же самый человек, что уничтожил ваших братьев. Черный Корсар
быстро поднял голову, с недоверием поглядев на молодую индианку.

- Тот же человек? - воскликнул он.

- Да, мой сеньор.

- Герцог?

- Он, кабальеро.

- Гром и молния!.. Неужели этот человек всем приносит несчастье?.. И он еще
жив, все еще уходит от мести?.. Уж не демон ли он?

- Он чудовищное создание, мой сеньор.

- Но я убью его! - вскричал Корсар. - Сегодня он могуществен, в его
распоряжении люди и корабли, он пользуется покровительством королевского
двора, но придет день, и этот человек падет под ударом моей шпаги.

- Вы мне клянетесь?

- Нас было трое братьев, богатых и могущественных в своей стране. Однако мы
распрощались с нашими землями, с нашими замками, с родными и близкими
людьми и отправились в эти моря, в эти неизведанные страны, чтобы найти
его. Мои братья погибли от руки этого страшного старика, но я еще жив, и
тайный голос говорит мне, что я отомщу, и очень скоро. Пусть он бежит от
меня, пусть прячется в самых мощных испанских крепостях, пусть поднимет
против меня целую армию, я все равно настигну его и совершу акт возмездия.
Я только и живу ради мести.

- Я это знала, мой сеньор.

- А теперь говори. Что сделал тебе этот человек?

- Он уничтожил всю мою семью, весь мой род, - сказала Яра, утирая слезы,
вновь покатившиеся по ее щекам.

- Расскажи, как это случилось.

Яра придвинула стул к постели Корсара и, осушив платком слезы, начала:

- Наши предки долгое время не знали белых людей, прибывших из далеких
заморских стран на огромных вооруженных пушками кораблях. Северный ветер
доносил иногда до отдаленных лесов Дарьена вести о резне и страшных
опустошениях, которые творились белыми людьми в стране ацтеков, но никто из
моих соплеменников никогда не видел в лицо этих белых пришельцев.

- Да, опустошения, творимые Кортесом, - прошептал Корсар словно бы про
себя.

- Могучее государство ацтеков под управлением Монтесумы было разрушено
этими жестокими людьми. Индейцы, бежавшие из северных земель, принесли нам
об этом известия.

- Продолжай, Яра, - сказал Корсар, видя, что индианка остановилась.

- Никто не поверил словам этих далеких соотечественников, поскольку никаких
"плавучих домов" никогда не появлялось у берегов Дарьена. Недоверчивость
наших отцов стала роковой для всего народа. Мое племя было многочисленным,
как листья на деревьях целого леса, и жило счастливо посреди огромных
лесов, тянувшихся по побережью Дарьенского залива. Рыбы, дичи и всяких
лесных плодов хватало на всех, а война была у нас почти не известна. Мой
отец был кациком племени, он был любим и уважаем всеми, и мои четыре брата
не меньше. В один печальный день это счастье, которое продолжалось века,
было сломано раз и навсегда. Появился белый человек.

- Как звали этого белого человека?

- Это был герцог Ван Гульд, - сказала Яра. - Один из испанских кораблей,
застигнутый страшной бурей, разбился у наших берегов. Все, кто был на нем,
утонули, кроме одного. Этого выжившего мой отец принял, как брата, несмотря
на то, что кожа его была белой, а отголоски страшной резни, совершенной
испанцами в землях ацтеков, еще не затихли. Ах! Было бы лучше, если бы он
снова бросил его в волны или разбил ему череп ударом томагавка! Он подобрал
ядовитую змею, которая позже укусила его в самое сердце.

Яра снова замолчала. Жгучие слезы бежали по ее щекам, грудь разрывалась от
рыданий.

- Продолжай, девушка, - сказал Корсар. - Женщины твоей расы крепки духом.
Ты не должна поддаваться отчаянию.

- Это правда, сеньор, но воспоминания об этих несчастьях разрывают мне
сердце. Итак, как я сказала, герцог был принят, как брат. Мой отец, никогда
прежде не видевший белых, обходился с ним, как с божеством. Ведь наши жрецы
предсказывали, что однажды из далекой страны, где восходит солнце, придут
люди, посланные Великим Духом. Ах! Печальное предсказание, к сожалению,
сбылось, но эти люди оказались вовсе не посланцами Великого Духа, а
созданиями злого гения, посланцами царства тьмы. Белый человек, выброшенный
морем на наши берега, был принят нами радушно и стал другом моего отца. В
конце концов он так втерся к нам всем в доверие, что вырвал у наших людей
тайну золотых рудников.

