я мощными гребцами, понеслась
к причалу, в то время как шлюпка "Молниеносного" снова начала бороться с
волнами, направляясь в открытое море.

Едва высадившись, Ван Штиллер повернулся к двум флибустьерам.

- Отправляйтесь немедленно в губернаторский дворец и предупредите де
Граммона, что Черный Корсар осажден в восточной башне. Скоро я присоединюсь
к вам.

И, сказав это, он бросился бегом, стараясь сориентироваться среди
запутанных улиц города, которые он плохо знал.

Непросто было найти дом маркизы де Бермейо, но в конце концов он добрался
до него. В тот момент, когда он входил в сад, два всадника на прекрасных
вороных лошадях готовились возле дома к отъезду.

- Где маркиза! - спросил Ван Штиллер.

- Уехала, - ответил один из них.

- Когда?

- Уже три часа назад.

- Не пытайтесь обмануть меня, - угрожающим тоном произнес пират. - Я принес
ей известия чрезвычайной важности.

- Повторяю вам, она уехала.

- Куда?

- В Тампико, а оттуда отправится в Испанию.

- Вы еще увидите ее?

- Мы едем вслед за ней.

- Передайте ей, что все раскрыто. Сандорф тяжело ранен, а кавалер ди
Вентимилья осажден и ждет де Граммона.

- Я ее управляющий, - сказал испанец, с которым разговаривал Ван Штиллер. -
Ваши слова будут переданы ей в точности.

- Скажите ей, что меня послал кавалер ди Вентимилья, чтобы она была начеку.

И, выполнив порученную ему миссию, Ван Штиллер тут же бросился к дворцу
губернатора, потому что уже начинало светать.

На широкой площади перед дворцом царило сильное оживление. Отряды пиратов
подходили со всех сторон, волоча пушки, катя бочонки с порохом, неся
длинные лестницы, взятые в церквах. Офицеры и боцманы входили и выходили из
дворца, в то время как с ближайших улиц доносился гром труб и рокот
барабанов, играющих сбор.

Время от времени большие отряды торопливо выходили, строились и
направлялись в конец рейда, где возвышалась внушительная громада форта
Сан-Хуан де Люц.

"Граммон - человек слова, - пробормотал Ван Штиллер. - Они готовятся
захватить форт".

Он решительно проложил себе дорогу в толпе флибустьеров и поднялся в залу,
выходившую на площадь. Здесь он увидел де Граммона, беседующего с Лораном и
несколькими командирами кораблей.

Едва заметив его, французский дворянин поспешно бросился навстречу Ван
Штиллеру.

- Наконец-то!.. Так что же случилось с твоим капитаном? Эти матросы,
которые прибыли ко мне, знают не больше меня.

- Когда я его покинул, гарнизон форта готовился напасть на него, - ответил
Ван Штиллер.

- Неужели его уже схватили?

- Сомневаюсь в этом. Он собирался забаррикадироваться в одном из помещений
восточной башни.

- Дьявол, а не человек! - с удивлением воскликнул месье де Граммон. -
Собирается отбиваться от пятисот человек!

- И не без успеха, уверяю вас. Он уже вывел из строя одного из их
командиров.

- Ударом шпаги, наверное? Для него это сущий пустяк. Но не будем терять
времени и приступим к штурму немедленно.

Он собирался выйти, когда со стороны порта прогремели еще несколько
пушечных выстрелов.

- Что это значит? - спросил де Граммон, остановившись. - Неужели наши люди
начали атаку, не дождавшись нас?

- Это пушки "Молниеносного", сударь, - сказал Ван Штиллер.

- Значит, корабль Корсара тоже участвует в штурме?

- Да, сударь; я предупредил Моргана.

- Неплохая поддержка, на которую я даже и не рассчитывал.

И, повернувшись к многочисленным офицерам, которые толпились в зале, он
крикнул:

- Идемте, господа!.. Штурм начался!

Отряды флибустьеров уже заняли маленький полуостров, на краю которого
возвышался форт Сан-Хуан де Люц, и готовились начать штурм западных башен,
менее крепких, чем те, что глядели на залив Веракрус. Однако и эти башни,
усиленные высокими зубчатыми бастионами и люнетами, вооруженные
многочисленными пушками большого калибра, имели такой внушительный вид, что
могли устрашить любого.

