е знать его имя?.. - спросил он, немного помолчав. - Но вы
не член нашей вольницы, и вряд ли я вправе сообщить вам его.

Корсар тряхнул головой, словно отгоняя навязчивую мысль, затем поднялся и
стал нервно ходить по каюте.

- Уже поздно, синьорина, - проговорил он. - Вам надо возвращаться на
корабль.

Обернувшись к африканцу, неподвижно застывшему у двери, словно статуя из
базальта, он спросил:

- Шлюпка готова?

- Да, хозяин, - ответил африканец.

- Кто на веслах?

- Белый кум и его друг.

- Пойдемте, синьорина.

Накинув на голову шелковую шаль, молодая фламандка встала.

Не произнося ни слова, корсар предложил ей руку и отвел ее на палубу. По
пути он дважды останавливался и заглядывал ей в лицо. Казалось, легкий
вздох сорвался с его уст.

- Прощайте, синьорина, - сказал он, когда они подошли к лестнице.

Она протянула ему свою маленькую руку и вздрогнула, ощутив трепет его руки.

- Спасибо за гостеприимство, кабальеро, - пробормотала девушка.

Он молча поклонился и препоручил ее Кармо и Ван Штиллеру, ожидавшим у
лестницы.

В сопровождении мулатки девушка стала спускаться в лодку, однако,
замешкавшись, она подняла голову и увидела Черного корсара, наклонившегося
через борт и пристально следившего за ней.

Вскочив в шлюпку, она села на корме рядом с мулаткой. Кармо и Ван Штиллер
принялись грести, налегая на весла. Сделав несколько взмахов, они подогнали
шлюпку к борту линейного корабля, медленно шедшего в кильватере
"Молниеносного", тащившего его на буксире.

Взойдя на корабль, молодая фламандка, вместо того чтобы отправиться к себе
в каюту, осталась на палубе и долго смотрела на пиратский корабль.

На корме, близ руля, при свете луны она ясно различила черную фигуру
корсара с длинным пером на шляпе, развевающимся по ветру.

Прислонившись к фальшборту, он стоял неподвижно, опершись на эфес своей
грозной шпаги. Его взгляд неотступно следил за испанским кораблем.

- Взгляни! Он там! - шепнула девушка, наклонившись к неразлучной мулатке. -
Наш Рыцарь печального образа!.. Что за странный человек!..

Глава XIII ТАИНСТВЕННЫЕ ЧАРЫ

"Молниеносный" медленно плыл к северу, направляясь к берегам Гаити, с тем
чтобы оттуда войти в широкий пролив, отделяющий этот остров от Кубы.

Преодолевая экваториальное течение Гольфстрим, которое из Атлантики с силой
вливается в Карибское море, направляясь к берегам Центральной Америки,
чтобы затем, описав огромный круг в Мексиканском заливе, выйти к Багамским
островам и южным берегам Флориды, "Молниеносный", тянувший за собой
линейный корабль, шел медленно: стояло почти полное безветрие.

К счастью, морякам повезло с погодой, иначе им пришлось бы бросить добычу,
доставшуюся столь дорогой ценой, ибо ураганы, свирепствующие в морях возле
Антильских островов, настолько страшны, что не поддаются никакому описанию.

Здешние благословенные края, эти острова с плодороднейшей почвой и
несравненным климатом, расцветающие под голубым небом, ничуть не уступающим
по красоте прославленной итальянской лазури, слишком часто переживают
страшные трагедии из-за опустошительного восточного ветра и морских бурь.

Временами на них налетают грозные ураганы. Они уничтожают целые плантации,
вырывают с корнем леса, разрушают города и села; подводные землетрясения с
силой вздымают море, неотвратимо бросают его на берег, уничтожая все, что
попадается на пути, срывают корабли с якорей и выбрасывают их на сушу;
мощные толчки сотрясают внезапно недра земли, погребая в руинах тысячи
людей.

Счастливая звезда, однако, улыбалась флибустьерам Черного корсара, ибо, как
мы говорили, погода все время оставалась отличной, обещая спокойное
плавание вплоть до Тортуги.

"Молниеносный" мирно плыл по лазурному морю, гладкому, как кристалл, и
настолько прозрачному, что на глубине ста локтей можно было различить
просвечивающее дно залива, усеянное кораллами.

Свет, отражавшийся от белого песка, делал воду еще прозрачнее, так что у
новичка, заглянувшего вниз, с непривычки закружилась бы голова.