- А твой край богат золотом? - спросил Корсар.

- Да, в лесах были богатейшие рудники, которые много веков разрабатывались
нашими рабами, чтобы платить ежегодную дань владыке Дарьена. В тайных
пещерах, известных только кацикам, были собраны огромные сокровища. Однажды
мой отец, который доверял своему белому другу, отвел его в пещеры и показал
эти бесценные сокровища. С того дня негодяй только и мечтал, как бы
обмануть наш народ и завладеть этими горами золота. Он стал жаловаться, что
тоскует по своей родине, и упросил отца дать ему возможность вернуться
домой. Отец дал ему одно из наших каноэ и четырех самых крепких гребцов.

- А два месяца спустя у наших берегов бросил якорь один из испанских
кораблей, на котором вернулся этот белый. Когда он сошел на берег, его
матросы принесли несколько бочонков. "Это подарок твоему народу", - сказал
он отцу. Бочонки открыли, и все племя пило из них. То, что он привез, было
не вино, а водка - "огненная вода".

Наши подданные никогда прежде не пробовали ее. Отведав один раз, они жадно
набросились на этот напиток, дававший столь сильное опьянение. Огненная
вода не убывала. С корабля присылали все новые бочонки, и наши люди, не
подозревая о предательстве, все пили и пили. Только отец и четверо моих
братьев, заподозрив неладное, не стали пить, несмотря на уговоры белого
человека. Когда наступил вечер, все племя было пьяным. Воины, женщины и
дети плясали, как безумные, или валялись на земле, словно пораженные
молнией, а белый человек и его матросы смеялись.

Вдруг со стороны моря раздался страшный грохот. Это пушки корабля стреляли
по деревне, сея ужас и смерть. Мне кажется, я все еще вижу белых людей,
бегущих через нашу деревню, истребляя всех на своем пути, убивая людей, не
способных защищаться. Кровь текла потоками, пощады не было никому. Мужчины,
женщины, дети - все были истреблены, словно дикие звери. Ужасная ночь!..
Живи я хоть тысячу лет, я не смогу забыть ее никогда, мой сеньор!..

- Негодяи! - вскричал Корсар, бледный от гнева. - Продолжай, Яра.

- Отец укрепился в нескольких самых прочных хижинах вместе с моими братьями
и двумя десятками воинов, которые не дали одурманить себя огненной водой.
Эта горстка храбрецов попыталась оказать сопротивление врагу, защищаясь
отчаянно. На требования герцога о сдаче они отвечали тучами стрел и ударами
копий. Тогда, чтобы победить их, испанцы подожгли окружающие хижины.

Я и сейчас вижу языки пламени, взлетающие к небу, осыпающие храбрецов
снопами искр. Падали перекрытия, стены пылали, как дымные вихри, но мой
отец и братья яростно отбивались, в то время как испанцы разряжали свои
мушкеты в самую гущу горящих строений. Я помню, как мой отец кричал:
"Вперед, мои воины!.. Смерть этому предателю!.." Потом не видела и не
слышала больше ничего. От ужаса я упала на землю и потеряла сознание.

Когда я пришла в себя, от всей деревни осталась только одна хижина, а от
всех жителей осталась в живых только я. Мой отец и братья погибли среди
огня на глазах этого подлого герцога. Позднее я узнала, что предатель не
получил ничего от своего злодеяния. Несколько воинов соседнего племени,
узнав о нападении белых, успели вовремя разрушить плотину на реке и
затопили пещеры с сокровищами.

- И кто спас тебя? - спросил Корсар.

- Испанский солдат. Движимый состраданием к моей молодости, он бросился в
горящую хижину и вырвал меня у неминуемой смерти. Меня отвезли как рабыню в
Веракрус, потом в Маракайбо, где подарили дону Пабло де Рибейре. Герцог
заметил страшную ненависть, которую я испытывала к нему, и постарался
избавиться от меня, отправив в Пуэрто-Лимон. Но ненависть не погасла в моем
сердце. Я живу только для того, чтобы отомстить за моего отца, моих братьев
и мое племя! Ты понимаешь меня, сеньор?

- Да, Яра.

- И ты поможешь мне отомстить?

- Моя ненависть не менее страшна, чем твоя, - сказал Корсар мрачно.

- Я стану твоей рабыней, кабальеро, вся моя кровь принадлежит тебе.