Договорившись с Ван Горном, которому было поручено следить за городом,
чтобы предотвратить восстание горожан, Граммон и Лоран решили напасть на
замок с двух сторон, чтобы разделить гарнизон и посеять в нем панику.
Первый должен был решительно пойти на штурм, в то время как второй, у
которого было меньше людей, намеревался лишь отвлекать на себя часть
защитников, угрожая башням, выходившим на море.

Было около семи часов утра, и заря еще только занималась, когда отряды
Граммона подошли на расстояние ружейного выстрела к западным бастионам.

Испанцы собрались на бастионах и за эскарпами, готовясь оказать решительное
сопротивление, решив погибнуть, но не сдаваться. Однако со стороны моря им
нечего было противопоставить "Молниеносному", пушки которого гремели, не
переставая.

При появлении первых отрядов Граммона испанская артиллерия открыла адский
огонь, сметая все перед башнями и ломая изгороди и деревья, за которыми
укрылся авангард. Однако, вместо того чтобы отвечать, флибустьеры
рассеялись, притаившись в высокой траве и за кустами, и после каждого
залпа, пригнувшись или скользя, как змеи, продвигались на десять-пятнадцать
шагов, чтобы снова растянуться на земле перед новым залпом.

Этот маневр, подсказанный Граммоном, в огромной степени уменьшал потери.

Но, когда они добрались до последней площадки, отстоявшей от рвов бастионов
всего на триста метров, дела начали оборачиваться в худшую сторону. Мелкие
орудия и кулеврины стреляли по ним картечью, тучи пуль, летящие из открытых
бойниц, подметали вчистую площадку, поражая нападавших одного за другим.

- На штурм!.. Черный Корсар ждет нас! - закричал Граммон, вскочив на ноги.

Страшный вопль поднялся среди нападавших:

- На штурм!.. Смерть испанцам!

Четыреста человек, составлявших личный отряд француза, бросились вперед,
приготовя лестницы и подбадривая друг друга страшными воплями. Им нужно
было пробежать всего триста шагов, чтобы добраться до рвов, но это были
триста шагов без всякого укрытия.

Огонь испанцев удвоился. С бастионов, из бойниц, с зубцов башен орудия и
мушкеты гремели с нарастающей силой. Снаряды, пули, картечь свистели
повсюду, вздымая землю, нанося большой урон осаждающим. Яростные мушкетные
залпы следовали один за другим.

Окруженный башнями замок, казалось, превратился в пылающий кратер. Огромные
облака дыма, прорезанные языками пламени, поднимались по ту сторону его
бастионов и рвов.

В этот момент флибустьеры, несмотря на крики своих вожаков, заколебались.
Самые храбрые уже достигли рвов и установили лестницы, но не осмеливались
подниматься по ним под бешеным огнем, который сеял повсюду смерть.

- Вперед! - кричал Граммон, встав во главе отряда буканьеров. - Черный
Корсар наверху!

Он отчаянно бросился в самую гущу дыма и велел перебросить перекидной мост
через ров. Но залп картечи уложил всех, кто последовал за ним, и дерзкая
затея его провалилась. Остальные не пошли за ним. Они оробели и чувствовали
себя бессильными идти на штурм этих огромных башен, защищаемых десятками
пушек и сотнями солдат.

Сан-Хуан де Люц был неприступен даже для этих храбрецов.

Но тут к месту сражения подоспел новый отряд флибустьеров. Это были люди
Лорана. Отбитые во время первой атаки, они решили присоединиться к отряду
Граммона, рассчитывая, что им лучше удастся нападение с этой стороны.

Эта подмога вновь вселила отвагу в ряды французов месье де Граммона. Они
дружно бросились в рвы, пытаясь пулями отогнать испанцев на верхушке стены.

Но тщетно. Защитники форта обрушили их лестницы в ров, на нападавших дождем
посыпались камни и пули, в то время как артиллерия продолжала косить их
ряды.

Дело казалось безнадежно проигранным! Поражаемые огнем защитников замка,
флибустьеры отошли на вторую площадку, унося с собой раненых и заразив
своей паникой людей Лорана, которые и сами уже потерпели одно поражение
перед башнями, выходившими на рейд.

Оба вожака пиратов с отрядом отборных храбрецов попытались еще раз
прорваться к форту, но были вынуждены вновь отступить. Неожиданно в их тылу
раздались громкие вопли и женский плач. Какая-то толпа с великим шумом и
криками двигалась у них за спиной.

