

Внезапно он быстро подошел к корсару и протянул ему руку.

- Мои соотечественники утверждают, что флибустьеры - бесчестные люди,
занимающиеся лишь грабежом на море, я же теперь могу подтвердить, что среди
них есть достойные люди, которые в рыцарстве и благородстве превзойдут
самых благовоспитанных дворян Европы... Господин рыцарь, вот вам моя рука:
благодарю вас!..

Корсар с чувством пожал его руку, затем, подняв упавшую шпагу, протянул ему
ее:

- Сохраните ваше оружие, синьор: мне достаточно, если вы пообещаете не
воспользоваться ею против нас до завтрашнего дня.

- Обещаю вам, синьор, клянусь честью.

- Теперь позвольте связать вас. Мне жаль прибегать к этой крайности, но я
не могу обойтись без нее.

- Делайте что хотите.

По знаку корсара Кармо подошел к кастильцу и связал ему руки, затем
препоручил его африканцу, который поспешил отвести его наверх, в компанию к
племяннику, слуге и нотариусу.

- Надеюсь, визитов больше не будет, - заключил Кармо, обращаясь к корсару.

- Боюсь, что вскоре к нам пожалуют другие гости, - ответил капитан. - Все
эти таинственные - исчезновения не могут не всполошить родственников графа
и его племянника, и тогда вмешаются власти Маракайбо. Нам стоит подумать о
том, как бы забаррикадироваться изнутри и подготовиться к обороне. Ты не
заметил, нет ли огнестрельного оружия в доме?

- Я нашел на чердаке аркебузу и припасы к ней, а также старую, заржавевшую
алебарду и латы.

- Аркебуза нам пригодится.

- А сможем ли мы выстоять, капитан, если солдаты пойдут на штурм дома?..

- Там будет видно, а сейчас могу тебе сказать, что живым меня Ван Гульду не
видать!.. Итак, подготовим,-ся к обороне. Позднее, если останется время,
подумаем о трапезе.

Африканец вернулся, поручив Ван Штиллеру охранять пленников. Узнав, что
нужно делать, он горячо принялся за дело.

С помощью Кармо он притащил в коридор всю самую тяжелую и громоздкую
мебель, что не обошлось, разумеется, без долгих, хотя и бесполезных,
причитаний нотариуса. Шкафы, ящики, массивные столы, комоды - все было
свалено возле двери, так что получилась надежная баррикада.

Не довольствуясь этим, флибустьеры с помощью других ящиков и мебели
соорудили вторую баррикаду, у подножия лестницы, на случай если дверь не
выдержит напора.

Едва они закончили подготовку к обороне, как увидели, что Ван Штиллер
кубарем катится с лестницы.

- Командир, - воскликнул он, - на улице столпились горожане и все смотрят
на наш дом! Я думаю, они заметили таинственное исчезновение входивших
людей.

- Ах так!.. - заметил, глазом не моргнув, корсар.

Спокойно поднявшись по лестнице, он, стоя за занавеской, выглянул в -окно,
выходившее на улицу.

Ван Штиллер сказал правду. Человек пятьдесят, разделившись на группы,
толпились на противоположном конце улицы. Они оживленно переговаривались и
указывали на дом нотариуса, в то время как из окон соседних домов
выглядывали обеспокоенные люди.

- То, чего я боялся, того и гляди, случится, - пробормотал корсар, нахмурив
лоб. - Ладно, если уж и мне суждено погибнуть в Маракайбо, значит, так
записано в книге судеб. Бедные мои братья, кто же за вас отомстит!.. О!..
Видно, смерть еще не близка, а фортуна улыбается пиратам с Тортуги!..
Кармо, ко мне!..

Услышав, что его зовут, моряк не замедлил явиться.

- Слушаю, капитан.

- Ты мне сказал, что нашел боеприпасы.

- Да, бочонок фунтов на восемь - десять пороха, синьор.

- Поставь его в коридоре, под дверью, и приладь к нему фитиль.

- Гром и молния! Мы взорвем весь дом?

- Да, если понадобится.

- А пленники?

- Тем хуже для них, если солдаты попытаются нас схватить. Мы имеем право на
защиту и воспользуемся им без колебаний.