- Я отомщу за тебя, Яра. Для этого мой "Молниеносный" и плывет в Веракрус.

- Спасибо, сеньор! У тебя никогда не было и не будет женщины, более
преданной тебе.

Корсар вздохнул и не ответил. Может быть, его мысли унеслись в этот миг
далеко, к той молодой фламандке, которую он покинул в Карибском море и
которую все еще, спустя четыре года, оплакивал.

Глава 10. БЕРЕГА ЮКАТАНА

Тем временем, повинуясь опытной руке Моргана, "Молниеносный" быстро плыл
вдоль берегов Никарагуа, держась, однако, подальше от многочисленных
портов, чтобы избежать встречи с каким-нибудь фрегатом или эскадрой
мексиканского флота, вполне вероятной в этих водах.

После дерзкого предприятия в Пуэрто-Лимоне о них наверняка было известно на
всех берегах Никарагуа, и не исключено, что какая-то часть мексиканской
эскадры пустилась в погоню, чтобы захватить "Молниеносный" или отправить
его на дно. Поэтому на борту было приказано сохранять боевую готовность, а
по ночам тушили все огни, даже фонари на носу, чтобы плыть в уверенности,
что их не захватят врасплох.

Десять дней спустя после отплытия из Пуэрто-Лимона, "Молниеносный"
благополучно достиг мыса Грасьяс-а-Диос, крайней оконечности Никарагуа.

Обогнув этот мыс, быстрое судно, заглянув ненадолго в широкую лагуну
Каратаска, чтобы посмотреть, не укрывается ли там какая-нибудь эскадра
флибустьеров, на всех парусах устремилось в Гондурасский залив, огромную
впадину треугольной формы, которая омывает одновременно берега Юкатана и
Белиза на севере, Гватемалы на западе и Гондураса на юге.

В тот момент, когда корабль, пройдя мимо мыса Камерон, шел к острову
Бонака, Черный Корсар, поддерживаемый Ярой и Кармо, в первый раз появился
на палубе.

Раны его, благодаря неусыпным заботам корабельного врача и Кармо, почти
зарубцевались, но он еще был очень слаб, и лицо его оставалось бледным,
словно мрамор.

Он остановился на минуту у гакаборта, полной грудью вдохнул свежий морской
ветер, который дул с востока, и сел на ствол одной из двух палубных пушек,
в то время как молодая индианка, опираясь на свернутые канаты, устроилась у
его ног.

Был великолепный закат, один из тех, какие бывают только на побережье
Мексиканского залива. Солнце спускалось в огромное облако огненного цвета,
которое отражалось на спокойной поверхности моря, заставляя краснеть все
окружающее пространство. Казалось, большая часть горизонта пылает, словно
под ним бесшумно горят вулканы, извергая столбы огня.

Бриз, дующий с суши, приносил на палубу корабля запахи алоэ и мангров, а в
прозрачном воздухе можно было различить с необыкновенной отчетливостью
отдаленные берега Гондураса.

Ни один парус не был заметен на горизонте, ни одна черная точка, которая
указывала бы на присутствие шлюпки. Только альбатросы кружили в небе да
стаи летучих рыбок резвились на поверхности воды.

Несомый бризом, "Молниеносный" легко скользил по спокойным, прозрачным
водам, наклоняясь на правый борт и оставляя за кормой белоснежную пену.
Казалось, огромный лебедь скользит над поверхностью моря.

- Прекрасный вечер, - прошептал Корсар, говоря словно бы про себя. -
Сколько воспоминаний вызывает этот закат!..

Яра подняла свою черноволосую голову, с бесконечной нежностью взглянув на
Корсара.

- Ты думаешь о фламандке, мой сеньор, не так ли? - спросила она.

- Да, - со вздохом ответил Корсар. - Я помню вечер, когда она ждала меня в
моем доме на Тортуге. Ах! Сколько счастья обещал этот вечер!.. Но тогда я
еще не знал, что она дочь моего смертельного врага.

Он помолчал минуту, продолжая глядеть на солнце, которое медленно
погружалось в море, в то время как огненное облако на горизонте быстро
бледнело, и продолжал:

- Тот вечер решил мою судьбу. Никогда еще я не чувствовал, что сердце мое
так бьется, ни одна девушка не казалась мне такой прекрасной, как она.
Безумие!.. Я забыл о печальном предсказании цыганки!.. Я не хотел верить ее
зловещим словам: "Первая женщина, которую ты полюбишь, станет для тебя
роковой". И она стала для меня роковой, я это знаю!..