- Что происходит? - крикнул Граммон. - Неужто население города
взбунтовалось и нападает на нас с тыла?

Подозвав нескольких человек, он собрался было уже послать их в разведку,
когда неожиданное странное зрелище предстало его глазам.

Около пятидесяти человек в длинных темных одеяниях - монахи, частью
монахини - с плачем и причитаниями несли длинные лестницы. Позади них и по
бокам шагали несколько флибустьеров, угрожая им оружием.

- Зачем здесь эти монахи и монашки? - удивленно спросил Граммон.

- Это идея Моргана, - ответил один из флибустьеров.

- Моргана!.. Он что, высадился с "Молниеносного"?

- Только что пришел сюда.

- И что он собирается делать с этими божьими овечками?

- Он пошлет их в ров ставить лестницы.

- Монахов!..

- Да. Он уверен, что испанцы прекратят огонь. Они слишком религиозны, чтобы
стрелять в монахов[1].

- Едва ли. Комендант форта не пощадит их, и этих несчастных можно считать
погибшими.

Тем временем, повинуясь крикам и угрозам со стороны пиратов, монахи и
монахини, несмотря на владевший ими страх, нестройной толпой двинулись
через площадку, неся на плечах лестницы и обливаясь слезами. Тщетно умоляли
они о пощаде. Поскольку дело шло о спасении их капитана, корсары Моргана
были непреклонны.

Увидя под стенами форта этот странный монашеский отряд, испанцы на минуту
прекратили огонь. Казалось, они колеблются, не решаясь стрелять в этих
несчастных.

- Не стреляйте! Пощадите! - кричали монахини, воздев руки к солдатам,
толпившимся на башнях.

Но момент колебания длился недолго. Разгадав адский замысел флибустьеров,
комендант приказал открыть огонь. Пушки и мушкеты загремели с новой силой,
уничтожая без разбора своих и чужих.

Но, воспользовавшись этой минутной заминкой, отряды, перестроенные Лораном
и Граммоном, кинулись на штурм в неудержимом порыве.

Испанцы обрушили на них град мушкетных пуль и картечи, они кололи их
шпагами и алебардами, сбрасывали со стен копьями, но снизу неудержимо
карабкались все новые и новые разъяренные схваткой бойцы, и победа
клонилась на сторону флибустьеров.

Гранатами они разогнали испанцев со стены и с платформ и ворвались в форт.

Упорное сопротивление гарнизона и тяжелые потери, понесенные в штурме,
распалили их ярость. Все, кто попался им под руку, были безжалостно
истреблены.

Разгромленные испанцы бежали к последним башням, пытаясь оказать
сопротивление и остановить натиск пиратов с помощью кулеврин, стоявших на
террасах. Но орудия "Молниеносного" вынудили их покинуть этот последний
оплот и укрыться во внутренних дворах и подвалах.

Граммон и Лоран приказали направить на этих несчастных все орудия крепости,
требуя сдаться. Из всего гарнизона их осталось всего человек двести, да и
те по большей части раненые. Комендант и с ним все старшие офицеры геройски
погибли на террасах башен. Продолжать схватку дальше было просто
бессмысленно, и в конце концов оставшиеся в живых сдались.

- Все кончено, - сказал Ван Штиллер, который сражался бок о бок с
Граммоном. - Теперь я должен найти Корсара. Здесь мне делать больше нечего.

- Ты думаешь, он еще жив?

- Я убежден, что он еще находится за баррикадой в восточной башне.

- Я с тобой, - сказал ему Граммон. - Посмотрим, как этот дьявол, твой
капитан, смог устоять против целого форта.

Пока флибустьеры разоружали пленных, француз и Ван Штиллер направились к
башне, зубцы которой были разбиты орудиями "Молниеносного". У основания
лестницы, что вела на платформу, они наткнулись на ничком валявшийся труп.

- А, я знаю этого человека, - сказал гамбуржец, нагнувшись над ним.

- Наверное, солдат, который привел вас сюда? - спросил Граммон.

- Нет, господин де Граммон. Это Диего Сандорф.

- Фламандец, которого Корсар хотел расспросить?

- Тот самый. Он получил удар шпагой от капитана.

- Ну и клинок у этого Вентимилья!

Они поднялись на платформу и оттуда по узкой лестнице спустились внутрь
башни. Посередине лестнице они нашли второй труп. Это был испанский
сержант, сражавшийся тут с Корсаром.