Благодаря необычной прозрачности воды повсюду можно было видеть, как
резвятся, преследуют и пожирают друг друга странные рыбы. Нередко из
глубины неожиданно всплывали грозные молот-рыбы, достигающие иногда пяти
метров в длину. Мощно двигая хвостом, они таращили большие, круглые, как
пуговицы, глаза, посаженные по бокам молотообразной головы, и разевали
громадную пасть, вооруженную длинными треугольными зубами.

Спустя два дня после захвата испанского судна "Молниеносный" с попутным
ветром вошел в тот участок моря, который отделяет Ямайку от Гаити. Отсюда
было уже недалеко до южных берегов Кубы.

Узнав, что лоцман заметил высокие горы Ямайки, Черный корсар, почти все
время сидевший взаперти в своей каюте, поднялся на мостик.

Он все еще не избавился от необъяснимого смятения, что охватило его в тот
вечер, когда его посетила молодая фламандка.

Его словно обуял бес движения. Он нервно ходил по мостику, не разговаривая
ни с кем, даже со своим помощником Морганом.

Побыв с полчаса на мостике, откуда он рассеянно взирал на горы Ямайки, ясно
выступавшие из моря на фоне горизонта, он спустился на палубу и вновь стал
расхаживать между фок-мачтой и грот-мачтой, надвинув на лоб свою
широкополую шляпу.

Осененный внезапной мыслью и словно повинуясь неодолимому влечению, он
снова поднялся на полуют и остановился у борта.

Взгляд его сразу же устремился к испанскому судну, шедшему не далее чем в
шестидесяти футах: насколько позволял ему длинный буксирный швартов.

Вздрогнув, он отпрянул назад, но тут же остановился. Лицо его прояснилось,
а привычная бледность на миг сменилась легким румянцем.

На носу испанского корабля он увидел знакомую фигуру, облокотившуюся на
лебедку. Это была молодая фламандка, одетая в длинное белое платье.

Девушка смотрела на пиратский корабль, вернее, на Черного корсара.

Неподвижная, подперев голову рукой, она о чем-то размышляла. Черный корсар
не сделал ни единого движения. Ухватившись обеими руками за фальшборт,
словно боясь упасть, он смотрел в глаза девушки.

Это гипнотическое состояние, необычайное для столь сурового человека,
длилось не больше минуты. Словно устыдившись своей слабости, корсар
оторвался от фальшборта и отступил назад.

Он бросил взгляд на стоявшего в двух шагах от него рулевого, потом на
паруса своего корабля и, отступив еще два шага назад, снова взглянул на
молодую фламандку.

Она оставалась неподвижной. По-прежнему облокотившись на лебедку и подперев
рукой русую голову, она пристально глядела на корсара.

Командир "Молниеносного" медленно отступал назад, словно не в силах
освободиться от ее чар.

По-прежнему не поворачиваясь, он поднялся на капитанский мостик и, постояв
с минуту, отступил снова назад, но тут столкнулся с Морганом, окончившим
свою вахту.

- Ах, извините, - сказал он, смущенно заливаясь краской.

- Вы тоже заметили, какого цвета стало солнце, синьор? - спросил его
помощник.

- Нет, а что такое? - Посмотрите сами.

Взглянув на небо, корсар убедился, что ослепительно блестевшее солнце
теперь стало багровым, как раскаленное железо.

Обернувшись в сторону Ямайки, он увидел, что вершины гор резко выделяются
на фоне неба, словно за ними разожгли яркий костер.

Тень беспокойства пробежала по лицу корсара, и взор его обратился к
испанскому кораблю, к молодой фламандке, так и не покинувшей своего места.

- Быть урагану, - сказал он глухо.

- Все говорит за это, синьор, - ответил Морган. - Чувствуете, какой
противный запах идет от моря?

- Да, и небо начинает мутнеть. А это значит, что приближается один из тех
ужасных ураганов, которые так часто бушуют в Антилах.

- Как видно, придется расстаться с нашей добычей?.. Можно дать вам совет,
синьор?

- Слушаю вас, Морган.

- Переведите половину людей на испанский корабль. .

- Пожалуй, вы правы. Наши моряки огорчились бы, если б такой корабль пошел
ко дну.

- А синьору вы оставите на нем?

- Молодую фламандку!.. - сказал капитан, нахмурив брови.

- Ей будет лучше на "Молниеносном", чем на шхуне.