- Зачем же ты говоришь опять об этой фламандке, мой сеньор? - сказала Яра.
- Она уже умерла и покоится в морской пучине, как и жертвы ее отца.

- Умерла!.. - вскричал Корсар. - Нет, она не могла умереть. Ведь и после
той ночи я видел призраки моих братьев. Нет, их души еще не успокоились.

- Они хотели смерти Ван Гульда, а не этой девушки.

- Они скоро получат его, Яра. Через шесть или восемь дней мы встретимся с
эскадрой, которой командуют Лоран, Граммон и Ван Горн - трое самых
знаменитых флибустьеров Тортуги.

- Эскадра сильная?

- Да, Яра.

- И твои друзья тоже отправятся в Веракрус?

- Все, потому что они тоже поклялись отомстить за смерть моих братьев,
Красного Корсара и Зеленого.

- Они помогали тебе при осаде Маракайбо, мой сеньор?

- Нет, тогда со мной были Олоне и Мигель Баск.

- Знаменитый Олоне, ужас испанцев?

- Да, Яра.

- А почему он сейчас не с тобой? Одно его присутствие стоило бы ста
человек.

- Этот жестокий корсар плохо кончил, милая моя.

- Он умер, наверное?

- Был убит дикарями Дарьена. Возможно, твоими соотечественниками.

- Он потерпел крушение на их берегах?

- Да, во время страшной бури.

- Если бы мои соотечественники знали, сколько зла он причинил испанцам, они
бы пощадили его. Господин мой, позволь дать тебе совет.

- Говори, Яра.

- Давай проберемся в Веракрус, прежде чем подойдет эскадра твоих друзей.
Если герцог узнает, что приближается целая эскадра флибустьеров, он успеет
сбежать в глубь страны. Ты ведь знаешь, что в Гибралтаре и Маракайбо он
бежал, прежде чем эти города сдались.

- Это правда, Яра. Ты знаешь Веракрус?

- Да, мой сеньор, и я бы смогла отвести тебя даже в тот дом, где ты мог бы
захватить врасплох герцога.

- Ты смогла бы сделать это? - вскричал Корсар.

- Я знаю, где живет маркиза ди Бермейо.

- Кто эта маркиза?

- Подруга герцога, - ответила молодая индианка. - Захватить герцога в его
дворце невозможно. Днем и ночью его охраняют часовые.

- А у маркизы?..

- О! Это проще, - сказала Яра. - Однажды ночью я сама пробралась в комнату
маркизы, взобравшись по дереву.

- Что ты собиралась делать? - с удивлением спросил Корсар.

- Убить убийцу моего отца.

- Ты!.. Такая молодая!..

- Я бы сделала это, - сказала Яра решительно. - К несчастью, в тот вечер
герцог не пришел к своей приятельнице.

- И ты смогла бы проводить меня к этой сеньоре?

- Да, кабальеро.

- Гром и молния! - воскликнул Корсар. - Я найду его и убью.

- Но мы не сможем все войти в город. Тебя обнаружат и повесят, как твоих
братьев.

- Возьмем с собой несколько человек, но самых надежных. Наше судно высадит
нас на каком-нибудь пустынном берегу, потом уйдет в море и соединится с
эскадрой флибустьеров. Когда они захватят город, мы уже отомстим герцогу.
Мы убьем его. Твое племя, твой отец и братья будут отомщены.

- Они ждут душу герцога, чтобы растерзать ее, - мрачно произнесла Яра.

- Как и мои братья, - добавил Корсар.

Он сжал голову руками и устремил взгляд на море, которое понемногу темнело.

Солнце уже исчезло. Звезды медленно появлялись на небе, в то время как на
другой стороне горизонта возникла широкая серебристая полоса, предвещая
появление ночного светила. Вечерний бриз свежел и тонко посвистывал в
снастях, надувая паруса.

А Корсар молчал, устремив взгляд к этой широкой серебряной полосе. И Яра,
сидевшая у его ног, тоже молчала. Оба, казалось, что-то ищут глазами на
бескрайней ночной шири моря.

- Яра, - сказал вдруг Корсар, встряхнувшись. - Ты ничего не видишь вон там,
где луна отражается на глади вод?

- Нет, мой сеньор, - ответила индианка.

- Видишь черную точку, пересекающую эту серебристую полосу?