На улице, вдали, показался отряд аркебузиров, сопровождаемый толпой
любопытных. Под командованием лейтенанта маршировало две дюжины отлично
вооруженных мушкетами, шпагами и дагами солдат, словно направлявшихся на
войну.

Рядом с лейтенантом корсар заметил какого-то старого господина с седой
бородой, вооруженного шпагой, и решил, что это кто-нибудь из родственников
графа или молодого человека.

Отряд проложил себе дорогу среди граждан, заполонивших улицу, и остановился
в десяти шагах от дома нотариуса. Солдаты выстроились в три шеренги и взяли
мушкеты наизготовку, словно собирались открыть огонь.

Понаблюдав несколько минут за окнами, лейтенант переговорил со стоявшим
рядом стариком, затем решительно подошел к двери и постучал тяжелым
молотком.

- Во имя закона, откройте!

- Вы готовы, мои храбрецы? - спросил корсар.

- Готовы, синьор, - ответили Кармо, Ван Штиллер и африканец.

- Вы останетесь со мной, а ты, мой славный африканец, поднимешься на
верхний этаж и посмотришь, нет ли там лазейки, которая позволит нам
выбраться на крышу.

С этими словами он поднял жалюзи и, облокотившись на подоконник, спросил:

- Что вам угодно, синьор?

Увидев вместо нотариуса мужественное лицо корсара, одетого в широкополую
черную шляпу с развевающимся черным пером, лейтенант растерялся от
удивления.

- Кто вы такой? - спросил он спустя мгновение. - Я хотел бы поговорить с
нотариусом.

- Я его заменяю, поскольку он пока не может двигаться.

- Тогда откройте: у меня приказ губернатора.

- А если я не захочу?

- В таком случае я не отвечаю за последствия. В этом доме происходят весьма
странные вещи, и я получил приказ узнать, что случилось с господином Педро
Конксевиа, его слугой и его дядей, графом Лер-мой.

- Если вам не терпится это узнать, то могу вам сказать, что они находятся у
нас в доме, все в добром здравии и даже в отличном расположении духа.

- Пусть они сойдут вниз.

- Это невозможно, синьор, - ответил корсар.

- Я требую подчиниться или велю взломать дверь.

- Как вам угодно, но предупреждаю, что за дверью установлен бочонок с
порохом, и при первой же попытке взломать дверь я подожгу фитиль и взорву
дом вместе с нотариусом, господином Конксевиа, его слугой и графом Лермой.
Теперь попробуйте, если посмеете!..

При этих словах, произнесенных спокойным, решительным тоном, не допускавшим
ни малейших сомнений, ужас объял солдат и присоединившихся к ним зевак.
Кое-кто поспешил убраться подобру-поздорову, опасаясь, что дом, того и
гляди, взлетит на воздух. Даже лейтенант отступил назад.

Корсар невозмутимо стоял у окна, словно простой зритель, не спуская,
однако, глаз с аркебузиров, в то время как стоявшие за ним Кармо и Ван
Штиллер следили за действиями соседей, высыпавших на террасы и балконы.

- Но кто вы такой? - спросил наконец лейтенант.

- Человек, не желающий, чтобы ему кто-либо мешал, даже офицеры губернатора,
- ответил корсар.

- Я приказываю назвать ваше имя.

- Не вижу в этом необходимости.

- Я заставлю вас сделать это.

- А я взорву дом.

- Но вы с ума сошли!

- А вы тоже.

- Ах, вы оскорбляете меня?

- Вовсе нет, синьор, просто вам отвечаю.

- Кончайте!.. Ваши шутки зашли слишком далеко.

- Вы думаете? Послушай, Кармо... Подожги-ка фитиль у бочонка с порохом!..

Глава VIII СПАСИТЕЛЬНОЕ БЕГСТВО

Эти слова исторгли громкий крик ужаса не только у зевак, но и у солдат.
Особенно сильно вопили соседи, и не зря, ибо от взрыва дома нотариуса
наверняка пострадали бы их жилища. И кричали они так, будто уже видели себя
взлетающими в воздух от взрыва.

Мирные жители и солдаты поспешили освободить улицу. Они бросились прочь от
дома нотариуса, а соседи градом посыпались с лестниц, унося с собой
кое-какие пожитки. Все были уверены, что этот злодей и безумец и в самом
деле прив