- Вас огорчит, если она утонет? - спросил капитан, резко обернувшись к
Моргану и глядя ему в глаза.

- Ведь она может принести нам не одну тысячу пиастров.

- Ах да... верно! За нее должны заплатить выкуп.

- Прикажете перевести ее к нам, прежде чем этому помешают волны?

Ничего не ответив, корсар снова принялся расхаживать по мостику, словно
мучимый навязчивой идеей.

Походив несколько минут взад и вперед, он внезапно остановился перед
Морганом и прямо спросил его:

- Верите ли вы в роковую любовь?

- Что вы имеете в виду? - спросил помощник изумленно.

- Способны ли вы беззаветно полюбить женщину?

- Должно быть, да!

- Не кажется ли вам, что влюбиться в красивую девушку страшней, чем пойти
на абордаж?

- Иногда да, но известно ли вам, капитан, что говорят флибустьеры и
буканиры с Тортуги, прежде чем жениться на одной из женщин, присылаемых
сюда блюстителями закона из Англии и Франции?

- Никогда не занимался брачными делами наших флибустьеров и буканиров.

- Они говорят так: "О твоем прошлом, женщина, я не спрашиваю и совершенные
тобой грехи прощаю, но о твоих будущих делах я должен знать все". И,
пощелкав по стволу ружья, добавляют: "Кто-кто, а оно постоит за меня, и
если ты дашь промах, то оно не промахнется".

Пожав плечами, Черный корсар сказал:

- Я имею в виду не тех женщин, которых принудительно высылают сюда
заморские правители.

Постояв немного, он показал на девушку, остававшуюся на своем месте, и
спросил:

- Что вы скажете об этой девушке, Морган?

- Это одно из самых прелестных созданий, которых я когда-либо видел на
Антилах.

- И вы не испугались бы ее?

- Этой девушки!.. Конечно, нет.

- А я ее боюсь, Морган.

- Вы, которого называют Черным корсаром? Вы шутите, капитан?

- Нет, - ответил флибустьер. - Я заглядываю иногда в свой гороскоп, и к
тому же одна цыганка мне предсказала, что первая же любовь окажется для
меня роковой.

- Поплюйте, капитан.

- А что вы скажете, если я добавлю, что та же цыганка предсказала моим трем
братьям, что один из них погибнет в бою из-за предательства, а двое других
будут повешены? Как видите, ее печальное предсказание сбылось.

- А что она сказала вам?

- Что я погибну в море, вдали от родины, по вине любимой женщины.

- Бог мой!.. - пробормотал, содрогаясь, помощник. - Но в последнем случае
цыганка могла и ошибиться.

- Нет, - мрачно ответил корсар. Опустив голову, он на мгновенье задумался,
а потом добавил: - Пусть будет так!..

Спустившись с капитанского мостика, он направился на бак, где увидел
африканца, беседовавшего с Кармо и Ван Штиллером.

- Спустите на воду большую шлюпку! - крикнул им он. - Привезите к нам на
корабль фламандку и ее свиту.

Оба флибустьера и африканец бросились выполнять приказание. Тем временем
Морган, чувствуя, что скоро придется перерезать буксирный швартов, отобрал
тридцать матросов для оказания помощи тем, кто уже находился на борту
линейного корабля.

Через четверть часа Кармо и его товарищи вернулись назад. Фламандка и ее
спутники поднялись на борт "Молниеносного". У лестницы их ждал корсар.

- Вы хотите безотлагательно что-то сообщить мне, кабальеро? - спросила
девушка, глядя ему в глаза.

- Да, синьорина, - ответил с поклоном корсар. - Слушаю вас.

- Обстоятельства таковы, что нам придется бросить ваш корабль на волю
судьбы.

- Но почему же? Разве нас преследуют?

- Нет, но надвигается ураган, и я вынужден прекратить буксировку. Вам,
наверное, известно, как страшен Великий залив, когда бушует ураган. На
"Молниеносном" вы будете в большей безопасности.

- Спасибо за заботу, кабальеро.

- Не благодарите меня, синьорина, - ответил задумчиво корсар. - Боюсь, что
ураган не пройдет и для нас бесследно.

Указав на кают-компанию, он снял шляпу и произнес:

- Воспользуйтесь моим гостеприимством, синьорина.

Надев шляпу, он поднялся на. капитанский мостик.

