шо бы вас прокоптить, - посоветовал каталонец, с трудом удерживаясь
от смеха.

- Как селедку?

- Вроде этого, кабальеро.

- Скажи мне все же, что со мной приключилось? Уж не подлая ли это зверюга
окатила меня жидкостью, от которой на версту разит гнилым чесноком? От него
у меня голова идет кругом.

- Думаю, что да.

- Так, значит, это ее работа?

- Да, кабальеро.

- Как же она называется?

- Скунс. Это разновидность, причем худшая, вонючки, никто, даже собаки, не
выдерживают ее запаха.

- Откуда же берется эта проклятая жидкость?

- Из желез под хвостом. На вас она случайно не попала?

- Нет, я находился довольно далеко.

- В этом вам повезло. Попади на вас хоть капля этой маслянистой жидкости,
пришлось бы вам продолжать путь в костюме Адама.

- От меня и так несет, как от навозной кучи.

- Мы вас прокоптим, я же обещал.

- Черт бы побрал всех скунсов! Ничего хуже не могло приключиться со мной.
Каково возвращение с охоты!.. Нас ждут с дичью, а я награжу всех зловонием!

Вместо ответа испанец только посмеивался. Слушая причитания незадачливого
охотника, он старался держаться подальше от него, надеясь, что ветер
немного развеет отвратительный запах.

Возле лагеря они встретили Ван Штиллера. Полагая, что охотники не смогут
дотащить убитую дичь, он вышел им навстречу, но, почуяв зловоние,
исходившее от Кармо, бросился наутек, зажимая рукой нос.

- От меня бегут, как от зачумленного, - сказал Кармо. - Кончится дело тем,
что я с головой окунусь в болото.

- Не валяйте дурака, - сказал каталонец. - Постойте-ка здесь и подождите
моего возвращения, иначе от вас никому не будет спасения.

Кармо послушно остановился; вздохнув, присел под деревом.

Рассказав корсару о смешном приключении, каталонец отправился с африканцем
в лес и набрал каких-то зеленых трав, по виду похожих на побеги перца.
Разложив их в двадцати шагах от Кармо, он поджег их.

- Прокоптитесь хорошенько в дыму, - посоветовал он, смеясь и убегая. - Ждем
вас к завтраку.

Смирившись со своей судьбой, Кармо полез туда, где дым был погуще. Он решил
не вылезать из груды дымившейся травы, пока не освободится от ужасного
запаха, пропитавшего его одежду и тело.

Горевшие травы выделяли столь едкий запах, что глаза несчастного
флибустьера стали так слезиться, словно каталонец и в самом деле подсыпал в
костер настоящего перцу. Все же он стойко переносил запах дыма, подвергаясь
копчению, словно селедка.

Через полчаса, когда от скверного запаха, которым наградила его вонючка,
осталось лишь слабое воспоминание, Кармо решил покончить с неприятной
процедурой и направился к лагерю, где его товарищи делили между собой мясо
большой черепахи, выловленной в болоте.

- Разрешите, - попросился он к ним. - Надеюсь, я хоть немного очистился
дымом.

- Подходи, - позволил Черный корсар. - Мы сами - люди просмоленные, и нам
не привыкать к едким запахам. Надеюсь, однако, что в будущем ты будешь
держаться подальше от лесных вонючек.

- Акула их подери!.. Если я еще хоть раз встречу этого гада, то удеру от
него за тысячу километров, обещаю вам, капитан. Лучше уж иметь дело с
ягуарами и пумами.

- Стреляли-то вы по крайней мере в лесной чаще?

- Надеюсь, что выстрел не разнесся далеко, - ответил каталонец.

- Жаль, если беглецы заподозрят что-нибудь неладное.

- А мне кажется, капитан, что они знают о погоне.

- Из чего вы это заключили?

- Уж больно они быстро от нас уходят. Пора бы нам их догнать.

- Быть может, Ван Гульд спешит по другим причинам?

- По каким же, синьор?

- Из боязни, например, что Олоннэ нападет на Гибралтар.

- Как? Он решится на штурм такой крепости? - спросил с беспокойством
каталонец.

- Кто знает... посмотрим, - ответил уклончиво корсар.

- Если это произойдет, то имейте в виду, синьор, что я ни за что не пойду
против своих соотечественников, - сказал' взволнованно каталонец. - Солдат
не может посягнуть на город, над которым развевается стяг его родины. Пока
речь идет о Ван Гульде, фламандце, я готов вам помогать, а остальное не в
моих силах. Лучше уж быть повешенным.