Яра внимательно посмотрела в указанном направлении, но ничего не увидела.
Там лишь блестело под луной ночное море, точно огромное, чуть волнистое
зеркало, без единого темного пятна.

- Я ничего не вижу, - сказала девушка спустя несколько мгновений.

- А я бы мог поклясться, что видел шлюпку на этом освещенном пространстве.

- Это твоя навязчивая идея, сеньор.

- Может быть, - со вздохом отвечал Корсар. - Я вижу ее всегда то при свете
молний, то при свете луны. Это видение, которое, наверное, вижу только я
один.

- Не думаю, что фламандка вечно плывет перед носом твоего корабля.

- Я тоже так не думаю, но все же... смотри... я опять вижу черную точку на
той освещенной полосе. Это не корабль, кажется, это шлюпка.

- Неужели дух фламандки все еще витает над морем? - испуганно вздрогнув,
спросила Яра.

Корсар не ответил. Он живо поднялся и, опершись о борт, смотрел туда, где
море сливалось с горизонтом.

- Она исчезла, - сказал он минуту спустя.

- Эта точка, которую ты видел, могла быть просто большой акулой или китом,
мой сеньор.

- Да, китом или обломком, - усмехнулся Корсар. - Морган тоже так говорит,
хотя я убежден, что дело здесь в чем-то другом. Ну, забудем об этом,

Он принялся ходить по квартердеку, полной грудью вдыхая свежий ночной
воздух.

Яра же осталась сидеть, спрятав лицо в ладони.

Внезапно к ним подошел Морган и спросил:

- Вы ничего не заметили, кабальеро?

- Нет, Морган.

- Я видел несколько сверкающих точек на линии горизонта.

- Много?

- Много, капитан.

- Какая-то эскадра плывет в море?

- Подозреваю, что да.

- Неужели испанцы? Нежелательная встреча в такой момент.

- Наш корабль быстрее, капитан, и может легко ускользнуть от тяжелых
испанских фрегатов.

- Посмотрим, - сказал Корсар, беря подзорную трубу, которую лейтенант
протянул ему.

Он наставил трубу на восток и внимательно осмотрел горизонт. На расстоянии
двенадцати - четырнадцати миль там сверкали горящие точки, расположенные по
две, как сигнальные фонари судов. Будь это на суше, их можно было бы
принять за мерцающие светлячки на бесконечной равнине, но в море дело было
в другом.

- Да, - он, оторвал взгляд от окуляра, - это эскадра, которая вышла в море.
К счастью, мы плывем с потушенными огнями.

- Вы в самом деле думаете, что это испанская эскадра?

- Да, Морган. Возможно, адмирал, который ею командует, получил известие о
нашей высадке в Пуэрто-Лимоне или о появлении подозрительного судна у
берегов Коста-Рики и ищет нас.

- Она идет на юг, капитан?

- Да, и когда придет в Пуэрто-Лимон, мы уже покинем берега Юкатана. Пусть
ищут меня здесь сколько угодно, я жду их в Веракрусе. Но там мы будем не
одни. Доброй ночи, Морган, и доброй вахты!

На другой день "Молниеносный", который все время плыл на
северо-северо-запад, обогнул остров Бонака, землю почти пустынную в ту
эпоху, населенную лишь несколькими индейцами. Однако из опасения быть
раньше времени обнаруженными, флибустьеры держались подальше от его
берегов.

Черный Корсар, почти выздоровевший, уже редко покидал палубу. Теперь он
направил "Молниеносный" на север, желая избежать берегов Гондураса, на всем
протяжении заселенных испанцами.

Бухта Ассунсьон была уже не очень далеко. Быстрое судно могло без особого
труда преодолеть это расстояние за сорок восемь часов, тем более что ветер
не собирался меняться, а Гольфстрим увлекал за собой корабль.

На марсы были посланы марсовые с подзорными трубами, чтобы сигнализировать
о появлении любого судна; эскадра флибустьеров могла послать кого-нибудь
навстречу им в бухту Ассунсьон.

Надежды не обманули Черного Корсара. Сорок часов спустя они заметили
какое-то суденышко, плывущее в сторону бухты. Это был разведчик, посланный
главарями флибустьеров навстречу "Молниеносному". Едва заметив корабль,
суденышко тут же направилось к нему, приветствуя его флагом и двумя
холостыми выстрелами.

- Они ждали нас, - сказал Корсар Моргану. - Будем надеяться, что их э