В тот же миг ветер, налетевший со стороны Малых Антильских островов,
возмутил спокойствие, царившее на море. Шлюпки, на которых тридцать моряков
переправились на линейный корабль, вернулись обратно, и теперь флибустьеры
поднимали их на борт "Молниеносного".

Стоя рядом с Морганом, корсар стал вглядываться в восточный край неба.

Огромная темная туча с огненно-красной каймой быстро заволакивала горизонт,
в то время как солнце, опускавшееся к горизонту, все больше окутывалось
дымкой.

- На Гаити уже бушует ураган, - сказал корсар Моргану.

- А Малые Антилы, наверное, обращены в руины, - добавил помощник. - Через
час и это море станет неузнаваемым.

- Как бы вы поступили на моем месте?

- Поискал бы убежища на Ямайке.

- Чтобы "Молниеносный" бежал от урагана? - воскликнул гордо корсар. - Этого
не будет никогда!.,

- Но ведь вы знаете, синьор, как страшны ураганы у Антильских островов.

- Знаю, но не отступлю. Пусть испанская шхуна, а не "Молниеносный" прячется
у берегов. Кто командует на линейном корабле?

- Боцман Ван Горн.

- Он сумеет выбраться из этой переделки целым и невредимым.

Спустившись на квартердек, он взял в руки рупор, вскочил на фальшборт и
громко крикнул: -

- Руби буксирный швартов! Боцман Ван Горн, держите курс на Ямайку! Мы ждем
вас на Тортуге!

- Хорошо, капитан, - ответил боцман, дожидавшийся на носу приказаний.

Вооружившись топором, он одним взмахом перерубил швартов, затем,
обратившись к морякам, воскликнул, обнажив голову:

- Да помилует нас бог!

Развернув паруса на фок- и бизань-мачтах, ибо на поврежденную грот-мачту
надеяться было нельзя, шхуна сделала поворот и взяла курс на Ямайку, а
"Молниеносный" смело вошел в так называемый Наветренный пролив, отделяющий
западное побережье Гаити от южных берегов Кубы. Ураган быстро приближался.
Казалось, море закипает изнутри: на его поверхности появлялись пенистые
водовороты, вспучивались горы воды, с шумом обрушивавшиеся фонтанами брызг.
Темная туча тем временем все больше заслоняла небо, поглощая слабый свет
солнца, и наконец, на бурное море пала тьма, отчего воды вокруг приобрели
зловещий бурый оттенок, словно смешавшись с потоками смолы.

Не теряя присутствия духа, корсар не обращал внимания на ураган. Он следил
за линейным кораблем, медленно плывшим по волнам и готовившимся исчезнуть с
горизонта.

Если он и беспокоился, то скорей всего за этот корабль, недостаточно
оснащенный, чтобы выдержать порывы ураганного ветра, но отнюдь не за свой
"Молниеносный".

Когда шхуна исчезла с горизонта, он спустился на шканцы и, отстранив
лоцмана, сказал:

- Дайте мне штурвал!.. Я сам поведу корабль!..

Глава XIV УРАГАНЫ АНТИЛЬСКИХ ОСТРОВОВ

Опустошив Малые Антильские острова, первыми встречающие грозные удары бури
и сдерживающие волны Атлантического океана, с неодолимой мощью гонимые
восточными ветрами на американский материк, а значит, на Порто-Рико и
Гаити, ураган ворвался в Наветренный пролив с такой силой, которая хорошо
знакома мореплавателям Мексиканского залива и Карибского моря. Здесь,
недалеко от экватора, посреди бела дня внезапно наступила темная ночь,
которую не озаряли еще молнии надвигавшегося урагана, одна из тех ночей,
что нагоняют страх на самых бывалых мореходов. В темноте видна была только
пена крутых валов, отливавшая каким-то холодным, мерцающим блеском.

Воздушный смерч стремительно несся" по воде, мощные порывы ветра с ревом и
свистом неотвратимо следовали друг за другом, от них лопались паруса,
гнулись самые прочные мачты.

В воздухе слышался нарастающий гул. В небе, казалось, грохочут несущиеся
под гору телеги, груженные железным ломом, или набирают скорость тяжелые
поезда, проезжая по стальному мосту.

Море внушало ужас, Мощные волны, перекатываясь с запада на восток, с
яростным ревом обрушивались друг на друга, поднимая в воздух густую пелену
фосфоресцирующей пыли. Словно от мощного толчка, взмывали они вверх, чтобы
тут же провалиться в такую глубь, что вот-вот, казалось, обнажится дно
самого залива.