- Я ценю твою верность родине, - похвалил его Черный корсар. - Когда мы
настигнем Ван Гульда, я отпущу тебя защищать Гибралтар, если хочешь.

- Спасибо, кабальеро; в таком случае, я к вашим услугам.

- А теперь в путь, иначе нам Ван Гульда не догнать.

Собрав оружие и остатки провианта, флибустьеры снова двинулись вперед по
прогалине вдоль болота.

Из-за отсутствия тени в мелколесье было очень жарко, но флибустьеры,
привыкшие к высоким температурам Мексиканского залива и Карибского моря, не
очень страдали от жары. Они даже беспрестанно курили. Пот катился с них так
обильно, что через несколько шагов из одежды можно было выжимать воду.

К тому же солнце, отражавшееся в стоячей воде, беспощадно слепило глаза, а
тлетворные миазмы, дымкой поднимавшиеся над трясиной, не давали путникам
дышать.

К счастью, к четырем часам пополудни саванна кончилась. От нее отходила
лишь узкая полоса, бутылочным горлом проникавшая в лесную чащу.

Флибустьеры и каталонец, изо всех сил превозмогавшие усталость, собрались
было войти в лес, как вдруг африканец, шедший последним, увидел что-то
красное на поверхности зеленоватого болотца, вклинившегося в саванну.

- Птица? - спросил Кармо.

- А мне сдается, испанский берет, - сказал каталонец. - Видите, на нем даже
есть пучок черных перьев.

- Кому понадобилось закинуть его в болото? - изумился корсар.

- Боюсь, что дело не так просто, синьор, - промолвил каталонец. - Если я не
ошибаюсь, под этой грязью скорее всего находится хозяин берета, нечаянно
угодивший ногой в трясину.

- Пойдем посмотрим.

Отклонившись в сторону, флибустьеры направились к грязевому кратеру
радиусом в триста - четыреста метров, казавшемуся продолжением высыхавшего
болота, и увидели, что посреди действительно лежит один из тех пестрых
беретов с пером, которые так любят носить испанцы.

Он находился в центре грязевой воронки, а рядом торчали пять небольших
колышков, при виде которых все невольно вздрогнули.

- Да ведь это пальцы! - воскликнули разом Кармо и Ван Штиллер.

- Я же вам говорил, кабальеро, что хозяин берета, должно быть, недалеко, -
сказал печально каталонец.

- Кто же этот несчастный?.. - спросил корсар.

- Один из спутников губернатора, - ответил каталонец. - Эту шапочку я видел
на голове у Хуана Барреса.

- Значит, здесь проходил Ван Гульд?

- Печальный факт подтверждает это, синьор.

- Бедняга, наверное, оступился?

- Возможно, синьор.

- Какой ужасный конец!..

- Хуже не бывает. Провалиться живым в топкую вонючую грязь, должно быть,
страшно жутко, синьор...

- Бог с ними, с мертвецами, подумаем лучше о живых, - сказал корсар,
направляясь к лесу. - По крайней мере мы теперь знаем, что напали на след
беглецов.

Он собирался было поторопить своих спутников, но его остановил необычный
протяжный свист, донесшийся из чащи.

- Что бы это значило? - спросил он, оборачиваясь к каталонцу.

- Не знаю, - ответил тот, с беспокойством вглядываясь в заросли гигантских
деревьев.

- Не птица ли это кричит?

- В жизни не слыхал ничего подобного, синьор.

- А ты, Моко? - спросил корсар, обращаясь к африканцу.

- И я в первый раз слышу, капитан.

- Может, это сигнал?

- Боюсь, что да, - ответил каталонец.

- Уж не всполошились ли наши знакомые?..

- Гм... - промолвил испанец, покачивая головой.

- Думаешь, что нет?

- Нет, синьор. Боюсь, не е индейцами ли мы имеем дело.

- С независимыми или союзниками испанцев? - спросил корсар, нахмурив брови.

- Скорей всего с теми, которых науськал на нас губернатор.

- Значит, он знает, что за ним идет погоня?

- Наверное, догадывается.

- Гм... Если это индейцы, то мы постараемся как-нибудь от них отделаться.

- В джунглях они опаснее белых, синьор. Избежать их засад не легко.

- Постараемся не попасть им в лапы. Зарядите аркебузы и держите их
наготове. Губернатор, видимо, знает, что мы идем за ним по пятам, и поэтому
неважно, услышит он выстрелы или нет.