- Еще один, получивший удар в самое сердце, - сказал Ван Штиллер. - Капитан
не пощадил и этого беднягу.

Они спустились вниз и оказались перед железной дверью.

- Неужели они заперлись там внутри? - проговорил Ван Штиллер.

Он поднял мушкет и резко ударил прикладом по двери. Дверь тут же подалась,
оказавшись не запертой.

- Гром и молния! - воскликнул Ван Штиллер, вытирая левой рукой капли пота.
- Здесь никого нет!..

- Вы нашли его? - спросил чей-то встревоженный голос. Граммон и Ван Штиллер
обернулись и увидел Моргана, который появился на лестнице в сопровождении
нескольких матросов с "Молниеносного".

- Кажется, Корсара здесь больше нет, - прерывающимся голосом ответил
гамбуржец.

Он шире распахнул дверь и вошел в просторное помещение, сопровождаемый де
Грамоном и Морганом.

- Черт возьми! - воскликнул он потрясенный. - Корсар куда-то исчез!

Глава 24. ПОГОНЯ ЗА "АЛАМБРОЙ"

В этом просторном помещении еще недавно происходила отчаянная схватка. Там
и сям виднелись сломанные шпаги и алебарды, погнутые решетки, обрывки
материи и срезанные плюмажные перья. Пол и даже стены были забрызганы
кровью.

В углу лежали два трупа с пробитыми черепами, поодаль еще один с кинжалом в
груди, а возле бойницы, выходившей на море, еще два.

Гамбуржец и его спутники с первого взгляда убедились, что среди этих трупов
не было тех, кого они искали.

- Неужто их взяли живыми? - спросил Ван Штиллер. - Что вы на это скажете,
господин Морган?

- Я скажу, что, если их захватили в плен, мы найдем их в какой-нибудь из
башен замка.

- Лишь бы их не убили, - сказал Граммон.

- Они бы лежали здесь, - заметил Морган.

В этот момент послышался слабый голос, прошептавший:

- Пить!..

Этот голос доносился из самого темного угла комнаты. Морган одним прыжком
бросился туда.

За старыми бочонками и разбитым лафетом кулеврины лежал еще один солдат.
Это был юноша с тонкими чертами лица, еще почти мальчик. Он получил удар
шпагой в правый бок, и одежда его была испачкана кровью, которая обильно
текла из раны.

Увидя Моргана, он протянул руку, чтобы схватить шпагу, валявшуюся
неподалеку на полу.

- Оставь оружие, парень, - сказал ему Морган. - Мы не сделаем тебе ничего
плохого.

- Разве вы не флибустьеры? - едва слышно спросил солдат.

- Это так, но мы не тронем тебя.

- Я думал, вы хотите отомстить за Черного Корсара.

- Мы ищем его.

- Он уже далеко, - прошептал солдат.

- Что ты хочешь этим сказать? - спросил де Граммон, который подошел и встал
рядом с Морганом.

- Его увезли далеко.

- Куда?

Солдаты рукой показал на бойницу, выходившую в море.

- Ты хочешь сказать, что его посадили на корабль? - спросил Морган,
побледнев.

Испанец сделал головой утвердительный жест.

- Гром и молния! - воскликнул Ван Штиллер.

- Объясни! - угрожающим тоном приказал де Граммон. Солдат попытался
подняться, прошептав:

- Пить... пить... сначала...

Ван Штиллер достал из-за пояса фляжку с водой, смешанной с ямайским ромом,
и протянул раненому, который жадно опустошил ее. Морган своим шелковым
поясом остановил ему кровь, которая еще медленно текла из раны.

- Спасибо, - прошептал испанец.

- Теперь ты можешь говорить? - спросил Граммон.

- Теперь я чувствую себя лучше.

- Тогда поторопись: я горю от нетерпения.

- Черного Корсара в Сан-Хуан де Люц больше нет, - сказал раненый. - Он уже
в море, на борту испанского судна, направляющегося в Карденас на Кубе,
чтобы передать его фламандскому герцогу.

- Ван Гульду! - воскликнули флибустьеры.

- Да, Ван Гульду.

- Громы небесные! - вскричал Морган.

- Ты лжешь, - сказал Граммон. - Когда я пошел на приступ, Корсар должен был
быть еще здесь.

- Нет, сеньор, - ответил испанец. - И потом, для чего мне лгать? Разве я не
в ваших руках? Обманув вас, я бы, конечно, не спас себе жизнь.