Поставив под ветер кливера да по одному зарифленному на две трети парусу на
первых двух мачтах, "Молниеносный" отважно ринулся вперед.

Точно сказочная птица, реял он по волнам. Бесстрашно рассекая гребни
рокочущей пены, он то взбирался на зыбкие горы, словно собираясь взлететь
до облаков, то неожиданно исчезал в водных провалах, словно решив уйти на
дно моря. Пена захлестывала реи фок-мачты и грот-мачты, но мощные борта
корабля не уступали грозному натиску волн.

В вихре урагана кружились, то и дело залетая на палубу, вырванные в лесах и
на плантациях Гаити ветви деревьев, разнообразные плоды, сахарный тростник,
листва. Грозовые тучи обрушивали на корабль мощные потоки воды, которые,
наводняя палубу, с трудом уходили через шпигаты.

Вскоре, однако, непроглядная тьма сменилась огневым шквалом. Ослепительные
вспышки прорезали потемки, озаряя море и судно холодным синим светом. Гром
гремел так, словно на небе шла пальба из сотен артиллерийских орудий.

Воздух был так наэлектризован, что из снастей "Молниеносного" сыпались
искры, а на вершинах мачт и флюгерах зажглись огни святого Эльма[7].

Ветер, достигший бешеной скорости, оглушительно ревел, закручивая волны в
водяные смерчи, которые тут же падали обратно в море, образуя завесу из
мельчайших брызг.

От кливеров "Молниеносного", оборванных ветром, вскоре не осталось ни одной
нитки, парус на фок-мачте разлетелся в клочья, один лишь грот стойко
выдержал испытание.

Корабль, ставший игрушкой течений и ветра, несся с головокружительной
быстротой, рассекая волны и водовороты.



Казалось, что он вот-вот пойдет ко дну, но он тут же выныривал, яростно
сокрушал ревевшие вокруг валы и сбрасывал с себя покрывавшую его пену.

Застыв у штурвала, Черный корсар твердой рукой вел свой корабль, не
сгибаясь под ветром и не обращая внимания на волны, заливавшие палубу.

Его темная фигура четко вырисовывалась на фоне молний.

Молнии чертили зигзаги вокруг него, ветер рвал перо с его шляпы, волны
захлестывали с головой, чуть не валя с ног, гром оглушал, яо он бесстрашно
стоял на своем посту, ведя корабль навстречу ветрам и волнам,

Он походил на гения моря, внезапно возникшего из глубин Великого залива,
чтобы помериться силами с разбушевавшейся стихией,

Как и в ту ночь, когда он повел корабль на абордаж испанского судна, моряки
смотрели на него с суеверным страхом, задавая себе вопрос, действительно ли
он такой же смертный, как и они, или же существо сверхъестественное,
которому не страшны ни ядра, ни шпаги, ни ураганы.

В одно из мгновений, когда волны с особой яростью обрушились на борт
корабля, корсар на секунду отвлекся от штурвала, словно собираясь броситься
к лестнице левого борта. Видно было, как его что-то внезапно поразило и
даже ужаснуло.

Из кают-компании вышла женщина и стала подниматься по лестнице наверх, изо
всех сил цепляясь за поручень, чтобы не упасть.

Она была закутана в плотную накидку из каталонской ткани, но лицо ее
оставалось открытым, и ветер развевал русые пряди.

- Синьорина!.. - закричал корсар, сразу узнавший молодую фламандку. - Разве
вы не понимаете, что вы рискуете жизнью?

Не говоря ни слова, герцогиня махнула рукой, словно желая сказать: "Я
ничего не боюсь",

- Вернитесь обратно, синьорина!

Не слушаясь его, отважная фламандка поднялась на полуют, пересекла его,
затем, цепляясь за бизань-гафель, встала между фальшбортом и кормой
вельбота, вытащенного на палубу, чтобы волны не унесли его прочь.

Корсар знаком приказал ей уйти к себе, но она отрицательно покачала
головой.

- Но вы рискуете жизнью!.. - повторил он. - Вернитесь в каюту, синьорина.

- Нет, - ответила фламандка.

- Зачем вы пришли сюда?

- Полюбоваться Черным корсаром.

- Вас снесут волны.

- Стоит ли беспокоиться об этом?

- Я не хочу, чтобы вы погибли, синьорина! - воскликнул корсар, и в голосе
его слышалось неподдельное волнение.

Деву