- Итак, дамы и господа, познакомьтесь с индейцами здешних мест, - пошутил
Кармо. - Вряд ли они хуже или лучше других.

- Будьте осторожней, кабальеро, - предупредил каталонец. - Индейцы
Венесуэлы - храбрые воины.

Глава XXV СЮРПРИЗЫ ДЕВСТВЕННОГО ЛЕСА

С тысячью предосторожностей путники углубились в лес. Вокруг высились самые
разнообразные пальмы: винная пальма, дерево-канделябр, называемое так из-за
причудливо расположенных листьев, кари, или колючая пальма, сквозь заросли
которой почти невозможно пробраться, гигантские мирйты с веерообразными
листьями, идущими на строительство индейских хижин.

Опасаясь засады, флибустьеры шли очень медленно, напрягая слух и
вглядываясь в любой куст, за которым могли прятаться индейцы.

Таинственный сигнал больше не повторялся, однако все говорило о том, что
здесь недавно побывали люди. Исчезли птицы, а вместе с ними обезьяны,
несомненно испуганные нашествием извечных врагов, устраивающих на них
грозные облавы, чтобы полакомиться обезьяньим и птичьим мясом.

Повсюду к тому же попадались сломанные ветви, оборванные листья,
свежесрубленные лианы, из которых сочились еще капли сока.

Свыше двух часов путники двигались на юг, соблюдая необходимые
предосторожности, как вдруг неподалеку от них раздались странные звуки,
словно извлекаемые из бамбуковой дудки.

Корсар знаком остановил своих спутников.

- Сигнал?.. - спросил он каталонца.

- Да, синьор, - ответил тот. - Несомненно.

- Индейцы близко?

- Пожалуй, ближе, чем вы думаете. В здешних зарослях легко устроить засаду.

- Что нам делать?.. Ждать нападения или идти дальше?

- Если мы остановимся, они решат, что мы боимся. Пойдемте, синьор, а в
случае нападения отбивайтесь изо всех сил.

Звуки дудки раздавались все громче. Казалось, они доносились из колючих
зарослей кари, представляющих неодолимое препятствие для путников.

- Ван Штиллер, - приказал корсар, - заставь-ка замолчать этого игруна.

Моряк, немало лет проведший среди буканиров, славился своей меткой
стрельбой. Он вскинул аркебузу и стал высматривать игравшего на дуде
индейца, надеясь, что того выдаст неосторожное движение. Так и не заметив
ничего подозрительного, он выстрелил.

В чаще кто-то вскрикнул, но тут же громко расхохотался.

- Черт побери!.. - воскликнул Кармо. - Какая неудача!

- Гром и молния!.. - сердито закричал Ван Штиллер. - Попадись он на мушку,
вряд ли ему пришлось бы смеяться.

- Неважно, - заметил корсар, - теперь они знают, что у нас есть оружие, и
будут осторожнее. Вперед, морские волки!..

Заросли становились все темнее и гуще. Перед глазами флибустьеров предстал
лес в своем первозданном виде: деревья, гигантские листья, лианы,
чудовищные корни - все сплелось в единый хаос, в котором трудно было
разобраться без света солнца, едва проникавшего в чащу сквозь своды,
образуемые густыми ветвями деревьев.

Под сенью лесных великанов было так жарко и душно, как бывает не во всякой
теплице. Пот катил градом с отважных путешественников, решившихся пробиться
через бескрайние джунгли.

Не спуская пальцев с курков, напрягая слух и зрение, каталонец, моряки,
корсар и африканец осторожно двигались вперед, следуя друг за другом.

Таинственные заросли деревьев и кустарников, огромные листья, переплетенные
корни и вьющиеся лианы казались им настолько подозрительными, что они
готовы были стрелять на каждом шагу.

Однако назойливые звуки дудки больше не повторялись, и в девственном лесу
воцарилась глубокая и жуткая тишина. Ни корсар, ни его спутники, однако, не
сомневались, что опасность внезапного нападения по-прежнему велика. Все
инстинктивно чувствовали, что враги, тщательно скрывавшие свое присутствие,
должны быть где-то недалеко.

Едва флибустьеры вошли в один из самых темных закоулков зеленого лабиринта,
как каталонец быстро пригнулся и мгновенно отскочил за дерево.

Пущенная кем-то стрела с легким свистом рассекла листву и вонзилась в сук
на высоте человеческого роста.