- Но ведь до того как подошел "Молниеносный" и открыл огонь по форту,
Черный Корсар находился в этой башне, - сказал Ван Штиллер.

- Это правда, - отвечал испанец. - Он заперся в этой комнате вместе с
матросом по имени Кармо и негром огромного роста. Наша первая атака
кончилась ничем. Но когда мы услышали канонаду с вашего корабля, то
возобновили попытки, решив любой ценой захватить его. Воспользовавшись
проходом, который был не известен флибустьерам, мы бросились на них с тыла,
вступив в ожесточенную схватку. Черный Корсар и его товарищи защищались
отчаянно, но были обезоружены в конце концов и связаны. В это время ваш
корабль обстреливал башню, а ваши люди штурмовали западные бастионы; но у
нас оставалась свободной северная сторона. Комендант велел посадить пленных
в шлюпку, спрятанную среди скал, и с надежным конвоем отправил их в лагуну,
перед которой крейсировал наш парусник в ожидании его распоряжений.

- Откуда ты это знаешь? - спросил Морган.

- Мы знали этот план коменданта, когда шли вторично на приступ.

- Как называется этот корабль? - спросил Морган.

- "Аламбра".

- Ты знаешь его?

- Я прибыл в Мексику на его борту.

- Это военный корабль?

- Да. И быстрый притом.

- Сколько пушек!

- Десять.

- Я догоню его, - сказал Морган, повернувшись к де Граммону.

- Сначала проверим это известие, Морган, - решил француз. - У нас несколько
сотен пленных, расспросим некоторых. Возможно, узнаем кое-что еще.

Он позвал своих людей и, доверив раненого их попечению, вышел вместе с
Морганом и Ван Штиллером.

Известие, что Черного Корсара в замке нет, тут же распространилось среди
пиратов. Оно так разъярило их, что они едва не перебили испанских
пленников. Потребовался весь авторитет Граммона и Лорана, чтобы умерить их
гнев.

Сведения, данные молодым испанцем, оказались верными. Расспросили по
отдельности нескольких офицеров, и все они единодушно подтвердили, что
Черный Корсар после отчаянной схватки был захвачен в плен вместе с двумя
товарищами, посажен в шлюпку и перевезен на борт "Аламбры".

- Вам остается только одно, мой дорогой Морган, - сказал де Граммон,
обращаясь к лейтенанту "Молниеносного", - не теряя времени, выйти в море и
пуститься в погоню за испанским парусником.

- Что я и сделаю, - ответил тот. - Даже если придется схватиться со всей
мексиканской эскадрой, я спасу капитана.

- Могу предоставить в ваше распоряжение людей и пушки.

- Нет нужды, господин де Граммон. На "Молниеносном" сто двадцать человек,
которые не боятся смерти, и он вооружен превосходно.

- Когда выйдете в море?

- Немедленно. Я не хочу, чтобы это судно опередило нас. Если оно достигнет
Карденаса раньше, для Черного Корсара все будет кончено: герцог не пощадит
его.

- Я бы никогда не простил себе, если бы этот храбрец кончил свою жизнь на
виселице, как его несчастные братья.

- "Молниеносный" хороший парусник, господин де Граммон, и раньше испанцев
доберется до Карденаса.

- Остерегайтесь недобрых встреч.

- Я никого не боюсь. А когда отправитесь вы, сударь?

- Не позднее завтрашнего утра мы все отправимся на Тортугу. Испанский
корпус идет маршем на Веракрус, и мы не такие глупцы, чтобы дожидаться его.

- Прощайте. Я ухожу, сударь.

- Еще одно слово. Скажите Черному Корсару, что захват города принес нам
шесть миллионов пиастров, и еще два мы получим в качестве выкупа с
пленников. Я сберегу его долю.

- Вы знаете, что сеньор ди Вентимилья не нуждается в деньгах. Свою долю он
отдает экипажу.

- Я знаю, ему хватает мести. Прощайте, Морган, надеюсь скоро увидеть вас.
Ведь Куба не очень далеко от Тортуги.

Они пожали друг другу руки, и Морган покинул форт, который еще продолжали
грабить пираты.

Через час он вернулся в город вместе с Ван Штиллером и пятьюдесятью
матросами с "Молниеносного". Четыре шлюпки ожидали их у причала. Не теряя
времени, флибустьеры уселись и направились на "Молниеносный", который лег в
дрейф у дальн