- Стрела!.. - крикнул каталонец. - Будьте осторожны!

Кармо, шедший за ним следом, разрядил свой мушкет.

Не успел стихнуть выстрел, как из густых зарослей донесся чей-то истошный,
мучительный крик.

- Тысяча акул! - воскликнул Кармо. - Кажется, попал!

- Осторожно! - завопил в этот миг каталонец. Четыре или пять метровых стрел
со свистом пронеслись над флибустьерами, успевшими вовремя пригнуться.

- Смотрите, они в зарослях! - крикнул Кармо.

Ван Штиллер, африканец и каталонец одновременно выстрелили, однако за этим
залпом не последовало ни звука. До путников донесся треск ломаемых веток и
шорох сухих листьев; затем всякий шум прекратился.

- Надеюсь, они сыты по горло, - сказал Ван Штиллер.

- Тихо, прячьтесь за дерево, - посоветовал ему каталонец.

- Боишься нового нападения? - спросил его корсар.

- Мне послышалось, что где-то справа шуршат листья.

- Ого, так это настоящая засада?

- Боюсь, что да, синьор.

- Если Ван Гульд полагает, что индейцы могут нас задержать надолго, то он
глубоко ошибается. Мы пойдем вперед, несмотря ни на что.

- Не выходите из-за дерева, синьор. Их стрелы могут быть отравлены.

- В самом деле?..

- Да, они мажут их ядом, подобно своим сородичам с Ориноко и Амазонки.

- Но не оставаться же здесь бесконечно.

- Верно, но какой смысл подставлять себя под стрелы.

- Хозяин, - предложил африканец, - позвольте мне обыскать заросли.

- Нет, я не могу тебя посылать на верную смерть.

- Тихо, капитан, - промолвил Кармо. - Слышите?

Из чащи послышались заунывные и монотонные звуки, извлекаемые, видимо, из
той же дудки, которые разнеслись по всему лесу.

- Что бы это означало? - спросил корсар, начиная терять терпение. - Отбой
или наступление?

- Командир, - вмешался Кармо, - позвольте мне дать один совет.

- Говори.

- Не поджечь ли нам лес, чтобы выкурить оттуда индейцев?

- И самим сгореть заодно. Огонь-то кто будет тушить?

- А не броситься ли нам вперед напропалую? - предложил Ван Штиллер. - Одни
будут стрелять направо, другие - налево.

- Пожалуй, это неплохая мысль, - поддержал его корсар. - Умирать так с
музыкой! Вперед, ребята! Открыть бортовой огонь. За мной!

Выскочив вперед, корсар выхватил шпагу и, держа в другой руке пистолет,
увлек за собой флибустьеров, каталонца и африканца, бросившихся вслед за
ним.

Покинув свои убежища, Кармо и Моко открыли беглый огонь, и вскоре их
примеру последовали каталонец и Ван Штиллер. Перезарядив оружие, они вновь
подняли адский грохот, не щадя боевых припасов.



Корсар тем временем рубил кусты и лианы, мешавшие проходу. Однако и он
держал наготове пистолеты, собираясь разрядить их при первой же
необходимости.

Ужасный грохот, поднятый флибустьерами, казалось, произвел должное
впечатление на таинственных врагов: никто из них не подавал признаков
жизни. Правда, несколько стрел пролетело над головами флибустьеров, но они
не причинили вреда.

Беглецы считали себя уже в безопасности, как вдруг огромное дерево с
треском рухнуло перед ними, преградив им дальнейший путь.

- Гром и молния! - вскричал Ван Штиллер, который чуть было не угодил под
дерево. - Упади оно полсекундой позже, от нас мокрое место осталось бы.

Едва он умолк, как вокруг раздались яростные крики, а несколько стрел
угрожающе прожужжало в воздухе и глубоко вонзилось в деревья.

Корсар и его спутники мгновенно бросились на землю, укрывшись за упавшим
деревом, которое в какой-то мере могло служить им защитой.

- Надеюсь, на сей раз они объявятся, - сказал Кармо. - До сих пор мы еще не
имели удовольствия познакомиться с ними.

- Держитесь подальше друг от друга, - посоветовал корсар. - Если они
увидят, что мы собрались вместе, они засыплют нас стрелами.

Прячась за огромное дерево, флибустьеры стали расползаться в стороны, чтобы
не подставлять себя под стрелы индейцев, как вдруг где-то рядом раздался
звук, издаваемый несколькими дудками.

- Они приближаются, - сказал Ван Штиллер.

- Будьте готовы ответить им залпом! - приказал корсар.

- Стойте, стойте, синьор! - закричал вдруг каталонец, давно уже внимательно
прислушивавшийся к унылым звукам туземных инструментов. - Это не сигнал к
наступлению.

- А что же это такое? - спросил корсар.

- Подождите, синьор... - Он приподнялся и заглянул за поваленное дерево. -
Парламентер! - воскликнул он. - Каррамба!.. Сам пьяйа идет к нам.

- Пьяйа?..

- Колдун, синьор, - пояснил каталонец.

Флибустьеры вскочили на ноги, но оружие держали наготове, не слишком
доверяя индейцам.

Выйдя из зарослей, низкорослый, как его соотечественники из Венесуэлы,
индеец двинулся к путникам в сопровождении двух спутников с дудками.

Это был широкоплечий, пожилой индеец. Его желтовато-красная кожа выглядела
темнее обычного, возможно, из-за рыбьего жира или кокосового масла, которым
туземцы натирают себя, чтобы предохранить тело от укусов назойливых
комаров.

Его круглое открытое лицо с выражением скорее печальным, чем жестоким, было
безбородым, ибо индейцы обычно выщипывают волосы на лице. С головы же,
напротив, ниспадала пышная шевелюра с темно-синим отливом.

Помимо голубой набедренной повязки, на нем был целый ворох побрякушек:
ожерелье из раковин, кольца из отшлифованных рыбьих позвонков, костяные
браслеты, когти и зубы ягуаров, клювы туканов,- куски горного хрусталя и
браслеты из чистого золота. На голове возвышалась диадема из перьев ары и
других птиц, а через специальные дырки в нос был вставлен рыбий хребет
длиной в три-четыре дюйма.

Два других индейца были также в набедренных повязках, но без пышных
украшений, как их предводитель. Вместо длинных луков из железного дерева
они несли пучки стрел с костяными или кремневыми наконечниками, а также,
буту - метровую палицу с острыми шипами, усеянную пестрыми квадратиками!

Остановившись в пятидесяти метрах от дерева, колдун сделал знак
сопровождающим прекратить музыку и крикнул глухим голосом на плохом
испанском языке:

- Слушайте меня, белые люди!..

- Белые люди слушают тебя, - ответил каталонец.

- Вы находитесь во владениях араваков. Кто дал вам право посягать на наши
леса?

- У нас нет желания посягать на ваши леса, арава-ки, - ответил каталонец. -
Мы просто хотим пройти через них, чтобы добраться до поселений белого
человека на юге залива Маракайбо, и вовсе не собираемся воевать с
краснокожими братьями, которых считаем своими друзьями.

- Араваки не верят в дружбу белых: наши братья на берегу залива дорЬго за
нее заплатили. Эти леса наши. Возвращайтесь к себе домой, или мы вас
прогоним силой.

- Черт возьми! - воскликнул Кармо. - Дело плохо.

- Мы не из тех белых, которые завоевали побережье и обратили в рабство
карибов. Ваши враги - наши враги, и мы хотим настичь тех из них, которые
убегают от нас! - крикнул корсар.

- Ты самый главный? - спросил колдун.

- Да, я старший среди моих друзей.

- И ты преследуешь других белых?

- Да, чтобы их наказать. Они здесь проходили?

- Да, мы их видели, но они далеко не уйдут.

- Тогда я помогу тебе их схватить.

- Значит, ты их ненавидишь? - спросил колдун.

- Они мои враги.

- Все равно: убейте их на берегу, если хотите, но не лезьте во владения
араваков. Белые люди, убирайтесь домой, или мы объявим вам войну.

- Я сказал, что мы не питаем вражды к краснокожим. Мы не тронем твое племя,
ваши хижины и посевы.

- Белые люди, уходите домой, - упорно повторял колдун.

- Послушай меня недолго!

- Я сказал: уходите домой, или мы объявим вам войну, и не миновать вам
смерти.

- Смотри же! Мы прорвемся сквозь лес и без разрешения.

- Мы вам не позволим.

- Но у нас есть оружие, изрыгающее гром и молнии.

- А у нас - стрелы.

- У нас есть шпаги и сабли, которыми рубят людей на куски.

- А у нас - палицы, от которых трескаются самые крепкие черепа.

- Быть может, вы союзники белых, за которыми мы гонимся? - спросил корсар.

- Нет, м